Maccabees – We Grew Up At Midnight
We’d watch the rain right through We grew up at midnight We were only kids then We grew up at midnight We were only kids then But that night we knew...
Мы смотрели на дождь сквозь Мы выросли в полночь Тогда мы были только детьми Мы выросли в полночь Тогда мы были только детьми Но той ночью мы знали...
– Луи! Я отрежу тебе руку вот этим ножом, клянусь Эдемом, если ты еще раз дотронешься до моего пистолета, – раздраженный голос старшего Винчестера говорил о том, что еще чуть-чуть, и он взорвется на месте, прикончив на месте всех и вся в радиусе нескольких миль. Мужчина держал в руке нож для нарезки мясных продуктов, который прихватил с кухни жены брата, и теперь во все тяжкие точил им непонятный предмет. В тот момент, когда Луи Винчестер вытворял очередную свою шалость, он как раз отвлекся от работы и для верности покрутил нож в руках, будто в действительности собираясь выполнить свою угрозу. Мальчишка, будто обжигаясь, отдернул руку от холодного наощупь металла и мгновенно отошел метра на три: хоть отец свои угрозы не исполнял, увесистый шлепок рукой или даже ремнем можно было получить с поразительной легкостью. Испытывать судьбу мальчик не любил, во всяком случае не тогда, когда у Дина был в руках нож, и поэтому поспешил отвлечься на что-то более интересное. Его глаза остановились на только что вошедшем в сад годовалом ребенке, который только-только научился ходить, и теперь вовсю ковылял по дорожке босиком. Шлеп-шлеп. При каждом шаге каштановые кудри ребенка слегка подпрыгивали, а вслед за малышом, прямо из восторженно разинутого рта тянулась нить слюны. Зеленые глаза сияли и отражали в себе тень листвы, на щеках появились маленькие углубления, которые появлялись, когда он улыбался, как про себя заметил Луи. Отец называл эти самые углубления «дырками в коже», но мальчику почему-то казалось, что они называются как-то по-другому. Карапуз успел сделать всего-то несколько шагов, прежде чем дверь дома открылась и из нее выскользнула женщина в перепачканном фартуке, ловко подхватившая мальчика: – Гарри! Мама не разрешала тебе выходить на улицу, пока твои волосы не высохнут, – с нежностью сказала она и провела рукой по его кудрям. В ответ на это, малыш пустил слюни на блузку своей матери, и теперь на бежевой ткани виднелось влажное пятно, смешанное с соплями. Луи не сдержался и захохотал, и Гарри, обернувшись, заметил его. По лицу мальчика расползлась широкая улыбка в три зуба, и он залился чистым детским смехом, подражая старшему мальчику. Лори мягко улыбнулась, при этом покачивая головой и все-таки, в борьбе между заботой и материнской нежностью победила эта самая нежность, и кудрявый мальчик был отпущен на свободу под внимательным взглядом матери. Едва почувствовав под собой землю, Гарри засеменил на своих тонких, как птичьи лапки, ножках прямо к Луи, издавая при этом какие-то явно не человеческие звуки. Смесь радости и детского восторга – все это вылилось в мальчишеский визг ликования. Он был полон жизни, излучал свет и озарял все вокруг. Такого всплеска энергии Луи еще никогда не видел и уж тем более, никогда не мог почувствовать его на себе. Внутри неожиданно разлилось незнакомое тепло, все вокруг начало казаться ярче, чем было, и если бы Луи не был сыном охотника на демонов, он бы очень сильно удивился и стал бы задаваться вопросом, но в мире мальчика сверхъестественное было в порядке вещей. Но незнакомая эйфория счастья исчезла так же внезапно, как и появилась, так, что Луи не заметил ее исчезновения. Будто бы внезапно нахлынувшего чувства спокойствия и умиротворенности не было. Зато был Гарри, который подошел почти вплотную к старшему мальчику и повалился бы на землю, если бы Луи не успел подхватить