Жизнь Победителя Нагайны

Пролог Невилл Лонгботтом проснулся от звонка будильника. Лениво поворочался в уютном коконе одеяла, огладил вставший член и спросил у потолка древнего замка: – На кого дрочить будем? Потолок ехидно промолчал. Профессор травологии вздохнул, прикрыл глаза. Рука заскользила по стволу, воображаемый блондин, чем-то похожий на Драко Малфоя, опустился на колени, вильнул развратно оттопыренной задницей и призывно простонал: – Ну же... Давай! – Даю! – откликнулся Лонгботтом и чуть сильнее сжал кулак. Потолок замка Хогвартс, перевидавший на своем веку немало онанистов, ухмылялся оскалом трещин, глядя на подпрыгивавший холмик одеяла. Личные комнаты профессора травологии раньше были гостевыми покоями для представителей Попечительского Совета и в них, до войны, регулярно останавливался Люциус Малфой. Так что смутить трещины здешней штукатурки было практически невозможно. Невилл кончил с коротким стоном. Блондин растаял в воздухе, и жестокая реальность вступила в свои права. – Мандрагоры пересаживать надо, – напомнил себе Лонгботтом, выбираясь из-под липкого одеяла. – Неделю откладываю... Сегодня непременно надо пересадить. Все сроки уже вышли. Он просмотрел расписание уроков в открытом ежедневнике и глубоко задумался. Вчера, под вечерний стакан огневиски, он проверил довольно внушительную стопку сочинений. Но, кажется, не тех, которые надо сегодня вернуть ученикам. – Ничего... Подождут. В крайнем случае, задам им еще одну самостоятельную работу... Нет! Ее же тоже проверять надо будет... Практические занятия, вот! Мандрагоры, мандрагоры... Зеркало в ванной сочувственно отразило помятую физиономию мужика средних лет с коротко остриженными волосами и клочковато отросшей щетиной. И сетью шрамов от магических ожогов – прощальным даром Волдеморта, спалившего на голове Невилла Сортировочную Шляпу. Никакой мужественности они профессору Лонгботтому не добавляли. Зато страшно мешали во время бритья и имели обыкновение чесаться в самый неподходящий момент. Наскоро почистив зубы, побрившись и ополоснувшись в душе, Победитель Нагайны облачился в темно-синюю мантию, прихватил ежедневник, придающий ему солидно-деловой вид, и отправился на завтрак. Минерва Макгонагалл, директриса Хогвартса, требовала от преподавателей обязательной явки к утренней трапезе в Большом Зале. И это требование было проще выполнить, чем объяснить, почему ты не пришел. Глава 1 Завтрак был скучным. Ученики слаженно ели овсянку. Преподаватели размазывали кашу по тарелкам и ждали перемены блюд. Директриса Макгонагалл, вывесившая в учительской расписание вечерних дежурств по замку, вяло отбивалась от нападок Слагхорна. – А кому легко? – шипела она. – У меня радикулит! – не сдавался декан Слизерина. – Прогулки по сырым коридорам могут спровоцировать приступ. Поппи! Скажи, пожалуйста, Минерве... – Да-да. – У всех радикулит! – парировала директриса. Глаза Слагхорна блеснули торжеством. – Разве профессор Лонгботтом тоже подвержен старческим недугам? Невилл поперхнулся овсянкой. «Только патрулирования подземелий мне и не хватало!» – подумал он. – Радикулит – не старческая болезнь, – нравоучительно проговорила Поппи. – Если хочешь, Гораций, я одолжу тебе справочник... – Я охотно почитаю его вечером у камина. – Гораций, я составила график дежурств и не собираюсь его менять! – Профессор Лонгботтом! – голос Слагхорна стал медовым до тошноты. Невилл, не отрывая глаз от тарелки, почувствовал обжигающие взгляды коллег. Можно не сомневаться, что в глазах директрисы сочувствие перемешивалось с раздражением: она знала, что он поддастся слизняку Горацию, и ей придется переделывать утвержденный план. Флитвик наверняка насмешливо улыбался, а Поппи жалостливо вздыхала. «Мерлин, как плохо быть молодым! Любая старая сволочь давит возрастом и авторитетом, а ты...» – Да, профессор Слагхорн? – Не окажете ли вы мне любезность?.. «Нет! Не окажу! Ни за что не окажу, старый козел!» Победитель Нагайны отложил ложку и вытер губы салфеткой. – Что вы хотите? – Не могли бы вы подменить меня на вечерних дежурствах? «Нет! Не мог бы! У меня своих забот навалом! Сочинения проверять надо, у камина еще стопка нашлась. Не иначе как подбросил кто-то... Грунт получить, инвентаризацию в теплицах сделать, в бордель сходить, в конце концов! Неделю в борделе не был... Сколько можно дрочить? Руки уже устали!» – Если директриса не предусмотрела для меня каких-то других обязанностей... – Что ты, Невилл! Какие обязанности? «Ага! Никаких обязанностей, сплошное удовольствие. И почему я этого не замечаю?» – Отдежурь за Горация, раз уж он не может ни согнуться, ни разогнуться. – Конечно, директриса. Без проблем. Кроме субботнего вечера. – Гораций? – О, профессор Лонгботтом! Я не знаю, как выразить свою признательность! – Субботний вечер... – Я понял. А я за вас отработаю, как только мое здоровье придет в норму. «Четверг. Пятница. Суббота. Я выдержу. Два дня. Нет, три дня и два вечера. Субботний вечер я проведу в «Голубой сказке». Или дома. Закажу себе того кучерявого блондина на всю ночь, эх, и оттянусь! Только бы не затопило теплицы, как в прошлые выходные! Потому что две недели без секса...» Двери Большого зала распахнулись. Все дружно повернули головы. На пороге заалела аврорская мантия, блеснули знаменитые очки. Не менее знаменитый зигзагообразный шрам на лбу с такого расстояния было не разглядеть. Но и без него дети и преподаватели сразу же опознали в пришельце Гарри Поттера. – Директриса! – голос легко перекрыл восхищенный шум. – Прошу прощения за неожиданный визит. – Что ты, Гарри! – напряженно улыбнулась Минерва, выскользнувшая из-за стола. – Здесь тебе всегда рады. Глава Аврората неопределенно скривился, сделал несколько шагов вперед, позволил войти в зал своим спутникам. Невилл отложил салфетку, скользнул взглядом по их лицам, и пришел в недоумение. Это были не авроры. Приятно понять, что Хогвартс избавлен от сомнительной чести стать площадкой операции спецслужб. Но увидеть Люциуса и Драко Малфоев в компании известного адвоката Кена Вилборда на пороге Большого зала было удивительно. «Малфои хотят вчинить иск Хогвартсу за моральный ущерб, причиненный Драко во время последней битвы? Или лично Минерве за некачественное обучение Трансфигурации, повлекшее за собой необратимые последствия? А причем здесь глава Аврората? Прибыл оказать моральную поддержку дорогим его сердцу местам и людям?» Гул возбужденных детских голосов нарастал. Лонгботтом почувствовал, как невидимый обруч стиснул ему виски, и вспомнил, что его запасы зелья от головной боли закончились. Не далее, как вчера вечером. «Надо просить Поппи о помощи. Гм... Старая перечница немедленно распустит слухи, что вид Поттера вызывает у меня мигрень. И хорошо, если она ограничится просто мигренью, а не приплетет сюда подавленные юношеские желания плоти. У нее богатая фантазия». Усиленный заклинанием голос главного аврора пробуравил стискивающий голову обруч, проник в череп и взорвался брызгами слов. – Во избежание слухов и толкований хочу информировать всех о причинах нашего визита. Как вам известно, десять лет назад решением суда герой войны и директор Хогвартса Северус Снейп был признан пропавшим без вести... «А-а-а... Прихоть Гарри Поттера, - постарался скрыть усмешку Невилл. – В чем-то он прав. Доказательств, что Снейп мертв нет. Ни тела, ни волшебной палочки, только груда пепла на месте Визжащей Хижины. Десять экспертов месяц бились, пытались понять, что именно там сгорело. Так и не смогли. Заявили, что высокий процент бытового мусора в примесях не позволяет дать определенное заключение». – ...И сегодня, согласно закону, упомянутые в официальном завещании наследники получают право доступа к имуществу Северуса Снейпа. Я прибыл для того, чтобы вскрыть запечатанные комнаты и проследить за созданием описи вещей. Вы позволите нам посетить подземелья, директриса? Минерва согласно наклонила голову. Невилл заметил, как смягчилось ее лицо, и понял, что директриса перестала беспокоиться: визит в комнаты Снейпа это не арест ученика или преподавателя, не сообщение о кроющемся в недрах Хогвартса заговоре, это... это пустяк. Голос Люциуса был тих и холоден. Профессору Лонгботтому пришлось приложить усилия, чтобы разобрать хотя бы часть его слов, обращенных к Минерве. – Не во владение... Мы переместим вещи в Имение для хранения. Книги, личные записи, если там остался хотя бы клочок бумаги, не конфискованный Авроратом. – Я уже сказал: завтра вам вернут все, что не является доказательствами по делу! Директриса поморщилась от рыка Гарри. Драко растянул губы в презрительной ухмылке: – Делу о чем? – О похищении с места убийства, – процедил Поттер. Ухмылка младшего Малфоя сделалась еще гаже и презрительней. «Действительно. Казуистический бред. Похищение пропавшего без вести волшебника с места убийства. Круто Поттер придумал, молодец! И какие, простите, доказательства могут быть в конфискованных у Снейпа бумагах?!» Побагровевший Поттер окинул взглядом зал и встретился глазами с Невиллом. Сработал условный рефлекс, и на лице главного героя войны возникла широкая улыбка. Профессор травологии поднялся из-за стола. «Тьфу, стул уронил... Ничего не могу сделать красиво. Надо собраться. Обойти стул и стол, решительно шагнуть вперед. И не забывать посматривать под ноги – не хватает только споткнуться и рухнуть на пол перед всей школой! Так, Поттер уверенно идет навстречу, поднимает руки для объятия... Кажется, сейчас прижмет к груди и всхлипнет: «Брат, я так соскучился! Почему ж ты не писал?». Встреча двух героев. Все, как положено. Дети счастливы, Минерва смахивает непрошеную слезу, Люциус с адвокатом смотрят на нас, как на пустое место. Один Драко честно ухмыляется Поттеру в спину. Подмигнуть ему, что ли? Нет, Поттер не поймет». – Невилл! – Гарри! Дети затаили дыхание. Тяжелые аврорские ботинки глухо застучали по каменному полу. Шаг, второй. Победитель Волдеморта стиснул плечи Победителя Нагайны. Щека коротко коснулась щеки, и Невилл ощутил прохладу металлической оправы очков, скользнувшей по виску. – Как я рад тебя видеть! – Я тоже, Гарри! Последняя встреча Победителей на публике происходила два месяца назад на торжествах по случаю десятилетия Победы, и актеры не успели забыть положенные реплики. – Как Джинни? Как дети? – Альбус-Северус сегодня спрашивал, когда ему придет письмо из Хогвартса! – ликующе сообщил Поттер, – Погоди, скоро будешь его видеть чаще, чем я. Беседу прервал звук гонга – до занятий осталось пятнадцать минут. Слова утонули в грохоте отодвигающихся стульев. Ученики стайками исчезли в проходах. – У тебя есть урок? – тихо спросил Поттер. – Первая пара свободна. – Пойдем с нами. Я хочу, чтобы при вскрытии комнат присутствовал независимый свидетель. Минерва сказала, не может – у нее экзаменационная комиссия. – А что случилось? – нахмурился Лонгботтом. – Пока ничего. Но мне не нравится эта история. Десятилетний срок истек вчера в три часа дня. Представь, ровно в три ноль одну Малфои стояли у меня в приемной и требовали, чтобы я снял заклинание с комнат Снейпа. К чему такая спешка? – Главный аврор Поттер! – Да, господин адвокат? – Давайте