Обнаженные сердца

Дейдара и Сасори стояли около дома Минато и прилежно стучали в дверь. -Я же говорил, что звонок не работает! Что толку от того, что мы тут битый час стоим и колотим в эту проклятую дверь! -Дейдара, угомонись. Оба парня, не сговариваясь, отвернулись от безмолвной двери и сели, прислонившись к ней спиной. Дейдара достал сигарету. -Ого! Будущее медицинское светило закурило! — сострил Сасори. Дейдара пнул друга ногой и раздраженно прикурил. -Я не курю! -Оно и видно, — Сасори был неумолим. -Это сигареты Хидана. -Его — то не приплетай, не он же их тебе раскуривает! Ладно, не злись. Просто ты же раньше не курил. Дейдара отвернулся. Сасори прекрасно понял, почему он замолчал. Саске.. вернее, Итачи Учиха. Вернее, оба Учихи. И его друг, влезший во все это. И сенсей Минато. Сасори вспомнил, как получил легкий шок, узнав подробности этой истории. Минато. Намикадзе Минато. Их любимый учитель, образец для подражания, сломался как стебелек, в один миг. Сначала Учихи. А потом.. как мог человек, всю жизнь боровшийся с преступностью, выдержать, узнав, что его единственный сын стал неким крестным отцом этого самого преступного мира?! Сначала Минато ушел в запой. А потом уволился. -Сасори, ты слышишь? — голос Дейдары вернул Сасори из состояния задумчивости. Он прислушался. -Черт возьми! Что это? Вскочив, оба побежали на задний двор. Немного побегав, они нашли лазейку, и, забравшись на забор, спрыгнули вниз. -Минато — сенсей! Дейдара действительно открыл от изумления рот. Его любимый учитель, совсем не похожий на того жалкого, выбитого из колеи человека, стоял, расставив ноги, и тренировался в стрельбе по мишени. Тренировался, судя по измочаленной мишени, давно и прилежно. -Дейдара, Сасори. Рад видеть обоих. -Аа… — Это? — Минато усмехнулся, снова сделал точный выстрел. Подождал, пока стихнет шум. Усмехнулся снова: -Это, ребята, скажем так, я решил вспомнить, кем я был раньше. -Судя по дыркам.. У вас, сенсей, это неплохо получается! -А у «вас» все получается плохо. Дейдара узнал бы этот ненавистный голос из тысячи. Блондин стремительно обернулся, так, что челка хлестнула его по глазам. Ну да. Это Гаара. Стоит, небрежно опершись о каменную стену, сложив на груди руки. Гаара, с татушкой «любовь», ни черта в ней не понимающий! -Свооолочь! — завопил Дейдара. Едва ли не в последний момент Сасори успел схватить его за шиворот куртки и в буквальном смысле оттащил от Гаары, который даже не пошевелился, когда Дейдара бросился на него. Именно поэтому Гаара так бесил Дейдару. Своей непробиваемостью во всем. -Цуккини, — Сасори, продолжая удерживать обозленного Дейдару, обернулся на Песчаного Дьявола, — может, не будем усугублять? -Акасуна, — тон Гаары был также холоден, как и взгляд. Спокойствие Гаары против выдержки Сасори, — Нельзя усугубить то, что давно находиться в заднице по милости твоего …. друга. По усмешке, слегка тронувшей бледные губы Гаары и по легкой заминке, Сасори прекрасно понял, что недоговорил тот. Дейдара тоже догадался, потому что снова рванулся. На всякий случай Сасори усилил хватку. Минато счел за благо вмешаться. -По — видимому, ребята, я все также остался вашим сенсеем, раз опять разбираю ваши ссоры, вернее, одну большую ссору. Дейдара! Дейдара, зачем ты провоцируешь Гаару! Гаара! Лаадно. Вот что я вам всем скажу. Отныне мы — в одной упряжке. Ты, Гаара, хочешь спасти Саске, а ты, Дейдара хочешь спасти Итачи. А я… Я хочу спасти их обоих. Особенно после твоего рассказа, Гаара. И Минато в упор посмотрел на Гаару. И Гаара впервые опустил голову. Дейдара остыл. Он понял справедливость упрека сенсея, тем более, выбора не было. -Минато — сама, — Сасори, решив, что больше драк не будет, отпустил Дейдару и повернулся к учителю, — это действительно так. Мы пришли насчет Итачи. -Если вы хотите спасти Итачи.. вам придется принять факт моего существования, — заметил негромко Гаара. Дейдара сжал зубы так, что заиграли желваки на щеках, но промолчал. Гаара был превосходным провокатором! Акасуна это понял в первую же встречу с этим хладнокровным ублюдком, к которому он почему-то испытывал нечто вроде восхищения. Хотя, что общего между ними, он искренне не понимал. Они с Дейдарой выросли на улицах, а этот высокомерный, непробиваемый ублюдок жил другой, какой — то своей, особой жизнью, как злобно говорил Дейдара? «Богатенький мальчик». Акасуна вздохнул. Гаара все равно ему