***
Оказавшись перед дверью в часовню Имперского культа, Элемар торопливо огляделся. Перемещение с помощью магии всегда сопровождалось «светомузыкой», как назвал сопутствующие эффекты Второй, и не могло не привлечь внимания. А ему это самое внимание сейчас было совсем ни к чему. Отправляясь в Эбенгард, он не имел чёткого плана, где и как будет искать Косадеса, рассчитывая разобраться на месте. Второй тоже не смог придумать ничего внятного, неуверенно предложив заглянуть в гарнизон Хищной Бабочки. Правда, предложение перенестись Возвратом он мгновенно забраковал, ехидно поинтересовавшись, как он собирается объясняться с Тунифусом – магическая пометка ведь стоит в его покоях. Пришлось воспользоваться услугами гильдейского проводника, а потом колдовать самостоятельно, рискуя опустошить магический резерв и никуда в результате не попасть. Впрочем, все обошлось, даже заклинание Вмешательства Альмсиви, которое ещё не было отработано им так же хорошо, как Божественное, удалось уже со второй попытки… Караульного легионера поблизости не было, и Элемар, облегчённо выдохнув, стремительно зашагал к входу в Зал Совета, надеясь, что там к этому времени тоже никого нет. В нервно сжавшихся пальцах чуть слышно хрустнул свиток с заклинанием Лабиринта Восприятия Голанара – один из двух, вручённых ему Кайе после задания в Кальдере – на всякий случай. Второй был резко против того, чтобы его использовать, но в помещениях гарнизона Хищной Бабочки укрыться было негде, а иного способа отвлечь от себя чужое внимание не имелось. – Помолчи! Кого-то принесло посреди ночи… – громом прозвучал приглушённый рык откуда-то сверху. «Стоять!» – тут же рявкнул Второй. Элемар, успевший взяться за дверную ручку, замер. «Открой дверь, но не заходи. Просто закрой. И затаись. Кажется, нам повезло – там, наверху, сейчас Фральд Белый. И, похоже, не один». Медленно, осторожно выдохнув, он подчинился. – Ложная тревога, кажется. Видимо, это кто-то к герцогу, – донеслось сверху. А Элемар торопливо отступил от двери в тень часовни, под негромкое бормотание второго участника беседы. В отличие от альбиноса, чей голос был свеж в памяти Элемара, тот говорил тихо и узнать, кто это, не удавалось. Элемар осторожно посмотрел вверх. С того места, где он находился, беседующих не было видно – Фральд и его собеседник устроились на небольшом переходе между башнями Совета. Про себя он невольно одобрил выбранное ими место: увидеть их не могли, подслушать тихий разговор – тоже. А в башни Совета чужим хода не было. И не заговори Фральд именно в тот момент, когда Элемар оказался прямо под ними, ему бы и в голову не пришло искать их там. – Мне эти ваши клинковские заморочки – до во-он той хрени, что над Вивеком висит! – продолжал шёпотом разоряться Фральд. – Пока тут орудует Имперская Комиссия, я ничего не могу сделать просто так! Ответом вновь стало неразборчивое бормотание. – Да они везде лезут, – уже тише, с каким-то усталым раздражением проговорил он. – Кай, я не понимаю – ты беспокоишься за своего агента или хочешь его упрятать? «Вот так-то, – с мрачным удовлетворением протянул Второй. – Ладно, дальше можно не слушать…» Элемар тихонько прокрался обратно – из-за одной из башен послышались неторопливые шаги караульного легионера. Встречаться с ним было нежелательно: предполагается, что он сейчас спокойно дрыхнет в Балморе. Слегка помятый свиток отправился в кошель на поясе, а сам Элемар сотворил заклинание Вмешательства Альмсиви… "Теперь-то ты убедился? – несколько сердито поинтересовался Второй, когда он, проигнорировав мрачный взгляд хозяйки «Восьми Тарелок", вновь заперся в снятой комнате. – Сколько можно сопли жевать?» «Убедился, – вздохнул в ответ Элемар. – Кстати, не это ли ты имел в виду, когда в начале нашего знакомства, сообщил, что я… как ты там выразился… "в