Жизнь Победителя Нагайны

Пролог Спальню освещали мягкие лучи сентябрьского солнца. Легкий ветерок играл тонкими занавесками. Из приоткрытого окна доносилось щебетание птиц – в саду жил соловей и стайка пугливых трясогузок. Воздух был наполнен томной утренней негой и Северус Снейп, вкушавший кофе в постели, таял от ленивого блаженства. По утрам в выходные дни в деревне Сент-Керри-Нид царила тишина. Добропорядочные прихожане, отстоявшие мессу, завтракали в кругу семьи. Садовники и приходящая прислуга отсыпались, используя свое законное право, а дети, избавленные от явки к школьному автобусу, старались тихо скрыться с родительских глаз, чтобы не попасть в силки нудной домашней работы. Северус сделал очередной глоток кофе и прижмурился от удовольствия. На прикроватном столике мелодично звякнул колокольчик – сработали сигнальные чары. Мастер шпионажа и зельеварения потянулся за волшебной палочкой, но тут же откинулся на подушки. На бежевой стене появились зеленые буквы. «Молочник», – сообщило заклинание. Снейп прислушался к знакомым звукам – шорох велосипедных шин, шаги, звяканье бутылок. Удаляющиеся шаги и шуршание шин. По субботам молочник обычно доставлял еще и пакет со свежими булочками из пекарни вдовы Джонсон. Северус потянулся и погрузился в сладкие муки выбора. Можно было призвать булочки заклинанием. Практика показывала, что маггловская выпечка от этого черствеет, и не освежается никакими чарами. Можно было встать с постели, дойти до порога и забрать пакет. Утренняя лень такому решению противилась. А можно было плюнуть на все, и выпить вторую чашку кофе без булочек. Северус еще раз потянулся. Выгибаясь всем телом, до хруста в костях, чуть не заглушившего хлопок аппарации. «Слоник», – услужливо известила стена. – Булочки захвати! – крикнул в окно Снейп. Глава 1 Мучительная неопределенность Невилл Лонгботтом шел по коридору Хогвартса и мысленно репетировал речь. «Я скажу: Северус, пора взглянуть правде в глаза! Мы давно уже живем вместе... Нет, не так... Северус, у нас с тобой почти семья... Нет, слово «почти» звучит неуместно. Как бы это сформулировать? Северус, я хочу официально узаконить наши отношения... М-м-м... Как-то сухо выходит. Ну не брякать же с порога – «давай поженимся»?» – Невилл! Ты в Хогсмид? – Э-э-э... Нет, Филиус, я по делам в Лондон. В банк. Это очень важно. А что вы хотели? – Пару бутылок сливочного пива. – Я бы купил, но не знаю, когда вернусь... О! Филиус! Мне нужен ваш совет. – Лонгботтом решил, что в данной ситуации опыт старшего поколения может придтись весьма кстати. Преподаватель Чар улыбнулся. – Филиус... Вот если бы вы хотели предложить руку и сердце человеку, которого давно знаете, уважаете... Которого вы любите, но никогда всерьез ему об этом не говорили... Так, орете в постели время от времени что-то невнятное, да и все... Флитвик слушал Невилла с огромным интересом. – Короче, если бы вы должны были предложить руку и сердце Минерве, что бы вы сказали? Флитвик нахмурился: – С чего вы взяли, что я ору в постели что-то невнятное? – Это гипотетическая ситуация! – взвился Невилл. – Что бы вы ей сказали? – Я бы сказал: я тебя очень уважаю, но к женитьбе не готов! – отчеканил Филиус, поспешно развернулся и пошел в другую сторону. «Советчик из него никакой! – понял Лонгботтом. – Да и собутыльник он хреновый. Косеет быстро. Стоп! Это меня занесло. А если так: Северус, я всю ночь думал... Нет, смеяться будет. О!» – Гораций! Можно вас на минуточку? – окликнул он слизеринского декана. – Я бы хотел посоветоваться. Слагхорн взмахом руки отпустил старосту и повернулся к Невиллу, всем видом демонстрируя внимание. – Представьте, что вы влюблены, – напористо предложил Лонгботтом. – Вы уже несколько лет... э-э-э... живете рядом с предметом вашей страсти и не знаете, как заявить ему о своих серьезных намерениях. Слагхорн прищурился: – Предмет страсти... Надеюсь, это не студент? – Мерлин упаси! – перепугался Невилл, который всячески избегал контактов с влюбленными учениками. – Гораций! Как вы могли такое подумать? Сев... Он... Этот мужчина старше меня! Я... Можно сказать, это мой бывший учитель! Не то, что бы я влюблен с него со школы, но... Знаете, как это бывает? Бац! – и возникло чувство. – Гм... – слизеринский декан окинул его оценивающим взглядом. – И ты хочешь ему об этом чувстве рассказать? – Да, да! – Невилл был рад, что ему попался вменяемый собеседник – авось что-то дельное придумает. – Давай убедимся, что я тебя правильно понял, – пригладил усы Слагхорн. – Мужчина, старше тебя, бывший учитель... Уж не зельевар ли это? Лонгботтом сглотнул и покраснел – густо, до корней коротко остриженных волос. «Откуда он знает, что Север?.. Что мы с Севером...» – Невилл! – улыбнулся Слагхорн. – Какой же ты застенчивый! Мне это нравится... Не надо ничего говорить, мальчик мой! Просто приходи вечером ко мне в комнаты. Посидим, выпьем бутылочку медовухи... До Победителя Нагайны дошла двусмысленность ситуации. Он дернулся и крепко врезал по шаловливой руке Горация, пытавшейся погладить его щеку. – Вы меня неправильно поняли! – сквозь зубы процедил он. – Я лысых не люблю. Слагхорн поспешно отпрянул. Некоторое время они смотрели друг на друга. Невилл заговорил первым: – Не могу сказать, что было приятно беседовать. Но все равно спасибо. – Жаль, что... – вздохнул слизеринский декан. – В общем, жаль, что не смог вам помочь, профессор Лонгботтом. Если надо – обращайтесь. Невилл сухо кивнул и двинулся к дверям замка. «Вот только Слагхорна мне и не хватало! – передернулся он. – Сам же на прошлой пьянке говорил: гора с плеч, не стоит больше... А все туда же!» – Профессор Лонгботтом! – Да, мистер Грей? – Сэр, я хотел попросить, чтобы вы позанимались со мной дополнительно. – Это к моему ассистенту, – Невилл равнодушно посмотрел на плечистого шестикурсника. – Я не веду факультативы и не контролирую отработки. – Профессор... – парень облизнулся и расстегнул верхнюю пуговицу мантии. – Минус десять баллов Равенкло, – поморщился Невилл. – За неопрятный внешний вид. – Но сэр! – И еще пять баллов за пререкание с преподавателем. – Невилл! – Да, госпожа директриса? – Ты что, уходишь? Это же первые выходные сентября! Надо утрясти расписание, составить график дежурств... – Извините, госпожа директриса, я должен идти. Срочные дела. – Невилл! Ты же знаешь, в какой сложной ситуации мы оказались! Я хочу, чтобы все преподаватели оставались в Хогвартсе. – В понедельник утром я буду в вашем распоряжении, – сказал Невилл. – Я не думаю, что здесь возникнут какие-то проблемы, требующие моего присутствия. Минерва тяжело вздохнула. Невилл буравил ее взглядом, всем своим видом показывая, что удержать его в замке будет невозможно. Наконец директриса сдалась и проговорила: – Тогда до понедельника. «Фу... Отвязалась! На чем я там остановился? Север, я понял, что связывающие нас чувства... Блин, он мне никогда ничего не говорил о своих чувствах! Надо бы спросить, кстати. Зайду в дом, сразу спрошу: Север, ты меня любишь? Скажет «да» – предложу пожениться. Скажет «нет»...» Невилл ускорил шаг, приближаясь к опушке Запретного леса. «Он не скажет: «Нет». Он поднимет бровь и удивленно спросит: «Слоник, ты что – сдурел?» Победитель Нагайны нашел укромную полянку. Достал волшебную палочку и аппарировал. Одни деревья сменились другими. Сад Северуса встретил его птичьими трелями и сонным покоем. Хогвартский шум и школьные заботы остались далеко позади. Невилл блаженно улыбнулся и услышал: – Булочки захвати! Ощутив себя щенком, которого позвал любимый хозяин, Невилл помчался на голос. Под ноги попались какие-то бутылки, разбилось и захрустело стекло. – Понаставили тут! – возмутился он и выудил из белой лужи мокрый пакет с выпечкой. – Слоник! – требовательно рявкнули из дома. – Ты что там творишь? Где мой завтрак? Невилл бочком проник в спальню и предъявил Северусу бумажный пакет, с которого капало молоко. – Чудовище! – голос Снейпа сорвался на хрип и потерял язвительность. Воспользовавшись этой заминкой, Невилл пристроил булочки на столик и сел на край кровати. Инстинкт самосохранения подсказал ему, что о чувствах и женитьбе сейчас лучше не заговаривать. – Циничное чудовище, превратившее мой завтрак... Невилл уставился на холмик под тонким одеялом и облизнул пересохшие губы. Сбросил туфли, влез на кровать. Прихватил через ткань вздрогнувший член Северуса и отстранился, срывая с себя мантию. Из головы вышибло все мысли, кроме одной. – Север! Хочу в тебя... Можно? – Слоник... – Я другие булочки куплю. Можно? Северус благосклонно кивнул. Невилл проворно освободился от рубашки, сбросил на пол одеяло. Подхватил любовника под колени и заставил развести ноги, выставляя напоказ вялый член и беззащитную дырку. Наклонился, провел языком. Северус закрыл глаза и сжался, не позволяя измерить температуру внутри. Невилл рассмеялся, устроился удобнее, и приступил к штурму твердыни всерьез, обстоятельно и неторопливо. За годы любовной связи он выучил все слабости Северуса, и легко добился первого, а затем и второго стона. Медленные ласки набирали темп, язык заменили пальцы. Северус одобрительно замычал, позволил перевернуть себя на живот и даже добровольно встал на четвереньки. От этого у Невилла пропала последняя способность к контролю. Он вошел в любовника почти грубо и виновато зашептал: – Знаю, знаю, я неловкий... Потерпи, Север... Северус запротестовал – то ли против жесткого толчка, то ли против определения «неловкий» в рамках отдельно взятой постели. И сам подался навстречу Невиллу, раскрываясь и бесстыже усаживаясь на член. Комнату затопили хриплые стоны, мольбы и виртуозные ругательства – оба профессора были несдержанны в выражении чувств. К счастью, дом и сад окружали мощные заглушающие заклинания, иначе бы Сент-Керри-Нид долго оправлялся от лексического шока. А уж сегодняшнее утро могло вогнать в