Нежелаемое

- Господин Одзаки! Вашего сына убили! Чуть не сбив меня с ног, в комнату ворвалась заплаканная девушка и пронзительно завизжала, как только заметила Суигетсу с Саске. Она попятилась назад, но споткнулась об собственную ногу и в ужасе упала на пол. - Помогите! Помогите кто-нибудь! Убивают! – незнакомка заревела ещё больше, надрывно умоляя о помощи. Её чёрные, и без того растрёпанные волосы, разметались во все стороны, что сделало её ещё более жалкой и испуганной. - У-успокойтесь. Мы не причиним вам вреда. Мы не убийцы, - нашла я, что сказать. Это ведь звучит так убедительно, когда рядом стоят два вооружённых до зубов парня с мечами наперевес! Ну как можно не поверить в миролюбивость их намерений? - Что ты сказала, Рико?! Что с моим сыном?! – господин Одзаки отмер и в страхе метнулся к девушке. Я видела, как побелело его лицо, - где мой Акихико?! - Одзаки-сан! – девушка упала перед мужчиной на колени и уткнулась лбом в пол, - кто-то пробрался в дом и убил юного господина! На несколько секунд повисла гробовая тишина, прерываемая всхлипами Рико и моим бешеным сердцебиением. Я видела, как сначала застыло лицо Томео Одзаки, словно став непробиваемой шоковой маской. Он не хотел верить услышанному, желал, чтобы произнесённые слова рассыпались, распались обратно на пустые звуки, потеряли свой роковой смысл. А затем, в одну секунду в его глазах метнулось осознание, зажглась такая сильная ярость, что он с голыми кулаками бросился на Саске. - Это всё вы! Грязные, паршивый ублюдки! Вы убили моего сына! Вы! – его размашистые удары Учиха легко смог перехватить, но мужчина от этого только рассвирепел. Он попытался выкрутиться из захвата, осыпая нас новыми ругательствами, и даже не вздрогнул, когда буквально в сантиметре от него завис Обезглавливатель. - Ты за словами то следи, а то и без языка остаться можно, - Суигетсу сделал вид, что его бесит такое отношение, но я заметила, что за напускным раздражением прячется азарт и явная насмешка. - Успокойтесь. Мы не убивали вашего сына. Суигетсу, убери меч, - как всегда, раскалённую донельзя атмосферу разрядил Саске. Брюнет выпустил руки господина Одзаки и смерил его своим фирменным, доступным только клану Учиха, взглядом. Как ни странно, мужчина немного присмирел. - Рико, где? – обратился он к девушке, сжавшейся в жалкий комочек. - В саду, - дрогнувшим голосом ответила она и снова заплакала. - Веди, - на выдохе сказал господин Одзаки и помрачнел, морально готовясь к худшему. Приготовилась и я. И всё-таки, ещё одного трупа за этот долгий день я не выдержу. Я не заметила, как мы вышли в сад и как пахнул в лицо несвежий, пропитанный жутким запахом палёной человеческой плоти воздух. Как и Ичиро, этот юноша был сожжён заживо. Их вообще различали только едва заметные среди адских ожогов черты лица. Так и почерневшее местами мясо, и обугленная одежда, и застывший ужас в мёртвых глазах с опалёнными ресницами, и тошнотворный запах мучительной смерти – всё было одинаково. И горе у родителей тоже одно. Не важно, что люди разные. Боль от потери близких одна. - Акихико! – господин Одзаки, до этого стойко державшийся на ногах, рухнул рядом со своим сыном, уткнувшись лицом в ещё горячую, но уже мёртвую сыновью грудь, вцепился руками в прожженную одежду. Его не трогал невыносимый запах и обезображенный вид, он их вообще не замечал. Только плакал. – Акихико! Мальчик мой! Мальчик мой! Я не выдержала и прикрыла глаза. Нет, меня не мутило больше от вида…трупа, мне не было страшно или противно. От этих чувств я словно скрылась непробиваемым вакуумом. Мне было очень больно. Я не могла больше видеть, как рыдает от горя взрослый