жопе"?» «Нет, не это. О том, что твои товарищи тебе совсем не товарищи, я даже не подозревал, – явно кого-то или что-то цитируя, ответил Второй. – Я имел в виду вообще всю ситуацию с нереваринством. Подозревать, что с поручениями Кая не все чисто, я начал только тогда, когда вместе с тобой штудировал тот самый сборник законов. А после просьбы Антаболиса эти подозрения обрели реальную основу. И не удивлюсь, если окажется, что этот кубик-головоломка попал в Аркнтанд незадолго до того, как Кай дал тебе это задание – ты сам видел, что там ничего ценного нет, все выгребли как бы не до твоего рождения. По крайней мере, на верхних уровнях. Такую необычную вещь уж точно бы не пропустили». Элемар вздохнул, соглашаясь. «Впрочем, подтверждение моих подозрений нам ничего, по большому счёту не даёт – выйти из "системы" тебе так и так не позволили бы. Разве что теперь мне придётся ускориться с созданием задуманной вундервафли… Пусть, на всякий случай, будет под рукой». «Что за вварден… фафля?» – заинтересовался Элемар. «Вундервафля, – поправил Второй. – Если перевести на нормальный язык – "чудо-оружие". Вещь, наделённая исключительными свойствами». Он перехватил контроль над левой рукой и выудил из сумки дротик-дарт. «Вот из этой штуки я и намерен её сделать. Так что поутру идём в Аркнтанд, собираем там столько симпатичного барахла, сколько ты сумеешь уволочь… а потом займёмся теорией и практикой зачарования». «А камни душ?» – въедливо поинтересовался Элемар. «Насколько я понял из объяснений того парня, что дал тебе свиток, можно обойтись без них. От тебя потребуется только объяснить мне, как именно»***
В Аркнтанде с момента их предыдущего визита ничего не изменилось – по-прежнему где-то в толще скалы грохотали колоссальные двемерские механизмы, горели светильники, да в центральном зале все так же высилась куча посуды. Разве что добавился запах разложения от трупов убитых Элемаром мародёров. Не слишком сильный – по словам Второго, загадочные механизмы обеспечивали, в числе прочего, постоянную вентиляцию помещений, иначе здесь и без мертвецов было бы нечем дышать – но достаточно явственный. Подумав, Элемар решил далеко не ходить – похоже, мародёры стащили в эту кучу все более-менее целое и ценное, оставалось только выбрать. Преодолевая отвращение, он подтащил один из оказавшихся поблизости металлических стульев и, стараясь не мешкать, начал складывать в припасённый для этой цели кожаный мешок наиболее сохранившиеся вещи. Кубков различных форм и вместимости, кувшинов с чеканным узором или инкрустацией было много, но большая часть в той или иной степени пострадала от времени – металл потемнел, эмали растрескались и выкрошились, а часть камней выпала из гнёзд. Причём некоторые – относительно недавно и явно не без посторонней помощи. На некоторых кувшинах красовались вмятины. Второй на вопрос об их происхождении пояснил просто: «Вварденфелл – это вулкан, как тебе известно. И достаточно активный вулкан. Знать не знаю, каким образом двемеры ухитрились его… скажем так, усмирить, но единственный известный в истории раз, когда он извергался, пришёлся на момент вскоре после их исчезновения. И если верить дошедшим до нынешних времён легендам, пепельные пустоши Эшленда и наводящие жуть пейзажи Молаг Амура появились именно тогда. Да и после того, вулкан наверняка время от времени встряхивал весь остров… А до того Молаг Амур был покрыт густыми лесами, а к западу от Красной Горы простирались зелёные равнины, усеянные цветущим канетом… про канет это цитата, кстати. Вроде бы». Элемар недоуменно моргнул. Слова ли Второго тому причиной или нечто совершенно иное, но… …Красная Гора, возвышающаяся над бескрайним зелёным морем, полыхала багрянцем в лучах закатного солнца. А шпили далёкого Бтанченда на её северо-западном склоне отсюда