краску даже спецотряд Аврората – Невилл, кончая, ухитрился смахнуть пакет с размокшими булочками на подушку, и Северус с размаху ткнулся в него лицом. Примирились они в ванной. Оттуда дружно вернулись в постель, повозились, устраиваясь с чашками кофе, и одновременно спросили: – Как твои дела? – Давай, выкладывай! – после паузы потребовал Снейп. – У меня все, как обычно, а у тебя первое сентября отгремело. Как там золотые детки? – Жопа! – признался Невилл. – Похоже, Хогвартсу не устоять. Докладываю по порядку. В этом году к нам прибыл очередной Поттер. Альбус-Северус. – Умоляю, не называй его по имени! Меня подташнивать начинает! – А меня? Он ко мне на уроки ходить будет, между прочим! – Слоник, не отвлекайся! – М-м-м... По порядку. Мальчуган отличился еще до приезда в школу. На платформе Хогвартс-экспресс он закатил истерику своему героическому папаше, что не желает быть распределенным в Слизерин. Только в Гриффиндор и точка. – Ого! – Северус уселся поудобнее, вытащив из-под Невилла единственную чистую подушку. – Поттер, вместо того чтобы выпороть наглого щенка и напомнить, что у нас в Хогвартсе, как в армии, куда велят, туда и пойдешь, толкнул речугу о праве выбора. Попадешь, мол, куда захочешь. Шляпа желание учтет. Рассказывал, что он сам в детстве на Шляпу наехал как следует, и она его тут же в Гриффиндор отправила. – Мило... – пробормотал Снейп. – С изюминкой. – Да, но Шляпа-то определила мальчишку в Хаффлпафф! Северус хмыкнул. – Что там творилось, я тебе передать не могу! Он визжал, требовал перевести его в Гриффиндор, а когда Минерва категорически отказалась это сделать, пообещал, что папа посадит ее в тюрьму. Эй, ты что, подавился? Снейп позволил похлопать себя по спине и затребовал продолжение. – Хагрид отволок мальчонку в лазарет, Поппи заявила, что у него шок из-за резкой смены обстановки и заперла в отдельной палате. Подпорченную церемонию распределения продолжили. Сын Драко попал в Слизерин. Северус одобрительно кивнул. – Через пять минут туда же направили дочку Рона Уизли. И карусель закрутилась по второму кругу. Девчонка стала рыдать, умолять Минерву отправить ее куда угодно, хоть в тот же Хаффлпафф, потому что папенька лишит ее наследства, если она будет учиться в Слизерине. – Хорошая угроза, – признал Снейп. – Без изюминки, зато действенно. – Первым, как ни странно, отреагировал Хагрид... Я покурю? – Кури, что с тобой сделаешь... – Он оторвал девочку от мантии Минервы и отнес в лазарет. Благо, свободных палат там навалом, – Невилл глубоко затянулся и выпустил дым в сторону окна. – Остальных детей распределяли в гробовом молчании. Бледная Минерва толкнула речь и объявила праздничный ужин открытым. Пришлось жрать, хотя никому кусок в горло не лез. Через час деток разогнали по спальням, а преподавательскому составу велели явиться на экстренный педсовет. Слагхорн принес с собой бутылку хорошего огневиски. И только мы с Филиусом успели пропустить по стаканчику, как сработали охранные заклинания замка. Это прибыл разъяренный Поттер, которому какая-то добрая душа отправила сову с отчетом. Во главе отряда авроров, разумеется. – О! – поднял бровь Снейп. – Круто. – Как он орал!.. – Суть претензий? – Шляпа испортилась. Хранили, мол, в неподходящих условиях, загубили артефакт, надо ее срочно расколдовать и провести повторную церемонию распределения. Само собой, Минерва отказалась. Сдержанно напомнила, что ей, как директору Хогвартса, лучше знать, что делать. И добавила, что Аврорат имеет право находиться на территории замка только по ее требованию. А она Поттера не вызывала. В общем, Главный Аврор отбыл из Хогвартса крайне неудовлетворенным. – Ну и дела... – усмехнулся Северус. – Бедная Минерва. Мне ее искренне жаль. – Сейчас тебе станет еще жальче! Помнишь старые добрые времена и тетю Амбридж? – А то! – Все возвращается на круги своя. Поттер отомстил по полной программе. В связи с «инцидентами на церемонии распределения» нам должны прислать представителя министерства, который будет следить за порядком в школе. Все, как положено – проверят квалификацию преподавателей, обратят внимание на моральный облик и прочие дела. Ждем-с, пока Шеклбот решит, кто именно будет над нами надзирать. – Не кисло... – Снейп выглядел ошеломленным. – Слоник, тебе надо быть осторожнее. Если министерский наблюдатель пронюхает, куда ты исчезаешь, будет грандиозный скандал. Уверяю, Поттер обвинит нас в том, что мы намазали Шляпу галлюциногенным зельем. – Ну, пока-то еще никого не назначили! – отмахнулся Невилл, мучительно решая, как бы перевести разговор на вопросы любви и брака. Потому что слово «осторожнее» вполне могло означать временное прекращение встреч. Что его совершенно не устаивало. – Север! А вот скажи, ты... Как ты ко мне относишься? Снейп удивленно поднял бровь. Невилл затаил дыхание, ожидая ответа. Напряженную тишину разорвал звон колокольчика. «Зелье готово!» – сообщила стена. – О, черт! Забыл про него совсем! – подскочил Северус. – Так! Я – в лабораторию, а ты – дуй за булочками. Невилл проводил набросившего мантию любовника тоскливым взглядом. В дверях Северус обернулся: – Слоник... От мягкого голоса защемило сердце, и Невилл подался вперед. «Что? Что он скажет?» – Выбери булочки поподжаристей. И не забудь купить молоко. Дверь закрылась. «Ладно. Попробуем еще раз, – подумал Невилл. – Время терпит». ...В хлебной лавке – она же кондитерская – было довольно душно. – Может быть, возьмете еще пару пирожных? – Нет-нет, миссис Джонсон. Вы же знаете – дядя не любит сладкое. Вдова Джонсон приветливо улыбнулась молодому человеку – в категорию «молодых» у нее зачислялись все мужчины, не достигшие шестидесятилетия. – А для себя? – Блюду линию... – с вздохом похлопал себя по животу тот. – Перестаньте! – рассмеялась она и с удовольствием окинула взглядом коренастую фигуру покупателя. – Легкая полнота вам к лицу. Мужчина должен быть солидным! Племянник профессора Адамса положил деньги на прилавок, забрал пакет с булочками и пробурчал: – Я уж лучше посижу на диете. После его ухода вдова Джонсон вышла из лавки и окликнула молочника Питерсона: – У вас тоже что-то купили? – Да, – меланхолично ответил тот. – Литр молока. В профессорский сад сегодня залезла кошка и разбила бутылку. – Это наверняка кошка Симпсонов! – с возмущением проговорила вдова. – Вчера она запрыгнула в окно моей кухни и попыталась украсть рыбу со стола! Питерсон пожал плечами. – А у профессора замечательный племянник, правда? Такой вежливый, заботливый... Каждые выходные приезжает. И летом живет. – Скорее всего, рассчитывает на наследство, – вынес вердикт молочник. Глава 2 Ты меня любишь? Невилл с недовольством посмотрел за окно. Погода сменилась резко, и не в лучшую сторону. По карнизу барабанил мелкий осенний дождь. Мокрые деревья дрожали под порывами холодного ветра. Черешня, которую он зачаровал в прошлые выходные, гнулась под тяжестью созревших фруктов. Надо было взять корзину и собрать урожай, но Невилл не мог заставить себя выйти на улицу. Сидел у камина, листал книгу и перекладывал на блюде зачерствевшие булочки. Настроение ухудшалось с каждой минутой. Это было напрямую связано с отсутствием Снейпа в доме и постели. «Собрался, выпил оборотное зелье и ушел! Прикуплю ингредиенты, слоник... Неужели нельзя за ними сходить в те дни, пока я в Хогвартсе? Обязательно надо тратить на это выходной! Или это означает – у меня сейчас не встанет, поэтому я займусь своими делами?» От этой мысли Невиллу стало тошно. Он нашел в баре коньяк и наполнил бокал. – Мерлин с ним, пусть он меня не любит, – салютуя бокалом черешне, заявил Победитель Нагайны. – Но что-то же нас связывает? Правильно? Он пригубил коньяк и попытался подобрать нужное определение. Страсть, вожделение, похоть? Это можно было применить к их отношениям в первый год после «хогвартской оргии». Встречи под оборотным зельем, походы в маггловские гей-бары, бесчисленные портключи в европейские гостиницы. Венцом безумства стал половой акт в хижине Хагрида. Снейп тогда заявил, что даже Волдеморт не отваживался устраивать оргии в таких антисанитарных условиях. И, видимо от потрясения, открыл Невиллу координаты своего убежища – это была скромная трехкомнатная квартира в Манчестере. Невилл оценил глубину доверия. О квартире не знал даже лучший друг Люциус, а это о многом говорило. С этого момента их встречи стали регулярными. По вторникам и четвергам Невилл сбегал из Хогвартса якобы в фехтовальный клуб, а на выходных делал вид, что сидит дома и пишет диссертацию по травологии. Безалаберность связи закончилась внезапно. Разбирая свой архив, Северус наткнулся на копию древнеаравийского рецепта зелья невидимости. Соотношение компонентов он устанавливал опытным путем – а как еще выяснять три больших, средних или маленьких листа наперстянки добавлять в котел? На когтях дракона эксперимент закончился взрывом. Рухнувшие стены позволили маггловской полиции и врачам войти в квартиру и отправить Снейпа в больницу. Невилл почуял неладное посреди урока. Наплевав на подготовку к годовой контрольной – это были последние дни мая – он вызвал на замену ассистента и спешно аппарировал в Манчестер. От истерики на руинах его удержал страх перед появлением авроров. Он знал, что взрыв, сопровождавшийся выбросом магической силы, непременно привлечет их внимание. Невилл собрал бумаги, уцелевшие компоненты зелий, личные вещи Северуса и отнес в свой дом. Вернулся на пепелище и начал опрашивать соседей, выясняя, куда увезли его любовника. Он опередил патруль на пять минут. Пока авроры осматривали развалины квартиры, одна из словоохотливых соседок успела сообщить Невиллу адрес больницы и заработать Обливиэйт. Дежурному врачу, за несговорчивость, к Обливиэйт пришлось добавить Ступефай. Притащив полумертвого любовника домой, Невилл впал в панику. Защитные чары смягчили физические повреждения, но