мужчина, как в этих слезах захлёбывается его боль, не могла слышать, как пронзают ночной покой всхлипы и бессвязные вопли отчаянья. Моё сердце разрывалось вместе с сердцем господина Одзаки. Не проронив ни слова, я вернулась обратно в дом. Не знаю, сколько времени я просидела в тёмном коридоре, прижавшись спиной к деревянной стене. Наверное долго, раз дорожки от слёз на щеках успели высохнуть, а эмоциональный срыв сменился глухой пустотой. Я неосознанно глядела в одну точку на полу, погружённая в свои мысли, но в то же время не думая ни о чём определённом. Поток мыслей мерно и мрачно тёк в голове, и от чего-то хотелось спать, просто отключиться и быть не здесь и сейчас, а дома. Где смерть лишь на экране телевизора или компьютера, украшенная новостными лозунгами и игрой в политику, где она такая далёкая и не касающаяся тебя. А здесь смерть оголённая, без пафоса и мишуры, совсем близкая, только протяни руку и… - Вам плохо? – я даже не шелохнулась, когда рядом на корточки опустилась Рико, - может воды принести? - А есть что покрепче? - в голове мелькнула мысль, что неплохо было бы сейчас напиться и с головой окунуться в сладостную иллюзию и беспамятство, но я усилием воли подавила это желание. Не хватало ещё только закатить пьяную истерику, когда и так все на нервах, - чай например? - Чай? Конечно есть, - девушка попыталась улыбнуться, но её улыбка вышла совсем измученной и печальной, - пройдёмте со мной в гостиную. Я не заметила, как мы вошли в освещённую просторную комнату, ведь весь путь казался одним сплошным фоном. Стены и мрак, пол и потолок слились в единую массу, и только когда яркий свет больно ударил по заплаканным, словно потрескавшимся, глазам, меня вырвало из потока мыслей обратно в реальность. Я плюхнулась на колени рядом с котацу, отвлечённо наблюдая, как возится с чайничком Рико. Её руки всё ещё дрожали, так что несколько капель чая упали на скатерть. - С вами всё в порядке? – спросила девушка, опустившись напротив меня, и неспешно потянула чай, - вы так быстро ушли из сада, и мне показалось, что на вас…убийство…произвело слишком сильное…эм…впечатление. Вы не подумайте, что я вас в чём-то упрекаю, сама сначала в обморок чуть не грохнулась. Просто ваши друзья так спокойно всё восприняли. - Они шиноби, - выдохнула я, в очередной раз осознавая, что быть шиноби значит не только побеждать в битвах и спасать мир, - это значит идти бок о бок со смертью и быть готовым в любой момент ей отдаться. Либо отдать другого. Всегда. - А вы разве нет? – девушка выглядела крайне растерянной и даже напуганной, она старалась подолгу не смотреть на меня, лишь бросала украдкой взгляды. - Нет. Я не шиноби. Повисла пауза. Рико сперва хотела что-то спросить, но замялась и погрузилась в свои мысли. Я машинально пила чай, стараясь не думать о чём-то определённом, как вдруг заметила на стене огромный рисунок, похожий на голову лисицы. Её хитрые глаза были сощурены и смотрели на меня с неким подозрением, что будь я в более адекватном состоянии, наверняка бы смутилась и отвернулась. Но так как глаз искал любую мелочь, за которую можно было уцепиться, лишь бы не тонуть в омуте отвратительных мыслей, я продолжала отстранённо смотреть на лисью морду – символ клана Одзаки. - Вот ты где, Митсуко-чан, - отодвинув дверь, в комнату вошёл Суигетсу, - а мы тебя уже обыскались. Пошли, возвращаемся обратно в гостиницу. Не могу сказать, была ли я этому рада или нет, но тут же послушно направилась за мечником. Дольше оставаться в этом доме не хотелось. По возвращению в номер я рухнула на кровать, даже не сняв одежду, и моментально заснула. Есть в народе одна поговорка: «Утро