Coldplay — Atlas
Some heard the gun Some bent the bow Sometimes the wire must tense for the note Caught in the fire, say oh We're about to explode.
Некоторые слышали выстрел пистолета, Некоторые сгибали лук. Иногда провод должен быть натянутым, Пойманные в огне, о, Мы вот-вот взорвемся.
– Целься точнее, Эрик. Ты так не то, что в демона, в бутылку не попадешь. — Мальчик не без дрожи, но сжимает до посинения рукоятку пистолета обеими ладонями и вытягивает оружие вперед, на расстоянии вытянутой руки. Большой палец неуверенно надавливает на курок, следует характерный щелчок и, в качестве результата, слышится выстрел, а вслед за ним звон битого стекла. Одна из стоящих в ряду бутылок из-под пива, в которые целился Эрик, взрывается тысячей насыщенно-зеленых осколков и они брызжат во все стороны. Над тем местом, где только что стояла бутылка, взвивается серый дымок, и воздух мгновенно пропитывается знакомым запахом пороха. Мальчик медленно опускает руку с пистолетом поперек туловища. В заслезившихся от дыма темно-серых глазах зажигаются радостные огоньки, как только он заметил свою пораженную цель. – Неплохо, парень. — Оценивающе произносит Дин, спрыгивая со стола, на котором сидел и направляется к мальчику. Сэм, сидящий рядом, с полуулыбкой наблюдает за ними. – Но ты можешь лучше, если будешь держать руку вот так, — мужчина забирает у Эрика оружие и наглядно выставляет вперед правую руку, при этом несильно сжимая корпус пальцами и прицеливается. Один за другим следуют шесть решительных выстрелов, сопровождающиеся щелчками курков и режущими по ушам хлопками. Шесть бутылок, подобно изверженным вулканам, разлетаются осколками вокруг. На лице Дина на несколько секунд возникает полуухмылка-полуулыбка. Ловким движением выуживает из кармана пару новых пуль, вставляет в пистолет и поворачивается к следящему за его действиями мальчишке. Охотник выставляет протянутую ладонь с оружием перед Эриком. Тот принимает пистолет, все еще прибывая в состоянии легкого удивления смешанного с восхищением. Рука кольцом смыкается вокруг рукояти оружия. Старший Винчестер возвращается на свое место, где его уже ждет Сэм, который хлопает его по плечу и выдал что-то вроде: «молодец, брат» и «еще можешь постоять за себя, старик». – Ого! Твой отец стреляет что надо, — раздается над ухом у Луи голос Зейна, вырывая того из размышлений. Торжествующее лицо Дина все еще перед глазами мальчика. Луи вертит туда-сюда головой, и отцовское лицо наконец исчезает. Винчестер-младший оборачивается и глядит на Зейна, что сейчас делает вид, что кроме стреляющего по бутылкам Эрика в мире ничего не существует. Ровесник, не глядя на Луи, подергивает бровью, что означает «я вижу, как ты на меня пялишься, так что отвернись, иначе я врежу тебе». Будучи наполовину мусульманином, стоящем на страже своей веры, он очень болезненно воспринимает обращенные на него взгляды, которые он видел «расистскими». Луи усмехается про себя и отворачивается, вновь возвращая взор на Эрика, который продолжает стрелять без остановки. – Это точно, — кивает младший Винчестер, волей-неволей скосив взгляд на отца. Дин перестает наблюдать за сероглазым мальчишкой и погружается в тихий разговор с Сэмом — вечные неудачи Эрика успели наскучить ему. Луи определенно с ним согласен: и ему тоже. – А вот моему братцу надо бы научиться целиться, — вновь слышится голос Зейна, когда Эрик в очередной раз промахивается, и пуля пролетает мимо коричневой бутылки. Луи кажется, что вот-вот, и Зейн не вытерпит и закроет лицо рукой. Видимо, комментарий пакистанца не остается незамеченным, потому как Эрик замер, уже приготовившись нажимать на курок, и смотрит на младшего брата со злостью в