приступим к делу. Невилл кивнул Поттеру. Пропустил вперед адвоката с Люциусом, поздоровался с Драко и пристроился в хвост процессии. Он хотел выслушать вторую сторону. Никаких препятствий к разговору не было. Они с Малфоем-младшим нормально общались на светских мероприятиях, а Астория всегда беседовала с Невиллом о розах: умная женщина, догадалась, что дети Победителю Нагайны неинтересны. Драко замедлил шаг и оказался рядом. – Поттер решил привлечь почетного свидетеля? – Ага, – усмехнулся Лонгботтом. – Скажи сразу, что-нибудь интересное намечается? – Вряд ли... – пожал плечами Малфой. – Комнаты обыскивали раз двадцать. Выгребли все, что под руку попалось. Думаю, библиотеку тоже проредили. Но взглянуть не помешает. Там было много редких трактатов по зельям. – Торопитесь забрать, пока не украли? Драко поднял бровь. – Комнаты не принадлежат Северусу. Это помещения Хогвартса, которые могут понадобиться директрисе в любой момент. В общем-то, она имела право вышвырнуть вещи Снейпа еще десять лет назад. Не стоит испытывать ее терпение. – Минерва не стала бы выкидывать вещи Снейпа! – искренне возмутился Невилл. – Думай, что говоришь! – Ладно... – отмахнулся Драко. – В любом случае, мы забираем их на хранение. Пока не истечет положенный законом срок. – И сколько ждать наследства? – Еще шестьдесят пять лет, и все наше! Профессор травологии перешел на заговорщический шепот: – А Гарри зачем сюда притащился? – Он там какое-то хитрое охранное заклинание наложил, – так же шепотом ответил Драко, – чтоб его собственные авроры за спиной лишнего не конфисковали. Сам заклял, сам пусть и снимает. Они спустились по лестницам, миновали класс зельеварения, возле которого толпились ученики и углубились в лабиринт коридоров. Невилл принюхался к слабому запаху сушеных трав. Неприятные воспоминания... Тяжкие муки выбора: три капли раствора мяты и пять растертых листьев чабреца или пять капель и три? Рукав мантии, сметающий со стола неприметный корешок. Слабый плеск, круги по поверхности голубоватого зелья, бурное кипение котла. «Десять баллов с Гриффиндора за испорченную практическую работу, Лонгботтом!» Он встряхнул головой. Что за чушь? Детские страхи Победителя Нагайны? Сам давно уже профессор, привык к обращению «сэр»... «А коленки-то затряслись!» – ехидно отметил внутренний голос. Профессор Лонгботтом велел ему заткнуться. Поттер короткими взмахами волшебной палочки снял с двери Снейпа охранное заклинание. Потолкавшись на пороге, процессия вошла внутрь. Небольшая гостиная, она же библиотека. Камин, потрепанные кресла, журнальный столик, книжные шкафы с зияющими дырами. «Похоже, Малфои действительно не досчитаются редких манускриптов, – понял Невилл, таращась на книжные полки. – А пыли мало. Странно. За десять лет должно было больше накопиться... Наверное, эльфы убирают. Или Поттер позаботился о консервирующем заклинании». Драко погладил переплеты, вынул какую-то книгу с полки. Достал из нее закладку, узкую серебряную ленту со странным орнаментом, и грустно улыбнулся. Люциус прошел в следующую комнату. Невилл не удержался, осторожно заглянул в дверной проем. Спальня Снейпа была точной копией его собственной спальни. Та же стандартная хогвартская мебель: кровать с темно-синим покрывалом, тумбочка, шкаф для одежды, полосатый коврик на полу. «Я ничего не меняю в обстановке, потому что не желаю признавать Хогвартс своим домом. У меня есть настоящий дом. А Снейп? Вроде бы у него был дом? Он что, тоже считал Хогвартс местом добровольного заключения? Или ему было настолько наплевать?..» – Нев! – жаркий шепот сбил профессора травологии с мысли. – Я буду следить за Драко, а ты не спускай глаз с Люциуса. Понял? Главный Аврор с достоинством поправил алую мантию и уселся в кресло у камина, приглашая адвоката последовать его примеру. Повинуясь тяжелому взгляду, Невилл зашел в спальню. Люциус рылся в тумбочке. – Профессор Лонгботтом! – Добрый день, сэр Люциус. – Нарцисса просила передать вам благодарность за саженцы. Они с Асторией просто помешались на этих розах. – Розы – не бриллианты, – привычно ответил Невилл. – Не разорят ни вас, ни Драко. И дамы при деле. – Надо удвоить пожертвования Хогвартсу, – Люциус забрал из тумбочки потрепанный книжный томик, – и уточнить назначение: «На теплицы». – Это будет весьма кстати. У нас случилось небольшое наводнение: пятикурсники перестарались с поливающим заклинанием, и мне пришлось спасать мандрагоры из бурлящего потока. Люциус неодобрительно покачал головой. Перехватил книгу и вернулся в гостиную. Драко протянул ему свою находку: – Смотри. – Гм... Это же из нашей библиотеки! Я-то думал, кто ее потерял: ты или Нарцисса? А она Северу к рукам прилипла! Вот... Люциус подавился возмущенным кашлем. Драко подмигнул Невиллу, и тот невольно улыбнулся в ответ. Призрак профессора зельеварения перестал быть кошмаром, снимающим баллы с Гриффиндора. Он обрел человеческие черты. Призрак отзывался на забавное имя Север, бесстыдно припрятывал книги из библиотеки лучшего друга, и не стеснялся спихнуть вину на жену друга и его сына, своего крестника. Ай да Снейп! Адвокат разложил на столике листы пергамента, взмахнул волшебной палочкой. Расплывчатые синие буквы обрели четкость. Еще миг, и магическая опись имущества была готова. Хмурый Поттер добавил свое заклинание, буквы почернели. – Прошу вас поставить свои подписи, господа. Стандартное предупреждение, сэр Люциус: если вы попытаетесь забрать из Хогвартса не входящее в опись имущество, директриса будет немедленно оповещена. – Оставьте опись на столе, господин Вилборд. Через пятнадцать минут придут домовые эльфы из имения и упакуют вещи, – Люциус повернулся к Поттеру. – Я надеюсь, комнату потом можно будет закрыть заклинанием? До тех пор, пока наш адвокат не удостоверит, что мы взяли под опеку все наследство Северуса. – Профессор Лонгботтом закроет, – процедил Победитель Волдеморта. – И откроет, если вам еще что-то понадобится. Люциус удивленно вскинул бровь. Невилл откашлялся. Поттер смягчил тон и выдавил дружескую улыбку. – Нев! Ты же все равно здесь ошиваешься... А у меня столько дел, и министр каждый день вызывает. Последи за этим, хорошо? Отказывать главе Аврората глупо и опасно. Даже если ты Победитель Нагайны, уважаемый профессор травологии и старый школьный товарищ. Невилл утвердительно кивнул, и пообещал Малфоям и адвокату, что после ухода эльфов он запечатает дверь. – Пусть только известят меня, когда закончат, – пробормотал он, откланялся и пошел провожать главного аврора. – Если заметишь что-то неладное – вызывай моих мужиков, – инструктировал его Поттер по дороге. – Они Малфоям живо мозги вправят. И адвокату перепадет, мало не покажется. Лишнего они, конечно, не вынесут, опись не позволит. Но у меня на душе тревожно... Будто я Тайную Комнату открыл. Невилл удивленно посмотрел на Поттера. Суровое лицо убедило его в серьезности слов и опасений. Проглотив глупый вопрос: «А шрам у тебя не болит?», Невилл промямлил что-то неопределенное. – Я же хотел из комнат Снейпа музей сделать, – вздохнул Гарри. – Но Минерва не согласилась. А было бы здорово! Повесить мамин портрет... – Да... Здорово... – выдавил из себя профессор Лонгботтом. У дверей Большого зала они попрощались. Поттер распахнул створку и ускорил шаг, стремительно удаляясь к антиаппарационному барьеру. Невилл созерцал алый вихрь мантии, пытаясь прогнать мысли о комнате-музее Северуса Снейпа. «Посмотрите направо, дети. Это зубная щетка, принадлежавшая герою войны, а это кровать, на которой он... коротал бессонные ночи, готовясь к очередному вызову Волдеморта. В одиночестве. Всем известно, что Северус Снейп был сексуальным аскетом. Откуда известно? Ах, ну что ты, детка! Он же любил маму Победителя Волдеморта и хранил ей верность до самой смерти. То есть, не смерти, а исчезновения без вести. Почему, кстати, Поттер настаивает на том, что профессор жив? Есть какие-то доказательства? Свидетели? Колдомедики, вытащившие с того света умирающего?» Невилла окликнул ассистент – хотел уточнить, сколько горшков папоротника готовить к следующему уроку. Комната-музей и вопросы о посмертии Снейпа исчезли, профессор Лонгботтом принялся за дела. День потек своим чередом. Идиотские вопросы детей, сломанные и больные растения, нашествие слизняков в пятой теплице, невкусный бифштекс на обед, приступы головной боли... Домовой эльф Малфоев, робко просящий запечатать двери Снейпа: «Мы уже забрали вещи, сэр!» Лонгботтом окинул взглядом пустые книжные полки и наложил запирающее заклинание. Поужинал он в своей комнате, сославшись на необходимость отдохнуть перед дежурством. Без четверти десять звон будильника вырвал его из сладкой дремы. Он накинул мантию и быстрым шагом спустился в подземелья, где удостоился короткой беседы с благодарным Слагхорном. Пожелав слизеринскому декану спокойной ночи и скорейшего выздоровления, Невилл свернул за угол, прислонился к стене и призадумался. «И как, простите, убивать время до полуночи? Верхние этажи хороши тем, что можно подняться на башню, спокойно выкурить сигарету-другую, полюбоваться звездами... Но если проделать этот фокус сейчас, можно столкнуться со вторым дежурным, Флитвиком. И заработать язвительное замечание: «Обманули коллегу Слагхорна, профессор Лонгботтом? Ах, поднялись подышать, а потом опять на обход? Ну-ну...» Невилл тоскливо осмотрел пустой коридор. «И к себе не вернешься – на пути могут встретиться как Флитвик, так и Филч. Стоп! А что если?..» Он дошел до двери Снейпа, пробормотал отпирающее заклинание. Огляделся по сторонам и нырнул в комнаты. Светильники загорелись неохотно, словно пропитанный ароматами трав и пылью сумрак пытался отпугнуть незваного гостя. Но Невилл уже устроился в кресле и вытащил портсигар. – Покурю в камин, – проговорил он извиняющимся тоном. – Вы уж простите меня, профессор Снейп, но два часа гулять по подземельям мне невмоготу. Ни звука, ни шороха. Тишина, сдобренная мятой. – А чего я ждал? – вздохнул Невилл. «Пятьдесят баллов с Гриффиндора за попытку закурить в комнате преподавателя!» Видение было настолько четким, что он успел разглядеть сверкающие черные глаза и презрительно искривленный рот. Победитель Нагайны спрятал портсигар в карман и постарался выровнять дыхание. – Я схожу с ума! – громко заявил он через пять минут. – Это же надо – бояться покойного... то есть, гм... пропавшего без вести профессора. Интересно было бы взглянуть на засекреченное дело. Ведь сразу после победы Снейпа сочли мертвым, и не просто похоронили горсть пепла в закрытом гробу – отгрохали черно-мраморный мемориал, причем, по настоянию Поттера. И только через полтора года суд пересмотрел дело, и... В спальне что-то скрипнуло. Невилл взвился с кресла, держа наготове волшебную палочку. – Кто здесь? – рявкнул он, постаравшись добавить в голос побольше властных ноток. Не дождавшись ответа, Невилл распахнул дверь в спальню. Никого. Под кроватью пусто. В шкафу тоже. А это что за дверь? Ванная? Так... Пусто, сухо. Пара темно-синих казенных полотенец и такой же банный халат. Стакан с зубной щеткой на полочке перед зеркалом. Брошенная на край раковины расческа. Невилл покосился на