***
«Проснись!» – рявкнул в ухо смутно знакомый голос. Элемар подскочил на кровати, хватая ртом воздух. Мутные обрывки кошмара стремительно истаивали из памяти, оставляя только ужас. «Оклемался?» – раздался мрачный голос Второго. Застонав, Элемар повалился обратно на подушку, натягивая тонкое одеяло до подбородка. В голове – то ли от резкого пробуждения, то ли еще от чего – гулко бухало, словно под черепом заработал двемерский агрегат, памятный по вчерашним блужданиям в Аркнтанде. – Все красное… – пробормотал он, – красное… Поморгал и сел, потирая глаза. «Что тебе снилось?» «Не помню. Только какая-то красная муть в голове. И ужас», – неохотно ответил он, оглядываясь по сторонам. Дортуар был пуст – служители часовни уже разошлись. «Ясно». «Что именно?» «Что расспрашивать тебя бесполезно». «А что, эта жуть должна что-то значить?» – Элемар встал и налил воды из стоящего на тумбочке кувшина. «Может быть. А может, и нет. Вчера было достаточно поводов для плохих снов». С этим утверждением было трудно не согласиться – одно только едва не состоявшееся знакомство с обитателями той заброшенной фермы чего стоило. Пару часов спустя Элемар вошел в лабораторию Целителя Мары – перед Синнолианом все же следовало извиниться за неурочное вторжение. Собственно, он это планировал с самого утра, но на выходе из дортуара столкнулся с Кайе. Заскучав в четырех стенах, тот предложил размяться и Элемар не стал отказывать, хотя для «разминки» пришлось идти в гарнизон Легиона – не в часовне же кулаками махать. Получив свою долю синяков, уставший, но довольный Кайе вернулся в часовню с помощью заклинания «божественного вмешательства», а Элемара неугомонный Второй погнал к гарнизонному оружейнику – ему зачем-то срочно потребовались дротики-дарты. Впрочем, Элемар не возражал: после Кальдеры Второй неоднократно напоминал о том, что им не помешало бы что-нибудь подобное, но… все никак руки не доходили. К тому же обращение с теми же дартами требовало некоторой сноровки, а чтобы ею обзавестись, нужно было свободное время для тренировок. А вот его-то как раз наблюдался острый недостаток. До вчерашнего дня. Не то, чтобы у них сейчас образовалось много свободного времени, но, как справедливо заметил все тот же Второй, так можно откладывать до бесконечности. Сам Элемар со «стрелками» обращаться не умел. Но тешил себя мыслью, что если уж Второй – который, как он понял по скупым оговоркам, воином не был – умел их «довольно сносно» метать, то особой сложности это умение не представляет. Так что вскорости уже отсчитывал монеты за два десятка серебряных стрелок. Простых стальных у кузнеца не оказалось – легионерам «разная экзотика» не полагалась по уставу, к тому же для развлечения вполне годились самодельные, из сломанных стрел. А среди так называемых «искателей приключений» большей популярностью пользовались именно серебряные: за способность одинаково разить и живое и неживое. Второй тут же опробовал покупку, благо кузнец для самых привередливых клиентов поставил в углу мишень из мягкого пробочника. Три стрелки из десяти с негромким стуком вонзились около центра исколотого деревянного круга, две по краям, четыре не воткнулись вовсе, а один раз Второй вообще промазал. Впрочем, у самого Элемара результат оказался не лучше – в мишень воткнулась только одна, остальные девять упали на пол. Радовало только то, что мимо все же не пролетел ни один дарт. Но, в целом, результат его устроил. И, попрощавшись с кузнецом, он, по примеру Кайе, переместился заклинанием к дверям часовни. Целитель Мары отыскался в зельеварне. И, узнав причину внезапного вторжения накануне, от извинений отмахнулся и посоветовал не забивать себе