вечера мудренее». Не смотря на то, что всю ночь меня терзали жуткие кошмары, в которых то меня сжигали дотла, то сжигала я, утро было лучше вечера. Конечно, надежды на забвение не было, и как только проснулась, я сразу вспомнила весь вчерашний день, но настроение от этого сильно поганым не стало. Хотя бы потому, что наступило некое отрезвление. У меня больше не было той пустоты и отрешённости, мучительно и противно сжирающей всё нутро, - её сменила банальная грусть и некая боль. Но это лучше. Лучше, когда ты чувствуешь хоть что-то. За окном шёл сильный дождь, первый за всё моё пребывание в деревне. Я даже ему немного обрадовалось, ведь солнце успело надоесть. Хотелось такой небольшой печальной передышки, дарованной самой природой, когда небо касается земли и ласково гладит тебя по голове, смывая все душевные расстройства и тревоги. Из задумчивого разглядывания капель на стекле меня вывело урчание живота. Довольно навязчивое чувство голода напомнило, что вчера я ничерта кроме чая не ела, а те крохи, что были в желудке, оставила под кустом. Без особого энтузиазма я спустилась в гостиничную кафешку и была немого удивлена, что не наткнулась там ни на Саске, ни на Суигетсу. На автомате съев порцию риса, вкус которого почти не почувствовала из-за тучи мыслей, я решила побыстрее свалить из гостиницы: тренировка сегодня всё равно вряд ли будет, а сидеть в таком состоянии в четырёх стенах – та ещё пытка. Стоило мне пару минут прогуляться по улице, как одежда промокла под сильным дождём и предоставила меня всю холодным порывам поднявшегося ветра. Я поёжилась и, сунув руки в карманы, вся сжалась в комок. Появилось призрачное тепло, но противная капля дождя умело плюхнулась прямо за шиворот, от чего стало ещё холоднее. Я выругалась и, стараясь идти под крышами домов, заметно ускорилась. До мастерской мне «посчастливилось» добраться промокшей до нитки да с отстукивающими чечётку зубами. - Хороша погодка сегодня да, Митсуко-чан? – уже на пороге меня встретил старик Атсуши. Он был как всегда добр и мил, хотя, как мне показалось, во всём его виде проскакивали нотки беспокойства и нервной суеты. « Поздравляю Митсуко! Кажется, у тебя уже начинает развиваться паранойя! Блеск!» Я нервно улыбнулась. С присущей ему отеческой заботой, дядюшка Атсуши напоил меня тёплым чаем с печеньем, от чего на душе полегчало и мы смогли в уже более уютной обстановке продолжить вчерашнюю скульптуру. Я постаралась полностью погрузиться в работу, но весьма странные косые взгляды, периодически направляемые на меня мужчиной, отвлекали. Ещё раз свалив всё на паранойю, я попыталась расслабиться, но это слабо получалось. Что-то внутри буквально вопило об опасности. Как итог – я начала злиться на саму себя и на нервозность, развившуюся в свете последних событий. Ближе к обеду скульптура была завершена. Правда дядюшка Атсуши уже как несколько часов назад ушёл куда-то на улицу и не видел её. Я критически оглянула статую со всех сторон, доведя до совершенства некоторые детали. « Да! Это точно оно» - я улыбнулась самой себе. Оставался последний штрих – метка нашей мастерской. Пошарив по столам, я нашла специальную печать, которой мы с дядюшкой Атсуши помечали работы, и с гордостью установила символ на статую. Теперь на ней распустился прекрасный лотос, с четырьмя расползающимися в разные стороны стеблями. Я, не отрывая взгляда от символа, вдруг занервничала. Странное вопящее чувство усилилось до предела, оно буквально трубило об опасности и рвалось, рвалось наружу! Мне стало немного страшно, я даже нервно оглянулась, словно ожидая удара в спину. Моя интуиция редко меня обманывала. Сейчас точно