глазах. – Думаешь, ты легко сможешь попасть по бутылке, болван? — выдает мальчик и ждет ответа. В этот момент воздух будто бы наэлектризовывается и Луи ясно чувствует напряжение и столкновение двух взглядов: темно-серого и темно-карего. Попахивает открытым вызовом. Краем глаза Луи замечает, как кудрявая голова Гарри, который все это время сооружал некую конструкцию из деревянных дощечек вдали от стрельбища, поднимается вверх и бутылочно-зеленые глаза внимательно взирают на происходящее. – Я точно смогу попасть хотя бы в одну из этих бутылок, если ты дашь мне пистолет, — не моргнув глазом, нарочито спокойно и без напряжения проговаривает Зейн, не отводя при этом глаз от распаленного спором взгляда старшего брата. Взрослые слишком увлечены своим разговором и даже не обращают внимания на то, что выстрелы заканчиваются. Зейн говорил слишком уверенно. Даже чересчур уверенно. – Ты уверен в том, что сможешь уделать его? — шепотом спрашивает Луи, обращая свой взгляд на Эрика, что делает несколько шагов в их сторону, но наблюдая периферийным зрением за Зейном. Ни один мускул на лице друга не дрогнул, напротив — пухлые губы плавно изгибаются в усмешке. В этом весь Зейн — уверенный в себе, и спокойный, как чертов удав. Луи уверен на все сто, что если бы друг услышал такое сравнение, он бы закатил глаза. Да и сам Винчестер тоже, если бы сказал это вслух. – Как младенца, — тем же шепотом отвечает Зейн, не переставая ухмыляться по мере приближения старшего брата. Эрик тоже ехидно улыбается, скорее всего, в мыслях представляя, как опозорится младший брат, и как он будет всю жизнь припоминать ему это. От этого у Луи против воли вырвался смешок: братья были такими разными, но такая черта характера, как бурная самоуверенность, была присуща обоим. Ну и борьба за первенство, естественно. Хотя, к чему младшему Винчестеру рассуждать об этом — сам такой же. И без сомнений принял бы вызов, если бы он был адресован ему самому. Тем временем, Эрик в миг оказывается прямо перед Зейном. И сразу же в глаза бросается эта разница в росте: старший брат возвышается над младшим, будучи выше всего на несколько дюймов, но этого вполне хватало, чтобы смотреть на Зейна сверху вниз. – Тогда держи. — Эрик не пытается цивилизованно подать пистолет из рук в руки, как сделал это отец Луи, а кидает его брату, чем еще раз показывает себя как нахала и выскочку. Луи впервые чувствует к нему ненависть не из-за его ухмылки, при появлении которой возникает потребность ударить этому вредному придурку по физиономии. Младший Винчестер так бы и сделал, если бы его плечо прямо сейчас не сжала загорелая рука. Поймав себя на том, что его желание уже становится очевидным для обоих братьев, по его сжавшейся в кулак руке и напряженному взгляду, которым Луи награждает раз за разом Эрика, мальчик поспешно убирает напряжение и принимает безмятежное выражение лица. – Он не стоит того, дружище, — шепчет ему пакистанец, опуская руку и принимая ей оружие. Луи расслабляется и кидает взгляд на пистолет в руках товарища — он мгновенно узнает вечного спутника отца на охоте. Странно, что Дин отдал его на тренировку Эрика. Обычно он никому из мальчиков не позволял дотрагиваться до него, тем более Луи. – Удачи, Зейни, — Луи говорит это уже нормальным голосом, — Она тебе понадобится. – Вот именно, — встревает Эрик, и младшему Винчестеру требуется задействовать все свои силы, чтобы не сжечь того уничижительным взглядом. – Спасибо, друг, — Зейн искренне улыбается товарищу, полностью игнорируя брата, и глядит куда-то поверх головы Луи, отчего его улыбка стала шире. Краем глаза мальчик замечает Гарри, о котором позабыл, и наблюдает, как кудрявый махает руками в их