отражение. Глаза были дикими, короткий ежик волос стоял дыбом, а рубцы ожогов багровели, словно по лицу прошлась кисть художника, пытавшегося изобразить первобытный орнамент. Зеркало смущенно кашлянуло и предложило: – Может быть, умоешься, дорогой? Профессор Лонгботтом ответил зеркалу коротким непечатным выражением и хлопнул дверью ванной комнаты. «Двадцать баллов за нецензурную лексику и взыскание после уроков!» Невилл взвыл и бросился на кровать, вжимаясь в пыльные подушки: – Что со мной происходит? Мерлин мой, в чем я сегодня провинился? В том, что он провинился именно сегодня, Лонгботтом был уверен на сто процентов. Ведь вчера, позавчера, на прошлой неделе, и так далее, включая годы – годы! – он не вспоминал Снейпа. То есть, он, конечно, пил коньяк с Поттером за здравие профессора на годовщинах Победы. Выслушивал рассказы Гермионы Уизли о событиях в Визжащей Хижине. Пил коньяк за упокой с Роном, соглашаясь, что раз его жена сказала: «Снейп умер», значит умер. Ежегодно относил две черные розы в черную мраморную беседку, воздвигнутую на месте сгоревшей Хижины. Коротко проговаривал: «Покойтесь с миром, если умерли, сэр, живите в мире и покое, если живы». Кивал Драко, приносившему шесть белых роз, когда они сталкивались возле мемориала, и никогда не разговаривал с ним о Снейпе. Что же изменило его деловито-скорбное отношение к национальному герою и прославленному разведчику Ордена Феникса, директору Хогвартса и просто человеку, который любил маму Поттера? Невилл повозился в подушках, умял удобную ямку и погрузился в размышления. Снейп открылся ему сегодня с неожиданной стороны. Как ни крути, а образ тырящего книги Севера... «Интересно, это Люциус ему такое имечко присвоил? Звучит хорошо – звучно и загадочно. Север...» Мята, пыльное покрывало, мягкое касание к ежику волос. «Десять баллов за идиотскую стрижку, Лонгботтом!» «Простите, сэр, у меня волосы длиннее не отрастают. Еще полсантиметра – и начнут вылезать клочьями. Вы же знаете, что Волдеморт поджег на мне Сортировочную Шляпу? Вот с тех пор у меня проблемы с прической и здоровым цветом лица...» «Я должен вернуть баллы?» «Как хочешь, Север...» Пальцы уверенно обхватили возбужденный член. «Я хочу взять его в рот». «Да, да...» Невилл выплыл из водоворота образов, ускорил движение руки по члену и простонал: – Вот это я задумался!.. Через пару минут он бурно кончил на покрывало. Повалялся, отдавая дань истоме, пробормотал чистящее заклинание. Вернулся в кресло у камина и удовлетворенно закурил, размышляя о неисповедимых путях сексуальных желаний. Его не смутила вспышка возбуждения, вызванная образом другого мужчины. Что смущаться? Он уже и не помнил, когда последний раз ложился в постель с женщиной. Пометавшись между двумя берегами ориентации, Победитель Нагайны вошел в число элитных клиентов борделя «Голубая сказка». Иногда он выбирался в мир магглов, позволяя себе коротенькие интрижки с симпатичными парнями. Разумеется, под чарами, с измененной внешностью и голосом. Дело было не в мужчинах вообще, а в Снейпе в частности. Настораживала сила посетившего оргазма: в принципе, Невилл не любил игры с собственной рукой, считая их постыдной уступкой физиологии. И неотвязное желание продолжить разговор с бывшим преподавателем. «А где я буду отрабатывать взыскание, сэр?» «У меня в спальне, Лонгботтом!» – Приятно, когда осознаешь разницу между «боюсь» и «хочу», – сообщил он травянистой тишине. – Неприятно то, что объектом желания стал без вести пропавший натурал. Возможно, даже покойник. Будем надеяться, что это пройдет. Спишем все на скудную половую жизнь и эмоциональную встряску. Глава 2 Перевернувшись с боку на бок, Невилл взглянул на часы. Половина третьего. Пить снотворное зелье поздно: в семь утра он должен быть в теплице, принимая рассаду Прыткого Вьюнка у поставщиков. После приема зелья надо спать не меньше шести часов. Иначе весь день будет болеть голова, перед глазами – плясать черные мушки, а в духоте теплиц можно запросто рухнуть в обморок. То-то дети обрадуются... «Не могу заснуть, стены давят... Сколько ни распахивай окна, не хватает воздуха. Все пропахло пылью и книгами. День за днем одно и тоже – гомонящие дети, тошнотворно-вежливые коллеги, осточертевшие теплицы...» «Какого Мерлина вы вообще торчите в затхлом замке, набитом сопляками и стариками? Промотали наследство Лонгботтомов и вам больше некуда податься?» «Денег навалом, сэр. Дело не в деньгах...» «В чем тогда проблема? И прекрати называть меня «сэр». Мы же... почти коллеги». «Понимаете... Понимаешь, Север, моя проблема – меч Гриффиндора. Ты же знаешь, я достал его из Шляпы и прикончил Нагайну, навсегда вписав имя Лонгботтомов в историю колдовского мира. Большими золотыми буквами. А через неделю гоблины вчинили мне иск о похищении имущества. Оказалось, Поттер обменял меч на доступ к чаше Хаффлпаффа. И я в глазах закона стал вором, взломавшим тщательно охраняемый сейф Гринготтса, где хранилась возвращенная гоблинская реликвия. Поттера они не тронули – чаша номинально принадлежала Лестранжам. Проникновение в банк решили замять. А я должен был огрести за все – и им было глубоко плевать, что я сам не знал, как меч попал в Шляпу, и что мечом уничтожили хоркрукс...» «И как же ты выкрутился?» «Да я и не выкручивался... Валялся в Мунго с ожогами – они проявлялись день ото дня сильнее и сильнее. Заклинание с отсроченным действием. Почти ослеп, облысел, лицо и руки в сплошных язвах... Помню, бабушка, а она тогда еще жива была, каких-то адвокатов приводила. Плохо помню, меня все время на сонных зельях держали. Потом сообщили, что меч признан собственностью Хогвартса. Приходила Минерва, Поттер, все радовались. Говорили, что суд меня оправдал. А бабушка почему-то плакала. Но дело не в этом. Через полгода меня выписали. Выглядел я как горелое чучело, поэтому отсиживался дома и никуда не выходил. Кроме визитов в Мунго, к родителям. С тоски завел дома теплицы, заочно поступил в университет на травологию. Так оно все плавно и текло. До первой годовщины Победы. Сначала мы открывали твой мемориал – каприз Поттера в черном мраморе. Обедали в восстановленном Хогвартсе под воркование Минервы, пили пиво в «Трех метлах». После этого в «Дырявом котле» пели хором и танцевали на столах. Да... От этих забав, сдобренных огневиски, вскоре начало тошнить, и кто-то милосердно вывел меня на свежий воздух. Я малость отдышался и увидел пару гоблинов. Они стояли на тротуаре напротив и пялились на меня, как на ярмарочного урода. Только пальцами не тыкали. Будь я трезвый... Трезвый-то я скромный и вежливый – бабушкино воспитание. А пьяный... Вот меня и переклинило. Вытащил из воздуха меч Гриффиндора и попер на гоблинов с криком: «Покрошу гадов!». Как вытащил? Сам не знаю. Я его теперь в любой момент могу из воздуха вынуть, если надо. Куда бы его Минерва ни прятала. Считают, что он признал меня своим законным владельцем. А поскольку меч успели вплести в защиту замка, да еще и необратимым заклинанием, вышла досадная неприятность. Когда я его у «Дырявого котла» достал, Астрономическая башня чуть не развалилась. Пришлось по второму кругу ремонт затевать. Только закончили, я возле Мунго на компанию каких-то босяков нарвался. Они попросили закурить, я вынул меч, и ремонт плавно перетек в Большой зал. Бабушка к тому времени сильно сдала. Все эти сложности с мечом здоровья ей не добавили, и в одно холодное утро она не проснулась. Тихо умерла в постели. Я очень горевал. Рон Уизли все время подливал мне коньяк, и, на кладбище, пытаясь произнести речь, я для убедительности достал меч и подкрепил отсутствие слов резким движением клинка. Хогвартс чуть не развалило надвое. Я был вынужден согласиться преподавать и жить в замке. Поттер... Да, я назвал его по фамилии, ты не ослышался. «Гарри» – это обращение Победителя Нагайны к Победителю Волдеморта. Так вот, Поттер не знал, что его секретарь – мой троюродный кузен. Да, в колдовском мире все чистокровные семейства повязаны родством. У нас и с Драко общая бабушка есть, кстати. Двоюродная по второму браку. Но я отвлекся. Мой кузен, помнящий, что кровь не водица, счел нужным оповестить меня о планах министерства и Аврората. Если б я не захотел переезжать в Хогвартс, меня бы по-тихому признали невменяемым и отвезли в здешний лазарет, объявив, что Слагхорн будет варить мне специальные зелья. Или не в лазарет, а в башню или подземелья. Здесь укромных углов полно, и можно держать человека под охраной, не привлекая внимания учеников. Они не собирались меня убивать: просто пичкали бы снотворным, позволяя обнимать меч. Знаешь, Поттер был искренне рад, когда я согласился на переезд. Но я запомнил слова кузена: «Колдовской мир Англии оплачет и забудет болезнь Победителя Нагайны. А вот потерю Хогвартса он не переживет. Хогвартс – не только школа волшебства. Это символ Победы. Мы отстояли замок, не допустив в него Волдеморта. И не позволим разрушить его досадному стечению обстоятельств». Ты правильно понял, это Поттер сказал. А досадное стечение обстоятельств – это я. Профессор травологии Невилл Лонгботтом. Добровольный узник Хогвартса. Что? Да, засыпаю. Или уже сплю...» На приемку рассады профессор Лонгботтом опоздал. Ящики с Прытким Вьюнком осмотрел с нескрываемым отвращением и велел ассистенту убрать их с глаз долой. Вместо утреннего осмотра теплиц он срезал с куста две желтые розы и ушел в неизвестном направлении, оставив ассистента гадать о причинах странного поведения. За завтраком Невилл был хмур и неразговорчив. От предложенного Поппи травяного чая вежливо отказался, забрал свой кофе, и с чашкой в руках побрел в сторону теплиц. Проведя два урока, требовавших лекций по новой теме, профессор Лонгботтом беззастенчиво перевалил практические занятия на ассистента и закрылся в своих комнатах. Обед он пропустил, а на ужин вышел умиротворенным и посвежевшим. Заверил Слагхорна, что помнит о дежурстве, пообещал мадам Пинс вернуть задержанные книги в библиотеку, и долго беседовал с Флитвиком о разновидностях Щитовых чар. В десять вечера профессор Лонгботтом бодро спустился в подземелья. Покружил по коридорам, снял баллы с замешкавшихся у портрета студентов. Шмыгнул за угол и скрылся в комнатах Снейпа. – Свихнулся я или нет – не знаю, – сказал он, усаживаясь в кресло, – но надеюсь, что розы тебе нравятся. Мятная тишина загадочно промолчала. Невилл достал портсигар, зажег огонь в камине. Выложил на стол серебряную фляжку и негромко заговорил: – Завтра у меня выходной. Пойду в бордель, Север... Знаешь, меня первые два года даже в бордель одного не отпускали. Боялись, небось, что я после некачественного оргазма мечом размахивать начну. Сначала меня авроры сопровождали. Поттер напел, что на меня покушение готовится, нужна постоянная охрана. Убедительно говорил, гад: Невилл, подумай сам, разве дело, если героя войны подловят со спущенными штанами? И пацанам, мол, приятно, за казенный счет развлекутся. Тогда-то я мужика первый раз и попробовал. Начиналось все, как обычно. Заказали «люкс», трех девочек, ящик шампанского и пару бутылок огневиски. Одного аврора я знал хорошо, мы с ним уже год по бабам таскались. Остальные