Ed Sheeran - Small Bump
You're just a small bump unborn In four months you're brought to life. You might be left with my hair But you'll have your mother's eyes. I'll hold your body in my hands, Be as gentle as I can But for now you're a scan of my unmade plans. A small bump, in four months you're brought to life.
Ты всего лишь маленький комочек, не рожденный, Через четыре месяца ты начнешь свою жизнь. Возможно, тебе достанутся мои волосы, Но у тебя будут мамины глаза. Я возьму тебя на руки, Буду очень осторожен Но сейчас ты отражение моих неудавшихся планов. Маленький комочек, через четыре месяца ты начнешь свою жизнь.
Маунд Стрит, Честервилл, штат Огайо
Черный Chevrolet Impala мягко остановился у небольшого коттеджа, и, спустя пару минут, гудение автомобиля прекратилось. Дверца старомодной машины жалобно скрипнула, отворившись, и из нее вышел мужчина. Аккуратно закрывая за собой дверцу, незнакомец крутил на указательном пальце ключи от машины и медленно поворачивал голову вправо-влево, рассматривая местность. Удивительно было оказаться здесь спустя пару лет и увидеть, что все осталось таким же, как и прежде. Казалось, он перенесся сюда из прошлого. Незнакомец закрыл машину, перед этим шепнув ей несколько ласковых слов, наподобие «не скучай, малышка, я скоро» и «подожди меня здесь, милая». Комплекс неполноценности и биполярное расстройство сделали свое дело еще очень давно, и разговор с неодушевленным предметом, в данном случае с машиной, не вызывал у владельца никакого ощущения того, что на нем сказывалось долгое времяпровождение в одиночестве. Звучит как диагноз. Едва мужчина ступил на дорожку, выложенную камешками, его накрыли тени воспоминаний, от которых он весьма безуспешно пытался отмахнуться. Кому в такой неподходящий момент они нужны? Оказавшись у двери, мужчина медленно поднял руку, будто пробуя на вес и приблизил к двери. Что-то остановило его, и он так же медленно повернулся, прислушиваясь к тишине. Но нет, все было более чем спокойно – ветер гнал невесомые пушистые облака по голубому небу, изредка слышался шорох листьев и пение птиц. Прогоняя дурные мысли из головы, и уверяя себя в паранойе, мужчина вновь возвратил свой взгляд к двери, и принялся рассматривать ее, не торопясь стучать. Белый дуб. Такая же была и у нашего старого дома. Как раз не кстати, дверь отворилась, и на мужчину уставилась шокированная его появлением русоволосая девушка, с широко распахнутыми от удивления светло-карими глазами. Около двух минут они глядели друг на друга, прежде чем незнакомец нарушил неловкое молчание еще более неловким кашлем. Девушка нервно сглотнула. – Дин, – радостно выдохнула она, и, игнорируя его протест, крепко обняла его, уткнувшись тому в плечо. Винчестер был немного в замешательстве, но, спустя несколько секунд, высвободился из нежных объятий девушки. – Давно не виделись, Лори, – лицо Дина накрыла его прежняя полуулыбка-полуухмылка, и он небрежно оперся на косяк двери плечом, а левой рукой провел по волосам, слегка ероша их. – Сэм дома? – Конечно, – доброжелательная улыбка вновь накрыла лицо Лори, и она отошла от двери, приглашая жестом его войти, что Дин сделал с радостью, входя в помещение. Он ошибся насчет кардинальных изменений – кое-какие все-таки были: как ни глядел Дин, своего любимого радиоприемника он не увидел. Винчестер озадаченно взглянул на Лори, все еще стоящую рядом и вешающую его куртку на крючок. – А где магнитофон? – спросил мужчина, проходя дальше, в гостиную. По крайней мере, когда он был здесь последний раз, там была гостиная. И правда, она: деревянный пол покрывал мягкий темно-коричневый ковер, в углу стены стоял высокий столик с тремя ножками, на котором возвышалась стопка газет, больше походившая на опасно балансирующую горку, широкий платяной шкаф с железными ручками (Дин отметил про себя, что именно его