сторону, и слышит, как двоюродный брат повторяет, словно мантру: – Зи! Зи! Зи! — при этом скалясь во все зубы. Он единственный называет так Зейна, и он же единственный, кому пакистанец позволяет так себя называть. Луи догадывается, что Гарри слышал весь их разговор и полностью на стороне Зейна. Он не смог сдержать улыбку. – И тебе спасибо, Гарри, — Зейн отворачивается и идет в сторону полянки. Эрик следует за ним, и Луи на секунду останавливается, слыша топот ботинок по мокрой траве, оповещающий о приходе Гарри и еще уверенные шаги, по которым Луи узнает старшую сестру кудрявого. Несколько секунд и Джемма уже стоит рядом, а за ее руку держится младший брат. Светло-каштановые волосы заплетены в две тугие косички, в светлых карих глазах танцуют озорные огоньки, а край губы предательски изгибается в усмешке. Как и Гарри, с обожанием относившийся к старшей сестре, Луи знает, что может всегда положится на нее, и знает, что она всегда вступится за него, если он что-нибудь натворит. В общем, и у младшего Винчестера есть свои причины любить Джемму. – Гарри сказал, что Эрик вызвал Зейна на спор, — говорит она, не отводя взгляда от поляны, на которой стоят к ним спинами оба мальчика. Девочка старше всех детей, ей одиннадцать — достаточный возраст для того, чтобы разочароваться в жизни под одной крышей с четырьмя мальчиками младше себя. – Скорее это был вызов, — Луи переводит взгляд на Гарри, и, оказывается, что тот тоже смотрит в сторону братьев. Все трое двигаются в сторону полянки. Зейн еще не начинает стрелять, наверное ждет, когда они подойдут. Так и есть — он стоит в позе с расставленными на расстоянии друг от друга ногами и кидает нетерпеливые взгляды в их сторону. – Что Зейну надо сделать? — интересуется Джемма, шагая вровень с ним — она тоже ловит явно ожидающий взгляд пакистанца. Только Гарри, идя, смотрит себе под ноги. – Попасть хотя бы в одну из тех пяти бутылок, — Луи махает рукой в сторону расставленных на определенном расстоянии друг от друга бутылок, не задетых пулями Эрика. На первый взгляд кажущаяся невыполнимой задача. Впрочем, Луи не сомневается, что его другу придется приложить все свои человеческие и не человеческие усилия, чтобы сделать старшего брата. И для этого Зейн выглядит довольно уверенным. По крайней мере, младший Винчестер надеется, что не только внешне. Джемма с удивлением косится на двоюродного брата: – Серьезно? А Зейн до этого держал пистолет в руках? — с сомнением спрашивает она, глядя на манипуляции мальчика, который пытается понять, как удобнее держать оружие. Эрик следит за его действиями со сложенными на груди руками, и, хотя он стоит к ним спиной, Луи на расстоянии ощущает его гадкую ухмылку. Желание врезать Эрику никуда не пропадает. Зато появляется желание уделать его вместе с потрохами, как и собирается Зейн. Периферийным зрением, Луи отмечает, что Джемма открыто с ухмылкой смотрит на него, и в который раз ему захотелось дать себе пощечину. – Ты ведь знаешь, что я хочу сделать? — со вздохом задает вопрос Луи, заранее зная ответ. – Да, Луи. — Джемма отвечает с еле заметным намеком на улыбку. – Мои мысли настолько очевидны? — почти потерянно добавил Луи. – Да, Луи. — Джемма сосредоточенно кивает, и младший Винчестер улавливает в ее голосе сочувствие. – Черт побери, — ругается себе под нос мальчик и плотно сжимает губы. – Не ругайся при Гарри. — Девочка морщится и закрывает руками уши кудрявого. – Что значит «черт побери»? — недоуменно спрашивает Гарри, отчего Луи не может подавить смешок и хохочет. Джемма закатывает свои тепло-карие глаза и ведет пальцем у виска. – Спроси об этом у своего отца, — заговорщицки шепчет на ухо Гарри младший Винчестер и