менялись, как в калейдоскопе: тот женился, этот ногу сломал, того в другой отдел перевели... Новый парень оказался без комплексов. И придержать, и полизать, и стакан подать вовремя. Звали его Поль. На три года старше меня, наполовину француз, учился в Бобатоне. Заскучал у матери в Европе и приехал в Англию подвигов искать. Вот папа его в Аврорат и пристроил. Вписался он в нашу компанию идеально. Джерри – мой постоянный напарник – к утру вырубился, а мы с Полем в два ствола девку распаковали и пошли на балкон шампанское лакать. Бабы вокруг нас побегали, видят: толку никакого – пьем-с! Ну, они и отвалили. Через час мы нахлебались по ноздри, и Поль стал о Последней Битве расспрашивать. Я отмалчивался. Он не отлипал. Что-то ляпнул, вроде: «Я одно время даже газетные статьи собирал про вас с Поттером. Вот уж не думал, что буду на пару с живой легендой баб пялить». Тут у меня от злости выброс силы и пошел. Стаканы и бутылку в крошево разорвало, а рука потянулась меч достать. Поль, хоть и пьяный, ситуацию сразу просек. И отреагировал: нестандартно, но действенно. Схватил мою руку, и целовать начал. Осторожно так, нежно. Не то, что девки бордельные. Я аж обмер от неожиданности. А когда он мне пальцы обсосал, мысли о мече куда-то испарились... Он, наверное, вину чувствовал – сам же меня до приступа и довел. Поэтому к члену нагнулся без возражений. Я ему только на затылок легонько надавил. Небо и земля, Север! Мужики сосут не так, как бабы. Потому что они родились с членом, пусть и не во рту, и интуитивно знают, как доставить партнеру удовольствие. «Делай то, что приятно тебе самому!». Это был девиз Поля. И мне он понравился. Я попросил Поттера отправить Джерри в отпуск. Поселил Поля в своем доме и проводил с ним все свободные вечера и выходные. Отношения держались в неоговоренных, но четко соблюдаемых границах. Языки, руки и губы были везде. Но сдать задние ворота противнику никто из нас не решался. Это не спасло Поля от родительского гнева. Его поспешно вернули во Францию, якобы к постели больной матери. На деле отец назвал его «подстилкой Победителя» и пообещал лишить наследства, если он задержится в Англии еще хоть на день. Поль выбрал семью и сытую жизнь, и я его не осуждаю. Невилл замолчал. Отхлебнул из фляжки, вытащил сигарету. Прикрыл глаза и погрузился в воспоминания. Бунт Джерри, не желавшего сопровождать Победителя Нагайны в «Голубую сказку». Укоризненные взгляды Поттера, странная кривая ухмылка Рона Уизли. И неожиданный ход директрисы Макгонагалл: «Познакомьтесь с новым преподавателем по Защите от Темных Сил, профессор Лонгботтом. Ричард – американец, никогда не был ни в Хогсмиде, ни в Лондоне. Надеюсь, вы поможете ему адаптироваться? Если вы ничем не заняты в эти выходные». Невилла до сих пор мучил вопрос: неужели Минерва приняла Дика на работу из-за готовности шататься по специфическим борделям? Впрочем, преподавателем он был неплохим. Сильный волшебник с хорошей реакцией и умело подвешенным языком. Во всех отношениях, как вскоре убедился Лонгботтом. Они провели вместе чудесный год. Чередовали магические и маггловские бордели, гуляли по ночному Лондону, а в плохую погоду попросту перепихивались в комнате Невилла. Дик полностью выложился, ликвидируя пробелы сексуального опыта Победителя Нагайны, но до задницы героя так не добрался. Профессор Лонгботтом в последний момент сказал партнеру решительное «Нет», а Дик не стал настаивать. Как и не захотел подписывать контракт на следующий учебный год, получив соблазнительное предложение из Дурмштранга. Видимо, ему надоели прогулки, во время которых надо не спускать глаз с любовника и в случае неконтролируемого выброса сил срочно аппарировать его в Хогвартс. Расстались они без надрыва. Приятный прощальный вечер в доме Невилла плавно перетек в утро, заполненное хриплыми стонами и невнятными обещаниями скучать. Отдышавшийся Дик вдруг заулыбался. Сотворил узкий хрустальный фиал и, поморщившись, вырвал у себя несколько волосинок. – Бери! – протянул он фиал Невиллу. – Как заскучаешь – потрать двести галеонов. Удивленный Невилл потребовал разъяснений и тут же их получил. Оказалось, что в «Голубой сказке» есть не рекламируемая, но пользующаяся устойчивым спросом услуга: секс под оборотным зельем. Зелье и молодого человека предоставлял бордель, а волос был заботой клиента. Помнится, Невилл поскучал по Дику два или три раза, а потом убрал фиал в тайник и... – Мерлин мой! – завопил профессор Лонгботтом, сотрясая тишину комнат Снейпа. Вот оно, единственное и неоспоримое доказательство, которое мог принять в расчет не только Поттер, но и суд, вынесший вердикт «пропал без вести». Волос в оборотном зелье! Если маг жив, зелье работает. Если мертв – нет. Невилл вскочил, опрокидывая кресло, и опрометью кинулся в ванную. Расческа, лежавшая на краю раковины, была чиста. Пришлось методично обыскивать помещение. Невилл затаил дыхание, когда добрался до плетеной корзины с крышкой, вместилища для грязного белья. Он отпутал от прута длинный черный волос и спрятал его в наколдованный конверт. – Проверим, профессор Снейп! – рассмеялся Невилл и подмигнул своему отражению в зеркале. Вернувшись к себе, он вызвал через камин домашнего эльфа и отдал ему четко сформулированные распоряжения. – Откроете мою детскую комнату. Уберете всю мебель и зеркала. Поставите новую двуспальную кровать. Только чтоб без полированных спинок. Повесите на окно тяжелые портьеры и закрепите их так, чтобы они не раздергивались. Светильники сделаете матовыми. Понял? – Хозяин Невилл хочет полумрак? – уточнил эльф. – Верно, – кивнул тот. – Полумрак и никаких отражений. Завтра к обеду все должно быть готово. Эльф закивал и сгинул в камине. Невилл погладил конверт. Натянул пижаму и заснул, едва голова коснулась подушки. Все утро его не покидало хорошее настроение. Он пел, плескаясь под душем, пошутил с Трелони на педсовете и даже согласился выпить чашку травяного чая, навязанную Поппи. Вырваться из Хогвартса ему удалось в два часа дня. Аппарировав в особняк Лонгботтомов, он первым делом помчался в бывшую детскую. Эльфы поработали на славу. Широкая кровать с пологом, глухие бархатные портьеры, мраморные лилии-светильники, удерживающие на тычинках колдовской огонь. – Отлично! – прошептал Невилл и погладил заветный конверт. Он принял все меры, чтобы выпивший оборотное зелье не мог увидеть свое лицо в отражении. Во-первых, не нужны разговоры о влечении Победителя Нагайны к «без вести покойному» учителю, во-вторых, Невиллу хорошо помнился судебный процесс над тремя незадачливыми клиентами «Голубой сказки», имевшими глупость заказать копию министра Шеклбота. Троица развлекалась с фальшивым министром, не стесняясь в выражениях и не прячась от зеркал. Слухи достигли Аврората через полчаса и под арест попали все: кто наливал, и кто пил. Но хозяин «Сказки» ухитрился выкрутиться и свалил вину на недобросовестных клиентов. Первым против них свидетельствовал парень, выпивший зелье. Лонгботтом вышел в гостиную, к камину. Кинул горсть дымолетного пороха и четко проговорил: – Голубая сказка. Через минуту в пламени показалось капризное мальчишеское личико с пухлыми губками. Разглядев Невилла, он восторженно закатил глаза: – Господин Наг! Рад вас видеть, сэр! – Взаимно, пупсик, – улыбнулся тот. – Проверь, Котик свободен? – Да, – сообщил купидон через минуту. – Есть особые пожелания? – Я хочу встретиться со своим старым другом. Он оставил мне на память локон волос. Проговорив условленную фразу, Невилл замер. А вдруг хозяин «Сказки» решил завязать с опасной услугой? Ему и так денежки капают... – Двести галеонов в час, – ответил купидон. – На сколько заказывать будете? – Пусть на волос посмотрят, – пробурчал профессор травологии, усаживаясь в кресло. – На сколько хватит, на столько и возьму. – Через пятнадцать минут Котик с охранником будут у вас, господин Наг. Благодарю за обращение в «Голубую сказку». Невилл хлопнул в ладоши, вызывая эльфа: – Подай мне бокал вина. И... вот еще что... Принеси мантию, черную, без отделки, на высокий рост. Мой гость переоденется. Потягивая вино, он размышлял о сказочных ценах на оборотное баловство. Двести галеонов в час! Если учесть, что его хогвартская зарплата – сорок галеонов в месяц, двадцать из которых ему доплачивают за роль в охране замка, то нетрудно подсчитать, сколько времени надо работать, чтобы скопить требуемую сумму. – Добрый день, господин Наг! – Рад тебя видеть, Котик. Молодой человек, взгляните на волос. Что скажете? – На три глотка, сэр. Больше не получится, Котик форму держать не будет. – Хорошо. Растворяйте, – Лонгботтом позвал эльфа и распорядился. – Отдашь господину шестьсот галеонов. Котик! – Да, господин Наг? – Разденься и накинь вот эту мантию. Невилл забрал у охранника флакон с оборотным зельем и жестом велел Котику следовать за собой. Они поднялись в бывшую детскую. – Какие-то особые указания, господин Наг? – почтительно спросил Котик, поддергивая рукава великоватой мантии. – Действуй по обстоятельствам. И обращайся ко мне – «Лонгботтом». – Профессор Лонгботтом? – Нет. Просто Лонгботтом. Если... Потом... Ну, в процессе можешь говорить – Невилл. Котик согласно кивнул. Сделал глоток зелья и поставил флакон на столик рядом с песочными часами. Невилл отвернулся, не желая видеть превращение. Сердце заколотилось, как бешеное. А что, если он ошибся и волос принадлежит не Снейпу? Драко же говорил, что комнату двадцать раз обыскивали. Вдруг это «подарок» какого-то аврора? Да еще и несимпатичного... трахай его, вздрачивая на шестьсот галеонов... – Лонгботтом! Знакомый властный голос заставил его обернуться. Невилл встретился со сверкающим взглядом черных глаз и судорожно сглотнул. Снейп по-прежнему был выше него – чтобы смотреть глаза в глаза, пришлось поднять голову. – Что вы здесь делаете, Лонгботтом? «Это Котик. Это просто Котик, который не знает, как ему себя вести...» – Я пришел отработать взыскание, сэр! – против воли произнесли немеющие губы. Снейп отошел на шаг. Приподнял бровь, осмотрел его с головы до ног и приказал: – Раздевайтесь, Лонгботтом. Три часа в постели со Снейпом вдребезги сокрушили жизнь, сердце и задницу Победителя Нагайны. Котику пришлось стереть память – Невилл не мог допустить, чтобы бордельный мальчик разболтал хозяевам о криках: «Ох, Север, пожалуйста, осторожнее, я еще ни с кем... Черт! Северус, больно! Я не могу, Север... Ой, подожди...» Он без возражений заплатил «памятный» штраф в тысячу галеонов менеджеру «Голубой сказки», добавил сотню Котику – замечательно отработал, паршивец, ничего не скажешь... Сообщил Минерве, что задержится дома на воскресенье из-за хозяйственных забот, доплелся до спальни и залег обдумывать ситуацию. «Перво-наперво надо будет обшарить комнаты Снейпа и найти еще хоть пару волос. Это поможет мне продержаться, пока я не отыщу «пропавшего без вести». А когда отыщу... Если Снейп не пожелает со мной трахаться, всегда можно заполучить прядь волос. Украсть, купить, выманить шантажом. Для счастья все средства хороши...» Невилл потянулся, вскрикнул от прострелившей тело боли и тут же ощутил накатывающее следом жгучее возбуждение. Бархатный голос