должно произойти что-то непоправимое. Я с опаской кинула взгляд на символ. Стоп… Четыре стебля, расползающиеся словно змеи… Лотос, похожий на мордочку лисы… Змей и лиса. Мидзуки и Одзаки… Нет! Мысль скользнула раньше, чем я успела её оформить. Сердце в ужасе пропустило несколько ударов. Я попятилась назад и, врезавшись спиной в стол, опрокинула несколько инструментов. По комнате прошёлся оглушающий лязг. - Этого не может быть! Нет! Это просто совпадение! Я испугалась. Дыхание словно перехватило, оно стало хриплым. Похолодевшие от страха ладошки упёрлись в шершавую поверхность стола. Да разве можно представить, чтобы дядюшка Атсуши…был убийцей? Да ни за что! Но интуиция твердила обратное. Дверь сзади громко хлопнула. Я подскочила на месте и медленно повернулась на источник звука, истерично продумывая пути отступления. В двери мастерской показался дядюшка Атсуши, нагруженный различными пакетами, и прежде, чем он успел сказать хоть что-то, я, скомкано попрощавшись, вылетела на улицу. Холодный дождь хлестал по лицу, но я бежала, не обращая на него внимания, и не оборачивалась. Бежала быстро и неосознанно, подгоняемая захлестнувшим и совершенно необъяснимым страхом. И только когда дыхание сбилось, я сбавила ход и, завернув за угол низенького домика, прижалась спиной к мокрой стене. Сердце колотилось как сумасшедшее, заглушая собой стук разбивающихся капель дождя. Я глубоко вздохнула, переводя дыхание, и подняла голову к серому небу. Ледяные струйки тут же пробежались по разгорячённому лицу и попали под одежду, отгоняя тепло. Стало невероятно противно, но вместе с этим вернулась способность здраво мыслить. - Я дура, - первую мелькнувшую мысль я невольно озвучила вслух. Действительно, надо же было догадаться заподозрить доброго дядюшку Атсуши в убийствах да ещё и так быстро свалить. Это же наверняка просто совпадение! Подумаешь, символы кланов чем-то похожи на символ мастерской. Мне же вполне могло показаться на нервной почве! В какой-то момент я решила вернуться в мастерскую и извиниться за грубое поведение, но стоило мне сделать маленький шаг, как необъяснимое предчувствие завопило с новой силой. - А вдруг не совпадение? – сознание пробила страшная мысль. Если подумать, символы действительно очень похожи, да и дядюшка Атсуши как назло владеет стихией Огня. К тому же, он неплохой ниндзя, как я успела понять по его случайно оброненным за время нашего знакомства фразам, и вполне мог проникнуть в дома незамеченным. Да и других ниндзя в деревне я не знаю… Ещё он сегодня весь день вёл себя странно: нервничал, суетился, подозрительно косился в мою сторону (теперь эти взгляды в голове всплыли особенно чётко) И если он действительно причастен к убийству, то своим необдуманным поведением я только вызвала лишние подозрения. - Твою мать! Я почувствовала, как страх накатывает с новой силой и, не теряя ни секунды, побежала к гостинице. Даже не заскочив в свою комнату переодеться или хотя бы вытереть мокрые от дождя волосы полотенцем, я без стука ворвалась в номер парней. - Саске, ты мне нужен! Срочно! – выпалила я, стараясь отдышаться. Мне повезло: Суигетсу в комнате не было, только Учиха как и вчера неподвижно сидел на подоконнике, задумчиво наблюдая за скатывающимися по стеклу каплями. Не ожидая приглашения, я аккуратно закрыла за собой дверь и замерла в середине комнаты. По повисшей на несколько секунд паузе казалось, что парень вообще не заметил моего присутствия. - Саске… Понимаю, что всё это прозвучит как бред, но у меня тут одно подозрение возникло, - скомкано побурчала я, от чего-то виновато уставившись в пол. Подбирать нужные слова оказалось трудно, - в