чувствует, как рука Джеммы дает ему оплеуху. Луи ойкает. – Меньше будешь болтать — он ведь сразу же побежит спрашивать у папы, — недовольно ворчит девочка, когда они уже подходят к поляне. При их появлении, Эрик выпрямляется и посылает Джемме улыбку — ни для кого не секрет, что старший Малик пытается воспроизвести впечатление на Винчестер. Зейн ухмыляется, и Луи тоже. – Можешь приступать к стрельбе, брат. — Эрик словно чувствует издевающиеся ухмылки обоих и оборачивается как раз в тот момент, когда Зейн успевает спрятать свою улыбку, и лицо вновь приобретает то невозмутимое выражение равнодушия до их прихода. Луи завидует такому скрытию эмоций, которым сам еще не умел владеть. Дин и Сэм по-прежнему разговаривают о чем-то своем, совсем не замечая того, что начинает прямо-таки разворачиваться на поляне. – С удовольствием, — Зейн поворачивается к брату спиной, но Луи может поклясться, что друг чувствует довольный взгляд Эрика, и готов в любой момент зарыть его в землю. Пакистанец сжимает рукоятку пистолета и протягивает правую руку вперед, держа на весу и прицеливаясь. Проходит несколько секунд, в течение которых Зейн выбирает себе цель и привыкает к весу оружия. Далее начинаются выстрелы, которые звучат одинаково: щелчок. Выстрел. Щелчок. Выстрел. Две бутылки из пяти разбиты, и третья задета. Зейн опускает руку с зажатым в ней оружием, и Луи замечает, как по лицу расползается торжествующая улыбка. Джемма одобрительно кивает, Гарри радостно хлопает в ладоши. А Эрик… На его лице проносится вся пестрая цветовая гамма, начиная с бледно-белого и заканчивая пурпурно-алым. Луи с надеждой думает, что, возможно, если он подойдет к нему с иглой и ткнет ею в щеку, или какой-нибудь другой участок кожи, старший брат Зейна лопнет и младший Винчестер сможет до конца своей жизни не вспоминать о нем как о недоразумении, которое омрачало прекрасные дни его юности. По коже внезапно побегают мурашки, оповещая о присутствии нехорошего предчувствия. – Неплохо, братец, — язвительность в голосе Эрика убивает все надежды на то, что предчувствия Луи были ложными. Мальчик мысленно закрывает лицо ладонью: что должно случиться, чтобы брат Зейна перестал вести себя, как настоящий козел, каким Зейн, ему в пример, не является. – Что насчет тебя, сын Дина? — Луи поднимает брови и скользит быстрым взглядом в сторону младшего Малика: упоминание о том, кто его отец в такой форме выглядит скрыто оскорбительно, что заставляет ждать какого угодно продолжения. И, кажется, мальчик уже знает, что Эрик скажет дальше. – Как стреляешь ты? — не теряя времени, произносит брат Зейна, и младший Винчестер с какой-то грустью еще раз убеждается в том, что хорошо знает Эрика. Но эту грусть мгновенно заменяет огонь, пробудившийся внутри и загоревшийся идеей и желанием сделать Эрика. Луи чует его, как будто бы может дотронуться до него рукой, и это пламя закрывает собой весь остальной мир, как будто его и не существует вовсе. В данный момент не существует ничего, кроме вызова, который ему бросает Эрик и самого Эрика, которого надо поразить своей стрельбой. Губы Луи кривятся в ухмылке. Пламя затмевает его глаза и грозится сжечь все дотла. Но даже в таком состоянии, мальчик ощущает, как Зейн напрягся. Его выдают взлетевшие на половину лба брови при заявлении брата. – Лу? Что… — неуверенно спрашивает Зейн, но его прерывают. – Стоит проверить, — огонь перед глазами исчезает, но уверенность остается. Луи украдкой замечает, как Джемма таращит глаза, услышав его заявление, а Гарри глядит на него с широко раскрытым ртом. Младший Винчестер даже в руках не держал оружия, что уж говорить о том, умеет ли он стрелять. Но откуда-то взявшаяся уверенность не позволяет