уговаривал: «Вот так, тихо, тихо, маленький... Подними ногу, так, так... Хорошо?» И он стонал в ответ: «Да, Север, да, уже хорошо...» Будет ли настоящий Снейп так же ласков и непреклонен в постели, как профессионал Котик, умело игравший роль «строгого учителя»? Даже если Северус согласится с ним переспать, принесет ли это такое же удовлетворение? – Сначала надо его найти, – пробормотал Лонгботтом, осторожно укладываясь на бок, – А потом разберемся. Постороннему человеку могло бы показаться, что Победитель Нагайны сошел с ума, ведь Аврорат безуспешно разыскивал Северуса Снейпа уже десять лет. Так то Аврорат... Подчиненные Поттера не дарят розовых саженцев Нарциссе и Астории Малфой, не пьют коньяк с Драко и Люциусом и не имеют троюродных кузенов во всех углах колдовского мира: от министерства до Лютного переулка. Просто раньше Невилл Лонгботтом, обеспеченный чистокровный волшебник, имеющий положение и влияние в обществе, не пытался применять личные связи для поиска желанного человека. А теперь он собирался это сделать. Невилл был уверен, что найдет Севера, где бы тот не прятался – хоть в Бразилии, хоть в Албании, да хоть в маггловских трущобах. Он закрыл глаза и соскользнул в полудрему, заполненную вкрадчивым мурлыканьем и легкими касаниями уверенных пальцев. «Все, все мой хороший... Успокойся, не плачь. Неужели так больно? А почему плачешь? Перестань, я никуда не ухожу, я здесь, я с тобой...» Проскользнувший в комнату старый домовой эльф укрыл Невилла покрывалом, поставил на прикроватный столик стакан с апельсиновым соком. Полюбовался на безмятежную улыбку хозяина и тихо ушел. Глава 3 – Больно-то как! – Невилл всхлипнул, судорожно сжимая в руках салфетку, щедро пропитанную лосьоном после бритья. – Чтоб тебя! Он зажмурился и еще раз приложил салфетку к лицу. Кожу, предварительно натертую жесткой мочалкой, обожгло так, словно он вновь оказался в горящей шляпе. Неконтролируемые слезы, текущие из-под век, смешивались с лосьоном. Боль, вызванная самоистязанием, заставляла его тихо выть. – С хозяином Невиллом все в порядке? – Пошел вон, тварь ушастая! Лонгботтом лягнул воздух, но по эльфу не попал. Оторвал от лица салфетку. Плеснул в лицо горсть воды, смывая сопли, и полюбовался достигнутым результатом. Побагровевшая физиономия перечеркивалась вздувшимися фиолетовыми линиями, а красные глаза вызывали смутное воспоминание о покойном Волдеморте. – Хорош! – восхищенно сказал Невилл, сморкаясь в чистое полотенце. – Хоть старуха и подслеповата, но такое... Такое сразу заметит! Через пятнадцать минут, облаченный в парадную мантию светло-зеленого цвета, выгодно оттенявшую эксперименты с лицом, он вывалился из камина в гостиную своей двоюродной бабушки Мариэтты Вердье де Монтелу. – Госпожа графиня, рад, что вы согласились меня принять! – Ох, проказник! Иди сюда, дорогой, я тебя поцелую. Чай, кофе? Мерлин, Невилл! Что у тебя с лицом? – Старые раны. Не дают покоя ветеранам. Ха-ха! Ой, grand maman! Больно! – Ты был в Мунго? – А смысл? Вы же знаете – шрамы от магических проклятий не сводятся. И Гарри Поттер тому примером. – Да... – Была мазь какая-то... Снейп Поттеру делал, когда у него шрам кровоточил. Вроде бы хорошо помогала. Но рецепта не осталось. Записи Снейпа куда-то пропали. А он... – тут Невилл выдержал скорбную паузу. – Не уверен, что он согласится мне помочь. Grand maman внимательно посмотрела на героического внука. Невилл судорожно сжал подлокотники кресла, ожидая ее реплики. «Скажет, что Снейп умер – тяжело вздохну. Намекнет, что можно выкупить пропавшие рецепты – начну умолять. Ну?» – Так чай или кофе, дорогой? – Двойной виски! – потребовал Победитель Нагайны. – Снейп меня в школе терпеть не мог. Сколько я у него котлов взорвал – вспомнить страшно. Жаль, извиниться нельзя. Да... Очень жаль. Графиня похлопала по руке веером и поинтересовалась: – Что, Поттер уговорил тебя поискать Северуса? Волна неконтролируемой магии захлестнула гостиную. Лопались светильники и посуда, в крошки разлетались драгоценные фарфоровые статуэтки на каминной полке. Кочергу приподняло и завязало узлом. Успевшая выставить магический щит grand maman испуганно съежилась в кресле. – Прошу меня извинить,– стремительно поднялся Лонгботтом. – Я пришлю эльфов убрать и оплачу ущерб. И запомните, госпожа графиня... Мне нет нужды исполнять чужие поручения. Я следую своим желаниям, и Гарри Поттер не имеет к ним никакого касательства! – Невилл! Победитель Нагайны замер возле камина. – Прости, дорогой. Я понимаю, как ты нервничаешь из-за этих шрамов. Я не должна была тебя волновать. И не вздумай присылать эльфов! Ущерб! Какие мелочи... – Прошу меня извинить, – повторил Невилл, склоняя голову. – Я... Я подумаю, как тебе помочь. Это сложное дело, дорогой. Присядь, выпей чаю, ах, да! Тимми, подай виски и свежий чай в Мраморную гостиную. И приберите здесь. Пойдем, дорогой. Они покинули разоренную гостиную. С удобствами расположились на новом месте и застыли, глядя друг на друга. Первой сдалась графиня. – Дай мне немного времени на раздумья. Я пришлю тебе сову на неделе. – Grand maman, вы чудо! – с восхищением проговорил облагодетельствованный намеком Невилл. – Правда, простите за разгром. Я вам новых статуэток на камин подарю, договорились? Графиня доброжелательно улыбнулась. Портить отношения с Победителем Нагайны ей не хотелось. Да и кому в здравом уме хотелось бы испортить отношения с волшебником, чьи воспоминания о Великой Битве звучали просто и обыденно: «И я ему заорал: «Гарри! Мочи козла, я змею уже завалил!»? – А вот еще мне интересно... Вы же все про всех знаете, grand maman? – Ох, любишь ты преувеличивать! – погрозила пальцем графиня. – С кем Снейп на самом деле жил? – заинтересованно нагнулся вперед Невилл. – Я все понимаю, любовь к маме Поттера, и все такое... Но с кем-то же он трахался? Часом не с Люциусом? – Нет! – решительно отвергла кандидатуру Люциуса grand maman. – Исключено. Лонгботтом уставился на нее умоляющими глазами: – Ну, хоть намекните! С мужиком или с бабой? Для меня это очень важно! – Я... Мне... – графиня понизила голос почти до шепота. – Я слышала, что они с Альбусом... Впрочем, никто не знал точно. Больше я ничего сказать не могу. Невилл залпом допил виски, с чувством поцеловал руку престарелой родственницы. Попросил передавать привет кузинам и удалился. Следующим пунктом его путешествия стал Малфой-мэнор. Выяснив у эльфа, что хозяин Драко читает книгу на террасе, Лонгботтом быстро зашагал по лабиринту коридоров. По пути (на ловца и снитч летит) ему встретился Люциус Малфой собственной персоной. После короткого обмена приветствиями, Невилл честно сказал хозяину дома, что пришел к Драко для важного и серьезного разговора. Люциус всмотрелся в его лицо, но как воспитанный человек, удержался от неуместных вопросов и комментариев. Однако заинтересованное выражение вечно ледяных глаз подсказало Невиллу, что после его ухода сынок будет тщательно допрошен. После гибели Волдеморта Люциус скучал, не находя точки приложения сил, и привлечь его внимание было несложно. Драко, на правах бывшего однокашника, воспитанного человека изображать не стал, и с ходу брякнул: – Ну и видок у тебя! Как у Астории после косметолога... Что случилось-то? Лонгботтом выложил сказку о шрамах и мази. – У нас нет никаких бумаг Северуса! – холодно сообщил Драко. – Как ты правильно заметил, все рецепты пропали. Я ничем не могу тебе помочь. – Мерлина ради! – махнул рукой Невилл. – Разве я у тебя что-то просил? Если бы я кого и осмелился просить, так это самого Снейпа. Но где он этот Снейп?.. Драко неопределенно хмыкнул и предложил выпить. Победитель Нагайны охотно согласился. Он знал, что алкоголь усиливает приток крови и превращает его истерзанную мочалкой и лосьоном физиономию в страшную клоунскую маску. Ему еще надо было повидаться с парой информаторов и произвести впечатление на Минерву. – Слушай... – рассеянно покручивая бокал в руках, спросил он у Малфоя-младшего. – Как ты думаешь, почему Снейп с Альбусом жил? Я все беспокоюсь... Он с его бороды тащился? Бороду-то я отпущу, если надо. Драко презрительно фыркнул: – С Дамби? Ты меня, конечно извини... Зачем крестному перец без стручка? – Ну не всю дорогу же Снейп кулак гонял! Ты хоть про кого-нибудь знаешь? Малфой-младший пригубил огневиски, огляделся по сторонам и тихо ответил: – Кое-что слышал. Но это так... пошлый намек. – Расскажи! – стиснул бокал Лонгботтом. – Драко, прошу тебя! Хочешь, на колени встану? – Не надо, обойдусь, – пробормотал тот. – Я как-то разговор в саду подслушал... Отец со Снейпом ругались. Люциус орал: «Ты-то что страдальца изображаешь? Тоже мне, жертва Темного Лорда! Это мы под Круцио валялись, а ты отсосал и свободен!» Я тогда эти слова почему запомнил? Маленький был, не знал еще, что это такое – «Круцио»... «А что такое «отсосать», значит, уже знал! – с завистью подумал Невилл. – Ну, Люциус, ну воспитатель!» – Выводы делай сам, – предложил Малфой-младший. – Папу расспрашивать не советую, он плохо отреагирует. – Я почему-то так и думал, – закивал Победитель Нагайны, – Что ж, спасибо, Драко, не буду отвлекать тебя от дел. Покинув Малфой-мэнор, он провел две встречи в «Дырявом котле». Первый собеседник на вопрос о возможном половом партнере Снейпа ответил без запинки. – Кингсли это! Министр нынешний. А ты что, не знал? Они ж того... сдружились на почве борьбы с Волдемортом. Невилл подавился пивной пеной, откашлялся и напомнил, что готов заплатить любые деньги за достоверные сведения о хогвартском зельеваре. Выдав аванс – мягко брякнувший замшевый кошелек с монетами, он мысленно подбодрил себя: «Зато в этом списке нет ни одной бабы! Даже если Снейп и жил с Шеклботом, ревновать не стану. Тогда была война, сложности в общении с порядочными людьми...» Почему-то ревновать Снейпа к Волдеморту с Дамблдором Невиллу и в голову не приходило. Второй собеседник назвал сразу два имени. – Блэк и Люпин! – ухмыльнулся он. – То есть, сначала только Люпин. А потом Блэк из тюряги откинулся, прибиться было не к кому, вот они его и пригрели. По старой школьной памяти. Так и жили – то вдвоем, то втроем. Уточнять место Тонкс в этой картине Лонгботтом побоялся. Поблагодарил собеседника, выпил Отрезвляющее зелье, набил рот мятными конфетами и аппарировал в окрестности Хогвартса. Его появление на обеде вызвало бурю эмоций у преподавательского состава. Заученная речь о шрамах и Снейпе прокатила «на ура». Минерва сдержанно охнула. Поппи кинулась в лазарет, притащила баночку пряно пахнущей мази и попыталась лечить Невилла прямо за столом. Словно раненого на поле боя спасала. Флитвик записал на салфетке сильное маскирующее заклинание и ободряюще похлопал его по плечу. – Рецепты Северуса... – задумчиво проговорил Слагхорн, отхлебывая тыквенный сок. – Вы затронули больную тему, профессор Лонгботтом. В свое время ассоциация зельеваров объявила награду в тысячу галеонов любому, кто передаст архив Северуса Снейпа в их распоряжение. Анонимность и немедленная выплата денег гарантировались. Но предложений так и не поступило. Впрочем... – Что? – жадно спросил профессор травологии. – А толку с этих рецептов? – усмехнулся