нравился. Потому что, несмотря на такую разницу в начале жизненного пути, они чем — то неуловимо похожи. Иначе… судьба бы не свела их вместе. Здесь. -Минато — сама. Итачи хотел, чтобы вы помогли ему, как я понял, исходя из его записки, он имел в виду ваше полицейское прошлое? Если бы я мог предвидеть, что Итачи решиться на этот шаг, блять, я отговорил бы его! Гаара хмыкнул. Дейдара кинул в его сторону непримиримый взгляд. -Видишь ли.. Не хотелось бы огорчать тебя больше того, что ты огорчен, но это было бы бесполезно. Дейдара неожиданно сполз по стене и закрыл голову руками. -До меня… только сейчас дошло, что Итачи.. сейчас… -Он — стал шлюхой. Как и Саске. Он же пошел за ним, значит, повторил путь Саске. Вот и весь расклад. Гаара спокойно произнес эти слова, ни к кому не обращаясь, но Дейдара еще сильнее сжал голову. -Итачи.. Он же.. такой.. ранимый… всегда был слабым… и он младше..он нежнее.. Он.. — Дейдара. Успокойся. Он выдержит. Может, Итачи и не так крепок физически, как его брат Саске, но… Видишь ли… я просто был уничтожен, когда все раскрылось, как я не заметил подмены, ведь Саске всегда был больше натренирован, чем Итачи! Но.. я был ослеплен.. «Тем, что он стал моим.. пусть и на короткое время, но стал..». Зато теперь я могу сказать.. Итачи слабее физически, но у него очень сильный дух. Только надо спешить. -Итачи… — прошептал Дейдара, — ну что ты наделал? *** -Ты уверен? -Это будет его экзаменом на профпригодность.. так сказать. Если он не справится, он знает, что его ждет. -Ты жесток. Но я, конечно, подарил его тебе. И все же меня волнует его судьба. И не забудь, кто он. -Не бойся, я знаю. Я жесток, но тех, кого я считаю особенно ценными, берегу. Не бойся, я же понимаю тебя! И не буду тебя излишне огорчать. …- Саске. Ты все понял? -Да. -И смотри, Орочимару — сама знает, ты умный мальчик, но просто велел напомнить. Не вздумай сбежать! -Да. Итачи шагнул. Его глаза, долго бывшие в полумраке чайного домика, болезненно отреагировали на свет. Пришлось постоять немного, дать им освоиться. А потом он увидел его. Того, кого ему приказали соблазнить. Он сидел за столиком огромного Торгового Центра, в окружении телохранителей, и наслаждался чашкой утреннего кофе. — Можно присесть за ваш столик? Прежде чем возмущенные и пристыженные бодигарды среагировали (не заметили!), он властно приказал: -Не трогайте его! И осмотрел юношу откровенно похотливым взглядом. Да… он.. любил таких мальчиков. Тонкие изящные черты, черные, изогнутые полумесяцем брови, серебристые волосы, распущенные по плечам, губы. Губы, как у девушки. Он представил, как впивается в них поцелуем и тут же почувствовал, как его дружок встал. Он сглотнул. -Садись.. садись.. -Спасибо. -Выпьешь.. со мной чашку.. кофе? Или, может.. чего покрепче.. в моем номере? Юноша так мило покраснел и посмотрел на безмолвных телохранителей. Он нагнулся и, накрыв ладонь юноши дрожащими от предвкушения забавы пальцами, прошептал: -Нам не помешают… Идем? Итачи скромно опустил ресницы в знак согласия. Они не спеша — Он желал смаковать каждую драгоценную секунду предстоящего наслаждения! — сели в припаркованный «ниссан», водитель которого, завидев хозяина, со всех ног бросился открывать дверь, и вот уже Итачи в его номере. -АА-аа..- Итачи опять изобразил смущение. -Они нам не помешают, — успокоил он, — я велел им погулять где-нибудь.. часа три. «Мне хватит», — подумал Итачи. Он принялся не спеша раздевать юношу, едва дождавшись, пока они окажутся в номере. -Ты прекрасен.… А теперь смотри на меня! И он разделся сам и встал перед Итачи, который в ожидании полулежал на кровати. Итачи постарался ничем не выдать дрожи, охватившей его. -Даа..- довольно проговорил Он – тот, кто любил называть себя «Пейн», — Мой дружок у меня.. немного.. нестандартный. И Итачи понял, что имел в виду Орочимару, когда приказывал ему: »-Не смей отказать ему, если что-то испугает тебя» -Мне всегда было сложно с любовниками, — Пейн не спеша надвигался на Итачи, — правда, я нашел выход, но я хочу все — таки попробовать такого, как ты. И ты, раз поднялся ко мне, доставишь мне удовольствие. Руки Пейна нетерпеливо раздвинули ноги Итачи, и он вскрикнул, почувствовав, как в него проникает не просто член, а нечто такое, что казалось невозможным это вынести без того, чтобы тебя не разодрали на две половины. Он не знал, что нельзя кричать, Пейн сразу всадил член на всю длину и