ему сдать позиции. – Определенно стоит, — хищная улыбка Эрика говорит сама за себя. Луи ловит взволнованный взор Зейна, говорящий «не стоит этого делать, не стоит», который он полностью игнорирует. Джемма считает точно так же, только ее мнение не сказано вслух, но Луи прекрасно понимает ее выражение лица и без слов. Гарри… Что ж, Гарри, пожалуй, единственный, кто верит в его успех — ну, а как можно назвать то, что кудрявый начинает сочинять песенку в его честь? Если только она не о его глобальном поражении. Этого Луи допустить не может. В голову просачивается мысль о том, что он не хочет подвести своего младшего брата, который в него верит. Определенно не хочет. – Дай пистолет, Зейн, — просит Луи и встречается взглядом с недоверчивыми темными глазами. Младший Винчестер вздыхает: и как по-другому объяснить то, что Фортуна не на его стороне, когда его лучший друг отказывается верить ему? Просто так товарищ не уступит, поэтому начинается борьба взглядов. «Ты это серьезно, друг?» — глаза цвета горького шоколада прищуриваются. «Нет, просто захотелось удовлетворить Эрика своим проигрышем. Конечно, я серьезно, идиот», — закатывает серо-голубые глаза Луи. «Тогда идиот — это ты, а не я, Луи. Ты же не держал в руках пистолета ни разу». «Ты не веришь в меня, Зейн?» «Конечно, я в тебя верю, но…» «Вот и отлично». Луи подходит к Зейну и выжидающе смотрит на него. Глаза друга все еще блестят, но пакистанец все-таки кладет в его руку оружие, пристально глядя в глаза. – Давай, дружище, разбей эти бутылки так же, как разобьется сердце Эрика, когда ты покажешь класс — к удивлению Луи, Зейн в шутливой форме произносит эти слова и приподнимает уголок рта в понимающей улыбке. Зейни верит в него. Прямой взгляд Джеммы заинтересованно следит за ним, а кудрявый Гарри улыбается. Отлично. Луи вертит в руках пистолет и разглядывает его. Оружие тяжелое, но его вполне можно держать одной рукой. Мальчик находит обойму, откидывает крышку и вставляет поданные Зейном пули. Перед ним в ряд стоят шесть бутылок. Задача явно не из простых. Луи закрывает обойму и берет пистолет в левую руку — он с рождения левша, и привык все делать левой рукой, хотя отец часто заставляет его учиться делать все правой, чтобы обе руки были разработаны. Вздох. Винчестер сжимает рукоятку пальцами и вытягивает руку вперед, закрывая глаза на миг. В голове пронеслись кадры того, как отец стоял и целился, а затем стрелял. Сжав пальцами пистолет крепче, и не позволяя им трястись, Луи открывает глаза и сужает их так, что они походят на щелочки. Вдох. Выдох. Сейчас. Мальчик чувствует сзади пристальные взгляды Джеммы, Эрика, Зейна и даже Гарри. Периферийным зрением Луи замечает, как Сэм и Дин перестают разговаривать и теперь смотрят на них. Как только они замечают в руках Луи пистолет, Сэм собирается подойти к ним, но Дин хватает его за плечо и зачем-то останавливает. Большой палец ложится на курок и медленно, почти ласково, сжимает его. Огонь застилает глаза, и Луи прицеливается. Спускает курок с предохранителя и делает выстрелы один за другим. Кровь приливает к голове и стучит в висках, отзываясь гулом. Щелчки перед каждым выстрелом создают шаткий звон в ушах и глаза начинают слезиться от количества дыма в воздухе. Луи отдаленно слышит звуки выстрелов, и так же отдаленно, через заложенные уши, слышит звон битого стекла, разлетающегося огромными кусками во все стороны. В нос ударяет запах серы и пороха, от которого хочется чихнуть. Неожиданно рука мальчика делает кульбит, и в следующий момент все было как во сне — седьмая пуля, (удивительно, как в тот момент Луи еще мог считать), попавшая в мирно сидящего на ветке соловья, (удивительно, как в тот