***
Неделя прошла очень быстро. Вряд ли кто-то из моих одноклассников понял, почему, сидя на последнем в семестре занятии, я тихо и горько плакала. Однако тревожить меня никто не стал, решив, видимо, что у меня немного поехала крыша. Надо сказать, мое поведение в эти два месяца сильно изменилось. Я старалась все время проводить с родителями, чем бы они ни занимались. Их это удивляло, но они были не против. При каждом взгляде в глаза родителей, мое сердце обливалось кровью, но я старалась запомнить каждый из этих мучительных моментов. Им предстояло стать самыми счастливыми воспоминаниями для меня на ближайшую вечность. - Я ведь смогу им помогать, - я сидела на своей кровати, болтая ногами и уставившись в пол. - Конечно, - спокойно улыбался Алан, сидя рядом. Родители были на работе и не знали, что сейчас в их доме ошивается незнакомый парень, к тому же наедине с их дочерью. - Все равно, не могу я в это поверить, - я беспокойно поднялась и подошла к зеркалу. - Придется, - Хранитель крутил в руках колоду карт. Из него получился бы идеальный иллюзионист, с его-то способностью исчезать и вновь появляться. Я зажмурилась, переделывая свои волосы в темный цвет, а глаза в карий. - Цвет кожи тоже поменяй, - посоветовал Алан, мельком осматривая мой новый образ. - Чем тебя этот не устраивает? – мне, как ни странно, всегда нравился мой бледный цвет кожи. - Сочетание восточной внешности и слишком белой кожи смотрится как-то неестественно для землян, - пожал плечами парень, протягивая руку за чашкой с уже остывшим кофе. - Эй, не трогай! Это же мой кофе, - подлетела я к Хранителю и отобрала стакан. По губам аспекта скользнула улыбка. - Я тебе не говорил, - протянул Алан. – Старейшины устраивают бал в замке по поводу возвращения Аспекта Жизни. - Не хочу, - буркнула я, давясь остывшим противным кофе. - Это церемония приветствия и знакомства. Считай, что это обязательный ритуал. - Ритуал, церемония… Мы в Средневековье что ли? – плевалась ядом я. - Типа того, - спокойно усмехнулся парень, наблюдая за моей реакцией. – Хотя я бы охарактеризовал этот стиль как эпоху Возрождения. Старейшины считают, что это был Золотой Век твоей планеты. Люди уже достигли определенных высот развития, но еще не заразили свой мир чумой цивилизации. - Ну да, - задумалась я. – Балы, приемы, романтика, экипажи, кареты… Хранитель рассмеялся. Я сконфуженно покосилась на него. - Я ждал от тебя более глубоких познаний. Наступила тишина: Алан баловался с картами, пуская их из одной руки в другую, я сгорала от стыда. - Ты уже придумала, как умрешь? – похоже, эта тема забавляла аспекта. - Нет еще, не хочу об этом думать, - прошипела я. - Не думаю, что несчастный случай подойдет. - Почему? – я была разочарована. Ведь несчастный случай – самый простой способ избавиться от себя. Как же глупо это звучит. - Твое тело должно остаться целым, к тому же врачи должны засвидетельствовать твою смерть. Здесь простая задержка дыхания тебя не спасет. - И что ты предлагаешь? – я с вызовом посмотрела на Хранителя. - Я бы предложил сердечный приступ или другую «быструю» смерть, - поджал губы тот. – Отрыв тромба, тоже как вариант. - Ну допустим, - не сдавалась я. – Как сделать, чтобы констатировали факт смерти. - Вообще-то есть один вариант, - промямлил парень. Я прищурилась, чувствуя неладное. - Говори уже. - Для того, чтобы тебя признали мертвой, тебе нужно умереть. - Вы меня решили угробить? Я что-то не в восторге от этой идеи. - Я имею в виду как бы умереть, но не до конца. - Хватит ходить вокруг да около, - не выдержала я. - Ладно, - Хранитель глубоко вздохнул. – Можно попросить Элморта помочь. Он может отобрать у тебя почти всю жизненную энергию. Ты будешь выглядеть мертвой, но позже, когда он вернет твою силу, ты оживешь. Ты не пострадаа…ААА!!! Я бросилась на него с кулаками. - Ты. Сошел. С. Ума. – Каждое слово я сопровождала ударом. – Заберет часть