Music: odesza «i play you listen» & odesza «to want you»
Тэхён наклоняется и заглядывает Юнги через плечо. Мягкие волосы щекочут шею, отчего тонкие провода путаются между пальцами. Дыхание парня слишком тёплое и слишком близко от уха. Это отвлекает, особенно когда Тэхён как бы случайно проводит губами по хрящику и выдыхает шумно. Юнги думает, что так работать не получится от слова совсем. Он нервно ведёт плечом, надеясь, что Тэхён займётся чем-нибудь другим и перестанет мешать. Когда Юнги согласился прийти и починить вышедшие из строя колонки, он не ожидал, собственно, ничего. Как и после первых двух встреч. Тэхён не звонил, мимо оставленного номера, а у самого мало было времени на что-то кроме поспать и поторчать у микшера. Осенне-зимний период лучший для клубной деятельности, и Юнги старался словить момент, не упуская шанс заработать на оплату квартиры вперёд. Да и навязываться особо не хотелось. Никто ничего вслух так и не произнёс, а надеяться на глубокие отношения после одного «перепиха» Юнги не смел. Да, этот «перепих» с полной уверенностью можно назвать самым эпичным в его недолгой жизни, но реальность никто не отменял. Конечно, можно было бы сказать, что его использовали, но лгать было некому. Юнги не видел в произошедшем ни капли животной страсти или «снятия напряжения». Видел совсем другое, что-то более глубокое, непонятное, волнующее и даже пугающее. Как глаза Тэхёна — в них можно погружаться бесконечно, но так и не понять, что на дне. Юнги чувствует, как мысль навязчиво стучит о затылок, но он старается её игнорировать. Протягивать руку к тому, что ему не принадлежит — не в его правилах. Мороженое, татуировка и пирсинг в соске — это, конечно, круто и заманчиво, но не достаточно. Тэхён — Энигма; Юнги не уверен, что хочет ломать шифр и стоит ли вообще. Тэхён и простой, и сложный одновременно. Многогранный. Внезапный. Бесконечный. Юнги теребит провода и больше думает, чем делает. Тэхён дал ему подушку, чтобы тот не сидел на холодном полу. «Заботится о моей пятой точке, что ли?» — И как? Получится починить? — Тэхён разваливается на диване и потягивает из кружки какао. На полу перед Юнги парная кружка с горячим напитком. — Конечно, получится. Я со звуковой техникой провожу больше времени, чем с людьми. Люблю нежно и такого не допускаю, — Юнги тычет пальцем в колонку, на что Тэхён пожимает плечами. У каждого свои проблемы. Тэхён зевает и накрывается пледом. Ему очень хочется притвориться спящим и понаблюдать, как Юнги копается в намеренно испорченной звуковой системе. Хочется, чтобы «домашняя» атмосфера не рассеивалась, а какао не остывало в кружке так быстро. После того, как пришлось отпустить Юнги домой, он не мог найти ни одной причины, чтобы опять пригласить к себе в студию. Правда, вертелась мысль предложить Юнги скарификацию, но что-то говорило ему, что тот ускакал бы быстрее, чем пришёл. Да и единственное, что Тэхён хотел бы нанести между лопатками, Юнги вряд ли бы позволил. Точнее, не позволил бы совсем и, может, ещё обозвал парой (сотен) крепких словечек. Тэхён не садист. Тэхён собственник. Всё, что связано с Юнги, хочется забрать себе и спрятать. Ему непозволительно дурно от мысли, что на того глазеет толпа людей, скандирует его псевдоним, старается пожать руку или хотя бы дотронуться. Тэхён хочет это запретить. Выдать новый закон: «за любой физический контакт с Шугой — расстрел». Волны непреодолимых чувств накрывают и сшибают с ног. На коленях тоже можно стоять. Только дышать тяжелее, вымаливая воздух вместо солёной воды. Солоноватый на вкус Юнги Тэхёну нравится. Тэхёна накрывает желанием погрузиться в Юнги и открыть все секреты. Но в то же время надо помнить, что Юнги твёрдый, а значит, и хрупкий. И вдобавок вечно уставший. Тэхён прикрывает глаза, откидывая голову на подлокотник. Любимая подушка с гусиными перьями находится под чужой задницей. Желание подойти и поиграть ещё немного борется с тем, чтобы поставить новую, случайно найденную песню, на полную громкость и… — Готово! Господи, это же надо так умудриться! С тебя бутылка текилы, — Юнги победоносно улыбается и подключает колонки к блоку питания. — В одного выпьешь? — басит с дивана Тэхён и пристально смотрит на Юнги. На алкоголь проверки не было. Юнги