отравление от паров вспенившегося зелья Северус получил капитальное. Вызывать колдомедика, а потом стирать ему память было рискованно. Это ведь не маггл и не мальчик из борделя... Благо, под рукой оказалась отзывчивая Поппи. Она проглотила сказку о дополнительной главе диссертации и снабдила Невилла кучей полезных советов, заклинаний и брошюр со списками нужных зелий. Пока Северус выздоравливал, пришлось закрыть все камины и отвадить от дома немногочисленных гостей. Невилл терпеливо выхаживал любовника целый месяц – с окончанием занятий ему удалось без проблем исчезнуть из Хогвартса. Секса в их отношениях не было и в помине. Маггловские лекарства, которыми Снейпа напичкали в больнице, вступили в реакцию с испарениями экспериментального зелья и тошнотворные последствия не снимались никакими волшебными методами. Они ругались – больного Северуса раздражали любые мелочи. Мирились – в шкафу все-таки лежала коллекция вибраторов. В августе вместе выбирали новый дом, потому что жить у Невилла Снейп категорически отказался. Продумывали легенду – пожилой археолог, покалеченный в автокатастрофе, пишет книгу о египетских пирамидах. Подбирали маскировочные чары, ставили защитные заклинания. Потихоньку обжили дом, сменили обои в гостиной, купили новую кровать. Невилл привел в порядок сад, разбил цветник и грядки с травами, не переставая громко стенать, что бесплатно работает на Северуса в свои законные выходные. Жалобы пришлось прекратить, когда он был оттрахан на грядках до полусмерти. «Мерлиновы яйца! Я думаю, что это и есть семейная жизнь, – сделал еще глоток коньяка Невилл. – Только по-прежнему непонятно, что об этом думает Север». Предупреждающе звякнул колокольчик. Невилл посмотрел на стену. На ней не появилось ни слова. Он отставил коньяк, вытащил из кармана волшебную палочку и проскользнул в прихожую. – Я это, я... – раздраженно сказали с крыльца. – Сейчас... Невилл распахнул дверь. На ступеньках, прижимая руки к животу, корчился высокий блондин. Превращение в Снейпа шло медленно и болезненно – безнаказанно хлебать оборотное зелье годами еще никому не удавалось. Наконец черты лица и тела окончательно установились. Невилл сделал шаг вперед и заключил Северуса в объятья. – Все хорошо? – шепотом спросил он. – Нормально, – ответ был кислым, но уверенным. Очередной порыв ветра бросил на них пригоршню дождя. Неожиданно пелена облаков разорвалась, и просвет хлынули яркие лучи солнца. Трава и деревья заискрились от бриллиантовой россыпи капель, соперничавших с рубиновыми гроздьями черешни. Невилл ахнул, резким движением подхватил любовника под колени, вздернул, устраивая на руках. – С ума сошел? – «Слепой дождь», – объяснил Невилл и спустился с крыльца. – Знаешь примету? Если два влюбленных колдуна попадают под «слепой дождь», они никогда больше не расстаются, и живут вместе долго и счастливо. – Что-то такое слышал... Разрыв в облаках стал затягиваться. Драгоценные камни сада поблекли. «Сейчас или никогда!» – понял Невилл. Северус шевельнулся, обхватывая его за шею. – Ты меня любишь? – Слоник... Слово прозвучало мягко, мирно, успокаивающе. Невилл помолчал, ожидая продолжения. Понял, что его не последует, встряхнул Северуса и с легкой угрозой повторил: – Ты меня любишь? – Слоник... Теперь в голосе любовника появилась досада. – Ты. Меня. Любишь? Собственная магия, которую Невилл ощущал, как большое, темное, гладкое озеро, готовое поделиться глотком воды в жаркий день, превратилась в оглушительно ревущий Ниагарский водопад. Капли дождя заморозились в воздухе, притягиваясь друг к другу и сливаясь в увесистые ледяные булыжники. На черешню обрушился ураганный вихрь, превращая листья и плоды в липкую красно-зеленую массу. Северус извернулся и сильно ударил Невилла по шее. Победитель Нагайны от неожиданности опустился на колени, уронил любовника в мокрую траву, и тут же получил крепкую оплеуху. Заложивший уши шум водопада исчез, сменяясь звоном осыпающихся стекол – в доме не осталось ни одного целого окна. Невилл потряс головой, глядя на беззвучно шевелящиеся губы Северуса. Еще одна, более милосердная пощечина и восприятие мира возвратилось на круги своя. Северус посмотрел ему в лицо – внимательно, пристально, и Невилл поспешно отвел глаза. «Сейчас начнет в мыслях копаться...» – А теперь послушай! – вкрадчивое начало перешло в яростный рык. – Люблю! Расслышал? Я прячусь в этой задрипанной деревне, литрами жру оборотное зелье, чтобы выйти в люди, сплю и моюсь, не выпуская палочку из рук! А в Швейцарии, в Зачарованной Долине, пустует двухэтажный дом с прекрасной лабораторией в подвале! Ради какого члена я торчу здесь, а не там? Подумай! – Любишь... – расплылся в улыбке Невилл. – Север! Я тебя тоже очень люблю! «Сейчас или никогда!» – напомнил он себе. – Север! А давай поженимся? – Лонгботтом! – ошеломленно проговорил Снейп. – Тебе раз дай палец пососать, ты тут же член откусишь! – Север! Я уже все продумал! В Честерфилде есть часовня «Всех грехов». Не нужны ни свидетели, ни чиновники – просто приносишь магический контракт, кладешь его на алтарь, и если... – Невилл на всякий случай отполз в сторону. – Если желание вступить в брак обоюдное, на контракте появится волшебная печать. Снейп задумчиво осмотрел разоренный сад, выбитые окна, самого Победителя Нагайны, доползшего до крыльца, и заявил: – Ты – невоспитанный боевой слон, причиняющий неприятности. С какой стати я должен на тебе жениться? – Я хорошо делаю минет! – приободрился Невилл, не получивший прямого отказа. – И никогда не захожу в твою лабораторию. – А еще постоянно бьешь хрупкие предметы, мусоришь в спальне и жрешь в постели, оставляя кучу крошек! – Зато я ласковый! – Невилл встал на ноги, помог Северусу подняться, и уткнулся носом в знакомую теплую шею. Другие аргументы на ум как-то не приходили. Положение в обществе и награды, которыми можно пустить пыль в глаза кому угодно? Титул «Защитника Хогвартса»? Тьфу! Снейп погладил его по затылку и примирительно согласился: – Ласковый... Дурачок. – Север, ну давай поженимся! – Невилл прижался к любовнику теснее и запустил руки под мантию. – Что это изменит? – серьезно спросил Снейп. – Ты ведь хочешь не кольцо на палец. Ты хочешь, чтобы твои приятели и коллеги знали, что ты женатый человек. Ты желаешь предъявить меня миру и гордо сказать – вот, смотрите, кого я поймал! Ведь так, слоник? Невилл поежился. «Точно мысли читал». – Ну... Не всему миру... – проблеял он. – Но я думал, что мы сможем сказать Минерве. Надоело бегать к тебе тайком, Север! – Посмотри на ситуацию здраво. Я не собираюсь докладывать общественности, что Нагайна со мной не справилась, и открыто жить в Англии. У меня будут такие проблемы, что тебе и не снились! – Но тебя же оправдали! – возмутился Невилл. – Тебя не посмеют обвинить в смерти Дамблдора. – Кроме «смерти Дамблдора» имеются «золото Волдеморта», «записки Долохова», «фотоальбом Розье» и масса других интересных вопросов. Уверяю тебя, очередь желающих побеседовать со мной на данные темы растянется на мили. И Поттер в этом случае не самый опасный собеседник! Ясно? – Ясно. – Пойдем дальше. Из страны не хочешь уезжать ты. – Север... Я и так переживаю! А что если мне приснится кошмар и выхвачу меч во сне? Ведь такое уже было. Давно, правда... и, слава Мерлину, в Хогвартсе, – Невилл замялся. – Мне рядом с тобой не снятся кошмары. Но если... Здесь я могу аппарировать в Запретный Лес, и добежать до замка. А на другом континенте... Север, я боюсь, что Хогвартс просто сметет с лица земли. – Итог. Мы не можем жить в Англии, и мы не можем отсюда уехать. Я прячусь, а ты живешь на виду. Как мы будем создавать счастливую семью, слоник? Скажи мне, как все это совместить и я отведу тебя к алтарю. – Точно? – прищурился Невилл. Северус кивнул. – Тогда я что-нибудь придумаю! – пообещал Победитель Нагайны. Глава 3 Политические игры – Ступефай! Экспелиармус! – Невилл поймал чужую палочку. Обездвиженное тело представителя министерства грохнулось на пол Дуэльного зала. Минерва и Филиус вяло зааплодировали. Лонгботтом повернулся в их сторону: – Еще раз благодарю за то, что вы согласились стать нашими секундантами. Мадам Помфри, прошу вас осмотреть моего противника. Я не хотел бы обвинений в неоказании врачебной помощи. – Невилл... – Ах, да! Фините Инкантатем. – Благодарю, дорогой. Ну-с, молодой человек, как вы себя чувствуете? Представитель министерства, высокий мужчина лет тридцати, застонал и попытался принять сидячее положение. Профессор Лонгботтом скользнул по нему равнодушным взглядом и швырнул чужую палочку на шероховатый ковер. – Госпожа директриса, прошу позволения откланяться. Я опаздываю на тренировку по фехтованию. – Я думаю, разумней всего будет воспользоваться камином в моем кабинете, – твердо сказала Макгонагалл. – Пойдем, я заодно отдам тебе расписание дежурств. Протестовать, да еще и при представителе министерства, Невилл не осмелился. Разговор тет-а-тет не сулил ему ничего хорошего, но избежать объяснений с Минервой было невозможно. Они в молчании прошли по коридорам. Буркнув горгулье: «Победа света», директриса жестом пригласила Невилла войти. Он ожидал обвинений, выволочки за пощечину наблюдателю в Большом Зале на глазах учащихся, требований держать себя в руках. Однако Минерва утомленно опустилась в кресло и спросила: – Это что, какой-то план? Ты не мог бы поставить меня в известность, что ты собираешься делать дальше? – Н-нет... – удивленно проговорил Невилл. – Нет никакого плана, честное слово! А... А почему вы так подумали? – Хм... – Минерва стукнула палочкой по столу, на котором появился поднос с чаем. – Присядь, пожалуйста. Твоя тренировка подождет. – Но, госпожа директриса... – Присядь, Невилл! – в голосе Минервы зазвенел металл. – Северус подождет. «Сюрприз... Интересно, мне удалось сохранить непроницаемое выражение лица?» – Не понимаю, о ком