боялся Сэмми в детстве) и светло-серый стол, на котором были разложены различные бумаги, чертежи и записи, (когда Дин проходил мимо этого стола, он успел заглянуть мельком, и увидел различные пентаграммы и распечатки), и в эту обстановку совсем не вписывался сидящий на диване младший брат, уткнувшись в свой ноутбук. Знакомая картина. Именно ее Дин лицезрел последние пять лет. Лишь при появлении в гостиной Дина, Сэм оторвался от своего занятия и взглянул на старшего брата. За два года он сильно повзрослел – не смейтесь, в глазах Дина Сэм всегда будет ребенком, – на подбородке красовалась щетина, между густыми бровями возникла неровная складка, а волосы стали короче. – Мы выкинули его – он был уже старый, да и, Дин, кто еще слушает кассеты в наше время? – вместо приветствия выдал брюнет, наблюдая за тем, как старший брат по-свойски открывает мини-бар, запрятанный в шкафу, и достает оттуда банку пива. Качая головой, Сэм закрывает крышку ноутбука и успевает отодвинуться, прежде чем задница Дина приземляется на то место, где он только что сидел. – Я слушаю, – бросает тот, делая большой глоток из банки. Младший молча наблюдал за ним, неодобрительно качая головой, и когда Дин оторвался от распития пива, слегка усмехнулся: – Ты опять проигнорировал мой запрет брать что либо из этого мини-бара, – продекламировал Сэм, констатируя факт, и наткнулся на наглый взгляд старшего брата: – Ты не пьешь пиво, Сэмми, – с лукавой ухмылкой произносит Дин и запрокидывает голову вверх, вливая в себя последние остатки алкоголя. Младшему брату оставалось лишь улыбнуться на это. – Не называй меня Сэмми, ты же знаешь, что Сэмми – двенадцатилетний пухлый мальчик с комплексами, а я Сэм. Запомни, Сэм. Сэм. – Убирая с лица улыбку, констатировал Сэм присел на диван. Вместо очередного едкого комментария, Дин игнорирует его последние замечание, ставит пустую банку из-под пива на стол, и протягивает руку, начиная лохматить волосы младшего брата: – Не вижу, чтобы ты особо был рад видеть своего старшего брата, Сэмми, – со вздохом сказал Дин и окинул Сэма осуждающим взглядом, от чего последний пытался не рассмеяться. – После двух лет разлуки. – Я почти уверен, что мы со стороны похожи на пожилую семейную пару, – улыбаясь, Сэм сбросил руку брата и встал с места, делая несколько шагов в сторону мини-бара: – Захвати мне чего-нибудь покрепче! – прокричал с дивана Дин, запрокидывая свои длиннющие ноги на журнальный столик. Брат приподнял краешек рта в попытке усмехнуться, и забрал оттуда Маунтин Дью для себя, и еще одну банку пива для брата. Возвращаясь на место, Сэм передал брату банку и поспешно отвернулся, когда тот вскрыл ее. Находящееся в ней пиво с легким шипением взлетело наружу, походя на изверженный вулкан. Когда оба брата закончили пить (вернее, закончил пить Сэм, а у Дина до сих пор продолжается фестиваль распития халявного алкоголя), младший испытывающе посмотрел на старшего: – Как прошел разговор с Эмили? – Сэм ждал, когда этот вопрос поставит Дина в тупик, но напротив этому – старший брат спокойно прикончил очередную бутылку пива, и младший брат с ужасом наблюдал как на его столике растет башня из пустых бутылок. – Если ты ждешь бурных подробностей или мыльную оперу, спешу тебя огорчить, брат, – Дин посмотрел слегка остекленевшими глазами на уже которую по счету банку и открыл ее, вызывая тихое шипение. – Нельзя верить женщинам. Ограничить твою свободу – первый пункт в их списке, сразу перед появлением на свет маленького отродья. – Задумчиво вертя банку в руках, Дин кинул взгляд на семейные фотографии в рамках. – Ну я и не ждал ничего подо... Подожди, что?! – Сэм едва не подавился своим кофе, и после нескольких вздохов, придя в себя, широко распахнутыми глазами посмотрел на брата. – Господи, Дин, сейчас же скажи что ты шутишь. И я скажу, что это худшая твоя шутка, потому что