казались россыпью золотых звёзд. Или цветков канета, таких же, как те, что роняли пыльцу на его плащ. Наклонившись, он сорвал усеянную золотисто-жёлтыми цветками веточку и досадливо зашипел, оцарапавшись о колючие листья. Слизнул выступившую кровь и, поднеся цветок к носу, с наслаждением вдохнул одуряюще-сладкий аромат… – Бинти, хла'джул… – обернулся он к юноше, стоящему за его левым плечом. – Ас син йаглан, ку'ельм иск мердех малат эан йам… – Ней, йи хан, – кивнул тот… – Что это было? – пробормотал он. Картинка, на миг возникшая в сознании, стремительно таяла и размывалась. «Не знаю», – осторожно отозвался Второй. «Ты тоже это видел?» – уже про себя обратился к нему Элемар. «Да». «Как думаешь, это связано с… теми снами? – не дождавшись пояснений, спросил он. – С теми, где… которые не насланы Даготом? Ну, вроде бы…» «Возможно. Не знаю. – Второй вздохнул. – Для меня это такая же неожиданность, знаешь ли». «Ты не договорил про Красную гору», – решил сменить тему Элемар. «Учти, я не специалист по технике и могу только строить предположения. Насколько они соответствуют истине, я не знаю». «Без разницы. Все лучше, чем сортировать эту кучу в молчании». «Хорошо. Так вот, могу предположить, что двемерская… э-э… Короче, можно предположить, что машины, грохот которых мы слышим, работают на выделяемой вулканом силе – тепло, горючие газы для светильников… и прочие, так сказать, "дары" Красной Горы. Все это используется до сих пор, в том числе для поддержания более-менее комфортных условий для жизни под землёй. Но, судя по вот этому архитектурному излишеству посреди зала, – Второй на миг отвлёк Элемара от сортировки, заставив посмотреть на лавовый «язык», который они в прошлый раз использовали вместо лестницы на второй ярус, – эта самая двемерская автоматика иногда все же выходит из строя. Что, в общем-то, неудивительно – несколько тысячелетий без надлежащего ухода… Гораздо удивительнее то, что эти машины до сих пор не выработали свой ресурс и продолжают функционировать. Ну, большей своей частью… И не только они – тот же стул, что у тебя… у нас под задницей, за это время просто обязан был превратиться в горку рыжей колючей пыли, а он без протеста и особого напряжения удерживает нашу общую тушку в сидячем положении. И разваливаться не торопится…» «Магия?» – предположил Элемар, помимо воли осторожно поёрзав на упомянутом стуле. Стул даже не скрипнул. «Ты можешь себе представить заклинание, способное самостоятельно поддерживаться тысячелетиями? Я – нет. Впрочем, это отнюдь не означает, что такое невозможно – есть у меня одна мысль… – Второй ненадолго замолчал. – Так вот, – продолжил он, – когда где-то что-то все-таки ломается – а чинить это "что-то" больше некому – Вварденфелл начинает потряхивать. Причём чем ближе к источнику – и я не о Красной горе, а о сломавшемся агрегате – тем сильнее трясёт. Пока не используемая более энергия или газ не найдут другой выход. Или, что гораздо вернее, пока не создадут его. Судя по тому, что мы можем видеть в этом зале, – он снова указал на лавовый «язык». – В Аркнтанде тоже что-то как минимум единожды выходило из строя. И трясло его знатно. Так что все, что не было привинчено или припаяно к полу и стенам, обрело способность летать. Кстати, – он на миг задумался, – если это был город, то он изначально должен был быть значительно больше…» Взгляд Элемара помимо воли упёрся в лавовые натеки. Мелькнула мысль, что там, под слоями застывшей лавы, может скрываться вход в неисследованную часть руин. И неразграбленную тоже… «Если только эта самая неисследованная часть – при условии, что она существует – не была в своё время залита расплавленным камнем, как литейная форма – оловом, – хмыкнул подслушавший его мысль Второй. – Но надо отдать двемерам должное: их творения не только создавались на