вы говорите, госпожа директриса. Моего тренера зовут Рудольф. – Возможно, – кивнула Макгонагалл. – Просто хочу тебе сообщить, что однажды ты не заметил, как в коробке с саженцами спряталась кошка. «Сука! – стиснул зубы Невилл. – Вот почему тогда сигнальные чары орали! А я на пастора подумал... Угораздило ж его в тот день за пожертвованиями притащиться! Ну, сука...» Минерва взглянула ему в глаза: – Как ты помнишь, тот случай произошел два года назад. Я не вызывала тебя на откровенный разговор, хотя временами мне хотелось это сделать. Но я подумала, что личная жизнь преподавателей меня не касается. До тех пор, пока она не влияет на обстановку в школе. А сейчас ответь: Северус придумал для тебя какой-то план по избавлению от министерского наблюдателя? – Нет! – огрызнулся Лонгботтом. – Никто ничего не придумывал. Дуэль была спонтанной. Я не позволю всякому дерьму указывать мне, как я должен разговаривать с учениками. Я могу идти, госпожа директриса? – Невилл, будь осторожнее! – Минерва сгорбилась в кресле, словно разрешив усталости рухнуть на свои немолодые плечи. – Если кто-то узнает, куда ты уходишь... – Поттер скажет, что мы намазали Шляпу галлюциногенным зельем! – ухмыльнулся он. – Меня уже предупреждали. – Узнаю Северуса... Что ж, не буду тебя задерживать. Невилл подошел к камину, взял банку с порохом и обернулся: – Спасибо за невмешательство в личную жизнь. «Хоть и выследила, но не сдала...» – Передавай Северусу привет, – улыбнулась Минерва. – И, право же, пусть придумает, как нам выбраться из этого болота. Потому что мне ничего в голову не приходит. Невилл понимающе склонил голову. Бросил порох в камин, проговорил: – Гостиная Мариэтты Вердье де Монтелу! – Я слушаю. – Госпожа графиня, можно я зайду на минуточку? – Невилл, дорогой! О чем ты спрашиваешь? Мой камин всегда открыт для тебя и твоих друзей. Изрядно испачкавшись в саже, профессор Лонгботтом выпал в гостиную своей двоюродной бабушки. – Чай, кофе, огневиски? – Я действительно на минуточку, grand maman. У вас из сада можно аппарировать? – Конечно. Но за это ты должен рассказать мне правду. О пощечине Уильяму Уайту за ужином в Большом Зале. Ты вызвал его на дуэль? – Я его уже победил, grand maman. – О-о-о... Мило. Жди неприятностей, дорогой. Его троюродный дед заседает в Визенгамоте. Тебя непременно вызовут на очередное заседание, чтобы прочесть мораль. – Как меня все это достало! – взвыл Невилл. – Достало? – прищурилась графиня. – Так измени существующий порядок вещей. Через месяц очередные выборы. Займи пост министра. Пока будет идти предвыборная кампания, потребуй места в Визенгамоте по праву крови – они не посмеют тебе отказать. И вызывай к себе всех, кто тебя достал. Хочешь – читай морали, хочешь – сажай в тюрьму. Действуй, Невилл! – Grand maman... – Дорогой, нечего смотреть на меня круглыми глазами! Ты – национальный герой, чистокровный волшебник. За тебя проголосует вся страна. – Grand maman! – Сколько можно прятаться от жизни в Хогвартсе? Мне стыдно за тебя! Ты должен бороться! Зайди к Люциусу, он научит тебя, что надо делать. Впрочем, что там научит... Он все сделает за тебя! Малфой-мэнор! Мариэтта Вердье де Монтелу хочет поговорить с Люциусом Малфоем. – Grand maman, прекратите! – Рад вас видеть, госпожа графиня. О, профессор Лонгботтом! Добрый вечер. – Здравствуйте, сэр. – Госпожа графиня, я могу вам чем-то помочь? – Люциус, милый, мне ничего не надо. А вот Невилл хочет устроить государственный переворот. Научи его, как это правильно сделать. Иди, дорогой. Упирающегося Победителя Нагайны подтолкнули в спину, и он оказался в гостиной Малфой-мэнора. Люциус Малфой окинул его оценивающим взглядом и уточнил: – Какова наша цель? – Э-э-э... Думаю, grand maman немного погорячилась, сэр Люциус. Я не собираюсь устраивать переворот. У меня совсем другие проблемы, – Невилл судорожно стиснул кулаки. – И я думаю... Я не думаю, что вы сможете мне помочь. Простите за вторжение, сэр. Аристократ усмехнулся – холодно, одними уголками губ. Указал на кресла и проговорил: – Присядьте, профессор Лонгботтом. Полагаю, дело касается вашей женитьбы? «Можно подумать, я объявление о помолвке давал!» – мысленно возмутился Невилл. – Я разговаривал с Севером, – усмешка потеплела. – Он сказал мне о своем условии. Позвольте узнать, вы уже что-нибудь придумали? – Нет, – скривился Невилл. – Ничего в голову не приходит. – Пост премьер-министра – не панацея, – наморщил лоб Люциус. – Вы, конечно, сможете удерживать аврорат, но всех остальных... желающих выяснить отношения с Северусом, это не отпугнет. Хотя... Можно будет провести закон о неприкосновенности членов семей действующего правительства. – Вы думаете, Север согласится? На брак с премьер-министром? – Вряд ли, – честно признал Люциус. – Думаю, он исчезнет, как только вы начнете избирательную кампанию. Соберет вещи и смоется в Швейцарию. Ему не понравится шумиха. – Вот я и говорю – зачем мне государственный переворот? – вздохнул Невилл. – Вам предпочтительнее остаться в Хогвартсе, – продолжил размышлять Люциус. – Школа закрыта от вторжений Аврората, туда не могут проникнуть посторонние. Вы сами контролируете часть защиты замка. Это огромный плюс. – Но Северус... – Да, к браку это вас не приближает, – согласился аристократ. – Но Северус смог бы прятаться в Хогвартсе, если возникнут проблемы. Заметят – всегда можно сказать, что это был его призрак. – Призрак... – пробормотал Невилл. – Минуточку! Призрак... Сэр Люциус поднял на него льдисто-серебряные глаза и спросил: – Есть идея? – Да! Конечно, я должен обсудить ее с Севером, но... Кое-что вы должны сказать мне сразу. Вы сможете сделать Минерву премьер-министром? – Легко, – пожал плечами Люциус. – Вполне приемлемая кандидатура. – А я стану директором Хогвартса? – Конечно! Не думаю, что кто-то посмеет это оспорить. – Замечательно! – потер руки Невилл. – А теперь покажите мне, откуда я смогу аппарировать. К нашему разговору мы вернемся в четверг. К далекой границе антиаппарационного барьера ему пришлось бежать, проклиная бдительность аристократов, охраняющих покой своих владений. По пути Невилл обдумывал детали своего безумного плана, который с каждой секундой казался ему все более привлекательным. «Только бы Север согласился! Ах, ты ж... кто ж такие калитки узкие ставит? Опять мантию порвал!» Он вытащил волшебную палочку, аппарировал и попал под прицел черных глаз. Северус, удобно устроившись в плетеном кресле, пил чай на веранде. Невилл провел рукой по вздыбленному ежику волос. Одернул порванную калиткой Люциуса мантию и виновато сообщил: – Меня задержали, Север. – Это тебя на дуэли так отделали? – холодно спросил любовник. – Что? А... Нет. А откуда ты знаешь о дуэли? – промямлил Невилл. Северус швырнул ему «Вечерний пророк». Первую страницу газеты украшал заголовок: «Победитель Нагайны: «Мне не нужен меч Гриффиндора, чтобы дать отпор министерским крысам!» – Э-э-э... – Подробнее, – предложил Снейп. – Ну... – Следите за речью, профессор Лонгботтом! – Все началось с того, что я снял с Джеймса Поттера сорок баллов. Северус вопросительно поднял бровь. Невилл понял, что заинтриговал любовника, и мигом очутился возле кресла, опустившись на колени. – Пришел, понимаешь ли, на урок, и полез ко мне целоваться! Я его взял за шиворот, встряхнул хорошенько, и спрашиваю: «Это что за нежности?». А он мне выдает: «Дядя Невилл, мама просила передать, что мы все вас очень любим!» Итого – десять баллов за маму, десять за «дядю», который все-таки профессор Лонгботтом... – А двадцать? – За сексуальное домогательство, – ехидно заявил Невилл и потерся лбом и ширинку Северуса. – Но озвучил я это как «неуважение к преподавателю». Снейп расхохотался. Невилл счел это хорошим признаком и продолжил: – К сожалению, на занятии присутствовал министерский наблюдатель. Когда он первый раз сделал мне замечание за некорректное отношение к детям Гарри Поттера, я промолчал. Когда за ужином он приказал мадам Хуч перекроить расписание тренировок квиддичных команд, чтобы Гриффиндору было удобнее заниматься, я посоветовал ему не лезть в чужие дела. Он не понял намека, и сказал, что мы должны убрать нынешнего ловца Хаффлпаффа и назначить на его место Альбуса-Северуса Поттера. Я еще раз повторил, чтобы он ел молча и не цеплялся к преподавателям. Он попытался меня игнорировать и спросил у Минервы, когда Поттера сделают ловцом. То, что она вынуждена была объяснять этому хаму, что мальчик не держится на метле, и вообще не имеет таланта к квиддичу, меня разозлило. Ну, а дальше – слово за слово, членом по столу... Сам понимаешь... – Слоник ты мой бешеный... – фыркнул Северус. – Как Минерва отнеслась к дуэли? – Она была его секундантом. Кстати... – Невилл поежился, ожидая взрыва. – Она просила передать тебе привет. – Очень мило... Победитель Нагайны втянул голову в плечи и начал каяться, валя в кучу пастора, саженцы и пронырливых кошек, за которыми невозможно уследить. В перерывах между словами он не забывал тереться щекой о выпуклость на брюках Северуса. Но прославленного разведчика Ордена Феникса такие мелочи от цели не отвлекали. Он методично вытягивал из Невилла информацию – примененные на дуэли заклинания, разговор с Минервой, подробности беседы с Мариэттой и Люциусом, а за попытки изворачиваться и лгать пугал легилименцией. К концу допроса Невилл изрядно взмок и, подробно описав, при каких обстоятельствах порвал мантию, замер в ожидании приговора. – Значит, ты решил поиграть в политику, – задумчиво проговорил Снейп. – Что ж... Удачи. Невилл поднял голову, встретился взглядом с любовником и догадался, что между пожеланием удачи и заявлением «я собираю вещи» можно поставить знак равенства. – Север... – хрипло сказал он. – Это еще не все. Я тут кое-что придумал... Тебе должно понравиться. – Выкладывай, – безразлично предложил Снейп. – Мне что тебя – пытать, чтоб