Слагхорн. – Северус был сильным волшебником и экспериментировал с зельями, добавляя свою кровь и магию. Вряд ли кто-то смог бы извлечь пользу из его записей. Невилл отметил слово «был» и потерял интерес к беседе. После обеда он заперся у себя в комнате. Мазь Поппи и кубики льда, приложенные к лицу, привели его в более-менее приличный вид – нельзя же пугать студентов, в самом деле! И директриса слишком уж разволновалась. Предложение освободить его от вечерних дежурств в подземельях Лонгботтому не понравилось. А волосы Снейпа как добывать, извините? Всю вторую половину дня он демонстрировал активность. Провел инвентаризацию в теплицах, украсил Большой Зал кадками с цветущими гибискусами, пообещал разбить новые газоны с декоративными бордюрами, в общем, сделал все, чтобы убедить Минерву в своем добром здравии. Перед вечерним обходом пришлось вновь уединяться в своих комнатах. Пострадавшая при знакомстве со «Снейпом» задница стала отзываться жгучей болью на каждое резкое движение. Поерзав на стуле во время ужина, Невилл решил, что с лица воду не пить, и использовал мазь Поппи для неотложных целей. От прикосновений к воспаленному входу почему-то вырвались на волю дикие эротические фантазии, и он онанировал в ванной, пока не подогнулись колени. Это не помешало ему через полчаса подрочить на кровати Северуса. Спустив сперму в кулак и отлежавшись, профессор травологии старательно излазил комнату и ванную на четвереньках и стал счастливым обладателем трех черных волос. – Во вторник отпрошусь у Минервы в фехтовальный клуб, – бормотал он, возвращаясь к себе. – Навру, что решил возобновить тренировки. Пусть Слагхорн сам подземелья утюжит. А в субботу уже по расписанию... Тренировки по фехтованию были слабостью директрисы. В свое время она приложила массу усилий, запихивая Невилла в элитный фехтовальный клуб и подавляя попытки сопротивления. Ее беспокоило неосторожное обращение с мечом Гриффиндора: Победитель Нагайны размахивал им, словно собирался рубить капусту, и представлял несомненную опасность для окружающих, будучи вооруженным. В клуб передали магическую копию меча, и тренер потратил кучу нервов и времени, обучая Лонгботтома простейшим приемам и движениям. Фехтовальщика из него не вышло, зато появились хорошая осанка и накачанные мускулы, привлекавшие восторженные взоры поклонников обоих полов. В этом году тренировки были заброшены: Невилл решил, что достаточно жертвовал собой для блага волшебного мира и Хогвартса. Минерва расстроилась, но принуждать его не стала. Услышав о возвращении в клуб, она расцвела и предложила воспользоваться директорским камином. Во вторник вечером профессор Лонгботтом прибыл к себе домой, даже не удосужившись заглянуть в фехтовальный клуб. Нет, он честно собирался туда зайти, но поджившая задница так сладко заныла, что пришлось наплевать на все условности. – Хозяин пришел ночевать? – Принеси бокал вина и не задавай глупых вопросов, – велел эльфу Невилл. – Голубая сказка! – Да, господин Наг! Заказав Котика, он выудил из конверта один волос и тоскливо на него посмотрел. «И никаких известий. Ни от бабушки, ни от информаторов. А я тихо схожу с ума. Уже все подземелье спермой забрызгал...» От грустных мыслей его оторвали Котик с охранником. Лонгботтом вручил им драгоценный волос. Расплатился за два глотка – волос оказался короче прежнего, забрал зелье и повел Котика в бывшую детскую. В этот раз он приказал эльфам надушить черную мантию «Снейпа» модным одеколоном «Разнотравье». Горький запах полыни будоражил кровь и Невилл стиснул зубы, убеждая себя потерпеть и не нагибать Котика прямо на лестнице. Он проследил, как флакон с зельем касается чужих губ, и отвернулся. Через минуту его окликнул знакомый голос. – Лонгботтом! – Мерлин мой... – он повернулся, не веря своим ушам. Перед ним, кутаясь в великоватую черную мантию, стоял Главный Аврор Поттер и подслеповато щурился. Невилл оглядел знаменитый шрам, воронье гнездо прически, и напомнил себе, что в таком виде Котика никуда отпускать нельзя. Да и деньги уже уплачены... – Лонгботтом? – с вопросительной интонацией повторил фальшивый Поттер. – На колени! – приказал Победитель Нагайны и расстегнул ширинку. – И хорошенько попроси, что бы я разрешил тебе отсосать. В конце концов, должен же он получить хоть малую толику удовольствия? Компенсацию за потраченные четыреста галеонов. И вообще: когда еще выпадет случай поиметь самого Победителя Волдеморта? Глава 4 «Север, как ты это выносил? Мерлин, мы ведь были такими же идиотами, пока учились! С шумом и топотом неслись к столам, не думая, что профессора чувствуют себя так, словно уселись пообедать то ли на квиддичной трибуне, то ли в оживленном переходе лондонской подземки. Пялились на жующих преподавателей, желали им подавиться – а вдруг это отменит урок и даст нам пару часов свободы. Свободы... На хрена этим соплякам свобода, Север? Свобода нужна мне, взрослому мужику, изнывающему от желания трахаться. Мне, а не...» – Сука! Отрывистый выкрик Невилла заставил директрису вздрогнуть. Она открыла рот, чтобы одернуть зарвавшегося профессора травологии и осеклась. В двух шагах от преподавательского стола, на каменных плитах пола в угрожающей позе замерла... Нагайна. После секундного замешательства учителя и директриса достали волшебные палочки, и в змею полетела порция заклинаний. Наглое пресмыкающееся охотно впитало магию, увеличилось в размерах и зашипело. Стены зала затряслись от детского визга. Школьники вышли из ступора и ринулись к спасительным выходам из Зала. Крики, хруст ломающихся в давке костей, взрывы спонтанных выбросов магии были перекрыты усиленным Сонорусом голосом Минервы: – Всем оставаться на своих местах! Можно подумать, к ней кто-то прислушался... Невилл отрешился от воплей, перепрыгнул через стол и ощутил в руке привычную тяжесть. Он чуть не выпустил меч Гриффиндора на пол: вспотевшая ладонь с трудом удержала рукоять, но тут же взял ситуацию под контроль. Шаг, удар с полуоборота... – Ах ты, сука... – пробормотал он, глядя на обезглавленную змею. – Откуда ж ты выползла? Дохлая гадина окуталась полупрозрачной дымкой. Черные потеки крови впитались в плиты пола, и тело змеи стало растворяться в воздухе на глазах ошеломленного преподавательского состава. – Это материализованная иллюзия! – выкрикнула Минерва, сотрясая многострадальные стены Зала. – Но какая осязаемая! – восхищенно выдохнул Флитвик. – Выходите через главные двери во двор! Без паники! – Твою налево... – Победитель Нагайны перехватил меч и снес голову невесть откуда появившемуся соплохвосту. Стук костяных наростов о плиты, дымка, тающее тело. – Деканы! Уводите детей во двор замка! Прошу всех соблюдать спокойствие и... – У, тварь! – взвыл Невилл, увидев, как из входа в подземелья выскакивают обезумевшие слизеринцы, а за ними, тряся слепой мордой с окровавленными глазницами, выползает василиск. – «Память страха»! – проорал Флитвик. – Кто-то наложил заклинание в сердце Хогвартса! Монстры набирают силу от случайных заклятий и становятся смертельно опасными. Их надо игнорировать, контролировать магические действия, и они растают! – Детям расскажи! – рыкнул Лонгботтом и кинулся к василиску, вцепившемуся клыками в ногу ученика. Через полчаса двор Хогвартса стал похож на стоянку цыганского табора. Подоспевшие на вызов авроры во главе с Поттером помогли учителям вывести детей на улицу и организовали отправку раненых в Мунго. На границу Запретного леса ежеминутно аппарировали родители школьников – весть о беде мгновенно разнеслась по колдовскому миру. Обеспокоенные волшебники стремились узнать, не пострадало ли их чадо в катастрофе. Кто-то, просмотрев висящие в воздухе списки, уходил в Мунго. Кто-то оставлял расписку декану и забирал ребенка домой. Многие предлагали свою помощь Минерве и сотрудникам Аврората. Но нашлись и желающие устроить разборки прямо на месте трагедии. – Мой ребенок сломал руку! – брызгая слюной, орал пожилой волшебник в потрепанной мантии. – Кто за это ответит? Почему не сработали меры безопасности замка? Пострадали семьдесят учеников! – Прошу всех успокоиться! – устало повторяла Минерва. – Аврорат проводит расследование. Выводы будут опубликованы в «Пророке». Мы не собираемся утаивать информацию. А сейчас разойдитесь, дамы и господа! Не мешайте эвакуации раненых и работе персонала и авроров. Несанкционированный митинг разогнал Поттер. Он заявил, что вводит на территории Хогвартса военное положение, и пообещал применять к недовольным статью о «саботаже действий властей». Бунтовщики оценили выражение его лица и отступили к границе аппарации. Туда же Поттер велел проводить явившуюся на запах сенсации Риту Скитер. Невилл помахал ей ручкой и осмотрел двор. Разновозрастные ученики, сбившись в группки, сидели на газоне. Между ними сновала Поппи, раздававшая стаканы с успокоительным настоем. Детей окружала живая цепь авроров, вооруженных серебряными клинками для ликвидации оборотней: порождения заклинания теряли силу за дверями замка, но Поттер решил подстраховаться. Лонгботтом перевел взгляд на главный вход Хогвартса. На пороге, корча злобные рожи, лежал дракон. Небезызвестная венгерская хвосторога. Рядом топталась группа экспертов и обсуждала способы проникновения к месту прочтения заклинания. Один из них поймал взгляд Невилла и неуверенно проговорил: – Профессор Лонгботтом! Вы не могли бы... Меч Гриффиндора уничтожал материализованных тварей легко, с каким-то светящимся удовольствием. Невилл осторожно подобрался к хвостороге на расстояние вытянутой руки, ткнул в глаз. Дракониха взревела, позволила вогнать клинок в свою открытую пасть и растаяла. Эксперты оживились и стали заглядывать в Зал. – Невилл! – Да, госпожа директриса. – Подойди к нам, пожалуйста. Экстренный педсовет. Он вытер меч о траву и присоединился к преподавателям, окружившим Минерву. – Сейчас на нашем попечении осталось сто двадцать шесть детей, – ровным тоном заговорила она. – Это сироты и магглорожденные ученики, чьи родители не знают о происшествии, а если бы и узнали, не имеют возможности добраться до замка. По оценкам экспертов Аврората и Филиуса... Флитвик церемонно кивнул. – ...