века, но и сумели эти века пережить, пускай не без потерь». Когда мешок раздулся и потяжелел от трофеев, Элемар встал и взвесил его на руке. «Тяжеловато, однако… Как думаешь, на первый раз хватит?» «С лихвой. Это бы продать. Ну, что – ищи место, где мы сможем передохнуть и потренироваться в зачаровании, не отвлекаясь на запах дохлятины…» Подходящее место нашлось довольно скоро, правда, с запахом «дохлятины» пришлось временно смириться – наиболее удобной оказалась та самая комнатка, где в прошлый раз они нашли двемерскую головоломку. Элемар с помощью изогнутого куска какой-то трубы поддел труп главаря и выволок его наружу, в общий зал. К счастью, пресловутая вентиляция была исправна, и вскоре дышать стало значительно легче. А вот с разъяснением теории магии вышел затык – Второй, дитя иного мира, мыслил совершенно иначе, чем требовалось для понимания. Элемар успел почти отчаяться, когда из-под пальцев Второго – для практики они поменялись местами и тот теперь пытался зачаровать один из дротиков на огненный урон – вдруг брызнули искры, а дротик заметно потеплел и окутался лёгким алым свечением. Мерцание медленно сползло к игле, на пару мгновений задержалось на острие, а затем погасло, словно втянувшись внутрь. «Кажется, получилось, – облегчённо выдохнул Элемар. – Как бы теперь проверить…» «Никак, – буркнул такой же вымотанный Второй, вытирая мокрый от пота лоб. – Из всех живых существ здесь только ты. Нет, можно, конечно, воткнуть эту штуку тебе в жопу и посмотреть, получишь ли ты, в придачу к уколу, ещё и ожог… Но я не думаю, что это хорошая идея». «Нет, совсем не хорошая», – со смешком согласился Элемар. По лежащему на металлической поверхности стола дротику время от времени проходили волны красноватого мерцания. Второй, подумав, вытащил из ножен меч и положил его рядом. По клинку тут же прошла такая же волна, только зеленоватого цвета. «Ну, теоретически, у нас все получилось правильно», – резюмировал он, убирая меч обратно в ножны. Потом неожиданно спросил: «Ты, помнится, родился под Ритуалом, так?» «Ну», – подозревая подвох, отозвался Элемар. «Как насчёт того, чтобы поднять подопытный объект?» «Спятил?» «Ничуть. У нас есть один урождённый некромант, один дротик, нуждающийся в проверке и куча бесхозных мертвецов. Ты поднимаешь одного, я пуляю в него дротиком – и мы смотрим на эффект. На случай, если нашему подопытному не хватит дротика, у нас есть ещё зачарованный меч. Или то твоё заклинание, которым ты тогда на мосту кости отпугивал. Ну и, на самый крайний случай, наш любимый огненный шар». «Точно спятил. Но ладно, будет тебе подопытный мертвец. Мне и самому любопытно, что у тебя вышло. Но учти, добивать или отпугивать будешь сам – заклинание, если я правильно помню, ты уже знаешь». «Договорились». Второй на миг задумался, вспоминая, а потом без особых усилий сотворил то самое заклинание отпугивания нежити. И ещё раз – для верности. Поднимать мертвеца решили в Залах Колокольного Звона – идти было сравнительно недалеко, да и длинный коридор перед выбранным местом поднятия, тоже был на руку: если вдруг придётся удирать от разъярённого зомби, ничего не будет попадаться под ноги. Правда, тому тоже ничего мешать не будет, но они рассчитывали, что передвигаться он будет всё же немного медленнее, чем при жизни. И не сумеет открыть дверь, которую они на случай поспешной ретирады оставили открытой. К тому же врождённая способность, в отличие от «академических» заклинаний, действовала неизбирательно, и Элемару совсем не улыбалось оказаться в компании нескольких неупокойников. Мало ли, как остальные отреагируют на агрессивные действия в адрес одного из них… Мертвец послушно встал и, не найдя поблизости врагов, неуверенно заковылял в сторону отходящего назад создателя. Второй же, поспешно обменявшись местами с