ты раскололся? – Да... – Невилл аккуратно прижался возбужденным членом к ноге Северуса. – Пожалуйста. Я – твой пленник. Договорились? – Отработки за испорченное зелье уже надоели? Невилл промолчал и сцепил пальцы на затылке. – В спальню! – скомандовал Снейп. – Разденься и ляг на кровать лицом вниз. Победитель Нагайны послушно рванул исполнять приказание, чуть не перевернув кресло с любовником. Игры в «отработку» практиковались уже не первый год и заводили их обоих до безумия. Северус в совершенстве владел искусством смешивания угроз и ласки. Дальше шлепков по покорно подставленной заднице дело не заходило, но опасные нотки в голосе, перечислявшем возможные наказания, заставляли Невилла вцепляться зубами в подушку и сжиматься от страха и предвкушения. «Я продержусь достаточно долго! – пообещал он себе, срывая одежду. – Север тоже не каменный... Авось, к тому моменту, как я выложу свой план, он будет плохо соображать и согласится. Мерлин, дай мне сил не обкончать койку через пару минут...» Он швырнул в угол трусы и улегся прямо на покрывало, схватившись руками за спинку кровати. Сквозняк из приоткрытого окна холодил обнаженное тело. – Так-так... – проговорили за спиной. – Кто это нам попался? Неужели Лонгботтом? «Молчать... Молчать! Пусть он хотя бы разденется...» – Решил молчать? Рука погладила напряженные ягодицы. Невилл тихо всхлипнул и потерся членом о покрывало. – Я сегодня добрый, – сообщил Северус, присаживаясь на кровать. – Если ты – Лонгботтом, трахну тебя со смазкой. Нет – засажу на сухую. Будешь говорить? – Да, сэр. – Отлично! – промурлыкал Снейп, раздвинул половинки и медленно провел языком от мошонки до позвонков, задержавшись возле ануса. Невилл застонал и привычно прикусил подушку. – Ты же пришел сюда не просто так, мой мальчик? Не дождавшись ответа, Северус припугнул: – Я могу передумать насчет смазки, Лонгботтом! – Нет, сэр... Ох... Нет! Палец нажал на вход, напоминая, что угрозу могут выполнить в любой момент. – Значит, у тебя был какой-то план. Рассказывай, что ты задумал. «Мерлин, ох, Мерлин... – извиваясь на кровати, молился Невилл. – Дай мне сил продержаться еще пять минут, а потом я расколюсь с чистой совестью...» ...В среду, в перерыве между уроками, в кабинет Прорицания вошел профессор травологии Невилл Лонгботтом. Он выставил из класса парочку замешкавшихся гриффиндорцев, плотно закрыл дверь и отрывисто сказал: – Сибилла! У меня две новости. Одна плохая, другая хорошая. С какой начинать? – С плохой... – выдохнула прорицательница, забыв рассказать коллеге, что предвидела его появление. – Министерский представитель хочет ввести в школе «сухой закон». И ежевечерние проверки комнат преподавателей. За нарушение – штраф десять галеонов. Сибилла Трелони коротко охнула и спросила: – А хорошая? – Мы решили с этим бороться. Надеюсь, вы не откажетесь нам помочь? – Я сделаю все, что в моих силах! ...Малфой-младший вошел в кабинет, просматривая исправленный пергамент. – Папа! Прочтите. Устраивает? – Драко! Я занят предвыборной кампанией Макгонагалл! У меня нет времени отвлекаться на мелочи. Ты что, не в состоянии сочинить более-менее приличное пророчество? Посоветуйся с матерью, в конце концов. – Сэр Люциус! – домовой эльф возник на ковре с негромким хлопком. – Заместитель Главного Аврора Эндрю Нортон вызывает вас через камин Голубой гостиной. – Драко, я должен идти. Матери скажи... скажи, что у меня срочное заседание агитационного совета. – Там и заночуешь? – Скорей всего. Глава 4 Исчадье подземелий Когда Люциус Малфой назвал Минерву Макгонагалл «приемлемой кандидатурой» на пост премьер-министра, он ошибся. Кандидатура оказалась идеальной. Результаты выборов оказались разгромными для действующего правительства. За «Пушистую леди в железных перчатках» проголосовали семьдесят процентов совершеннолетних волшебников Англии. Если учесть, что большинство избирателей ходили к Макгонагалл на уроки трансфигурации или отправляли туда своих детей, убеждать общественность в ее честности, принципиальности и строгости к бездельникам не пришлось. Немалую роль в короткой избирательной кампании сыграл Защитник Хогвартса Невилл Лонгботтом. Вооруженный мечом Гриффиндора, он грозно смотрел с плакатов, расклеенных на всех углах, и напоминал: «Мы выбираем нашу директрису!» Были и недовольные – как же без этого? «Негоже лилиям прясть», «Мы – не школьники!», «Новый министр будет назначать отработки?» Ответом стал ехидный лозунг организаторов кампании: «Против тот, кто был двоечником!» Прилюдно признаться в плохих оценках по трансфигурации не постеснялся только тот же Лонгботтом. В начале проникновенной речи о том, как он спит и видит Минерву премьер-министром. В жизни Хогвартса, разумеется, произошли перемены. Преподавателю трансфигурации Крису Паркеру пришлось втиснуть в свое расписание седьмые курсы, которые вела директриса. На плечи Флитвика и Слагхорна – заместителей Минервы – свалились дополнительные нагрузки. А исполняющим обязанности директора Попечительский Совет назначил профессора Лонгботтома. К удивлению коллег, Невилл, прежде приходивший в ярость при намеке даже на деканскую должность, за дело взялся охотно. Правда, вздыхал, что совсем забросил тренировки по фехтованию, но этого никто не слушал. После оглашения результатов выборов заинтересованные лица собрались в избирательном штабе, чтобы выпить шампанского и поздравить Макгонагалл с победой. Люциус Малфой прибыл в штаб одновременно с Невиллом. После короткого разговора – Минерва поблагодарила их за поддержку и пообещала Невиллу первым делом отозвать министерского наблюдателя – они взяли бокалы и удалились в лабиринт комнат. Расчистив два кресла от роз и мягких игрушек – избиратели считали своим долгом дарить Минерве маленьких пушистых котиков, Люциус и Невилл уселись и одновременно наложили на комнату заглушающие заклятья. – Итак, профессор Лонгботтом, – покачивая бокалом, проговорил Малфой, – половина дела сделана, не так ли? Даже три четверти. Попечительский Совет и министерство обычно назначают исполняющего обязанности полноправным директором Хогвартса. Как я уже и говорил, препятствий к вашему утверждению нет. А уж если принять во внимание агитацию, которую развернула ваша grand maman... – Grand maman – да, – рассеянно подтвердил Лонгботтом. – Зажигает. – Жаль, что она не поддерживала Волдеморта, – вздохнул Люциус. – Сейчас бы при другой власти жили... – Ну... – поперхнулся шампанским Невилл. – Кому, может и жаль... – Да это я так! – отмахнулся Малфой. – В общем, я свою часть работы выполнил, профессор Лонгботтом. Остальные проблемы вы решаете сами. Хогвартс – не моя стихия. – Спасибо вам за все, сэр, – кивнул Невилл. – Хогвартс я беру на себя. Завтра и начну. На следующий день, изумляя преподавательский состав и еще не отозванного министерского наблюдателя, к завтраку спустилась Сибилла Трелони. Дойдя до середины Большого Зала, она застыла и вперилась взглядом во Флитвика. Бессменный декан Равенкло подавился овсянкой. Профессор Лонгботтом заботливо похлопал его по спине. Встал и приветливо спросил: – Сибилла! Вам свободные места не нравятся? Давайте я вам свое уступлю! Прорицательница вздрогнула, плотнее закуталась в шаль – отчего-то по залу вдруг прошелестел порыв ледяного ветра. Подняла глаза и глубоким голосом изрекла: – Видение. Земной свой путь пройдя до половины, он в битве был сражен змеей единоглавой, и стал исчадьем подземелья замка. Лишь меч подъявший на змею, заговорит с видением на равных, призвав на службу, предначертанную роком. Венец безбрачья рухнет перед силою любви, развеются старинные проклятья, чтоб сей союз пошел на благо власти. И Хогвартс обретет покой под правящей мечом и зельями рукой. «Молодец, Драко! Все, как положено: туманно и запутанно, – подумал Невилл, успевший подхватить на руки эффектно оседающую на пол Сибиллу. – Только заголовок «Видение» надо было вычеркнуть. Кто ж знал, что Трелони буквально поймет указание выучить наизусть весь текст». Министерский наблюдатель Стейк Хаус приподнялся, пожирая глазами живую скульптурную группу – к Невиллу с Трелони на руках тут же подбежала мадам Помфри. Ученики оторвались от тарелок и тихо обсуждали происшествие. – Записали? – обеспокоено спросила Хуч у Слагхорна. – Записал, – кивнул тот, предъявляя исчерканную салфетку. – А я запомнил! – меланхолично сообщил Флитвик. – Земной свой путь... Где-то я это читал. Или слышал? – Подъявший меч – это Невилл, – изучая салфетку, догадалась Хуч. – А сраженный змеей? – Роланда! – хмыкнул Флитвик. – Вы забыли, кому у нас мемориал отгрохали? – И причем здесь тогда венец безбрачья и сила любви? Союз с покойником? Что бы там про нашего Невилла не говорили – причем я половине не верю! – но некрофилия... – Роланда, милая, тише! Какая некрофилия? Поттер сказал, что Снейп жив, значит – жив! Сказано же – видение, исчадье подземелий. Гораций! Как там у вас с исчадьями? – Затрудняюсь ответить. Но в темных углах все время что-то шуршит. – Поппи! Что с Сибиллой? – Перенапряжение. Сейчас выпьет чаю и все пройдет. Усадивший Трелони в кресло Лонгботтом попросил: – Дамы и господа! Сохраняем спокойствие! Вы как пророчеств никогда не слышали... Звук гонга разогнал детей по классным комнатам и лишил возможности узнать дальнейшее развитие событий. Впрочем, им с лихвой хватило увиденного и услышанного. Тем временем в Большом Зале кипели настоящие страсти. Позабывшие об уроках преподаватели бурно обсуждали предсказание. – Союз на благо власти... Это что же, нашему дорогому Невиллу надо будет трахать исчадие? – Почему сразу трахать? – встрепенулся Слагхорн. – А венец безбрачья по-другому не снимается! Я точно знаю. Невилл, ты... – Ради безопасности и покоя Хогвартса я готов на все! – твердо сказал профессор Лонгботтом. – Тут сказано: «Обретет покой под правящей мечом и зельями рукой», – призадумался