момент Луи еще смог разглядеть вид птицы), месиво крови и мяса, вспыхнувшие перья, брызнувшее на стенку кровавое пятно и руки, которые забрали из его рук оружие. Все это произошло за считанные секунды, Луи знал это, потому что вовсе не падал в обморок, а его сознание отключилось на тот момент, когда пистолет забрали, его отвели в сторону. Он, будто бы сквозь туман смотрел, как отец садится на корточки и рассматривает кровь того, что когда-то было птицей. Зейн и Гарри стоят рядом с ним, и пытаются докричаться до него, но Луи их не слышит, слышит только как его сердце бьется медленно, словно бьет молотком в гонг, или стенки его тела, пытаясь сделать в нем дыру и оказаться за пределами организма. Луи упирает свой взгляд в кровавое пятно рядом с осколками стекла, в дым, тонкой струйкой вьющийся над остатками азарта мальчика, и спину Дина, который сталкивается с ним взглядом и смотрит на него. Луи никак не может прочитать эмоции в его глазах. Момент упущен — старший Винчестер отворачивается и уносит обернутое в ткань тело соловья. Сэм и Джемма куда-то уходят. Удары сердца становятся мощнее и быстрее и причиняют боль. Дыхание прекращается и Луи чувствует себя нырнувшим в воду с головой и против своей воли, задержав дыхание. Гул в ушах сменяется звоном и перед глазами появляются изображения окровавленного тела птицы, завернутого в ткань, куски стекла и голос Эрика в голове «как стреляешь ты?», голос Зейна «ты же не держал в руках пистолета ни разу», и собственный «стоит проверить». Луи начинает задыхаться: кадр сменяет следующий, набирая бешеную скорость, голоса в голове начинают говорить все громче и громче, Луи не выдерживает и начинает кричать. «Возьми себя в руки, Луи! Луи!» – Луи! — мальчик выныривает из омута сознания и вздыхает — свежий воздух просачивается в организм, наполняя легкие столь желанным и необходимым кислородом, звон в ушах прекращается, и привычные звуки со странной болью в шее возвращают его в реальность. Рядом оказывается лицо Зейна, которое взволнованно разглядывает его. Луи приходит в себя за несколько секунд и в голове все начинает проясняться, угоняя все те страхи прочь. – Луи, ты как? — пакистанец кладет руку на его плечо, и мальчик вздрагивает от этого прикосновения. Поменявшись в лице, Зейн убирает руку, но при этом продолжает выжидающе глядеть на своего товарища. Луи вздыхает и убирает челку со лба. – Будто меня разрезали пополам, разжевали, наплевали, и выбросили, — тупая боль где-то в районе шеи при малейшем движении начинает пульсировать. Мальчик дотягивается до шеи и нащупывает подушечками пальцев что-то шершавое. При ближайшем осмотре, это «что-то шершавое» оказывается полоской бинта, намертво прилепленной к коже. При касании к этому месту возникает та самая ноющая боль. Луи морщится. – Пара осколков при твоей стрельбе попали тебе в шею, — поясняет Зейн, когда замечает взгляд Луи. Пакистанец встревоженно рассматривает лицо друга, и чтобы избежать этого пристального зрительного контакта, который действует Луи на нервы, младший Винчестер отворачивается. Но даже кожей он чувствует этот взгляд друга. – Ну что еще? — сердито выпаливает Луи, вновь поворачиваясь к другу и смеряя его раздраженным взглядом. Зейн качает головой и устремляет взор глаз куда-то вбок. – Ты выглядел таким неживым, когда мы отвели тебя в сторону. Словно кукла на нитях кукловода, — старший мальчик прикрывает глаза, а Луи виновато опускает голову: друг волновался, ему не стоило выпускать на него всю свою злость, не откуда взявшуюся внутри. — Ты смотрел в одну точку и почти не дышал. Черт… – Я в порядке, Зейн, — быстро говорит Луи, не давая другу продолжить — пусть лучше он не будет вспоминать