энергии? Как же? Да он душу продаст, чтобы меня убить. А тут такой шанс… - Он не может тебя убить, - Алан пытался обороняться. – Его тогда накажут за это. Тебе же рассказывали, как Старейшины наказывают. - Да его это не остановит! – Я продолжала вопить. - Не переоценивай себя? Неужели ты хочешь сравнить себя и его родную систему? Он, несомненно, ненавидит тебя. Но свои миры он любит, он готов бороться за них. Вреда он им причинить не сможет. Таковы все Хранители. Я перестала избивать своего осведомителя и, тяжело дыша, опустилась на пол. - Все равно, я против, - прошипела я. – Не хочу его к себе подпускать. - Подумай над этим, - улыбнулся Алан. - Ладно, - бросила я, желая, чтобы он, наконец, закрыл этот вопрос.***
Как назло время летело как сумасшедшее. Два месяца, отведенные мне для жизни, таяли на глазах. Я уже не отмечала дни до конца. Вместо меня это делал Алан. Он почти всегда был рядом, а с приближением дня Х, так и вовсе привязался, как хвостик. Наверное, боялся, что я сбегу. Хотя… Куда мне бежать? Все равно же найдут. Мне же ясно дали понять, что отказаться я не могу. Но «забота» Аспекта Пространства временами доходила до абсурда. Мне даже пришлось представить его родителям, как своего хорошего друга. Надо сказать, встреча получилась весьма своеобразная, но родители отнеслись к этому странному парню с пониманием. Теперь он стал легальным гостем в нашем доме. И, по-моему, он даже понравился моей маме. Интересно, что она в нем нашла? Наверное, его уравновешенность и спокойствие подарили моей матери умиротворение. К тому же, он всегда был вежлив и учтив. Однажды вечером мама подозвала меня к себе: - Этот парень… Алан… Как он тебе? Ты сказала, что вы друзья, но мне он кажется весьма достойным молодым человеком. Если у вас с ним отношения, мы с папой не против. - Мама, - возмутилась я. – Если бы он был моим бойфрендом, я бы сказала. Не заводи больше эту тему. Я сама не знаю, почему я так взбесилась. Наверное, из-за приближающейся даты. В конце концов, мне пришлось согласиться на предложение Алана, быть усыплённой Аспектом Смерти. Я решила, что даже если умру на самом деле, не так уж это и страшно. Вряд ли то, что ждет меня после смерти, может быть хуже того, что будет в мире Универсума. Утром двадцать девятого августа я проснулась от громкого звука смски. Практически не разлепляя глаз, я мельком прочитала написанное на дисплее. « 31 августа я устраиваю вечеринку в восемь вечера. Приходи с Аланом. Буду рада вас видеть. Все-таки начинается последний наш общий учебный год. Надо это отметить. Мэри». Я отбросила телефон. От осознания того, что я покину этот мир уже послезавтра, к горлу подкатила тошнота. Я поглубже зарылась в подушки. А потом резко вскочила, и, не умываясь, скатилась вниз. Папа уже уехал, мама тоже уже собиралась. Через несколько минут должен был подойти автобус, который обычно возил ее и всех сотрудников компании на работу. - Мамочка, моя мамочка, - я кинулась в объятия матери. – Прости меня за все, пожалуйста. Я такая глупая иногда. - Лизи, что случилось? – она тревожно смотрела на меня. - Ничего, все хорошо. Все будет хорошо, - я продолжала прижиматься к маме, пытаясь поместить в свое сердце как можно больше ее тепла. Я не могу так уйти. Почему я раньше этого не ценила? Почему раньше не могла просто так ее обнять? Может быть, тогда я бы вобрала в себя больше счастья? Может быть, тогда я бы уходила без сожаления? По моим щекам вновь покатились слезы. За всю свою жизнь я столько не плакала, сколько за последние два месяца. - Конечно, все будет хорошо, - мама беспокойно поглаживала меня по спине. – Лизи, мне нужно идти. - Конечно, мамочка, иди, - я отпустила ее, по рукам пробежала дрожь. Я незаметно стерла слезы. Я шла по огромному торговому центру, безвольно пялясь в витрины. Алан безуспешно пытался отвлечь меня от моих черных мыслей, указывая то на одну, то на другую