Пара

Я специально подгадал так, чтобы в это время в клубе собралась вся “моя” компания: друзья и одногруппники, которые тоже любили зависать в этом клубе. Я ничего не мог с собой поделать, уж больно мне нравилось поддразнивать Даниэля. Пока мы ехали в такси (уж гулять, так гулять, а то общественный транспорт осточертел!) я отыгрался за “одевание”, приласкав своего любовника сквозь кожу брюк, после чего он заёрзал и метнул на меня взгляд, обещающий ну очень горячую ночь. В клубе Даниэль спросил у меня: — Тебе нельзя алкоголь. Но мне хотелось бы узнать – не будешь ли ты против того, что я выпью? Или быть трезвым с тобой за компанию? Я задумался: с одной стороны если Дэн выпьет, то мне будет обидно, что я не могу, но с другой стороны мне хотелось, чтобы любовник… слегка напился. Я аж облизнулся, представив, что с пьяным Даниэлем можно будет творить всё, что вздумается и ответил: — Да я не против в общем-то. Даниэль заказал себе абсент.Оригинальные же вкусы у моего любовника: если уж трахаться, то в наручниках, если уж пить, то абсент. Всегда думал, что максимализм свойственен подросткам, а не тридцатилетним институтским преподавателям. Ох, Дэн, какой же ты у меня милый! Я загляделся на то, как бармен колдовал над рюмкой Даниэля. Сначала налил какую-то зелёную гадость, в ноздри ударил пряный запах. Дэн заметил, что я принюхиваюсь и усмехнулся: — Именно так, дорогой мой фавнёнок, должно пахнуть безумие. Горько, непривычно и маняще. — А можно мне будет потом тоже… — заинтересовался я. — Нет уж, дорогой мой! Только не с твоим умением пить, твоим возрастом и твоей массой тела. Хочешь “словить зелёную фею”? Я сам впервые попробовал абсент пять лет назад. И это четвёртый раз, когда я его пью. Может быть, когда-нибудь, но явно не сегодня и не сейчас. [Чёрт! Как же я мечтаю попробовать эту зелёную горькую хрень!] — Ла-адно… — разочарованно протянул я и продолжил наблюдать за действиями бармена. Сверху на рюмку была положена странной формы ложечка, а на неё кусочек сахара. Когда бармен налил сквозь этот сахар воду, то прозрачная приятного изумрудного цвета жидкость тут же помутнела и стала чуть зеленоватой. — Как учил меня один из знакомых: пить неразбавленный абсент – варварство. Уж не знаю, варварство или нет, но вот горькой гадостью он является. Я оглядел зал в поисках знакомых лиц. О! Вот и она, “моя” компания: оккупировали диванчик в уголке и накачиваются какой-то разноцветной сильно алкогольной дрянью. — Давай, бери своё зелёное пойло и пошли, я тебя кое-кому представлю! – велел я Даниэлю, и пока тот не опомнился потащил его за руку в их сторону. Завидев знакомые лица, Дэн поначалу посмотрел на меня с недоумением, но потом в его глазах промелькнула так любимая мною лукавая искорка, он залпом выпил абсент и произнёс: — Ну, здравствуйте, господа студенты! Я вот всё думаю, зачем меня вам представлять? Мы же и так знакомы. Риган – ты маленький засранец! Только представь, какой нехороший пример я буду сегодня всем подавать! Мне же завтра будет ой как стыдно… Он плюхнулся на диванчик и дёрнул меня за руку, роняя себе на колени. Приятели заухмылялись, а одногруппники, которые знали, каков Даниэль на парах, сидели, вытаращив на него глаза. — Не надо так смотреть, как будто я инопланетянин! Риган, это была твоя идея, так что будь так добр уверить всех, что: а — я не заболел, б – сегодня не конец света, в — это не коллективная галлюцинация. У меня выдалась очень уж тяжёлая неделя, так что давайте расслабимся. Кажется, я опять переборщил! Через полчаса все расслабились – Дэн больше не пил, зато постоянно сажал меня на колени и не прекращал лапать. Кто-то из одногруппников решил поддеть Даниэля колкостью: — И вам не стыдно подавать нам такой пример, а? Вы же преподаватель, а это по меньшей мере не педагогично. — Дорогой мой, — ответил ухмыльнувшийся ещё шире и ещё задорнее Даниэль, — для вашего поколения преподаватели не авторитет. У вашего поколения вообще нет авторитетов. Не знаю хорошо это или плохо, но вы всё познаёте только своим умом. Меня не в чем обвинить. Вечер покатился по накатанной колее. Даниэль уговорил нескольких человек не заказывать “ещё по одной”, уверив, что им “уже столь хорошо, что дальше будет только хуже”, и что “нет смысла поддаваться жадности и скармливать столько выпивки унитазу”. Как ни странно они его послушались. Потом Дэн рассказал парочку “условно приличных”, как он сам их назвал, анекдотов. От того, что они были “условно” приличные гогот стоял на весь клуб, в нашу сторону даже стали коситься. Я люблю своего Даниэля именно таким! И всегда буду любить его нагловатый прищур и серьёзность, граничащую с занудством, иногда так резко сменяющуюся откровенным безумием. — Дэн, ты такой милый… – прошептал я ему на ухо. Он услышал и страстно поцеловал меня под довольное улюлюканье моих приятелей. [Нужно идти. Опять не успела написать длинную главу, но дадут ли мне посидеть за компом до вечера — не факт. Так что опять глава короткая. зато Дэн отжигает. Правда он лапа?]