общем… да, наверное, это глупо и скорее всего неправильно…но мне кажется, что я знаю кто убийца. На мгновение я замолчала, ожидая реакции со стороны Учихи. Но её не последовало. - Э…ну…как бы это сказать… Я пошла в мастерскую сегодня и вдруг поняла, что её символ чем-то напоминает символы клана Одзаки и Мидзуки, да ещё и дядюшка Атсуши владеет стихией Огня. Мне показалось, что он может быть убийцей, - я, словно провинившийся котёнок посмотрела на Саске, а когда он, наконец, повернул ко мне голову и наши взгляды встретились, вообще смутилась и замахала руками, - знаю, звучит бредово! Зря я наверно вообще к тебе пришла с этой мыслью. - Не зря. Ты права – это он убийца. - Что? – я застыла в оцепенении. Такой ответ я ждала меньше всего на свете, - т-ты уверен? Я же просто предположила… - Неужели ты думаешь, что я пришёл к такому выводу только из-за твоих слов? - Саске тяжело выдохнул, поражаясь моей наивности – Во-первых, когда ты только сказала, что устроилась работать в лавку к старику-ниндзя, мне это показалось странным: ниндзя редко живут за пределами своих Скрытых Деревень. Я уже на следующий день узнал, что Атсуши – беглый шиноби Тумана. Его сын Тэдэши погиб в этой деревне пять лет назад, а то, что старик так внезапно покинул Кири и обосновался здесь под видом лавочника, вызвало подозрение. Во-вторых, первое убийство произошло как раз в тот день, когда мы – на данный момент почти единственные, кто может раскрыть это дело и поймать преступника - должны были уйти. В-третьих, как ты сама знаешь, Атсуши владеет стихией Огня, а все трупы с сильнейшими ожогами. Поэтому я сразу заподозрил его. Но мне нужно было проверить свою теорию. Второе убийство её подтвердило. Работал явно профессионал, раз смог пробраться в дом Одзаки параллельно с нами и остаться мною не замеченным. К тому же, он оставил небольшую подсказку: на втором трупе был выжжен маленький символ вашей мастерской, который достаточно трудно заметить, если целенаправленно не искать. Саске закончил говорить так же внезапно, как и начал. Как только его спокойный голос перестал звучать, в комнате повисла давящая тишина, сопровождаемая грузным постукиванием капель по стеклу. Мрачная комната, полностью повторяла моё настроение – пустота, отчаянье, страх. Я так и не шелохнулась, отрешённо наблюдая, как капли воды неумолимо падают с мокрых от дождя волос на деревянный пол. А вместе с ними, капля за каплей, умирает моя вера в лучший исход. Капля за каплей… Я просто не могла поверить, хотя факты были очевидны. Как мог этот добрый человек, заменивший мне семью и друзей, вселивший в меня веру, что есть, есть ещё в этом мире хорошие люди, оказаться жестоким убийцей? Как дружелюбный дядюшка Атсуши, столько раз поддерживающий меня во всём, в один миг мог стать врагом? Неужели так бывает? - И что теперь? - тихо спросила я, отрешённо глядя в пол, - Что мы будем делать? Я знала ответ. Он был слишком очевиден. Но произнести это вслух самостоятельно значит собственноручно похоронить дядюшку Атсуши. На это у меня духа точно не хватит. - Мы выполним наше задание, - ровно ответил Саске, не отводя от меня взгляда, - и тебе придётся в этом участвовать. Я немного расширила глаза от удивления, но быстро поняла, что спорить бессмысленно. Так будет правильно. - Что мне нужно делать? – я подняла глаза на Саске и встретилась с его спокойным, словно безразличным ко всему взглядом. - По моим предположениям следующей жертвой будет наследница семейства Хасу - Асука. Символ их клана – лотос, ярко выражен на печати мастерской. К тому же, она была близко знакома с Ичиро и Акихико. Ты похожа на неё внешне. Мы устроим