новинку сезона. Мы пошли сюда по настоянию Хранителя под предлогом выбора платья для вечеринки. Он все-таки уговорил меня пойти, к тому же туда, по его словам, протащить Элморта будет гораздо проще. - Ну вот же, - Алан ткнул пальцем в манекен. – Белое. Тебе подойдет белое. Ну посмотри же! Он не выдержал и, схватив меня за плечи, сильно тряхнул. Я подняла на него полный безразличия взгляд. В его глазах отражалось бессилие. Я отвернулась. - Мне все равно, что надеть. Могу голая пойти, я уже ничего не теряю, - произнесла я непослушными губами. - Ты можешь хоть последний дни себя нормально вести? Подари себе, своим родителям и друзьям свою последнюю вспышку! Дай им понять, что ты БЫЛА. И что ты была счастлива. Им же легче будет. Сыграй одну единственную роль, - обычно спокойный и рассудительный Хранитель сейчас почти кричал на меня. От его слов, ко мне постепенно начало возвращаться сознание. Я будто впервые обвела взглядом полный света зал. - Отпусти меня, - прошептала я, пытаясь высвободиться из его хватки. Парень поспешно отдернул руки. - Ты прав, - продолжила я. – Я жуткая эгоистка. Я сделаю так, как ты говоришь. Я постараюсь. Алан взял меня за руку. - Я помогу. Просто доверься мне. Попробуй прожить это время так, как бы ты его прожила, если бы не знала ничего. Я кивнула. - Идем за платьем? – с надеждой улыбнулся парень. Я улыбнулась в ответ. - Идем, - тихо произнесла я. - Так как на счет того белого? – не отставал блондин. - Пойдем померяем, - сдалась я. Помимо белого я примерила еще и темно-синее, желтое, красное и бледно-фиолетовое. Однако остановилась на черном коротком кружевном платье. Оно плотно облегало фигуру, делая кожу еще бледнее. - Черное? – нахмурился парень, когда я попросила продавца упаковать покупку. - Почему бы и нет? Здесь в последний путь отправляют в черном, - горько усмехнулась я. - А незамужних девушек разве не в белое облачают? - Нет у меня настроения для белого, - психанула я. - Ладно-ладно, - поднял руки Хранитель. – Делай, как знаешь, я все одобряю.***
Тридцать первое августа. Светило солнце. Его лучи, пробиваясь через полузадернутые шторы, касались лица, напоминая, что нужно просыпаться. Я не хотела вставать. На самом деле, тревожный сон уже давно покинул меня. Теперь я просто лежала с закрытыми глазами. Мне казалось, что если я вот так вот буду лежать, то время магическим образом остановится, или, может быть, все обратится в сон. Может быть, вот сейчас я открою глаза, а на календаре март или апрель. И мне не нужно ни о чем волноваться. Я врала, врала самой себе. Я чувствовала жар солнечных лучей на своей коже, но мне не было жарко. Напротив, тело пробивал легкий озноб, руки так и вовсе превратились в ледышки. Я наконец открыла глаза и повернулась на бок, глядя в щель между шторами. В воздухе золотинками кружилась пыль. Мне на секунду стало грустно от этого. Я больше не увижу такого, никогда. В этой комнате. В этой кровати. В этой жизни. Я поднялась с кровати, солнечные лучи коснулись моих волос, окрашивая их в огненно-золотой цвет. Нужно будет сделать себе такой цвет потом. Я горько усмехнулась. Похоже, я окончательно смирилась со своей судьбой. Умывшись, я спустилась на кухню. Родители еще спали – было воскресенье. Встав напротив окна, я налила себе стакан воды. За стеклом был такой знакомый мне двор. Мне вдруг жутко захотелось попрощаться с этим местом. В мою голову пришла мысль: только бы получилось. Я залезла в шкатулку, где мама хранила цветочные семена для посева на следующий год. Я достала упаковку луковиц тюльпанов. По-моему, расцветшие в августе тюльпаны – то, что нужно. Я вышла во двор, не взяв с собой ни воды, ни лопатки для посадки. Найдя подходящее место прямо напротив входной двери дома, я руками вырыла небольшую ямку и поместила туда луковицы. Земля была холодная и влажная от росы. Прикрыв свою задумку землей, я задумалась, как поступить