его за руку и поставить рядом с собой. Проворные детские пальчики мгновенно обвились вокруг худого запястья старшего товарища, вынуждая его поднять глаза на двоюродного брата. Кудрявое чудо вылупилось на него своими большими изумрудно-зелеными глазами и издало картавый звук. — Мальчик, — выдал малыш и вновь уставился на него. Луи озадаченно пялился на этого странного малыша, пытаясь понять, куда делись те самые «дырки в коже», про которые говорил ему отец. Они исчезли, будто бы их и не было. Для верности, чтобы убедиться в том, что они и правда пропали, и проверить свою теорию насчет реального существования этого кудрявого чудика, маленький Винчестер тыкнул в румяную кожу щеки в том месте, где, как он предполагал, находились «дырки». В ответ, мальчик почувствовал внезапную легкую боль в боку: Гарри пихнул его своей ручонкой. Забыв про щеки младшего, Луи удивленно уставился на карапуза: разве это чудо может причинить боль? Гарри, видимо, забыл про то, что ему секунду назад наглым образом ткнули пальцем в щеку, и разглядел что-то на его взгляд интересное в кустах у дерева. Естественно, кудрявый поплелся туда. Естественно, кудрявый потащил за собой Луи. И, естественно, Луи ничего не оставалось, как поплестись за ним. Когда мальчик подошел ближе, он вначале ничего не заметил. В тени деревьев стоял тот самый куст, на который смотрел младший брат, но разглядеть, что именно так заинтересовало Гарри вовсе не удалось. К счастью, кудрявый заметил то, что искал и сразу же повел за собой старшего, воспринимая руку Луи, как опору, но при этом забирая роль проводника себе. Гарри привел его к цветам. Вернее, к одному единственному цветку, росшему в полном одиночестве между двумя деревьями. Недоумение на лице Луи достигало колоссальных размеров, пока он смотрел, как мальчик садится на корточки и начинает мягко раскапывать землю подле цветка. Солнечный свет золотил кудри Гарри и те отливали янтарем, и ветер нежно приподнимал и опускал их, подобно ласковой материнской руке, и старший мальчик какое-то время стоял поблизости, рассматривая младшего с искренним любопытством: откуда он, такой чудной, взялся? Луи прекрасно знал, что все маленькие дети в таком возрасте немножко странные от мамы Гарри, тети Лори. Еще тетя Лори сказала, что когда Луи был маленьким, он был точно таким же. В это мальчику мало верилось. Ни у кого из их семьи не было таких кудрявых волос, как у Гарри, и уж точно не было таких же зеленых глаз. Как-то раз, он подслушал разговор отца и дяди Сэма — дядя Сэм упомянул какую-то «гетику»*, и отец сказал ему, что это не его ребенок. В какой-то момент Луи засомневался в том, что Дин – его отец. Ведь его глаза не были темно-болотными, как Винчестера-старшего. От мыслей четырехлетку отвлек характерный для вырывания из земли травы звук, и Луи вернулся из омута мыслей в реальность. Гарри сидел на коленях перед маленькой ямкой, которой прежде тут и в помине не было и держал в руке тот самый цветок, что благоухал ненавязчим сладостным ароматом. Мальчик благоговейно взирал на него, и грязными пальчиками водил руками по стеблю и листкам. Рядом с ним на колени бухнулся Луи. Если он точно запомнил все цветы, растущие у них в саду, этот цветок назывался розой, и пылал агрессивно-багряным цветом, источая из себя приторный запах сладостей. Шипы на стебле тоже были, и, когда Гарри вдохнул запах, а потом протянул цветок товарищу, чтобы тот сделал тоже самое, старший мальчик заметил, что на ладони и пальцах Гарри мелкой тоненькой струйкой текла алая кровь от этих колючек. Ее не сразу было заметно, наверное, из-за того, что она была смешана с земляной грязью, но Луи все же заметил. Старший мальчик немедленно убрал розу и взял руки младшего в свои. В