голову. Его помощник, темноволосый данмер немногим старше самого Элемара, смерил того долгим нечитаемым взглядом, но от комментариев воздержался. Второй, заметив этот взгляд, ощутимо напрягся, но тоже ничего не сказал. Только когда они вышли из зельеварни, Элемар поинтересовался: «Что на этот раз?» «Не нравится мне этот парень, – угрюмо ответил Второй. – Вернее, его интерес к тебе». «Чем? – немедленно подобрался Элемар. – Что за интерес?» В людях – и мерах – Второй все ещё разбирался лучше, так что к его опасениям следовало прислушаться. Данмера, ассистировавшего Синнолиану, они уже встречали – он объявился в Эбенгарде через месяц после самого Элемара. Не запомнить его было сложно: левую сторону его лица уродовал длинный, от виска до подбородка, белёсый шрам, а если приглядеться, то по обе стороны от него можно было рассмотреть две цепочки шрамиков-точек – следы от стежков. Элемар, помнится, при первой встрече даже посочувствовал новичку. Мысленно, разумеется. Звали данмера Ллотисом, но Второй был уверен, что это не его настоящее имя. И Элемар был с ним согласен – не вязалась, по выражению все того же Второго, «эта насквозь разбойничья рожа» с именем данмерского святого, известного своим благочестием. Как и тягучий «киродиильский» выговор, который распознал уже он сам. Да и непонятно было, зачем этот Ллотис вообще примкнул к Имперскому Культу, пусть и как мирянин. В часовне он появлялся нечасто и, в моменты своего появления, обретался у Тунифуса. Ни с кем не общался и дружбу не водил. Алхимик Фрик его вообще на дух не переносил, но тут, по мнению Элемара, дело было, скорее, в неприязни его, как норда, к данмерам вообще, а не конкретно к Ллотису. «Не знаю я, что у него за интерес к тебе, но изучал он тебя очень внимательно. Причём отнюдь не как потенциального союзника. И, как мне показалось, увиденным остался доволен. Не знаю, когда ты успел перебежать этому парню дорогу, но искренне советую не поворачиваться к нему спиной», – ответил Второй. Элемар, старательно припомнив взгляд и мимику данмера, прислушивавшегося к их беседе с Тунифусом, был вынужден согласиться. Другое дело, что он не мог припомнить ни одной ситуации, в которой им с Ллотисом пришлось бы соперничать. Но, так или иначе, предупреждение Второго было совсем не лишним. – О-о, служитель Суротано! – по пустынному коридору ему навстречу, торопливо перебирая короткими ногами, семенил Иулус Труптор. – Как хорошо снова видеть тебя. Наслышан, наслышан о ваших… злоключениях. Элемар поморщился. В сочувствии он совершенно не нуждался. Особенно, если оно исходило от неприятного ему человека. От Иулуса Труптора в первую очередь. – Но я вижу, друг мой, что вы вновь здоровы и готовы служить Имперскому Культу в своей неподражаемой манере? – Вполне, – вздохнул Элемар. Меньше всего ему сейчас хотелось тащиться куда-то за пожертвованиями. Косадес, конечно, не ограничивал в сроках, но вряд ли ему понравится, что его агент шляется неизвестно где, вместо того, чтобы ждать следующих распоряжений. С другой стороны, он же сам рекомендовал Элемару нарабатывать себе репутацию… – Превосходно, – Труптор довольно потер короткопалые ручки, – у меня как раз есть одно дело. И я очень надеюсь, что ты не откажешься выполнить его для меня. То есть, для Имперского Культа, конечно же… – Что именно нужно сделать? – О, сущий пустяк, – разулыбался Труптор. – Дело в том, что один мой хороший знакомый, досточтимый Цанктуниан Пониус… слышали о нем? Элемар отрицательно покачал головой. Имя он, конечно, слышал, но и только. – О-о, – воодушевился толстяк, – это очень уважаемый человек. Господин Пониус служит главным управителем Восточно-Имперской Компании