дальше. Раньше, я не делала ничего подобного, но я почему-то была уверена, что у меня получится. Я, не без опаски, положила ладони на свежевскопанную кучку. Я представила свое сердце, бьющееся сейчас так умиротворенно, представила свет, исходящий от него, представила, как этот свет медленно распространяется по артериям, заполняя всю меня. Затем я представила, как сила перетекает к моим рукам, я увидела, как начала сиять земля под ладошками. Я поняла, что все делаю правильно. Через пару секунд над землей показался маленький зеленый колпачок, который начал быстро тянуться вверх, к небу, солнцу и свободе. Я уже не делала ничего, лишь наблюдала за маленькой победой жизни. Как в ускоренной съемке, распустились крупные листья, взметнувшаяся стрела стебля вынесла бутон, который, слегка дрогнув, раскрылся бледно-розовыми лепестками. Я провела пальчиком по цветку, тот отозвался в моем сердце тонкой серебристой нотой. Я улыбнулась. - Красиво, - услышала я тихий голос за своей спиной. Я не обернулась. За два месяца я уже привыкла к нему. - Знаю, - негромко ответила я. - Скоро твои родители проснутся, не хочешь в дом? – Алан улыбнулся, беря меня за плечи и поднимая с ледяной земли. - Да, пойдем, - послушалась я. – И да, тебе бы лучше не появляться. Я ткнула пальцем в грудь парня, тот усмехнулся и кивнул. Родители и вправду вскоре проснулись. Когда я зашла в дом, наверху уже было слышно копошение. Я беззвучно скользнула на кухню, поставила чайник. Тут в моей голове мелькнула мысль. Я взяла телефон и набрала Алана. Услышав от него согласие на свою просьбу, я приготовила чай на четверых. К этому времени мама уже спустилась, следом появился и папа. - И почему четыре чашки? – ехидно поинтересовался отец, усаживаясь за стол. - Это сюрприз, - уклончиво ответила я. Именно в это мгновение в дверь позвонили. Я побежала открывать. На пороге стоял Алан с красивой коробкой в руках – торт, как я и просила. Я впустила парня внутрь, тот сразу последовал на кухню. Мама была приятно удивлена, папа лишь усмехнулся, будто только того и ожидал. Мы расселись. Мы смеялись и болтали обо всем и ни о чем сразу. Этому предстояло стать самым счастливым воспоминанием моей человеческой жизни. Мы даже сделали несколько фотографий. Ровно в семь вечера того дня, я обняла своих родителей в последний раз в жизни. Я прощалась с ними, уходя на вечеринку, я прощалась с ними навсегда. Как ни странно, я не плакала. Та горечь, которую я чувствовала, почему-то не вызывала слез. Мне не было страшно, было просто больно. Больно почти физически. Мама и папа были удивлены моим таким теплым прощанием, хотя за последние два месяца они заметно привыкли к моим странностям. Мы с Аланом вышли за ворота. И только здесь, будто, кто-то разрушил преграду, сдерживавшую мои эмоции. Я остановилась как вкопанная. Хранитель не сразу понял, что я отстала, но подскочил ко мне как раз вовремя, чтобы подхватить. Мои ноги перестали меня слушаться, я обмякла в его руках. Слезы полились рекой, заливая его рубашку. Он молчал, лишь ласково поглаживая меня по спине. Постепенно слез стало меньше, они как будто высохли. Я взглянула на Алана, тот смотрел на меня. - Все хорошо, тебе ведь легче? Я кивнула. Стало на самом деле лучше. Боль будто притупилась. - Аллилуя, сопли закончились, - послышался ленивый недовольный голос. Я знала, кому он принадлежал. – Алан, ты притащил меня сюда, чтобы я любовался вот на это. Элморт стоял, облокотившись на каменную изгородь, скрестив руки на груди. - Нам пора, - сдержанно ответил Алан, открывая дверцу машины, взятой напрокат. Я уселась на пассажирское место. Аспекту Смерти не оставалось ничего иного, как плюхнуться сзади. Ехали мы молча. Напряжение, повисшее в воздухе между мной и Элмортом, не оставило в покое даже нейтрального Алана. Он тоже сидел как на иголках. Благо до дома Мэри было всего около десяти минут езды. Мы немного