это действительно самая худшая твоя шутка. Винчестер Старший повернул голову в сторону Младшего и чуть прикусил губу. – Дин, – растягивая букву «и», ахает Сэм, глядя с неподдельным ужасом на него. – Ты что, сейчас серьезно? Эмили беременна? От тебя? Но как... – Да, придурок, – неожиданно резко ответил Дин, и можно было заметить, что его глаза метали молнии. – Неужели это настолько непонятно было с первого раза? – И ты, – неожиданно понимая, начал Сэм, но старший брат закончил за него: – Приехал к младшему брату по двум причинам: отчасти потому что соскучился и ему одному одиноко, но больше по той, чтобы вдоволь нажраться и побеседовать на тему «жизнь - это одно сплошное дерьмо». Сэм обреченно вздохнул, глядя как очередная бутылка отправилась на столик, и развернулся к брату, который начал пить следующую. Неожиданно, брюнет понял, насколько сейчас его брат становился уязвимым. Нет, не в том смысле, что он пьянел с каждой бутылкой, (хотя на самом деле он не становился пьяным - у Дина была невероятная устойчивость к быстрому алкогольному опьянению) но внутри у Сэма образовалось чувство вины, что он дал брату напиться, а в том, что в любой момент мог нарушиться контроль его эмоций. Дин был нелюдимым, и не любил большие компании, хотя флиртовать с девушками ужас как обожал. Не зная почему, но Винчестер младший улыбнулся: – Ты же сейчас опустошишь все мои залежи, идиот, – его слова вызвали легкую и быструю улыбку на губах Дина, но она исчезла буквально через несколько секунд. И правда, последняя банка очень скоро оказалась на вершине башни из пивных емкостей. Дин молчал некоторое время, прежде чем выдавил: – Она требует, чтобы я забрал этого ребенка, – после этих слов, повисла тишина. Только слышалось легкое пение Лори на кухне. Сэм судорожно выдохнул, и провел рукой по волосам. – Она не хочет иметь ничего общего со сверхъестественным, – пояснил прошлую фразу старший брат, задумчиво разглядывая бутылочную конструкцию на столе. Его брови приподнялись, но затем вновь опустились. – Ты же не любишь детей, Дин, – тихо сказал Сэм и бросил взор на стоящие рядом фотографии. – Знаю, – старший брат резко встал со своего места и подошел к комоду. Он взял оттуда в руки фотографию в рамочке и рассмотрел ее, прежде чем поставить обратно, – Особенно орущих маленьких уродцев. – Дин, дети – это счастье, – Сэм приподнялся и практически подошел к брату, останавливаясь в двух шагах от него. Тот поднял голову, сталкиваясь с ним принужденным взглядом. Некоторое время они смотрели друг на друга. Старший и младший. Борьба этих взглядов закончилась победой Сэма, и Дин перевел взгляд на ту же самую фоторамку, где Сэм, Лори, и их маленькая дочь улыбались, махая руками в камеру. – Не думаю, что из меня получится образцовый отец, – с горькой усмешкой подметил Дин. – Я тоже так не думаю, – согласился Сэм и поспешно прибавил: – Но из тебя получился образцовый старший брат, ведь так? Дин засмеялся. Его смех будто бы исходил из самых глубин тела, там, где находится сердце. Наконец он перестал смеяться, и вышел прочь из гостиной. Сэму ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. – Ты куда? – окликнул он брата, когда тот начал было подниматься по лестнице. Дин обернулся и на лице вновь появилась та дерзкая ухмылка, которую младший брат и не надеялся увидеть: – Не знаю, что ты сказал такого, но ты вселил в меня надежду, что если мир состоит из дерьма и мы все погружены в него с головой, кто-то еще может очистить его, – непонятно хмыкнул он, и ухмыльнулся еще шире. – В общем, я спать. А завтра ты и я поедем оформлять мое официальное отцовство на маленького засранца, который имеет честь именоваться моим сыном. – Заканчивая свою речь, Дин до конца поднялся по лестнице вверх и отправился в комнату. Сэм, скрывая улыбку, обреченно качнул головой... Ведь все только начинается...