Слагхорн. – Возможно, это мы с вами должны... – Это неуместный разговор, Гораций! – посуровел Невилл. – Коллеги! Как исполняющий обязанности директора хочу напомнить вам, что уроки никто не отменял. Дети там классы на радостях разнесут, пока мы пророчество обсуждаем! Встретимся в учительской и обо всем поговорим. – Ох, что ж за утро выдалось! – пробормотала Поппи. – Сибилла! Тебе уже лучше? Прорицательница встретилась взглядом с профессором Лонгботтомом. Тот еле заметно кивнул. – Спасибо. Все хорошо, – проговорила Трелони. – Может быть, кто-то проводит меня в башню? – Я провожу! – поднялся с места Невилл. – Пойдемте, Сибилла! Защитник Хогвартса подал руку прорицательнице. Посмотрел на министерского наблюдателя и добавил: – Ну а вам, несомненно, следует послать начальству срочный отчет. Рекомендую воспользоваться школьной совой. Не стесняйтесь. Стейк Хаус вспомнил о сотрясении мозга, заработанном Уильямом Уайтом на дуэли, и очень вежливо поблагодарил профессора Лонгботтома. Отчет о пророчестве был последней депешей в министерство и аврорат. Через два часа Стейк Хаус покинул пределы Хогвартса, согласно распоряжению нового премьер-министра о невмешательстве в дела школы. И никто не узнал, что у Джеймса Поттера, пытавшегося пробраться в подземелья, была конфискована отцовская мантия-невидимка. Отправившийся ловить исчадье подземелий герой был задержан бдительным Филчем. Мантию-невидимку передали профессору Лонгботтому, который запер ее в директорском кабинете. К обеду в Хогвартс прибыла репортер «Пророка» Рита Скитер. Заранее проинструктированный Люциусом Невилл встретил ее на пороге Большого Зала, принарядившись в парадную мантию и государственные награды. Бессменная ваятельница сенсаций цепко оглядела зал, подтягивавшихся к столам преподавателей и учеников, и сладенько проговорила: – А что же вы без меча, профессор Лонгботтом? Невилл вспомнил о безжалостных ударах ножен по заднице и невозможности вести разговор сидя. Содрогнулся и сказал: – Вы не представляете опасности для Хогвартса, госпожа Скитер. К тому же принимать даму вооруженным – дурной тон. Удовлетворенная таким ответом Рита позволила отвести себя в директорский кабинет. Нисколько не смущаясь под взглядами, которые на нее кидали портреты, она обрушила на Невилла град вопросов. – Каково это – быть самым молодым директором в истории Хогвартса? – Я еще не директор, госпожа Скитер. – Рита, просто Рита. Неужели вы сомневаетесь в своем назначении, Невилл? Он пожал плечами. – Сегодняшнее пророчество Сибиллы Трелони недвусмысленно указывает на вас. Хватит ли у вас сил укротить исчадие подземелий? «Его укротишь, как же...» – уныло подумал Невилл, не раз испытавший на своей шкуре проявления бешеного нрава Северуса Снейпа. Вслух он ответил: – Не думаю, что в подземельях Хогвартса скрывается что-то опасное. Замок, конечно, полон тайн и сюрпризов, но никакой угрозы для жизни и здоровья учащихся в нем нет. – Я говорила с родителями учеников, – деловито сообщила Скитер. – В письмах домой дети жалуются на призрак василиска. Он бесшумно передвигается по коридорам, подкарауливает жертвы возле портрета и пытается проникнуть в слизеринскую гостиную. «Наверняка Джеймс Поттер в мантии-невидимке к Розочке шастал, – догадался Невилл. – Сейчас-то что... А вот подрастет, еще и под юбки к девчонкам лезть будет. Как разгребу свои дела, верну папаше эту мантию и попрошу спрятать, как следует. Мне только сексуально озабоченного василиска в замке не хватает!» – Пока ко мне не поступило ни одной официальной жалобы, – заявил он Рите, – Но, учитывая замечания прессы, я лично проинспектирую коридоры подземелий. – Вы собираетесь производить какие-то кадровые перестановки? – неожиданно спросила репортер. – А почему я должен?.. – Невиллу на миг показалось, что Рита знает о его планах. Следующий вопрос показал, что интерес госпожи Скитер связан с определенным человеком. – Возможно, вы захотите вернуть Ричарда Прайда на должность преподавателя Защиты от Темных Сил? Услышав имя своего давнего любовника, Невилл вздрогнул. – Насколько мне известно, господин Прайд сейчас не связан никаким магическим контрактом и читает курс факультативных лекций в Парижском университете, – улыбка Скитер стала ядовитой. Невилл представил, как Северус, поверив слухам о возвращении Дика, заставляет его выпить что-то такое же ядовитое, и подавил приступ тошноты. – Я не поддерживаю никаких отношений с Прайдом, – буркнул он. – И не собираюсь приглашать его в Хогвартс. Наша преподавательница Ника Джонсон прекрасно справляется со своими обязанностями. Я не вижу причин отказывать ей от места. Рита еще некоторое время промурыжила его, пытаясь выяснить, есть ли у него постоянный любовник или любовница – неужели Победитель Нагайны одинок? Невилл держался стойко, четко проговаривая «да», «нет» и «не знаю», причем к концу беседы таким тоном, что Скитер засобиралась восвояси. Выпроводив ее из замка, Невилл наплевал на предупреждение Северуса «сиди тихо, я сам с тобой свяжусь». Он поднялся в совятню и отправил любовнику пространное письмо с описанием реакции коллег на пророчество, конфискации мантии-невидимки и интервью с Ритой. Последний абзац он посвятил чувствам: «Север, скучаю по тебе. По злым словам за недотепистость. По сильным рукам, по жадным губам, по твердому члену... Хочу. Хочу всего и сразу. Напиши, когда мы увидимся. Твой Слоник». Ответа не было ни днем, ни к вечеру. Невилл откровенно загрустил. Он нанес визит Трелони, поблагодарил ее за своевременное предсказание, и сообщил, что благодаря этому министерство отозвало своего наблюдателя. Сибилла растрогалась и предложила ему погадать. Невилл заколебался – очень уж хотелось услышать что-нибудь ободряющее, потом вспомнил школьные уроки, на которых Трелони предрекала смерть без всяких скидок на возраст и общественные заслуги, и откланялся. Несмотря на плохое настроение, пришлось идти на ужин в Большой Зал – новое положение обязывало. За столом все разговоры вертелись вокруг пророчества и обретающегося в подземельях исчадья. Как оказалось, кроме впечатлительных детей, василиска в коридорах уже увидели ассистент Слагхорна, и Роланда, заходившая к слизеринскому ловцу. Невилл старательно игнорировал беседу и жевал отбивную с отсутствующим выражением лица. В конце концов его оставили в покое. Постыдились дергать по пустякам будущего директора, который готов пожертвовать собой ради Хогвартса. «А если Север передумал на мне жениться? – тем временем размышлял Невилл, брезгливо отскребая с отбивной салат. – Дождется, пока меня сделают директором, чтобы я не мог все бросить и слинять из Хогвартса. Соберет пожитки и – прощай, слоник, привет, Швейцария!» Сидевший рядом Слагхорн похлопал его по колену. Невилл дернулся и уронил на тарелку кусок отбивной. – Не расстраивайтесь вы из-за этого пророчества, коллега! – вкрадчиво заговорил декан Слизерина, придвигая к нему кубок с соком. – Наши дамы несут откровенную чушь. Их заклинило на том, что вы должны снять венец безбрачия с исчадья. А смысл-то в другом! – В чем же? – отодвигаясь от Горация на максимально возможное расстояние, спросил Невилл. – В союзе меча и зелья на благо власти. Я внимательно прочитал пророчество и понял, что мы с вами должны объединить свои сексуальные силы. Тогда перед нами не устоят никакие исчадья и старинные проклятья. Представляете, какие перспективы открываются? – Гораций... – Невилл напомнил себе, что некоторое выражения будущий директор прилюдно употреблять не должен, и замялся, подыскивая синонимы. Паузу прервали ворвавшиеся в зал совы. Они сбрасывали свежие номера «Вечернего Пророка» на столы, ухали и требовали угощения. – Кадровые перестановки?– воскликнула Поппи, ухватившая газету. – Как странно... Невилл забрал из рук Слагхорна «Пророк». Мельком отметил, что фотографию Скитер подобрала на редкость неудачную – полуоткрытый рот и скошенные вбок глаза делали его похожим на дебила. Когда фото попыталось улыбнуться, стало еще хуже. Бегло просмотрев статью, Невилл убедился, что Рита, как обычно, извратила все сказанные им слова. По всему выходило, что за свое место может не волноваться только Ника Джонсон. «Будущий директор категоричен – я не собираюсь менять преподавателя ЗОТС, у нас ней прекрасные отношения!» Далее следовала мешанина из намеков на пенсионный возраст преподавательского состава, узость круга общения Победителя Нагайны, который хотел бы видеть рядом с собой достойного постоянного партнера, и трудную жизнь магов-геев в гетеросексуальных коллективах. – Профессор Лонгботтом... – удивленно проговорил Флитвик. – Вы не могли бы мне объяснить... – Предлагаю провести совещание в учительской через пятнадцать минут после ужина, – отрывисто бросил Невилл. – Я отвечу на все ваши вопросы, дамы и господа. Совещание превратилось в банальный скандал. Ника с порога начала кричать, что Невилл выставил ее некомпетентной дурой, попавшей на свою должность через постель – не важно, через чью. Филиус требовал объяснить, чем именно он затрудняет половую жизнь геев в коллективе. Роланда желала увидеть документы, в которых указан пенсионный возраст для преподавателей Хогвартса. И только Слагхорн, повторяя «Тише, коллеги, тише!», пытался усадить Невилла в кресло и совал ему в руки кубок с соком, прихваченный из Большого Зала. Шум и вопли стихли, когда из воздуха материализовалась бледная мужская рука. Пальцы коснулись кубка, забрали его у Невилла и поставили на стол. Еще через мгновение, вызывая в памяти образ Чеширского Кота, посреди учительской возникла голова профессора Снейпа. Ника Джонсон истерически завизжала и упала в обморок. Флитвик осторожно сел в кресло и пробормотал: – Здравствуй, Северус. Роланда тихо всхлипнула «Что же они с тобой сделали?» и на всякий случай отошла к двери. Голова профессора Снейпа снисходительно кивнула собравшимся, и обратила взор