порождения заклинания будут существовать около суток. На это время Хогвартс объявляется закрытым для проживания, и... – Минерва потерянно взглянула на своих сотрудников, – мы должны где-то разместить детей. Аврор Поттер предлагает два варианта. В первом детей разбирают по домам сотрудники Аврората и министерства Магии, во втором – нам зачаровывают маггловский стадион и разбивают палаточный лагерь. Давайте решать, господа. – Я категорически против первого варианта! – вскинулся Слагхорн. – Минерва, подумайте, какой скандал может выйти, если хоть с одним ребенком что-то случится! Нас обвинят, что мы раздали их, словно бездомных котят. – Тогда стадион, – вздохнула директриса. – Еще мнения есть? Нет? Давайте голосовать, господа! «Что я собираюсь сделать? Зачем? Молчи, молчи придурок, не вешай хомут на шею!» – Э-э-э... – Ты хочешь что-то сказать, Невилл? – Да, директриса. Мой дом... Это, конечно, не поместье Малфоев... И третий этаж сто лет не открывали. Он под консервирующими чарами. Но я думаю, там вам будет удобней, чем на стадионе. Если хотите... Минерва всхлипнула и заключила его в объятья. «Мерлин мой! Она меня придушила и обслюнявила! Ай, целует... и благородным человеком обзывается. Фу, кошка противная! Нет, ну какой же я дурак! Кто меня за язык тянул?» Невилл вернулся в Хогвартс вечером, волоча за собой палатку, пакет с едой и большую сумку с коллекцией вибраторов, которую забрал из дома, опасаясь за ее сохранность. Ну и чтобы не ронять образ преподавателя в глазах учеников. А то шныряют по всему дому, трогают вещи, обсуждают личную жизнь... – Все в порядке? – окликнул его Поттер. – Все замечательно! – рявкнул Лонгботтом. – Если не брать во внимание, что детки обвалили балкон, затопили две ванные и подожгли занавески. А так все хорошо. Минерве понравился херес, Филиусу – виски, в общем, прощай винный погреб! Он бросил вещи на траву, достал портсигар и закурил. «А еще у меня по расписанию был намечен трах с Севером, в смысле, с Котиком, а теперь...» От Котика мысли плавно перетекли к развратным просьбам фальшивого Поттера, что заставило Невилла впериться в губы Главного Аврора жадным взглядом. Член зашевелился, рука потянулась к сумке с коллекцией... – Нев! – испуганно спросил Поттер. – Что с тобой? У тебя лицо такое зверское... – Ну... Напряжение. В смысле, переутомление... – Чаю? У меня ребята походную кухню развернули. – Не поможет, – сухо отозвался профессор Лонгботтом. От несвоевременной эрекции его освободила сова, с размаху спикировавшая на плечо и клюнувшая в ухо. – Дрянь! – Невилл оторвал записку от лапы и пообещал птице. – Еще раз так сделаешь, об пень ударю! Сова Мариэтты Вердье де Монтелу коротко ухнула и скрылась в вечернем небе. Невилл развернул записку. «Дорогой, тот доктор, что готовил мазь, советует тебе сменить лосьон после бритья, которым ты пользовался в день нашей встречи. Больше я ничем помочь не могу. Твоя любящая grand maman». – Как он узнал про лосьон? Вот засада! – Плохие новости? – сочувственно спросил Поттер. Невилл замотал головой и зажмурился от переполнивших его чувств. «Знает, следит, расспросил... Значит, где-то рядом». – Что-то ты побледнел... Может чаю? Или позвать врача? – Пошел в болото, Гарри! – улыбнулся Победитель Нагайны и отработанным движением достал из воздуха меч Гриффиндора. – Оставь меня в покое и дай разбить палатку. Предупреди своих авроров, что я буду ночевать на территории замка. Пусть держатся в стороне, я хочу побыть один. Победитель Волдеморта помрачнел. Но вязаться с охамевшим профессором травологии не решился. Взбрыкнет эта зараза, и кто тогда будет мечом Гриффиндора махать? В свете последних проблем? Гарри как-то раз пробовал забрать меч из рук Невилла. Попытка с треском провалилась. Трещал, собственно, меч, негодуя и отплевываясь искрами, да так, что Главный Аврор спрятал руки за спину и кисло заметил: – По-моему, он от меня отвык. – Не узнал... – процедил тогда сквозь зубы Невилл. – Богатым будешь. Благодаря этим обстоятельствам Невиллу удалось спокойно устроиться на ночлег в районе теплиц. Предупрежденные Поттером авроры шныряли вокруг да около, но с вопросами не приставали. Проклиная походные условия, Невилл наскоро подрочил и съел упакованные домашним эльфом сэндвичи. Других развлечений в палатке не нашлось, и он выполз наружу, прикидывая, чем бы заняться. Его внимание привлекла группа авроров с накрытыми одеялом носилками, выходящая из замка. – Кто? – хрипло спросил Невилл, в два прыжка оказавшись возле процессии. – Не твоего ума дело! О, Победитель Лонгботтом... – осекся аврор. – Извините, сэр. – Кто... – голос предательски сорвался. – Тот парень, который прочел заклинание. Невилл подошел к носилкам и откинул край покрывала. Кевин, кажется... Точно, Кевин Дерроу, седьмой курс, Равенкло. – Он... почему он?.. – Лонгботтом недоуменно смотрел в спокойное мальчишеское лицо. Насколько помнилось Невиллу, Кевин учился ровно, не конфликтовал с однокурсниками и вообще был каким-то... незаметным, чуть блеклым, не выделявшимся ни особыми способностями, ни силой, ни склонностью к изучению Темных Искусств. – Любовь, – объяснил пожилой эксперт, поправляя покрывало. – Банально до дрожи. Мальчик признался в любви однокурснику, получил в ответ ведро грязи и обещание опозорить его перед всем Хогвартсом. И решил, что лучше всего будет похоронить оскверненное чувство под обломками замка. Он даже любезно оставил письмо с объяснениями своих действий. – Откуда он узнал «Память страха»? – Нашел книгу в фамильной библиотеке. Надо же... Сложнейшее заклинание, не каждый взрослый колдун осилит, а расстроенному щенку с первого взмаха удалось. – Любовь – страшная сила, об этом нас Дамблдор постоянно предупреждал, – пробормотал Невилл. – Надо сообщить директрисе, пусть свяжется с его родителями... Мерлин, какая глупость! Мальчишка... – Я иду докладывать Минерве, – вмешался в разговор Поттер. – В общем-то, замок чист. Мои люди уничтожили пергамент с именем его... э-э-э... возлюбленного и чары полностью рассеялись. Все-таки, он не был квалифицированным колдуном. Эффект пропал сразу же. Но, я думаю, что возвращение детей в школу лучше отложить до утра. – Разумеется, – согласился профессор Лонгботтом. – Я, на всякий случай, оставлю два патруля, они будут обходить замок раз в час. Не думаю, что возникнут какие-то проблемы. Но лучше перебдеть, чем недобдеть, правильно? Невилл рассеянно покивал. – Если хочешь – возвращайся в свои комнаты. Зачем в палатке мучаться? Минерве что-нибудь передать? – Наилучшие пожелания... И скажи патрулям, что я буду ночевать в своих комнатах. Чтобы они меня не заавадили под горячую руку. Авроры проводили начальство, однако патрулировать замок не торопились. Собирая палатку, Невилл заметил, что трое из них куда-то аппарировали и вернулись с набитыми сумками. Сумки призывно позвякивали и булькали. Жизнь авроров наладилась, и по пути в свои комнаты профессор травологии был вынужден отклонить три заманчивых предложения выпить, два – поиграть в карты и одно робкое о совместном патруле на Астрономическую башню. – Устал, как собака. Отдохнуть хочу... – улыбнулся он симпатичному аврору, а сам подумал, что связи с подчиненными Поттера ничем хорошим не заканчиваются. К вечеру авроры пережрались в хлам и стали петь хором в Большом Зале. Заунывные звуки доконали Невилла, и он малодушно сбежал в подземелья. Ноги сами принесли его к двери Снейпа. Тихо, пыльно... Лонгботтом долго смотрел на пустую кровать. А потом развернулся и опрометью кинулся к директорскому камину. – Голубая сказка! Привет, пупсик. Котика на пару часов организуешь? Предупреди, что у нас встреча с другом. Пупсик замялся. – Вы можете подождать десять минут, сэр? Мне надо кое-что выяснить. Я с вами свяжусь. – Я сам с тобой свяжусь, – пообещал Невилл, не желавший открывать свое местонахождение. Мысль привести Котика в профессорские комнаты становилась все более заманчивой. Лонгботтом сходил за драгоценным конвертом и похлопал себя по возбужденному члену. – Скоро, скоро... – промурлыкал он. – Будет тебе твой Север. И мне тоже. Голубая сказка! – Да, господин Наг. Котик сможет подойти к вам через пятнадцать минут. Вас это устроит? – Хорошо. Пусть ждет рядом с тобой, я через пятнадцать минут его вызову. Под дверями раздался подозрительный шум. Невилл выглянул и столкнулся с тем самым симпатичным, но уже весьма пьяным и настойчивым аврором. Пришлось завести его на Астрономическую башню и легонько оглушить. – То никого, то целая корзина... – бормотал он, возвращаясь к камину. – Голубая сказка! Котик с охранником ступили на пол директорского кабинета. Удивленно переглянулись и уставились на Лонгботтома. Он достал заветный конверт и стал выуживать волос. Пальцы дрожали. «А вдруг это тоже Поттера? Или вообще какого-нибудь левого мужика? Что я тогда буду делать? Я же не переживу второго облома! И давать никому другому не хочу. Мне нужен Северус». – Вы хотите здесь, господин Наг? – спросил Котик, осматривая кабинет и задерживаясь взглядом на портрете Дамблдора. Невилл упустил волос – хорошо не на пол, а обратно в конверт. Положил конверт на стол. Встал и влепил Котику крепкую оплеуху. Для профилактики, чтоб не мяукал под руку. Махнул дернувшемуся охраннику – мол, разок поучил и больше не буду. И замер. По кабинету прокатилась и схлынула мимолетная волна магии, напугавшая Победителя Нагайны до судорожного еканья под ложечкой. Он мог бы поклясться, что узнал магию Северуса Снейпа. Точно такое же будоражащее страхом касание опустошало его котлы в классе зельеварения на протяжении семи лет. Если учесть, что Котик, как и прочие его товарищи по ремеслу был сквибом, возникала масса вопросов. Но задать их Невилл не успел. – Ступефай! – вкрадчиво сказал Котик, и Победитель Нагайны рухнул на пол, как подкошенный. Глава 5 Невилл лежал в крайне неудобной позе и слушал, как препираются труженики борделя. – Я схожу к тайнику, – заявил Котик. – Это опасно! – возразил охранник. – Никакой опасности. Хогвартс практически пуст. Об этом любезно сообщил вечерний выпуск «Пророка». Когда еще выпадет такой случай? – Звучит слишком хорошо, чтобы было похоже на правду. А вдруг это ловушка? – Ловушка... – рассмеялся Котик и сделал шаг к Невиллу. – Тщательно спланированный визит шлюхи в директорский кабинет? Не смеши меня! Это просто подтверждение того, что наши ненаглядные Победители – наглые и избалованные сволочи. – Не суди его строго, мой мальчик, – проговорил портрет Дамблдора. – Я сам разберусь, что мне делать, Альбус, – огрызнулся Котик. Он усадил Победителя Нагайны в кресло и отвесил ему крепкую затрещину. – Это за гостеприимство. А это... – вторая пощечина вернула мотнувшуюся голову на подголовник кресла. – За то, что ввел меня в заблуждение. Терпеть не могу, когда люди спекулируют своим здоровьем. – Северус! Немедленно прекрати! – возмутился портрет Дамблдора. – И освободи мальчика! Что за безобразие! Котик забрал у Невилла палочку и криво ухмыльнулся. Лонгботтом осторожно двинул освобожденной рукой и позавидовал легкости, с которой к нему применили невербальное заклинание. – Сейчас мы пойдем в подземелья. Победитель Нагайны радостно закивал. – Если мы кого-нибудь встретим, в твоих же интересах внятно объяснить, что мы – желанные гости. Ты показываешь нам замок. Понял? – Да, профессор Снейп. Или Северус? Как мне лучше вас называть? – Говори – Котик. Не ошибешься. Серые глазищи бордельного мальчика сощурились, и Невилл ощутил прилив возбуждения: – Я выполню все твои приказания. Отпусти охранника. Я хочу поговорить наедине. В комнатах профессора Снейпа, если тебя это устроит. Котик оценивающе осмотрел помятого Победителя Нагайны: – Судя по размаху недавних поисков, это важная тема для разговора. – Не соглашайся, – нахмурился охранник. – Я ему не верю. Он что-то задумал. – Вы под оборотным зельем? – кротко спросил Невилл, подбираясь поближе к Котику. – И долго оно еще будет действовать? – А почему тебя это интересует? Победитель Нагайны вздохнул. Посмотрел на охранника и попросил: – Отвернитесь, что ли... Мне как-то неловко. – С какой стати? – возмутился охранник. Невилл еще раз вздохнул. Встал на колени