здесь, на Вварденфелле. Очень и очень влиятельный человек. Значительно влиятельнее известного вам господина Пелетиуса из Кальдеры, прискорбную скупость и необязательность которого вы, друг мой, столь виртуозно преодолели… – И? – попытался поторопить его Элемар. – Так вот, – продолжил Труптор, – дело в том, что несколько дней назад… да, как раз тогда, когда с вами приключилось то досадное происшествие… господин Тунифус был весьма обеспокоен тем, что его превосходные зелья не дают нужного эффекта, даже, как я слышал, пришлось приглашать целителя-мага… К слову, простите за любопытство, но что это было, друг мой? Какое-то опасное проклятье? Нет? Очень… э-э, рад. – Вы говорили о Пониусе, – прервал его Элемар. – Ах, да-да. Простите, все время отвлекаюсь… так о чем это я? Ах, да! Так вот, несколько дней назад я имел с господином Пониусом беседу… Речь шла о важности миссионерской и просветительской деятельности среди местного населения. В частности, среди эшлендеров. Эти несчастные дикари до сих пор исповедуют свои примитивные верования, представляете?! А эти их варварские погребальные обряды? А поклонение даэдра, к которым взывают их шаманки? Нет, вы представьте только, какие-то полубезумные старухи, надышавшись ядовитых курений, выдают какие-то невнятные пророчества… К примеру, взять хоть это глупое пророчество о Нереварине, которое в последнее время у всех на слуху: «Господь Неревар явится снова и спасет Морровинд от Империи!» Большей чуши придумать нельзя. Империя уже давно в Морровинде, а этот их Неревар так и не появился… – Я понял, – снова перебил его Элемар. – К делу, господин Труптор, к делу. Тот запнулся, явно сбитый с мысли. – Так вот, мы говорили о необходимости миссионерской деятельности, – собравшись с мыслями, продолжил он. – И господин Пониус в своей щедрости пообещал пожертвовать Имперскому Культу тысячу золотых… От услышанного Элемар поперхнулся – сумма была просто гигантской.***
Элемар со стоном вытянулся на длинной лавке и расслабился, подставив исцарапанную спину умелым рукам рабыни-банщицы. – У господина была бурная ночь? – хихикнула та. – Ты даже не представляешь, насколько, – вздохнул он. – И если бы только ночь… Минувшие двое суток стали для него нешуточным испытанием на терпение. А так же на выносливость. Ну и на кое-что ещё. Вот только рассказывать это банщице-аргонианке он не собирался. Не то место, не тот собеседник. Нет, Цанктуниан Пониус оказался человеком куда более приятным в общении, нежели недоброй памяти Куниус Пелетиус. О своём обещании он помнил и от нежданного посетителя, в отличие от уже помянутого шахтовладельца, отделаться, прикрываясь крайней занятостью, не торопился. Да и занят был исключительно наполнением кубка дешёвым крепким гриифом и вливанием его содержимого в собственную утробу… но обещанных денег, тем не менее, не дал. Потому что, по его собственному признанию, при всем желании сделать этого не мог. В ближайшее время точно. А в более отдалённом и вовсе не был уверен в своей мало-мальской платёжеспособности. Видимо, к приходу Элемара выпито было достаточно, поскольку, в очередной раз смерив его взглядом, управитель Восточно-Имперской Компании вдруг вынул из массивного стола ещё один кубок и, щедро плеснув в него гриифа, предложил присоединяться. Понукаемый Вторым, тот отказываться не стал. – …И ведь понима-ашь, – полубессвязно вещал полчаса спустя окончательно захмелевший Пониус, подводя итог рассказу о том, как образцовый служащий Компании по имени Моссанон умыкнул всю кассу и шкатулку с векселями, – такх… такхим славным малым казалсь. Исполнительный, зараза… веж-жливый… Ик! Ой… Вот как ты. И тоже альтмер. А оказалсь… проходимьц! Элемар