на побледневшего Слагхорна. Хриплый – как потом утверждала Поппи, «совершенно потусторонний» – голос спросил: – Гораций, за время моего отсутствия в Хогвартсе стало принято подливать любовные зелья в сок коллегам? – Н-н-н-е-е... Не понимаю, о чем вы говорите! – сдавленно пискнул Слагхорн. – Поппи, будь добра, произведи анализ сока, которым Слагхорн хотел напоить Лонгботтома. Властные нотки потустороннего голоса заставили мадам Помфри выбраться из уютного угла и сделать несколько пассов палочкой над кубком. – Приворотное... – растерянно проговорила она. – Гораций, как же так? – Откуда я знаю? – взвился Слагхорн. – Я взял со стола первый попавшийся кубок. – Неправда! – твердо сказала Роланда. – Ты Невилла этим соком еще за столом поить пытался. А когда он не захотел, ты кубок в учительскую понес. Я видела. Очнувшаяся Ника обвела коллег мутным взглядом и снова завизжала. – Силенцио! – буркнул Северус. – Не Хогвартс, а дурдом! Как в таком коллективе можно работать? Произнеся столь обидные, но отражающие истинное положение дел слова, голова исчезла. Следом за ней в воздухе растворилась рука. «Как же он мантию-невидимку ухитрился из кабинета спереть? – озадачился Невилл. – Хотя... Он же шпион. Тьфу, о чем я думаю? Надо с коллегами разбираться!» Он откашлялся, напустил на себя строгий вид и заявил: – Дамы и господа, не вижу смысла обсуждать очередную статью Скитер. Еще десять минут назад я сказал бы вам, что она, как обычно, лжива и никаких изменений в преподавательском составе у нас не намечается. Но теперь я в этом не уверен. И хотел бы задать несколько вопросов Горацию Слагхорну. ...Кровать в комнате профессора Лонгботтома была узкой, жесткой и неудобной. Директорские апартаменты ему еще не полагались, и приходилось обходиться тем, что есть. Впрочем, перемещению в кровать – пусть даже и жесткую, Невилл был рад до глубины души. Во-первых, он очень соскучился по Северусу. Во-вторых, ему надоело слушать справедливые, но обидные обвинения. «Как можно было не учуять приворотное зелье? Хватит рожи корчить! Даже такой тупица, как ты должен знать, что тыквенный сок миндалем пахнуть не может. Смотри на меня! Я к тебе обращаюсь, а не к тумбочке. Почему ты позволил этой бабе на себя орать? Ты никогда не слышал о понятии «авторитет»? Прекрати обрывать бахрому с покрывала, это казенное имущество! И еще – не хочешь мне объяснить, с какой стати ты жаловался Скитер на отсутствие постоянного партнера? Лонгботтом! В рот тебя... я с кем разговариваю?» Слова «в рот тебя» Невилл решил считать приказом и благополучно его выполнил. Упреки перешли в стоны и вздохи, связная беседа прервалась. Тело прильнуло к телу, узнавая жесткие изгибы и размягчаясь в огне страсти. Засыпали они, неудобно прижавшись друг к другу. Снейп трансфигурировать хогвартскую кровать категорически отказался, ссылаясь на давние разногласия с Минервой, а Невилл просто не рискнул. Памятуя о своих оценках по этому предмету. Проваливаясь в обволакивающую пелену сна, Невилл пробормотал: – Север... А ты никуда не уйдешь? – Куда ж я уйду... – так же сонно ответил Северус. – Минервы-то нет. Кто за тобой будет присматривать, слоник? Глава 5 Защита Хогвартса Утро началось с дебоша в подземельях. Бледное, недовольное и слегка растрепанное исчадье возникло перед личными комнатами Горация Слагхорна, выбило двери и сурово спросило: – Ты еще здесь, говнюк? Пока Слагхорн поспешно писал заявление об увольнении по собственному желанию и собирал вещи, подтянулись зрители. Вездесущая Роланда упросила Флитвика сотворить в коридоре пару кресел, отправила слизеринского старосту позвать Поппи, и завела с исчадьем светскую беседу. – Северус, а ты сегодня целый! И выглядишь получше. – Материализуюсь, – злобно сообщило исчадье, забывшее мантию-невидимку под кроватью Лонгботтома. – Северус! А вот скажи... Мне очень интересно... На тебе есть венец безбрачья? – На мне – нет! – отрезал Снейп. – Присмотрись к другим, тут кандидатов навалом. – Значит, на Невилле... – задумчиво проговорила Роланда. – Ай-ай-ай... Бедняжка! Флитвик, долго и пристально разглядывавший Снейпа, хмыкнул и сказал: – Ну что ты, Роланда! Еще не все потеряно. Северус у нас человек отзывчивый. Исчадье наградило декана Равенкло убийственным взглядом и вышвырнуло в коридор сундук Горация. – Заходи ко мне в обед, Северус, – усмехнулся Флитвик. – Посидим, поболтаем. Вспомним старые времена. Если честно, я очень рад тебя видеть. – Посмотрим... – неопределенно пообещал Снейп. Прибывшая Поппи оглядела сундук, исчадье и трясущегося Горация. Всплеснула руками и доложила: – Там по Большому Залу сова мечется. С большим официальным конвертом в лапах. – О-о-о! – обрадовалась Роланда. – Это наверняка из Попечительского Совета. – Северус! – осторожно спросила Поппи. – Может быть Невиллу сказать? Про сову, не про Горация. – Сам разберется, не маленький... – буркнул Снейп и забрал у Слагхорна заявление об отставке. Невилл тем временем был занят другим преподавателем. Ника Джонсон, подкатывая глаза, произносила пламенную речь. – Я пришла в Хогвартс, следуя велению сердца! Ни секунды не сомневаясь, что мои таланты не останутся незамеченными. Минерва Макгонагалл – мой идеал женщины-преподавателя, своим трудом добившейся поста заместителя, а затем и директора школы. С ее уходом порвались связующие нити... Невилл вспомнил слово «авторитет» и сухо спросил: – Ника! Вы не хотите работать под моим руководством? – Я думаю, что сложившаяся в Хогвартсе обстановка... – Очень хорошо, – кивнул Невилл. – Жду вашу просьбу об отставке. И поторопитесь, пожалуйста. Мне надо известить Попечительский Совет и дать заявку на магическую биржу. Думаю, на ваше место выстроится очередь. Работа в Хогвартсе очень престижна. Ника ошеломленно захлопала ресницами: – Я думала, что вы... – Что я буду уговаривать вас остаться? Нет, мисс Джонсон. Я поищу другого преподавателя. «Вот курица... – раздраженно подумал Невилл, торопясь в Большой Зал. – Как я раньше этого не замечал? Но подгадила здорово. Бывших авроров на работу брать опасно – вмиг к Северу докопаются. Хоть самому этот ЗОТС веди! Да, кстати, надо не забыть оформить моего ассистента на преподавательское место! Все равно я до теплиц уже неделю не дохожу. А парень справляется». Его размышления прервал клекот напыщенной совы. Невилл попытался поймать сброшенный конверт и уронил его на поднос с овсянкой, до смерти напугав домовика. – Простите, сэр... – пискнуло ушастое создание. – Ничего, я сам виноват, – неохотно признался Невилл и осторожно вытер липкий конверт носовым платком. – Что там? – дружно спросили преподаватели, появившиеся со стороны подземелий. – Невилл, не тяни! Тебя утвердили? Профессор Лонгботтом скоренько помолился Мерлину и дрожащими руками надорвал конверт. Из него выпорхнула стая миниатюрных фениксов, закружившихся над его головой. Развернутый пергамент откашлялся и громогласно сообщил: – Попечительский Совет закрытой школы Волшебных Искусств, в дальнейшем именуемой Хогвартс, объявляет о назначении Невилла Лонгботтома директором Хогвартса со всеми вытекающими из этого обязательствами. Магический контракт будет ждать вас в директорском кабинете. Степень защиты Хогвартса устанавливается согласно вашему усмотрению после подписания магического контракта. С уважением. Попечительский Совет. Невилл отмахнулся от назойливого феникса, пытавшегося клюнуть его в ухо, и посмотрел на коллег и учеников. Роланда с Поппи обнялись и всхлипывали. Северус криво усмехался. Крис Паркер с Никой Джонс, державшей пергамент, неловко переминались с ноги на ногу. Немую сцену нарушил улыбающийся Флитвик. – Поприветствуем нашего нового директора! – звучно потребовал он и зааплодировал, подавая пример. Хлопки нарастали, оглушая Невилла и создавая ощущение нереальности. «Я – директор? Все-таки получилось... Странно как-то – мантия овсянкой заляпана, фениксы в физиономию лезут, а все аплодируют. Но не смеются. Вежливые...» – Меч! – выкрикнул кто-то. – Меч Гриффиндора! Достаньте меч, господин директор! Повинуясь кивку Северуса, Невилл вытянул руку и сомкнул пальцы на рукояти. Короткий взмах – и фениксы испуганно шарахнулись в стороны. «Есть, есть польза от артефакта!» – повеселел новый директор Хогвартса и, пробираясь сквозь вопящую и рукоплещущую толпу, побрел подписывать магический контракт. К середине дня стало ясно, что совмещать обязанности директора Хогвартса и любовника Северуса Снейпа – дело непростое. Первые два часа в новой должности принесли Невиллу огромное моральное удовлетворение. Он уволил Слагхорна и Нику Джонсон, сменил пароль на призывное «Пососи леденчик!», убеждая всех, что возрождает традиции Дамблдора, и водрузил на письменный стол огромную пепельницу. Быстренько утвердив своего бывшего ассистента в должности профессора травологии, он с удовольствием составил послание в Попечительский Совет. «В связи с отставкой профессора Слагхорна, вызванной резким и необратимым ухудшением здоровья, я, Невилл Лонгботтом, директор Хогвартса, принимаю на место профессора зельеварения и декана Слизерина призрак профессора Снейпа, имеющий опыт работы в соответствующей должности. Прошу попечительский Совет ввести вторую ставку преподавателя-призрака (см. контракт профессора Бинса) и вернуть профессору Снейпу комнаты, в которых он обитал при жизни. С уважением. Директор Хогвартса Невилл Лонгботтом». После этого он успел выпить чашку кофе и выкурить сигарету в директорском кресле, не обращая внимания на возмущение портретов. Это были последние спокойные минуты его трудового дня. Ворвавшийся в кабинет Север скверно отозвался о новом пароле, запретил курить на рабочем месте, и велел Невиллу срочно поднимать задницу и топать в Сент-Керри-Нид за ингредиентами для урока. – Этот слизняк не удосужился даже крылья златоглавок запасти в нужном количестве! Не говоря уже о сушеных