Я ведь прав?

- Мой Император! – В комнату входит парень лет семнадцати на вид. Он явно раздражен и собирается сказать что-то грубое, но слова застревают в горле при виде ужасающей картины. – Что случилось? Вы выглядите подавленным. Рыжий юноша, сидящий на кровати, медленно выпрямляется и отрывает опустошенный взгляд голубых глаз от пола, переводя его на вошедшего в покои. Бальзак беззвучно охает. Волосы Бонапарта растрепаны, лицо бледное, а глаза покраснели, но Оноре не хочет знать – почему. Императорская накидка валяется на полу. Там же лежит и корона, которой Наполеон всегда дорожил. Черноволосому Критику становится не по себе. Он впервые видит Бонапарта в таком состоянии, и… лучше бы не видел. - Наполеон? – Он делает шаг к кровати, а Политик отводит взгляд в сторону. Он не желал, чтобы его застали таким, слабым и беспомощным, поэтому приказал всем не беспокоить его, но Бальзака никакие слова и распоряжения не остановят. - Я запретил, – тихо произносит Император, сжимая кулаки то ли от злости, то ли от обиды. - Я знаю, – так же тихо отвечает Критик, подходя к кровати и выдыхая. - Уйди. Сейчас же, – шепчет Наполеон, начиная от чего-то дрожать, но Бальзак пропускает эти слова мимо ушей. Кровать скрипит и прогибается под телом Критика. Юноша в черном одеянии аккуратно устраивается позади своего Императора, руками обвивая его шею и прижимаясь к нему. - Оноре, я же сказал… – рыжеволосый запинается и замолкает. Сейчас ему не хочется спорить или что-то доказывать. - Вы сами на себя не похожи. Вы переживаете из-за той ситуации? – В ответ слабый кивок и тяжелый вздох. Бальзак сильнее прижимается к телу Бонапарта, будто пытаясь забрать его боль. В комнате воцарилась тишина. Они сидят еще несколько минут, пока Политик не перестает дрожать. Оноре губами касается его шеи, а затем встает с кровати и поднимает корону, лежавшую все это время на полу. - Мой Император, это не стоит Ваших переживаний и нервов. Я ведь прав? – Бальзак чувствует легкость, когда видит довольную ухмылку Наполеона и замечает его нахальный взгляд. Критик аккуратно надевает корону на голову Бонапарта и слегка приподнимает уголки губ. - Да. Как всегда прав, Оноре, – протягивает тот уже привычным тоном. Бальзак наклоняется к лицу Политика и касается его губ своими. Бонапарт притягивает Критика к себе, усаживая его на свои колени, но тот слегка отстраняется и ухмыляется. Он что-то шепчет на ухо Императору. - Знаю, – отвечает Наполеон и вновь целует Оноре.