стал толкаться вперед, не останавливаясь и с каждым разом всаживаясь во всю нехилую длину. На лице Пейна читалось откровенное наслаждение, Итачи кричал, чувствуя, как разрывают его все сильнее и сильнее, Пейн порвал его практически с первого раза и теперь трудился вовсю, углубляя разрыв. Когда он, наконец, кончил, Итачи был разорван весь. Но он помнил о приказе. Заставив себя приподняться на ослабевших руках, Итачи прошептал: -Я могу снова доставить вам удовольствие. -ОО! Пейн сладострастно улыбнулся и прикоснулся к своему обмякшему члену. Итачи сначала помассировал член Пейна, потом, ощутив, как он напрягся и встал, сел сверху и принялся вытворять с Пейном такое, что тот, не выдержав, застонал от удовольствия. Итачи наращивал темп. Его глаза блестели, губы, покрытые спермой, то и дело приоткрывались, и Пейн жадно всматривался, как влажный язычок облизывает эти губы, обещая, что, когда он кончит, Итачи снова сделает ему минет.. Но ему итак было хорошо.. так хорошо, юноша насаживался добровольно на его мощное орудие, и так кричал.. Пейн почувствовал, как сердце начинает сладко дрожать от этих криков и усилил толчки.. Сердце пело и пело.. Ему было сладко.. и так хорошо.… А потом сердце спело последнюю песнь. Пейн вскрикнул и обмяк. Итачи со стоном свалился следом. Дверь открылась. -Мое дитя.. ты.. само совершенство! -Орочимару — сама! Он сделал это! Как в замедленной съемке, Итачи смотрел, как люди Орочимару суетятся около трупа Пейна. Орочимару присел около Итачи: -Ты поработал хорошо. К нему нельзя было подобраться, а он мешал мне. Разрешаю попросить меня о маленькой награде. -Вы.. обещали.. -Аа.. да. Я обещал показать тебе..Итачи. Ну что ж.. Выполнишь последнее задание на сегодня.. и я награжу тебя. Итачи приподнялся. «Вы обещали!!! Вы обещали после этого!!!», — хотелось крикнуть ему, но, взглянув в сузившиеся глаза Орочимару, он понял: нельзя. -Какое.. задание? -Узнаешь позже. *** В зале поставили ширму. По обе стороны стояли с завязанными глазами Итачи и Саске. Им сообщили, что им предстоит переспать с юношей прямо сейчас. Тот, кто выдержит сексуальный марафон дольше соперника, будет сверху. По знаку Орочимару стали заходить его люди и, грубо, не растягивая, совершать акты с Итачи и Саске. Орочимару наблюдал, время от времени улыбаясь и облизывая губы, будто это он сам там одновременно имеет двоих братьев. Итачи рухнул первый. После Пейна он держался с трудом, его всего трясло. В определенный момент ноги подогнулись, и он просто выскользнул из очередного экзаменатора. Ширму убрали. Саске подвели к Итачи, которому велели стать на четвереньки. Итачи стоял, жадно хватая ртом воздух. Ему страшно хотелось дозу, потому что он реально чувствовал, как не прекращая, струиться кровь и было такое ощущение, что из разорванного прохода вываливаются кишки или что еще похлеще, он не смел сказать об этом и подумать тоже. Физическая боль сплелась с моральной, потому ему так дико хотелось дозы, чтобы продержаться, хоть чуть — чуть… но, как он понял, кошмар продолжался. Итачи опустил голову. -Пожалуйста…- хрипло прошептал он, почувствовав, как кто-то подходит к нему и, догадываясь, что это тот, кто выиграл, — не делай мне больно. Просьба была абсурдна, если учесть обстоятельства, но Итачи был на грани, и разум просто начал отключаться. Саске попытался прикрыть неведомого юношу и осторожно раздвинул дырочку, чтобы немного растянуть, чтобы сгладить проникновение, но услышал окрик: -Не сметь!!! Не сметь растягивать!!! Начинай! «Ками — сама.. я постараюсь быть нежен с тобой.. как если бы ты был моим братом…» Саске сделал пробный толчок. Он услышал приглушенный вскрик и постарался двигаться не слишком быстро. Слыша стоны, он понимал, что все равно делает больно, и, судя по стонам, тот, снизу, тоже боится показать страдание, но, во всяком случае, стоны шли не всегда, иногда Саске удавалось слегка сдержать толчки. И, наконец, эта пытка была кончена. И с глаз Итачи и Саске сдернули повязки. -О господи! Брат!!! Саске отшатнулся от брата, брата, младшего брата, ради которого он пожертвовал собой, кого он всегда … кого хотел защитить… Саске задрожал и выкрикнул это слово, и его вскрик был наполнен таким отчаянием и такой болью, слезы, потекшие из его глаз, говорили о его боли красноречивее всех слов, вместе взятых. И тогда Итачи подполз к нему и, обняв колени брата, прошептал: -Спасибо…что ты есть.