скарабеях! Завтра я дам тебе список, закажешь недостающие компоненты за счет школы, а сегодня, так и быть, пожертвую своими запасами. Что ты на меня уставился? Иди! – Но я... – проблеял Невилл. – Ты – идеальное вьючное животное! – ехидно сообщил Снейп. – Слоны самой природой предназначены для переноски тяжестей. Дуй в деревню и только попробуй перепутать и принести что-нибудь не то! И не вздумай сумку левитировать, компоненты испортятся. – Но мне еще защиту устанавливать надо! – взвыл Невилл. – А я не знаю, как это сделать! Нигде нет никаких указаний. «Согласно вашим способностям и степени любви к Хогвартсу». Север! Ты же был директором! Что мне делать? – Расслабься, – загадочно посоветовал Северус. – Само придет, не ошибешься. А сейчас – в деревню! Проклиная собственную глупость, толкнувшую его на захват власти, Невилл потопал к антиаппарационному барьеру. По пути его догнала сова с письмом от Дика. Увидев первые строчки: «Привет, солнце! Я слышал, ты ищешь преподавателя...», Невилл пергамент смял, испепелил, растер белые хлопья по песку и проорал сове: «Ответа не будет!». Обиженная птица сделала круг, норовя нагадить ему на голову, но промахнулась. Последовательно проникнув в сад, дом и лабораторию Северуса, Невилл вытащил из кармана список и стал собирать с полок подписанные банки. – Скарабеи, злато... главки или глазки? А, возьму и то и другое, не надорвусь. Невилл уложил банки в сумку, затолкал под стеллаж осколки случайно разбитой пробирки – сама под руки кидалась – и вышел в гостиную. – Так, что тут у нас еще ценного? – бормотал он, шаря по комнатам. – Герани надо забрать, пока совсем не засохли. Поставлю к Северу для уюта. Подумаешь – подземелья. Подсветку на подоконник, и будут цвести, как миленькие. Слоников с камина надо не забыть. А то знаю я Севера... Зелья упакует, и свободен. А что на кухне? Сервиз, который нам Люциус на новоселье подарил. Хотя, это уже не сервиз... Три чашки, два блюдца и сахарница. Да... Сложные у меня отношения с посудой. Под эти причитания незаметно упаковалась целая сумка барахла, из которой гордо торчали цветущие герани. Невилл рыкнул и, оправдывая звание вьючного животного, попер тяжесть в сад. Путь от антиаппарационного барьера к Хогвартсу его уже пугал, но ни с цветами, ни со слониками расставаться не хотелось. Одолев половину дороги к замку, Невилл уселся у озера, позволяя себе перекур. На водную гладь, медленно кружась, падали желтые осенние листья. Лучи полуденного солнца золотили Хогвартс, окутывая его янтарной дымкой. Невилл докурил сигарету, прикрыл глаза и впал в странное оцепенение. Он то ли видел, то ли не видел янтарный замок, клубящиеся грозовые тучи, готовые разродиться росчерками молний, несущих смерть всему живому. То ли слышал, то ли не слышал шаги и голоса за спиной. Голоса, повторявшие вопрос: – Что ты хочешь? Сообразив, наконец, что от него требуют, Невилл ответил: – Мира и покоя для Северуса Снейпа. До тех пор, пока он находится под защитой Хогвартса. – Не могу поверить, что это один из моих наследников! – взъярился баритон. – Стать директором магической школы для того, чтобы защитить своего любовника? – Тише, Годрик, тише! – ехидно проговорил бас. – Очень даже твой наследник. Когда меня преследовали дементоры, ты сам приказал замку... – Заткнись! – потребовал баритон. – Лучше забери у пацана меч, – фыркнул бас. – Он с ним уже измаялся. – А кто обещал, что будет легко? – Забери меч. – Профессор Лонгботтом! Директор! Сэр! Невилл открыл глаза и удивленно уставился на двух растерянных шестикурсников из Равенкло. – Профессор Лонгботтом! – мальчик запнулся и покраснел. – Там... Ну... Главный Аврор Поттер пытается войти в Хогвартс. Невилл вскочил на ноги, распрямляясь и выхватывая волшебную палочку. – Пытается, но не может войти, – добавила девочка. – Его что-то отбрасывает. До дверей замка директор Лонгботтом добежал, не чуя ног и тяжести сумки. Картина, открывшаяся его взору, была достойна кисти художника. Гарри Поттер, в красиво развевающейся алой мантии бился о невидимый барьер, отделяющий его от Паркера с Флитвиком. Паркер сосредоточенно писал, а Филиус следил за действиями Поттера и давал указания: – А теперь еще раз! Попробуйте заклинание левитации, поднимитесь повыше... – Э-э-э... Гарри... – Невилл поставил сумку на землю и пригладил волосы. – Гарри, не трать силы. Это бесполезно. Извини, но замок тебя не впустит. – Почему? – сощурился Главный Аврор. – Он не пропустит никого, кто желает нарушить покой Северуса Снейпа. – Я хотел просто поговорить! – возмутился Поттер. – Извини, – развел руками Невилл. – Таковы... э-э-э... условия контракта. Я предоставляю ему защиту. – А если он сам захочет со мной поговорить? – Захочет – сам к тебе придет. – Только так? – нахмурился Поттер. – Да. Только так, – подтвердил Невилл. Главный Аврор отряхнул мантию. Кивнул своим сопровождающим и сухо сказал: – Вы в своем праве, директор Лонгботтом. Но я все равно пришлю Снейпу повестку. – А я... Я пришлю вам сову с пакетом, аврор Поттер. Припрячьте содержимое... в рабочий сейф, что ли... – Что за сюрприз? – бросил через плечо Главный Аврор. – Ваша мантия-невидимка. – Спер все-таки! – Спер. – Ну, я ему вдую! С этими словами Поттер пошел к Запретному Лесу. Авроры потянулись за ним. Одна из алых фигур сделала несколько шагов, а потом вернулась к мокрому от напряжения Лонгботтому. – Аврор Нортон? – Директор Лонгботтом... Я хотел узнать, вы действительно ищете преподавателя Защиты от Темных Искусств? – Да. А почему вы спрашиваете? Нортон скривился и сообщил: – Я ухожу из Аврората. И мне нужна какая-нибудь работа. Можно будет прислать вам резюме? – Попробуйте войти в замок, – осторожно предложил Невилл. Аврор подошел к порогу, спокойно миновал границу и остановился, оглядываясь по сторонам: – Можно? Резюме присылать? – Нужно! – расцвел новоиспеченный директор, у которого свалилась гора с плеч. – Я уверен, что Попечительский Совет одобрит вашу кандидатуру! А если и не одобрит, мы придумаем, как настоять на своем. – Господин директор! У меня урок через десять минут, – прошипел подкравшийся Северус. – Вы принесли мне ингредиенты? – Конечно! – широко улыбнулся Невилл. – Для вас, профессор Снейп – все, что угодно! ...Невилл поерзал на новой двуспальной кровати и выпалил: – Представь себе, он ушел из Аврората из-за Люциуса! Говорит, надоело, что меня как стукача используют... Северус хмыкнул. – А еще Люциус отказался разводиться с Нарциссой! – Правильно сделал. Не в его годы глупостями заниматься. Дед уже... – Но Эндрю его любит! – А Веритасерум пить почему-то отказался... – Это было циничное предложение! – А я старался, варил... – Северус! – возмущенно вздохнул Невилл. – Ты нечуткий. – Уж какой есть... – зевнул Снейп и погасил свет. – Спи, слоник. Завтра в семь утра вставать. – Север! А ты помнишь, что обещал на мне жениться? – Помню, помню. Спи. – Север... А ты бы выпил Веритасерум, если бы я попросил? – Конечно. Спи, слоник. – Правда? – Правда. Что ж не выпить? Он все равно на меня не действует. – Север! – Слоник! Прекрати возиться и тыкать мне членом в спину! Спи. И не переживай. Сказал – женюсь, значит женюсь. Эпилог Свадьба, как выразился Люциус Малфой, была небогатой. Однако Невилла Лонгботтома скромная церемония вполне устроила. Идти в часовню «Всех грехов» Северус категорически отказался. Магический контракт о браке скрепляла нынешний премьер-министр Минерва Макгонагалл, специально для этой цели посетившая директорский кабинет Хогвартса. Северус и Невилл одновременно коснулись контракта волшебными палочками, и на нем появилась внушительная печать. Люциус Малфой, свидетель со стороны Снейпа, подал супругам обручальные кольца и ехидно прошипел: – Хоть бы кто-нибудь фамилию сменил... Преподаватель ЗОТС Эндрю Нортон, свидетель со стороны Лонгботтома, кинул на лорда Малфоя презрительный взгляд. Портреты Альбуса Дамблдора и Финеаса Найджелуса дождались поцелуя и зааплодировали. Минерва утерла непрошеную слезу, проговорила: – Ох, Невилл, как я рада! Нортон левитировал со стола поднос с бокалами и предложил всем шампанского. После пары глотков и поздравлений разговор плавно перетек на хогвартские дела. Обсудили строительство полигона для уроков ЗОТС – бывший аврор Нортон действовал с размахом, а известный меценат Малфой почему-то полностью потерял интерес к теплицам. Поговорили об устройстве новой лаборатории в подвалах, квиддичном чемпионате и кентаврах. Минерва отставила бокал, огляделась по сторонам и спросила: – Невилл! А почему в кабинете нет меча? – Мерлин его знает, – пожал плечами директор Хогвартса. – Делся куда-то... – А ну-ка, призови! – попросила Макгонагалл. – Подержать хочу. Соскучилась. Невилл вышел из-за стола и вытянул руку. Постояв в такой позе несколько минут, он озадаченно сообщил: – Что-то не получается. – Это на вас потеря холостяцкого статуса так подействовала! – съязвил Малфой. – Соберись, – обеспокоено потребовала Минерва. – Да я собрался! – возмутился Лонгботтом. – Извините, Минерва, не могу. Не призывается. – Как же так? Невилл! Лонгботтом наморщил лоб, вспомнил странное видение янтарного замка и голоса, о которых напрочь забыл после встречи с Поттером. Растерянно взглянул на Макгонагалл и сказал: – Кажется, у меня его забрали. – Кто? – дружно спросили все. – Не помню. Кто-то попросил Годрика... Или мне это приснилось? Два бывших директора Хогвартса – Минерва Макгонагалл и Северус Снейп обменялись понимающими взглядами. – Каждый устанавливает защиту в силу своих способностей, – прошептал Снейп. – Он теперь свободен! – тихо отозвалась Минерва и коснулась бокала бокалом. – У меня двухэтажный дом в Швейцарии пустует... – рассеянно ответил Снейп. Портрет Дамблдора окинул собравшихся внимательным взглядом и подвел итог: – Вот и хорошо. Что ни делается, все к лучшему! Даже если это государственные перевороты.