ловушку. Думаю, Атсуши захочет как можно быстрее со всем покончить и попытается убить девушку сегодня ночью, поэтому ты переоденешься и станешь приманкой. Как только он на тебя нападёт, мы с Суигетсу выйдем из засады и быстро со всем покончим. - Ясно, - обронила я каким-то чужим, слишком сухим голосом. Чего же здесь непонятного? Мне просто нужно посодействовать убийству одного из самых дорогих для меня людей в этом мире, - могу я пойти к себе? Мне нужно свыкнуться с этой мыслью. - Ага. Только не забудь в девять часов быть внизу, - сказал Саске и окончательно потерял ко мне интерес. Брюнет снова повернулся к окну, погрузившись в свои мрачные мысли, и несколько секунд в комнате не было ни звука, кроме отбиваемой каплями дождя дроби, больше походившей на похоронный марш. Я не ждала от Саске слов поддержки, ведь вряд ли он полностью понимает, насколько мне стал близок дядюшка Атсуши… Ложь…наглая ложь. Больше всего на свете мне сейчас хотелось услышать хоть одно слово ободрения, подарившее бы крупицу утешения. А вместо этого снова одиночество и боль. Я, не поднимая головы, покинула комнату и, бесшумной тенью проскользнув по коридору, вернулась к себе. Дождь всё так же громко бил по стеклу, и в пустой беззвучной комнате его стук казался громче раскатов грома. Я машинально подошла к окну, но застилавший всю улицу туман не давал видеть дальше вытянутой руки. Атмосфера давила. Я чувствовала на своих плечах всю тяжесть мокрой одежды и невыносимой безысходности. Как ни странно, плакать не хотелось. Возможно, просто осознание того, что мне придётся совершить ещё не полностью пришло, а может я просто слишком от всего устала и каждый новый удар воспринимался как должное. Чтобы хоть как то отвлечься и не сойти с ума, я вновь выудила из-под подушки потрёпанную книжку, которую вчера так и не смогла прочитать. Перечитывать пришлось с самого начала, потому что я не смогла вспомнить не только место, на котором остановилась, но и смысла книжки. « Непоколебимый дух. История ниндзя» - гласило её название. Я открыла первую страницу и на этот раз полностью погрузилась в чтение. Сумерки незаметно сгустились над деревней, и написанная история подходила к концу. Она рассказывала о нескончаемой войне между Скрытыми Селениями, где каждый день ниндзя приносили себя в жертву смерти, о мире, в котором нет ничего, кроме ненависти и боли – об этом мире. Но среди мрака и мести, среди крови и слёз появился шиноби, в чьей душе ещё не умер огонёк надежды, шиноби, готовый принести спасение своему миру. «Солнце почти не пробивалось через мрачные кроны деревьев, из-за чего лесная тень вселяла большее волнение в души двух ниндзя. Мы стояли на противоположных ветках –шиноби из разных Селений. Его задача – убийство. А моя? - Почему бы тебе не сдаться уже?! Я уже устал играть с тобой в прятки! – выкрикнул ниндзя из неизвестной Деревни. Я спрятался за широким стволом дерева и запустил руку в карман. Осталось только две дымовые бомбы. Осечки допустить нельзя. Секунда и облако дыма поглотило врага. Не теряя ни минуты, я бросился в дымовую завесу. Начался бой. Оружие звенело кротко и смертоносно, его звон отдавался в ушах, и хотя видимость была почти нулевой, инстинкты шиноби не давали попасть под очередной удар. Бой длился несколько минут, после чего дым рассеялся, и я оказался у ног противника. Тяжело дыша, я руками упёрся в твёрдую древесную кору. - Сдавайся! – победоносно выплюнул противник, нависая надо мной с кунаем. - Могу я кое-что сказать? - я собрал все силы и попытался подняться с колен, как вдруг враг кинулся вперёд и с дикой ненавистью в глазах вбил меня в ствол дерева. - Я уже устал тебя