медленно цедил свою порцию гриифа и кивал. – И ты… как тя… Су-суротано. Ты тоже проходимьц! – С чего это? - Элемар едва не поперхнулся. – На тя Труптор жаловалсь… Он тя не любт… – Сам он проходимец, – фыркнул Элемар. – А не любит, потому что я его послал. Нах… э, далеко, в общем. – Послал? Эт пральна… – Пониус разлил по кубкам остатки гриифа. – Выпьем! – Выпьем, – вздохнул Элемар, бросив тоскливый взгляд на стол управителя с двумя уже пустыми кувшинами из-под гриифа и без малейших признаков закуски. В голове настойчиво шевелилось воспоминание о первом знакомстве с местными напитками… Ещё полчаса спустя он кое-как добрался до «Шести Рыб», по пути едва не сверзившись с моста, когда выпитое внезапно запросилось наружу. Там снял комнату на остаток дня и, подперев стулом дверь, отключился. Проснулся на закате с больной головой, в которой, как две снулые рыбины, медленно плавали две мысли – «на хрена я столько выпил?» и «какого Обливиона я пообещал этому козлу вернуть деньги?» Пойти отказаться, что ли? И к Труптору… только ножками. А то даэдра знает, что он в таком состоянии наколдует… «Толстяк тебя с говном съест», – сообщил Второй. «Подавится», – огрызнулся Элемар, не открывая глаз. «За такую сумму? Мечтай! Он за эту тысячу тебя удавит. А не сумеет, так в рабство продаст». «Что, так рвётся к эшлендерам?» – язвительно поинтересовался Элемар. «Скорее, с Вварденфелла, – задумчиво ответил Второй. – После того скандала, что он закатил из-за рубашки, я узнал о нем очень много интересного. Странно, что Пониус согласился профинансировать эту затею – у Труптора в Эбенгарде не слишком хорошая репутация». «Ну, так ты же сам и постарался», – хмыкнул Элемар. «Там и без моих усилий грязи хватило бы на небольшое болото. Я всего лишь, выражаясь образно, бросил в это болото большой камень. А брызнуло уже то, что успело накопиться». «Вот интересно – уши у нас одни на двоих, да и те – мои. Как ты умудряешься слышать то, что не слышу я?» «У нас и мозг – один на двоих. Но это не мешает мне знать больше тебя». «Эй! Я ведь и обидеться могу! И вообще, кто из нас знает больше – можно поспорить. Особенно, если сравнивать полезность знаний". «Уел. Штука в том, что каждый из нас вольно или невольно отслеживает ту информацию, которая ему чем-то важна, вычленяя её из общего потока. Так что в тот вечер, пока ты задавался вопросом, не отследит ли наш общий знакомый источник запущенной сплетни, я внимательно слушал, что об этом знакомом говорят окружающие. Слово тут, пара фраз там… поверь, сочинённый нами слушок – сущая мелочь, не достойная упоминания. У господина Труптора немало более серьёзных прегрешений». «Например?» «Ну… например то, что сей "почтенный" Учёный Стендарра присваивает большую часть пожертвований». «Что, правда?» – Элемар приподнялся на кровати и тут же свалился обратно, борясь с головокружением и тошнотой. «Так говорят. И я, кстати, склонен в это верить». Второй оттеснил его в сторону и, мысленно взвыв нечто бранно-нечленораздельное, торопливо принял сидячее положение, зажмурившись и плотно прижимая руку к сомкнутым губам. «Уй, бля… – голос в голове преисполнился неподдельного страдания. – И на кой хрен же ты так нажрался? Цедил бы потихоньку один кубок для вида, так нет же…» «Да там и был один кубок!» «В который тебе два раза доливали до краев, математик хренов… Уф, как погано-то!» «Ну так без закуски же пить пришлось, – чуть виновато пробормотал Элемар. – А куда ты собрался?» «Вниз. Сейчас вечер, народ попрёт в кабак за трудовой порцией. И в числе прочих – работники Восточно-Имперской компании, которых можно будет расспросить про этого парня, Моссанона». Переждав приступ, Второй