отличие от его холодных рук, руки ребенка были теплыми и мягкими, а теперь еще и в некоторых местах на них виднелась кровь, и они были перепачканы землей. — Тебе больно, Гарри? – тихо спросил Луи, пытаясь привлечь внимание мальчика, направленный в сторону розы на себя. Удалось это через несколько секунд: Гарри взглянул на него своими наивно-доверчивыми зелеными глазами и кивнул. Но, казалось, в данный момент, его заботило вовсе не это. Его странный взгляд все еще был направлен в сторону розы, и Луи в тысячный раз почувствовал себя виноватым, за то, что задумался и дал ему выкопать цветок. – Идем, я отведу тебя к твоей маме, – младший Винчестер поднял Гарри на ноги и потащил в сторону домика, невольно замечая, как малыш изредка оборачивается. И зачем ему так нужен был цветок? – этот вопрос преследовал Луи до того момента, как они дошли до двери. Там их тут же заметил дядя Сэм. – Луи, Гарри, что случилось? – глаза Сэма, темно-зеленые, напоминающие глаза старшего брата, но никак не кудрявого мальчика, заметили кровь на руках младшего сына. Ребенка мгновенно подняли на руки и понесли на кухню, где находилась Лори. Луи не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ними. Как только они втроем очутились на пороге кухни, оформленной в оранжево-бежевых тонах, женщина отвлеклась от приготовления еды и ахнула, заметив на руках Гарри грязные кровавые следы. Мальчик, без особого возмущения со своей стороны, был передан в руки матери, а Луи остался смотреть, как руки младшего брата отмывают от земли и крови. Его плеча коснулась большая теплая рука. – Луи, ты ранен? – опустившись на корточки перед ним и однозначно облегчив мальчику задачу смотреть на взрослого, Сэм посмотрел в его глаза, продолжая удерживать свои руки на плечах племянника. Луи подумал о том, какие невероятно тяжелые у крестного руки, и если они полежат на его худых плечах еще несколько минут, он упадет на пол под их тяжестью. Будто услышав мысли мальчика, Сэм отпустил руки вниз. – Нет, это кровь Гарри, – помотал головой Луи, и крестный слегка расслабился. Мальчик смотрел, как Сэм поднялся на ноги и повел его в ванную, придерживая за спину. Пока Луи мыл руки под пристальным и вместе с тем задумчивым взглядом дяди, мальчик задумался о том, где сейчас может быть отец. Из двоих Винчестеров, Сэм был гораздо ласковее к нему, нежели строгий и суровый отец, и всегда относился с понимаем к любым выходкам и шалостям Луи. Отец такого не делал, и казался закрытым ото всех. Мальчик часто слышал, как крестный говорил Лори о том, что отец изменился после его рождения. Оказывается, раньше Дин Винчестер не был образцом суровости и мрачности, а был веселым и счастливым. Представить его таким Луи не мог, но с того момента всегда глядел на отца с любопытством: а вдруг, если мальчик удивит его, Дин похвалит его или даже улыбнется? Но чтобы Луи не пытался делать, все оборачивалось против него и все его попытки заканчивались неудачно, да и так, что вместо похвалы, он получал шлепок по заднему месту, и в очередной раз убеждался, что Вселенная настроена против него. Луи вытер руки полотенцем и выжидающе уставился на Сэма, который ушел далеко в свои мысли, и тот очнулся лишь тогда, когда мальчик выключил кран. Взгляд крестного стал более осмысленным, он подошел к Луи и взъерошил его волосы на голове. – Откуда у Гарри кровь на пальцах? – задал вопрос Сэм, убирая руку. – Он порезался о розу, – объяснил мальчик и поглядел на дверь. И только в тот момент, когда ответил, почувствовал глупость этой ситуации. Видимо, и дядя тоже, потому как кроме «Хорошо, будьте осторожнее» он ничего не сказал и выпустил Луи из ванной. Гарри уже сидел в комнате и играл с машинкой – младший Винчестер узнал маленькую копию