слушать! Просто сдохни и всё! - Кому здесь и правда стоит сдаться, - он попался. Рассеяв клона, настоящий я оказался у шиноби за спиной, - так это тебе. Я с силой, достаточной, чтобы навредить, но не достаточной, чтобы убить, ударил врага по шее. Раздался хруст, и шиноби со стоном упал к моим ногам. Он был побеждён и, понимая это, был готов испепелить меня взглядом. Сколько же ненависти в этом мире. - Даже если ты убьёшь меня, на моё место придут другие и уничтожат деревню! – он усмехнулся злобно и победоносно, - пока мы живём в этом проклятом мире шиноби, война никогда не окончится! - Ну, раз так, я развею это проклятие. Если и правда существует мир, где никогда не будет войн, я найду его, схвачу и никогда не отпущу! Я никогда не сдамся! Противник смотрел на меня широко распахнутыми глазам, и мне показалось ,всего на миг показалось, что он понял суть моих слов. - Да кто ты, чёрт возьми, такой, скотина? - Моё имя Наруто, - и я протянул ему руку» Я перевернула последнюю страницу и задумчиво взглянула на маленькую фотографию автора, под которой коротко было написано «Джирайя». Мысли цеплялись одна за другую, и мне вдруг показалось, что ещё секунда, ещё одна мысль, и я найду тот путь, которым мне стоит пойти. Ещё секунда и… - Ты готова? – практически без стука в дверном проёме оказался Саске. Я слегка вздрогнула и быстро посмотрела на часы. Время пришло. - Д-да, - всё ещё находясь под впечатлением от прочитанного, я машинально положила книжку под подушку и направилась за Учихой. Внизу нас уже с нетерпением ждал Суигетсу. Без особых приветствий, мы вышли на улицу, укутанную сгущающимися ночными сумерками и холодным, обжигающим лёгкие воздухом. На душе было не спокойно. Мысли о книжке как-то быстро ушли на задний план, а их место заняли более важные, заставляющие холодеть от страха. Живот свело липким, холодным, мучительным спазмом, руки вспотели и начали мелко дрожать. Меня ждала страшная ночь. В дом семейства Хасу мы проникли незаметно. Ну, почти. Если не считать, что я умудрилась споткнуться о порожек и громко так матюгнуться по-русски. К моему сомнительному счастью, слов никто не разобрал. - Проходите пожалуйста, - в прихожей комнате нас ждал глава семейства лично. Это был высокий мужчина средних лет с аккуратной бородкой, в которую только начинала закрадываться седина, и гордой осанкой, свойственной всем богатым людям, добившимся успеха своим собственным трудом, - Меня зовут Масаши Хасу. Он вежливо поклонился в знак приветствия всем нам, хотя представился больше для меня – Саске с Суигетсу уже с ним познакомились, когда договаривались об этой ловушке. - Митсуко, – отозвалась я в ответ. - Вы и правда похожу на мою дочь, - мужчина попытался дружелюбно улыбнуться, но сильно волновался, из-за чего его губы слегка дрожали, - пройдёмте, я Вас с ней познакомлю. Мы прошли несколько богатых комнат, прежде чем добрались до нужной. Я очень нервничала, от чего постоянно сжимала и разжимала кулаки, и, как ожидалось, не дна была на взводе. В небольшой, но очень уютной комнатке сидели две женщины, тесно прижавшись друг к другу, и сбивчиво о чём-то перешёптывались. Стоило нам зайти, как они испуганно вскочили, но поняв, что опасность им не угрожает, вновь опустились на пол. Это были Асука и её мама госпожа Ай. Молодая девушка оказалась действительно чем-то похожа на меня, правда явно была на пару лет старше. Её светлые русые волосы аккуратно ложились на плечи и доходили до груди, но выглядели немного короче моих. А серые глаза имели зеленоватый оттенок, в отличие от моих более тёмных. В остальном же сходства и правда были. - А я-то думал, кого мне эта девушка напоминает! – я резко обернулась, заслышав сбоку смутно знакомый голос. - Да, мне тоже казалось, что она на Асуку похожа. В дверном проёме показались господин Мидзуки и господин Одзаки. Я недоумённо взглянула сначала на них, затем на Саске, словно беззвучно спрашивая: «Они-то здесь зачем?» - Ну, ничего! Скоро этот ублюдок за всё ответит! Ваш план непременно должен сработать! – господин Мидзуки до побелевших костяшек сжал кулаки. - Да! Пусть он сдохнет в таких же муках, как наши дети! Сволочь! Я бы сам его убил!