о том состоянии, в котором он был. Это был повод для самых разных догадок, над которыми, вспоминая о своем детстве, Луи будет в будущем думать. Сейчас не время для этого. Мальчик спешит перевести разговор на другую тему. – Я попал хоть в одну бутылку? — задает вопрос Луи, пытаясь отрыть в воспоминаниях, что делал Эрик в тот момент, когда он был в странном состоянии. Сознание с охотой открылось. Странно, но лица Эрика он не увидел. Впрочем, младший Винчестер догадывался, что старший брат Зейна вполне мог уйти по принципу «не мой брат — не мои проблемы». – Шутишь? Да ты поразил все шесть, — с энтузиазмом и искрами в темно-карих глазах восклицает Зейн, в его голосе явно слышен восторг. — Эрик чуть челюсть на землю не уронил, когда ты попал во все бутылки. А потом и в соловья… — Зейн замолкает, понимая, что выбрал не самую лучшую тему для продолжения. Но Луи пропускает его последние слова мимо ушей, услышав только то, что попал вовсе бутылки. Видел ли его в момент торжества отец? И чем объяснить выражение его лица, когда он убирал птицу? Младший Винчестер не знает ответа на все эти вопросы, и вряд ли понадеется когда-либо их узнать. Зейн считает его молчание, как обиду на поднятие той темы. Пакистанец поворачивает голову в сторону товарища и слегка улыбается. – Ты поставил Эрика на место, это уж точно. Вряд ли он когда-нибудь, ну или на ближайшее время, осмелится кидать тебе вызовы. — Луи смеется и пожимает плечами, демонстрируя полное безразличие к тому, как мальчик к нему будет относиться. – Я не против, чтобы он кидал мне вызовы. — Младший Винчестер снова пожимает плечами, и поднимается с места, игнорируя пульсирующую боль в шее, которую не замечал до этого момента. Зейн тоже встает и упирается взглядом в его бинт. Сделав шаг к нему, друг резким движением сдирает кусок бинта с его шеи, вызвав удивленный вскрик Луи, а потом и болезненное шипение. – Дурак, что ли? — шипит младший Винчестер и потирает пальцами раненное место. – Думаю, шрам останется на всю жизнь, — проигнорировав его оскорбление, Зейн проводит пальцем по короткой изогнутой линии. Луи сдавленно шипит сквозь зубы и ударяет его по руке. – Не трогай, больно же! — мальчик вызывает этим тихий смех друга. И, незаметно для себя, Луи тоже улыбнулся. – А где Гарри? Он видел мою победу? — Луи замечает, что Зейн удивляется при упоминании о четырехлетнем мальчике. Но потом пакистанец усмехается. – Смотрел во все глаза. И радовался больше всех, когда ты сбил все до единой, — это заставляет широкую улыбку всплыть на губах и расплываться где-то внутри такое любимое душе тепло. Он оправдал ожидания младшего брата. Луи и сам не знает, почему ему так важна гордость Гарри, нежели гордость Дина, которой он так и не дождался. Наверное, важную роль играет привязанность. Они с Зейном двигаются в сторону дома, и Луи по пути отмечает, что они одни во дворе. Скорее всего, все остальные уже дома. – Кстати, почему ты спросил именно о Гарри? — с нескрываемым любопытством задает вопрос приятель, открывая дверь в прихожую. В памяти Луи всплывает улыбающееся лицо, обрамленное каштановыми кудрями, сияющие золотом зеленые глаза. Зовущий его голос «Лу, Лу, Лу», венок из бардовых роз на волосах младшего мальчика, детский голос, говорящий о его серо-голубых глазах «цвета неба». Мальчик незаметно улыбается уголком рта. – Не знаю, Зейн. Просто так.Some far away Some search for gold Some dragon to slay Heaven we hope is just up the road Show me the way, lord because I am about to explode
Некоторые находятся далеко, Некоторые ищут золото, Некоторые сражаются с драконами. Мы надеемся, что небеса в конце дороги. Укажи мне путь, господь, потому что я вот-вот взорвусь.