Элемаром, сосредоточился и уверенным взмахом руки послал в него свежезачарованный дарт. Сверкнула жёлто-оранжевая вспышка, и к уже почти привычному смраду гниющей плоти добавилась вонь палёной мертвечины, а на груди под ключицей мертвеца, в месте попадания дротика появилась тлеющая по краям дыра в одежде, под которой был хорошо виден глубокий ожог. Самого дротика нигде не было видно. Зомби рассерженно засипел и ускорился. Второй тут же приголубил его отпугивающим заклинанием и, дав ему отойти, послал вдогонку огненный шар. Пламя с грохотом расплескалось по стенам коридора, а мертвец, превратившийся в факел, завертелся волчком и упал на металлический пол. – Все, – торопливо выскакивая за дверь в центральный зал и захлопывая её за собой, вслух выдохнул Второй. – Больше мы туда не пойдём. Испытание чар прошло успешно, отсутствие ценностей мы ещё в прошлый раз заметили, так что делать нам там больше нечего. «В ближайшее время уж точно», – согласился Элемар. Вернувшись в комнатку на втором ярусе, Второй с помощью еще одного куска трубы заклинил дверь, чтобы её было невозможно открыть снаружи. – Гостей мы не ждём, особенно незваных. Их, конечно, вроде бы не предвидится, но лучше перебдеть. Не хотелось бы, чтобы нас застали спящими. А будем уходить – уберём эту фигню сами. «Перестраховщик», – хмыкнул Элемар, правда, скорее, одобрительно, чем укоризненно. Постель, ранее принадлежавшую убитому главарю, Второй брезгливо перетряхнул и застелил какими-то тряпками, ранее бывшими чьей-то одеждой и выглядевшими почти чистыми. Сам Элемар был готов согласиться и на то, что было изначально: проведённая в беготне половина прошлой ночи и нервное истощение нескольких последних часов – его «сосед» оказался не самым лёгким учеником – давали о себе знать все сильнее. Да и Второй казался измученным – многочисленные попытки наложить заклинание, как тщетные, так и увенчавшиеся успехом, заметно его истощили. Впрочем, несколько часов сна – определить, сколько именно, в подземной келье не представлялось возможным – хорошо взбодрили обоих. Однако Элемар ещё не успел толком проснуться, как обуреваемый жаждой действий Второй вновь занял его место и уселся за стол зачаровывать свою загадочную «вварденфафлю». То, что происходит что-то нехорошее, Элемар сообразил только, когда Второй мучительно застонал и торопливо вытолкнул его «наружу», одновременно словно бы истончаясь и тая. Взгляд сразу выхватил пылающий тревожным багрянцем дарт в судорожно сжатых пальцах, лист бумаги на столе, а в ушах зазвучал тонкий противный звон, все усиливающийся с каждым мгновением. И в дополнение ко всему, едва восполнившийся магический резерв начал стремительно опустошаться. «Второй?» – позвал он. «Помоги», – едва слышно прозвучало в ответ. Не шёпот даже – тень шёпота. «Как?!» Впрочем, ответ ему не требовался – разум сам, без подсказок со стороны начал вливать в вышедший из-под контроля конструкт магию. А тот жрал, точно не в себя… В закружившейся от магического истощения голове звонко щёлкнуло, по закушенным губам потекло что-то горячее и мокрое, и на покрытую рыжими пятнами ржавчины поверхность стола западали тяжёлые алые капли: вытянув магию, заклинание начало потихоньку вытягивать жизненные силы… И вдруг все кончилось. Не веря своим ощущениям, Элемар дрожащей рукой вытер льющуюся из носа кровь и уставился на лежащий на столе дарт. Серебристый, похожий на остроносую рыбку, дротик тускло сверкнул багрянцем – но не алым, огненным, а более тёмным, тревожащим. Разрушение… Что же задумал этот бесплотный безумец, чья самоуверенность едва не отправила их обоих в Обливион? И, кстати, как там он сам? «Второй?» – напряжённо, испытывая странную неуверенность, позвал он. Тишина в ответ. И ощущение мёртвой ледяной пустоты там, где обычно чувствовалось присутствие духа…