папиной машины, Chevrolet Impala, которую Дин подарил на день рождения Гарри. Братишка катал ее по ковру и время от времени поднимал, чтобы покрутить колесики. Лори сидела в кресле и наблюдала за сыном. Как только Сэм и Луи очутились в комнате, на них уставилась пара зеленых глаз. В некоторых местах на руках Гарри были прилеплены пластыри, но крови на них больше не было, что заставило старшего мальчика вздохнуть с облегчением. Кудрявый поднялся на ножки, и больше у Луи не возникало сомнений, что он в порядке и что они могут идти гулять. Ведь так? Младший Винчестер с затаенной надеждой взглянул на Сэма и тот медленно кивнул, после чего на лице крестного возникла понимающая улыбка. – Можете идти гулять, только впредь будьте осторожнее, – Лори согласно кивнула, давая свое разрешение. Им не нужно было повторять дважды, и Луи ухватил Гарри за руку, метнувшись с ним в сторону двери. Уже через минуту оба стояли на пороге дома и вдыхали свежий и слегка влажный воздух. Солнце светило по-прежнему, что не могло не радовать обоих мальчиков. Луи почувствовал прикосновение к своей руке, и уже через секунду Гарри тянул его в сторону кустов. Там, где лежала та злополучная роза. Когда очертания цветка и ямки рядом стали четче, Гарри отпустил его руку и подбежал к тому месту, где лежал цветок. Он бережно поднял его, и, подойдя ближе, Луи заметил на стебле и листах несколько капель крови. Крови Гарри. Мальчик с трудом сдержал отвращение на лице и неожиданно решительно забрал из рук мальчика розу. Теперь уже кровавую. — Пошли, поищем тебе другую розу, — старший брат взял младшего за руку и повел прочь от этого места, перед этим сломав цветок пополам и бросив в темные кусты. Гарри послушно плелся за ним, на удивление не выказывая должного сопротивления, и, что больше всего удивило Луи, – не глядя на то место, где нашел тот цветок. Луи подумал, что это хороший знак и не прошло и полчаса, как, блуждая по территории их дома, они с Гарри обнаружили небольшой участок земли, на котором возвышался куст в окружении таких же, как и та, красных роз. Луи услышал рядом с собой восторженный вопль и улыбнулся, очевидно довольный собой. Он не стал удерживать мальчика, когда тот вырвал руку из его собственной, и помчался к цветам. Младший Винчестер в очередной раз подумал о том, какой все-таки Гарри странный, с этими своими вьющимися волосами, похожие на торчащие во все стороны тентакли, с по-кошачьи зелеными глазами, которые с любопытством взирали на весь окружающий мир, и, особенно – с этой его страстью к цветам. Представить его в будущем охотником было невозможно для Луи, поэтому он и не стал пытаться. Все, что ему оставалось – это сесть на коленки рядом с Гарри и смотреть, как его ручки проворно копошатся в черной земле. Солнце вновь осветило его кудрявые локоны, и Луи почувствовал дежавю. И снова, как и в тот момент, волна энергии накрыла старшего мальчика с головой, окружила, начала обволакивать со всех сторон. Луи перевел взгляд на Гарри: сияние, которое мальчик не замечал, исходило от него. Гарри с блаженной улыбкой выкапывал розу, и все его внимание тоже предназначалось цветку. Младший Винчестер осторожно поднял руку и коснулся воздуха рядом с собой – ничего, это просто чистая энергия. Энергия, которая исходила от его кудрявого двоюродного брата. – Гарри, – окликнул его Луи, но мальчик, будто ничего не услышал. – Гарри! – повторил он громче. Кудрявая головка младшего мальчика резко метнулась в сторону Луи, и то море спокойствия и энергии пропало так же быстро, как и в прошлый раз. Гарри вопросительно посмотрел на старшего мальчика, и Луи почувствовал необходимость сделать что-то хорошее для него. На глаза попались розы, которые лежали ровными рядками рядом с