и расстегнул мантию Котика. Как он и ожидал, ни брюк, ни белья не было. Конспиратор хренов! – Потому что... – в перерывах между жадными движениями языка бурчал он. – Ни разу не делал минет при зрителях... И хочу знать, когда смогу добраться до твоей настоящей палки... Он ненадолго замолчал, заглатывая быстро возбуждающийся член Котика. – И хочу, чтобы ты меня оттрахал в своей постели... – Шли бы вы в подземелье, мальчики... – кашлянул портрет Дамблдора. – Что? – рассеянно спросил Котик, опуская руку на затылок Невилла и притягивая его поближе. – Север! Ты с ума сошел? – Ну... – Север! Лонгботтом почувствовал, что любовник отстраняется, и недовольно заворчал. Неожиданно его с силой толкнули в лоб. Он крепко приложился затылком об стол и возмутился: – За что? Я же осторожно! Причину удара он понял через секунду. Оборотное зелье перестало действовать. Как и ожидалось, роль заботливого охранника исполнял Люциус Малфой. Но Невилл не обратил на него никакого внимания. Потому что, глупо улыбаясь, пялился на человека, занявшего место Котика. Взъерошенный, недовольный – член-то опал! – в куцей мантии с расстегнутым воротником, обнажавшим белые шрамы на шее, Северус Снейп покосился на портрет Дамблдора, и сипло сказал: – Пошли в подземелье, что ли... Лонгботтом вздрогнул от звука его голоса: хрипучего, лишенного жизни и прежних ноток. Поднялся на ноги, опасливо прикоснулся пальцами к шее, тронул прядь волос – перец с солью. – Разочарован, мальчик? – Нет, нет... Прижиматься к настоящему Северусу было приятно. Тепло знакомого тела смешивалось с волнами магии: Снейп постепенно возбуждался. Невилл обхватил его за плечи и прошептал в ухо: – Хочу прямо тут. На столе. – Я, пожалуй, пойду, – ехидно заявил Люциус. – Приятно было посмотреть, желаю всего наилучшего... Дверь кабинета содрогнулась от удара. – Профессор Лонгботтом! Откройте! Я знаю, что вы здесь! – Кто это? – Люциус стремительно переместился к камину. – Невилл! Мы не договорили... – Это пьяный аврор, – упавшим голосом сообщил Лонгботтом Северусу, – он ко мне весь вечер пристает. Я уже не знаю, как отвязаться... Дверь сорвало с петель. Она ненадолго зависла в воздухе и с грохотом упала на пол. Северус отпрянул от Невилла и ловко нырнул под стол. Люциус замер – уйти камином он не успел, а под столом для двоих места не было. – Что вы себе позволяете, аврор Нортон? – максимально холодным тоном спросил профессор травологии и расправил плечи. – Вы прервали мою беседу с одним из... щедрых меценатов, обеспокоенных состоянием теплиц после трагедии. Если из-за вас мы не получим пожертвование... Аврор Нортон сфокусировался на Люциусе. Тот поправил прядь платиновых волос. Приосанился и поддержал игру. – Извините, профессор Лонгботтом, но вопрос о финансировании теплиц пока придется отложить. Надо провести тщательное расследование. Если это убытки такого же рода... – он указал подбородком на выбитую дверь. – Благодетель! Не губите! – Нортон встал на колени и вцепился Люциусу в мантию. – Меня Поттер за эти теплицы всухую оттрахает! Люциус пошатнулся, задел каблуком за край каминной решетки и рухнул в объятия пьяного аврора. Тот поспешно ощупал добычу и сменил тему: – А вы симпатичный! – Наслышан... – поморщился Люциус. – Осторожней, терпеть не могу, когда щекочутся! Невилл заглянул под стол. Снейп одарил его гневным взглядом. Впечатление вышло не ахти: подтянутые к подбородку голые колени портили картину. Невилл молча указал глазами на дверной проем. Северус злобно зашипел и пополз в сторону коридора. – А кто вам говорил, что вы симпатичный? – Все подряд. Жена первая. – У-у-у... Жена... Что, и дети есть? – И даже внуки! – Ни за что не поверю! Вы такой молодой, интересный... – Не щекочитесь, я сказал! Невилл отступил к двери, прикрывая мантией выползающего из кабинета Снейпа. Убедившись, что любовник благополучно достиг коридора и встал на ноги, он громко кашлянул. Аврор Нортон вынул руку из-под мантии Люциуса и спросил: – Вы что-то хотите, профессор Лонгботтом? – Собственно... Я собираюсь пойти в подземелье, сэр Люциус. Вы... – Я подожду вас здесь, – отозвался тот. – Если не дождусь – уйду камином. Вы не торопитесь, профессор Лонгботтом. У нас вся ночь впереди. Невилл выскочил в коридор и потащил Северуса к ближайшей лестнице. – Малфой... – с вопросительной интонацией проговорил он. – Знает, что делает, – усмехнулся Снейп. – Сотрет ему память на прощание. Тебя это волнует? – Нет! Это – не волнует! – А что? Невилл остановился. Привалился к стене и, как на духу, выдал тревожащий его вопрос: – Почему ты пришел в виде Котика? Если ты хотел меня увидеть, достаточно было прислать сову. Я прибежал бы хоть на край света! – Лонгботтом! – твердые пальцы взяли за подбородок. – Здоровый слон вымахал, косая сажень в плечах, а ума ни на грамм не прибавилось! Когда это мертвые, но опытные шпионы посылали кому-то сов и назначали свидание? А если бы это была провокация Поттера? Загремели бы все – и Люц, и Мариэтта, и еще пара хороших людей, которых ты не знаешь. Что меня удивило, они все беспокоились о твоих шрамах... – Прости. Я не мог придумать другого предлога. Не хотелось орать на всех углах, что я желаю с тобой потрахаться, – Лонгботтом на секунду умолк и выпалил. – Ты веришь, что я не провокатор? – Верю... – пальцы пробежались по щеке. – Сам не знаю, почему. Пойдем, заберем мой архив. Я спрятал его в потайной комнате. – А потом? – с надеждой спросил Невилл. – А потом я найду, чем заткнуть тебе рот, чтобы ты не задавал глупых вопросов. Уменьшенный архив и сундук с зельями пришлось тащить Лонгботтому. Снейп шел следом, здороваясь с портретами, и время от времени отпускал ехидные замечания: – Одышка? Бросай курить. Вон, Люциус не курит – и никаких проблем. И действительно. Не было у Малфоя-старшего никакой одышки. Пока Невилл запихивал архив и сундук в камин, чтобы отправить ценности в Малфой-мэнор, Люциус, с трудом оторвавшийся от аврора Нортона, на одном дыхании прочитал ему длинную нотацию. О недопустимости бестактного отношения к члену Попечительского Совета, пытающемуся оценить размер ущерба в директорском кабинете и составить план оказания материальной помощи школе. Нортон, который выглядел изрядно протрезвевшим, смотрел на Малфоя-старшего влюбленными глазами и кивал в такт плавно льющейся речи. От такого быстрого и явного предательства Лонгботтом обиделся. «А два часа назад на Астрономической Башне вел себя совсем по-другому... Ах, профессор, вы – мой кумир, я всегда мечтал подержаться... за меч Гриффиндора. И что мы видим?» От грустных мыслей о преходящих чувствах поклонников его отвлекла рука Снейпа. Победитель Нагайны вздрогнул, подаваясь навстречу пальцам, скользнувшим по мантии и вмявшим ткань в ложбинку между ягодицами. И покорно отправился в подземелья, где мигом оказался раздет и повален на кровать. Желанная встреча с членом Северуса не стала менее болезненной, и Невилл тихо проскулил: – Подожди... Осторожнее... Я сразу не могу! Тяжело дышащий Снейп нашел в себе силы притормозить и хрипло спросил: – Давно не трахался, что ли? Победитель Нагайны заюлил, уходя от ответа. Ему не хотелось признаваться в первом и единственном опыте с Котиком, накачанным оборотным зельем. И в приступе страха, который сковал его после бесцеремонных действий Северуса: а ну как не пожалеет случайного партнера? Котик-то осторожничал, потому что ему деньги платили. И то... – Посмотри на меня, – прошептал ему на ухо Снейп. Невилл вывернул шею, встретился с горящими черными глазами и глухо охнул. Говорил же Поттер про легилимецию! Он попытался прикрыть глаза, а потом решительно вернул взгляд Северусу, не скрывая своих страхов, сомнений, исковерканной мечом жизни и глубоко запрятанной тоски – ни деньги, ни слава, ни положение в обществе не спасали Победителя Нагайны от одиночества. – Дурачок... – пробормотал Снейп и бережно коснулся его губ. Невилл растворился в теплом потоке чужой магии, отогнавшем все опасения, и расслабился, отдавая себя во власть партнера. И не прогадал. Настоящий Северус оказался чутким и внимательным любовником. Умело переходящим от нежности к яростному вторжению – после того, как об этом вторжении стали умолять. В разгар умопомрачительного траха Победитель Нагайны почувствовал, что вместе с неотвратимым оргазмом к кровати приближаются неприятности. – Север! Ай! Подожди! Она... – Кто – она? О ком ты думаешь? – прохрипел Северус и со всей силы толкнулся в распластанного Невилла. Смазанный член влетел в задницу по самые яйца. Невилл взвыл и в очередной раз ударился головой о спинку кровати. Спинка не выдержала бесцеремонного обращения и с противным треском отвалилась, увлекая за собой столбики полога. – О кровати я думал... – простонал он и выставил вперед руки, защищая голову от соприкосновения со стеной. – Твою налево! – голос Снейпа звучал глухо – их накрыло пыльной бархатной тканью. Победитель Нагайны высунул нос из складок полога и потребовал: – Не останавливайся! Я сейчас кончу! – Извращенец... Приподнимись! Ох, я тоже... – Се-ве-рус! – по слогам простонал Невилл и спустил в надежную руку любовника, сжавшую его член. Ткань взмыла в воздух и мягко опустилась на пол. Снейп хмыкнул. Чуть обмякший член шевельнулся, вызывая у Невилла блаженную дрожь. – Ох, Север... Это было классно! А тебе понравилось? – Лонгботтом... – лениво пробормотал любовник и уткнулся ему в спину. – Я тобой восхищен. Какая там варка зелий! Ты притягиваешь к себе разрушения даже во время полового акта. Победитель Нагайны обиделся и попытался выползти из-под придавливающего тела. – Лежать! – Снейп легонько укусил его за плечо. – Я рад, что больше не преподаю зельеварение. Участие в хогвартских оргиях предпочтительнее. – Понравилось? – с надеждой переспросил Невилл. – Надо повторить. Я еще не разобрался. Эпилог Через три дня жизнь в Хогвартсе потекла своим чередом. Ученики вернулись в свои спальни, а преподаватели – в личные покои. Домовики ликвидировали следы катастрофы, с размаху перекрасив коридоры в подземельях. Слагхорн громко кашлял, жаловался на приступы аллергической астмы и в качестве лекарства выпросил у профессора Лонгботтома две бутылки медовухи из его винного погреба. Невилл, впавший после трагических событий в странное оцепенение – Поппи считала его следствием магического перенапряжения – бутылки отдал покорно и безропотно. Он не протестовал против дополнительных дежурств, молча согласился переделать газоны по проекту Попечительского Совета и проводил выходные дни в замке, тоскливо разглядывая приносящих почту сов. Это вызвало беспокойство у директрисы, но навалившиеся заботы не оставляли ей времени для разговора «по душам». Все изменил очередной завтрак, во время которого тощая взъерошенная сова скинула на тарелку профессора Лонгботтома пухлый конверт. Вскрыв письмо, Победитель Нагайны повеселел. Он вернул Поппи чашку травяного чая, сообщил Минерве, что уйдет на выходные, и удалился в свои комнаты. Пухлый конверт он бережно прижимал к груди. Сидевший рядом с ним Флитвик клялся, что послание было анонимным. В конверте была засохшая лимонная долька и короткая записка: «Кусай осторожно. Это портключ».