опоздали, поэтому мест для парковки почти не было. Алан оставил машину в запрещенной для остановки зоне – в любом случае, даже если эвакуируют, больше не пригодится. Я позвонила в дверь. Хозяйка вечеринки открыла почти сразу. Она была одета в сине-зеленое платье, неплохо сочетавшееся с медно-рыжими волосами. - Лизи, - пропела Мэри. – Так рада тебя видеть. Алан, и ты здесь. Замечательно. А это кто? Взгляд девушки наткнулся на незнакомца, стоявшего рядом с Аланом. - Это мой приятель, Элморт, - поспешил вмешаться блондин. - Мы всегда рады таким симпатичным приятелям, - глупо хихикнула девушка, в то время пока ее глаза жадно осматривали высокого темноглазого парня. - Проходите, - Мэри взяла под руку Элморта, тот, кажется, не возражал. Они почти сразу оживленно о чем-то заговорили. Алан усмехнулся. - Любит же он поиграть. Я хмыкнула. Мне были не по душе такие игры. Как бы ни ненавидела я Мэри, надо сказать, что вечеринки устраивать она умела. Я шла со стаканом сока, пытаясь найти Алана. Я заглянула в одну из комнат. Там на кровати сидели хозяйка дома и ее новый темноглазый знакомый. Его рука лежала на ее коленке. Какого черта он вообще творит? Я распахнула дверь. Мэри сконфуженно отскочила от парня. - Ну ка поди сюда, - я схватила Хранителя за ослабленный галстук и выволокла его из комнаты. Он не сопротивлялся. - Ты чего делаешь? Что ты задумал? – зашипела я на него. - Тебе-то что? – криво усмехнулся парень. – Ревность замучила? Прости, ты не в моем вкусе. Он сделал, шаг вперед, заставляя меня прижаться к стенке. - Хотя, черный тебе идет, - усмешка в его голосе больно кольнула гордость. - Что ты делал с Мэри? – повторила я вопрос. - Подумываю ее убить, - задумчиво проговорил Элморт. - С ума сошел? - Она нехороший человек. К тому же, она тебе явно не нравится. Считай, что я оказываю тебе услугу, - ухмыльнулся Хранитель. – Хотя… Момент уже упущен. Она жутко скучная. Он замолчал, я, было, собралась отвернуться и уйти. Однако как только я повернулась, Аспект Смерти оперся рукой о стену, преграждая путь. - Не так быстро. Алан сказал, что тебе нужна моя помощь, - Элморт провел кончиками пальцев по моей щеке. От этого прикосновения мне стало не по себе. Мне не удалось скрыть дрожь, пробежавшую по моему телу. - Думаю, смерть будет тебе к лицу. Сбежать я уже не могла, страх парализовал ноги. Теперь я просто смотрела на своего «убийцу». - Не бойся, больно не будет, - прошептал мне на ухо Хранитель. «Неужели вот так быстро? Неужели уже пора?» - пронеслось в моих мыслях, меня резко бросило в жар. Аспект аккуратно, почти нежно провел тыльной стороной ладони по моей руке от плеча до запястья, наши пальцы переплелись. - Успокойся, говорю же тебе. Я сделала глубокий вдох и выдох. Его прикосновения и вправду не казались опасными. Сейчас от него даже не исходила угрожающая аура. Я расслабилась. Наши взгляды встретились, в это же мгновение его ладонь соприкоснулась с моей. И тут я почувствовала это. Это было странное ощущение. Я почувствовала, как переплетение наших рук становится теплее и вместе с тем, возникло чувство, будто мои ноги опустили в прохладную воду. Это не было больно. Прохлада медленно поднималась вверх, она дарила какое-то расслабление. Темные глаза напротив меня были абсолютно спокойны. Только сейчас я разглядела, что они на самом деле не черные, а темно-синие. Такого цвета на Земле не встретишь. Холод добрался сначала до живота, затем до сердца. Я почувствовала, как оно останавливается, но страха по-прежнему не было. Тело наполнилось приятной сладкой слабостью. Холодок поднялся к лицу. Я почувствовала, как мои глаза закрываются. Мне почему-то не хотелось терять зрительный контакт со своей Смертью. На закате своего сознания последнее, что я услышала, были слова Элморта: - Не бойся Смерти. Это совсем не больно. «Даже приятно», - хотела добавить я, но уже не смогла. Сознание растворилось в темноте.