кудрявым мальчиком, а брат смотрел на Луи. Идея мгновенно поселилась и засела в голове старшего мальчика, отказываясь уходить, пока не будет выполнена. Руки потянулись к цветам, и Луи принялся осторожно плести венок из цветов, вырывая из них шипы, и сплетая друг с другом. Гарри сидел рядом и наблюдал за действиями старшего брата, пока тот делал венок. Когда последняя роза была вплетена в венок, Луи залюбовался своей работой. Пару раз он укололся, но это ерунда. Мальчик водрузил это нечто похожее на венок на голову Гарри и аккуратно поправил его. Цветы очень кстати сочетались с темно-каштановым цветом кудрей младшего, и Луи невольно залюбовался своей работой. Несколько багровых лепестков оторвалось во время преображения цветов в венок, но хуже они от этого нисколько не стали. Гарри улыбнулся своей широкой улыбкой, за которой виднелись три зуба и поправил венок у себя на голове. Луи улыбнулся в ответ. – Голубые, – вдруг довольно отчетливо сказал Гарри, глядя на него большими, как у щенка, глазами. Луи приподнял бровь: что значит голубые? Что голубые? – Глаза, – удивив Луи еще больше, добавил мальчик, показывая пальчиком на лицо старшего товарища. Гарри привстал и вновь спокойно повторил: – Голубые. Лу. Когда до Луи дошел смысл этих предложений, мальчик недоуменно покрутил головой. Гарри продолжал все так же спокойно смотреть на него, пока старший мальчик думал. – Мои глаза? – спросил он, и, дождавшись утвердительного кивка, добавил: – Голубые? – малыш вновь кивнул, и опять показал на его глаза. А потом ткнул пальцем в небо. – Как небо, – догадался Луи, и Гарри радостно закивал. – Погоди, ты назвал меня Лу? – Лу, – улыбка мальчишки могла бы сойти за торжествующую, если бы ему не было только одного с половиной года, того времени, когда он еще мало что понимал. – Лу. Против своей воли, старший мальчик рассмеялся – улыбка Гарри в три зуба выглядела как нельзя комичной. Кудрявый тоже по-своему, по-ребячески хихикнул. – Лу, – еще громче повторил Гарри, видя, как старший брат еще сильнее смеется, и крикнул настолько громко, насколько смог. – Лу! Младший Винчестер повалился на землю, продолжая смеяться. – Лу! – растягивая гулкую «у», провыл Гарри, чем вызвал новый взрыв смеха Луи. Пока старший мальчик успокаивался, кудрявый повернул голову в сторону и с чем-то возился. Наконец, Луи приподнялся на локтях и сел на колени. Только тогда он заметил, что Гарри держал что-то в руках. Это была самая большая роза из всех, что лежали рядом с ними. Прежде чем Луи успел что либо подумать или сказать, младший мальчик встал с колен и воткнул цветок в его волосы. Не успев даже изумиться, рука младшего Винчестера сама потянулась к голове, и пальцы живо нащупали цветок, воткнутый возле уха. Луи погладил нежные лепестки подушечками пальцев и взглянул на Гарри. Тот смотрел на него с легкой улыбкой, что, видимо, считалось благодарностью за подаренный венок. Луи не считал, что цветок в волосах ему подойдет, но снимать не стал, чтобы не расстраивать Гарри. Казалось, прошло не так уж много времени, но старший мальчик уже чувствовал приближение вечера. Солнце уже светило лениво и окрашивало собственные лучи в мандариново-оранжевый цвет, облака плотной завесой закрывали медленно розовеющее небо с фиолетовыми пятнами. – Пора домой, Гарри, – с неподдельным сожалением в голосе проговорил Луи, и поднялся с колен. Гарри с почти незаметной тоской посмотрел на выкопанные цветы, и старший мальчик понял его без слов. – Мы обязательно вернемся сюда завтра, – пообещал Луи, и Гарри, наконец, встал. Маленькая теплая ручка обернулась вокруг запястья товарища, и они оба пошли в сторону дома, оставляя позади себя полянку с выкопанными из земли розами. * Луи имел ввиду слово «генетика»