осторожно выдохнул и обмяк. «Что-то я сомневаюсь, что с тобой кто-то будет разговаривать», – недоверчиво протянул Элемар. «Поэтому я уже никуда не собираюсь, – ответствовал тот, осторожно укладываясь обратно в постель и бесцеремонно выпихивая его «наружу». – А ты – страдай. Чтоб в следующий раз думал, прежде чем бухать на халяву. И думал головой, а не жопой». Элемар гневно распахнул глаза и тут же зажмурился, чтобы не видеть медленно плывущие куда-то вбок стены, от вида которых его начало мгновенно тошнить. В самом деле – ну, кто заставлял его так напиваться? К утру последствия пьянки почти сошли на нет, но вид у Элемара все еще был помятый и больной. Да и, несмотря на посещение общественной купальни, запах он источал соответствующий. Неудивительно, что в приемную Цанктуниана Пониуса их поначалу не желали пускать. Пока не вмешался сам управитель Восточно-Имперской компании, узнавший в настойчивом посетителе своего вчерашнего собутыльника. Договориться с ним оказалось одновременно и легко и сложно. Пониус с радостью ухватился за предложение помочь с поиском, но… настоял на том, чтобы Элемара сопровождал его человек. Альтмер с немалым трудом сумел убедить его в том, что при поиске сопровождающий будет больше мешать, нежели помогать. А вот когда настанет время поездки непосредственно за украденными ценностями, надежный охранник будет очень даже кстати… Знакомство состоялось тут же – предполагаемым охранником оказался тот самый имперец, с которым не далее как полчаса назад произошло «столкновение интересов». Надо ли говорить, что перспективе совместной работы ни один не обрадовался? Впрочем, у Элемара под черепом обитал "«сосед», чьи дипломатические навыки были значительно выше… на него-то Элемар и спихнул обязанность налаживать отношения с не слишком дружелюбным имперцем, чем Второй, вынужденный, ко всему прочему, терпеть последствия возлияний накануне, был весьма недоволен. Однако – дело есть дело… «Насколько тебе кажется надежным этот охранник?» – полюбопытствовал он, когда они вернулись обратно в "Шесть рыб". «Опасаешься, не придется ли нам от него отбиваться?» «Угу. Слишком большая сумма. И еще большее искушение», – Второй улёгся на постель и с явным облегчением убрался внутрь. «Трудно сказать, – поморщился Элемар, вновь в полной мере ощутивший последствия вчерашней попойки. – Я, в сравнении с тобой, плохо разбираюсь в людях». «А не в сравнении?» «Ну, если не принимать во внимание его отношение к, э-э, нам лично, то… Хитрожопый, конечно, как и большинство имперцев, но при этом довольно порядочный. Не склонен к авантюрам. И советы, кого стоит расспросить, давал вроде дельные». Второй помолчал, никак не комментируя выданную Элемаром характеристику. Видимо, она была точна, иначе он не преминул бы указать на ошибки. «Итак, что мы имеем? – сказал он вместо этого. – По словам всех сотрудников, скромный альтмер по имени Моссанон – хороший служащий и неплохой парень – служил простым клерком в конторе Восточно-Имперской Компании. И до недавнего времени проявлял себя исключительно хорошо. Потом начались странности, вроде самовольных отлучек с рабочего места в разгар дня… и частых посещений Гильдии Магов». «Предположение этого аргонианина, Окан-Шея, для тебя недостаточно правдоподобно?» «Что у парня появилась женщина? Почему же, это вполне возможно. Но с той же вероятностью он мог начать играть… и здорово проигрался». «Арена?» «Не обязательно, есть еще и азартные игры. Те же "девять дырок". Я слышал, в квартале Хлаалу есть одно заведение…» «Да даже не одно», – хмыкнул Элемар. «Такое – все-таки одно. По крайней мере, в Вивеке. Место, где разрешено практически все – азартные