не находит, что ответить, и улыбается глупо. Рассказывать, что его развозит после нескольких рюмок соджу, он не хочет, а врать, что одолеет бутыль один, он не будет. Тэхён, не дождавшись ответа, меняет тему и рассказывает про друга, который по-пьяни попал в квартиру соседки и, утверждая, что та самозванка, завалился на её кровать. Утром девушка оказалась не дурна собой, и теперь они уже встречаются который месяц. — Кстати, тут один трек нашёл «to want you» — odeszа. Ждал специально, пока починишь колонку, чтобы насладиться звуком. Первые несколько секунд не предвещают ничего особенного, но с каждым битом мелодия затягивает всё глубже и глубже. Юнги чувствует это и откидывается на пол, подкладывая подушку под голову. Он закрывает глаза и не сомневается, что Тэхён поставил трек на петлю. Звуки заполняют небольшое помещение, и Юнги улыбается, понимая, что акустика тут идеальная. Когда вступление повторяется, он слышит скрип дивана и открывает глаза, чтобы посмотреть на Тэхёна снизу вверх. «Господи, это же шпалы, а не ноги», — думает он, зависая взглядом на кожаных, в обтяжку, штанах. Ему кажется, что лучше Тэхёна в них не может выглядеть никто. — Танцевать любишь? — когда Юнги отрицательно мотает головой, Тэхён вздыхает наполовину с сожалением, наполовину с облегчением. — А я вот люблю иногда. Смотри, как могу. Тэхён расставляет немного ноги, прикрывает глаза и делает движение плечом, а затем всем туловищем. Юнги задерживает дыхание от такой внезапной волны. Танец Тэхёна немного угловатый, рваный, но вместе с тем же и плавный. Резкость движений заканчивается ровно там, где они начинают казаться резкими, а плавность натянута, как струна. Юнги видит такое впервые, хоть в клубе танцует много профессионалов, взять бы того же Хоупа. Но Тэхён абсолютно другой, словно в своём параллельном мире, наедине с самим собой, крутится и чувствует музыку, выражая её движением. Не сексуально, не возбуждающе. Просто красиво. Подглядывать за кем-то, кто вот так уходит в себя, кажется вещью очень интимной. Юнги вдруг не хочет, чтобы кто-то другой смотрел, как Тэхён танцует. Тэхён дышит тяжело и на третьем повторе ложится рядом на пол. Оба молча смотрят в потолок, разделяя подушку под головой. Тэхён хотел бы спросить, понравилось ли Юнги, но он молчит. Только тыкает носом в щёку гостя и улыбается широко. Капельки пота блестят на висках, а сердце гонит в венах кровь быстрее обычного. Юнги молчит рядом, и это кажется таким необычным, невероятным, как мираж. Тэхён не хочет даже моргать, чтобы лучше запомнить каждый сантиметр лица и воспроизводить его по памяти на бумаге. Прошлый альбом полностью уже заполнен эскизами, но он постоянно что-то упускает в рисунках. Акварель ли это или карандаши, они не могут передать того, как Юнги смотрит или просто блуждает глазами. Кажется, что взгляд его постоянно где-то рядом, но ни на чём конкретном. Когда Юнги думает, его глаза и всё тело будто лишаются прочной брони, и из него сочится мягкость, мудрость, усталость и что-то ещё. То, чего так не хватает в рисунках. Любит ли Юнги секс? Тэхён задаётся этим вопросом и думает, что Юнги не стремится к этому, но открывается в процессе, не думая ни о чём другом. Ему не всё равно, но он не тот, кто будет напрашиваться или бесстыдно намекать на интим. Но точно также Тэхён думает, что Юнги очень чувствительный, и от правильных прикосновений и действий у него быстро перегорают провода. Тэхён старается выровнять дыхание и проводит носом по щеке вверх, задерживаясь на ухе. Языком он прокладывает путь от мочки к хрящику и полу-шепчет низко: «Хочу». Юнги прикрывает глаза и позволяет току вместе с табуном мурашек прокатиться по телу. Он не ждал, он не надеялся, он не знал. Но он чувствовал, что так будет. Точно так же, как и хотел. Шевелиться чуток страшно, потому что не понятно, как именно Тэхён «хочет». Воспоминания яркими красками заливают голову, стоит только посмотреть на кушетку. Хочется отчаянно материться, так как Тэхён кладёт ладонь на талию и тянет на себя. Адреналин быстро ударяет в голову и мешается с остальными гормонами, которые норовят разнести всё тело к чертям. Мастер пирсинга и тату улыбается и светит новой штангой в языке. Юнги замирает от яркого блеска, и до него медленно доходит, что камешек в серёжке не обычная стекляшка. По телу проходит новая толпа мурашек от мысли что, может быть, это настоящий бриллиант. «Режешь без ножа». Тэхён пододвигает его осторожно к дивану и ставит на колени, разворачивая к себе спиной. Юнги прячет лицо в изгибах локтей, опираясь о мягкое сидение, и старается не думать. И руки Тэхёна, в общем, этого и не позволяют. Они мягко скользят под свободной рубашкой и одними кончиками пальцев пробегают по выступающим рёбрам, костистым бёдрам и выпирающим лопаткам, возвращаясь на грудь. Левая ладонь ложится на серёжку, a пальцы начинают теребить сосок, оттягивая штангу. Юнги глубоко и резко вздыхает, когда дрожь волной проходит по всему телу. Прогибаясь в спине, он чувствует, как внизу начинает сладко тянуть. Щёки заливает румянец, и Юнги рад, что Тэхён этого не видит. Но находиться в такой позе Юнги не нравится, даже когда Тэхён подтягивает рубашку и целует между лопатками. Его напрягает, что он не видит партнёра, поэтому расслабиться и просто получать удовольствие не получается. Тэхён чувствует напряжение и старается понять, что не так. Юнги не сопротивляется, не говорит нет, но внутренняя часть его «я» вопит, выражая протест. Тэхён слышит её и старается понять, против чего именно. Когда наконец доходит, что он нагнул и поставил на колени брутального рэпера Шугу, Тэхён, пряча улыбку и даже намёк на неё, разворачивает Юнги к себе лицом. Тот удивлённо хлопает глазами и рдеет, как первосортная девственница, отводя взгляд. Тэхён загрызает внутреннюю часть щеки, чтобы хоть как-то подавить радость от такой прекрасной картины. Он сажает Юнги себе на колени, разводя его ноги, и, подтягивая ближе к себе, облокачивает спиной о диван. Юнги вдруг понимает, что если ему казалась смущающей поза «раком», то то, как он сидит сейчас, смущает ещё больше. Потому что вдруг лицом к лицу с Тэхёном, который снимает с себя майку и сидит с обнажённым торсом на расстоянии ладони. Юнги не знает, что сделать с руками, мнёт край рубашки и старается не смотреть в лицо, блуждая неопределенно взглядом по голым участкам тела. Татуировка на плече живёт своей жизнью, но Юнги куда больше привлекает шея, ключицы и всё, что ниже. Тэхён ждёт минуту, другую и, понимая, что может не дождаться ничего вообще, шепчет: — Можешь дотронуться, не рассыплюсь в пепел. Юнги чувствует, как кровь приливает к щекам, а сердце, ускоряясь, поднимается к горлу. Он несмело поднимает ладонь, облизывает высохшие от волнения губы и прикасается кончиками пальцев к груди. И если перед этим создавалось ощущение, что он стоит над пропастью, то теперь стремительно летит вниз. Время на мгновение остановилось. Горячая кожа словно обжигала пальцы. В голове поднялся непонятный шум, а мысли и вовсе вылетели из головы. Провести по чужому телу ладонью оказывается не менее волнительно, чем когда кто-то касается тебя. К процессу изучения подключается вторая ладонь, и тяжело становится думать уже не только Юнги. Он видит, как Тэхён прикрывает глаза от удовольствия и мелко дрожит. Юнги чувствует, как бьётся сердце под ладонью, и под влиянием эмоций наклоняется и целует там, где, кажется, оно должно быть. Тэхён замирает на долю секунды и резко втягивает воздух в лёгкие. Будто это последний глоток кислорода в его жизни. Отчаянно хочется курить, рассмеяться с надрывом в голосе и прижать Юнги к себе. Тэхён возбуждён, тронут и растерян больше, чем когда-либо в жизни. Он старается не выдать лицом ту гамму эмоций, которые сейчас ураганом проносятся через душу и тело. Вместо этого он наклоняется и целует Юнги в шею, запуская руки под рубашку. Тот закидывает свои Тэхёну на плечи, всё ещё удерживая дистанцию. Юнги почти горит. Он опять чувствует, как левый сосок теребят нетерпеливые пальцы и стонет непроизвольно. После пирсинга эта часть тела стала приносить неожиданно много удовольствия. Всё, о чём он старался думать или не думать, становится неважным. Юнги гнётся и вздыхает Тэхёну на ухо, понимая, что тому это нравится. Не понимая, что Тэхёну в Юнги нравится всё. В брюках становится тесно, и Юнги жмётся ближе к Тэхёну, стараясь хоть так получить больше ощущений. Но, пододвигаясь ближе, он проезжает задом по затвердевшему члену Тэхёна, и тот