игры, наркотики, однополый секс…» «И, зная тебя, мы туда попрёмся», – мрачно подытожил альтмер. «Не в этот раз. Сегодня у меня – у нас – в планах Гильдия Магов. Но сначала надо будет привести тебя в пристойный вид». В Вивеке Второй первым делом погнал Элемара по лавкам, проигнорировав его возражения, что готовой одежды его размера они не купят. Все же основными клиентами местных портных были данмеры... Но неожиданно в первой же лавке ему предложили изумительно красивую мантию из плотного голубовато-серого шелка, расшитую золотой канителью. Стоило это великолепие дорого, но при этом значительно дешевле, чем можно было ожидать. Объяснилось все просто – мантия была заказом от одного из храмовых ординаторов и половина стоимости уже была внесена. Но, в связи с последними событиями, портному доподлинно известно, что заказчик за ней уже не явится… Оказалось, что достойный во всех отношениях покупатель совершенно не в курсе местных сплетен, главной из которых был слух о том, что в Вивеке кто-то уже несколько недель убивает чужеземцев… и ординаторов. И все убийства произошли здесь, в квартале Чужеземцев. Неизвестный заказчик, мер также во всех отношениях достойный, стал предпоследней жертвой таинственного убийцы. А мантия… – Уникальный заказ, сами понимаете, – частил продавец, – людей и меров такого роста и сложения немного. Чтобы продать её по настоящей цене, придется перешивать и укорачивать… Элемар с сомнением оглядел предлагаемую мантию. Наряд был хорош и, чего скрывать, ему очень понравился. Да и цена была весьма привлекательной. Не то чтобы он был склонен к щегольству, давно привыкнув одеваться, в первую очередь, практично… но иногда так хотелось чего-нибудь этакого… «Да бери уже, – не выдержал Второй. – Новую такую же на твои мослы только на заказ шить. Или покупать снятую с трупа прежнего хозяина. Пользуйся возможностью, дурак, пока она есть». В общем, из лавки он вышел с обновкой. И только одно слегка омрачало радость от покупки – в памяти, словно заноза, зудела и царапалась последняя реплика торговца: «В этом наряде, сэра, вы похожи на высокородного мера из Дома Индорил». Почему-то эта мысль была ему неприятна. Или... не ему? Новая мантия пригодилась очень скоро, потому что следующим пунктом назначения Второй выбрал купальню. И не первую попавшуюся, благо, в квартале Чужеземцев таковая имелась, а заведение в квартале Хлаалу. Тот факт, что с утра они уже посещали мыльню в Эбенгарде, его не остановил. Впрочем, Элемар, давно на собственном опыте выяснивший разницу между – пользуясь словами того же Второго – «достойным данмерским заведением» и «имперским утилитарным убожеством», не особенно протестовал. Так что в вивекское отделение Гильдии Магов вошел – опять же, по выражению неугомонного Второго – не «замурзанный похмельный бродяга», а благоухающий канетом «молодой мер приличного вида». Возможно, поэтому Флакассия Фаузейус оказалась не только довольно общительной, рассказав, что действительно переправляла на днях некоего альтмера в Садрит Мору, но и весьма темпераментной особой. А единственным недостатком красавицы-бретонки, по мнению Элемара, были острые ноготки, в процессе близкого знакомства располосовавшие ему всю спину… Жаль, что, как бы ни приятно было после действительно бурной ночи лежать на лавке, наслаждаясь умелым массажем после омовения, дела не ждали. Письмо, адресованное Цанктуниану Пониусу, – чтобы курьер пошевеливался – было отправлено еще утром, а сейчас уже время близилось к полудню. И навязанный управителем Восточно-Имперской компании охранник наверняка уже ожидал его в Гильдии Магов Вивека, чтобы отправиться в Садрит Мору на поиски сбежавшего клерка.