стонет неожиданно громко и низко. Гортанно. У Юнги шок и предсмертные судороги от услышанного. Кончить можно мгновенно, если он услышит такое ещё раз. Попытка качнуть плавно бёдрами вперёд и назад проваливается, так как получается слишком нервно, резко и рвано. Но Тэхёну нравится. Он крепко сжимает бока Юнги и стонет тому на ухо пересохшим горлом. Кажется, что в параллельной вселенной они оба, потому что ловить кайф только от таких элементарных вещей просто нереально. Они стонут друг другу на ухо, ёрзая на полу и обнимаясь. И, кажется, только от этого сейчас взорвётся мозг. Первый не выдерживает Тэхён и отстраняет от себя отсутствующего почти Юнги. В голове крутится слишком много, но желание перекрывает всё. Он, стараясь глядеть Юнги в глаза, тянется к его ширинке и, не дыша, расстёгивает пуговицу. Юнги замирает и ждёт дальнейших действий. Глаза выдают, как он волнуется. Кажется, что это волнение не исчезнет никогда, если рядом будет Тэхён со своими ладонями. Которые, нотабене, уже тянут штаны вниз. Юнги горячо благодарит себя за любовь к безразмерным, длинным майкам. Он приподнимает бёдра, чтобы Тэхён мог снять джинсы, и старается не смотреть на свои тощие ноги с коленями. Юнги испытывает культурный и всеобщий шок, когда Тэхён приподнимает его голень, сгибает и целует нежно ту самую коленку, за которую стыдно. Хочется отвернуться, но это невозможно, потому что Тэхён смотрит ему в глаза, покрывая поцелуями чашечку, и скользит губами выше. От этого Юнги только открывает рот и облизывает пересохшие губы. Пить хочется адски. Член предательски дёргается от возбуждающих действий и тем самым натягивает ткань майки. Тэхён видит это, не спеша продолжая двигаться выше. Юнги откидывается спиной на диван и закрывает глаза. Так стыдно меньше и приятнее. «Тэхён — редкий извращенец», — думает Юнги, когда тот закатывает майку, сворачивая в рулон, и заставляет держать зубами. Так открывается вид на грудь, пирсинг в соске и тату, пока майка всё ещё на месте. А ещё и крышесносный вид Юнги с псевдокляпом. Тэхён приспускает свои штаны и пододвигается ближе к Юнги, зажимая его между собой и диваном. Он трётся плотью между ягодиц Юнги и отслеживает мгновенную бурную реакцию. Парень широко открывает рот, а затем почти до крови закусывает губу. Тюбик лубриканта, лежащий под диваном, спасает обоих. От проникновения Юнги выгибается и понимает, что Тэхён не только извращенец, но и предусмотрительный парень. Зажатая между зубами ткань принимает на себя часть боли, хоть той оказывается меньше, чем он ожидал вначале. Тэхён осторожный и терпеливый. Он ждёт, пока Юнги привыкнет и качнёт бёдрами сам, когда будет готов. Юнги выпускает майку изо рта и тянется за поцелуем. Осторожно дотрагивается губами губ Тэхёна и просовывает юркий, влажный язык внутрь, стараясь нащупать серёжку. Заветный кристалл покоится на языке Тэхёна, и Юнги пробирает дрожь от прикосновения к нему. Тэхён подаётся легко вперёд бёдрами, Юнги двигается навстречу. Стянутая наспех майка летит в бок, а Тэхён, пользуясь моментом, крепко прижимает, влажного от пота, парня к себе. Они сливаются в целое, двигаясь в одном ритме, не в силах произнести ни слова. То жарко и неистово, как рэп Юнги, то плавно и натянуто, как танец Тэхёна. То сжимая друг друга в крепких объятиях, то просто сплетая между собой, почти до хруста, пальцы. И только стоны в унисон нарушают раскалённый воздух. Глухие — в шею, в поцелуй. Гортанные — от резких, глубоких толчков. Звонкие — от засоса или ненароком оставленной царапины на спине. Грудью они чувствуют сердцебиение друг друга и подкатывающее к границе наслаждение. Накрывающее почти синхронно. «Ты так прекрасен», — думает с полуулыбкой хозяин салона, глядя на обмякшего в его объятьях парня. — «Ещё немного, и не отпущу тебя вовсе, понимаешь это?» Тэхён не хочет отпускать. Но что придётся ломать в следующий раз, чтобы Юнги пришёл, он пока что не знает.***
— Слушай, а что ты думаешь на тему скарификаций? — осторожно спрашивает Тэхён, когда Юнги более-менее приходит в себя на диване, завёрнутый в плед. — Если хочешь встретиться, просто позвони, — Юнги приоткрывает один глаз и смотрит иронично на Тэхёна. — Не обязательно для этого ломать технику или покрывать меня шрамами.