– поддержал его Томео Одзаки. Я ошарашенно смотрела то на одного мужчину, то на другого. Мидзуки был высоким и худощавым, а Одзаки напротив – низким и полноватым, но глаза у них горели одинаково. Я никогда не забуду этого взгляда. Чернеющая, горящая страшным внутренним огнём ненависть полыхала в их глазах. Она была одинакова. Она объединила двух враждующих людей в самый страшный союз – союз мести. Мне стало страшно. - Митсуко, вы с Асукой идите готовьтесь. У нас, скорее всего, осталось не так много времени, - спокойный, практически равнодушный голос Саске отвлёк меня. Он шёл в полный разрез с искрящимися ненавистью глазами и словами двух отцов. Дважды повторять не пришлось. Я как можно быстрее покинула комнату. Стоило только двери за мной закрыться, на душе немножко полегчало. Накалённая донельзя атмосфера осталась позади. С Асукой мы провозились достаточно долго: девушка никак не могла сделать мне похожий на свой макияж и причёску. У неё сильно дрожали руки, она вся сделалась бледной и нервной, хотя я была не в лучшем состоянии. Как ни странно, за всё время мы не обменялись и парой слов. Несколько раз девушка хотела мне что-то сказать, но губы её начинали дрожать так сильно, что она не смогла вытащить из себя ни звука, и вообще находилось в предобморочном состоянии. Я же с каждой секундой всё больше и больше ужасалась от одной мысли о предстоящем деле. Когда всё было готово, мы с Асукой вместе взглянули в большое зеркало и оказались похожи почти как близняшки. Различия в росте, некоторых чертах лица и тела, конечно, были, но если сильно не присматриваться, их можно и не заметить. По плану Асука с матерью должна была спрятаться в подвале дома под охраной, а я – остаться в комнате и ждать убийцу. Как только девушка спешно покинула комнату, я осталась наедине с давящим страхом. Я замерла на кровати, нервно вслушиваясь в каждый шорох. И всё-таки меня терзали сомненья. Как я могу так подставить дядюшку Атсуши? Как могу приложить руку к его убийству? Ведь у него же должны быть причины, а никто и разбираться не станет! Я не смогла долго усидеть на месте и начала мерить шагами комнату. Мне нужно что-то предпринять! Вот только что? Первая мысль судорожно закралась в голову, но я её тут же откинула. Слишком рискованно. Но через пару минут панического мозгового штурма ничего лучше на ум не пришло, и мне пришлось уцепиться за самоубийственную идею. Что если оставить здесь теневого клона, а самой пробраться в мастерскую и поговорить с дядюшкой Атсуши. Он же меня не убьёт. Надеюсь. Каждая секунда была ценна, поэтому я не дала шанса лишним сомнениям закрасться в голову и, тут же заменив себя теневым клоном, выпрыгнула на улицу. С каждым прыжком страх усиливался, мне до одури захотелось вернуться обратно, пустить всё на самоход, но совесть не давала отступить. Она твердила, что я поступаю правильно. Молясь всем известным Богам, чтобы было не поздно, я как сумасшедшая скакала по крышам домов. Лишь бы успеть! Лишь бы застать его дома! Мастерской я достигла в считанные минуты. Поправив одежду и выбившиеся пряди волос, я на негнущихся ногах приблизилась к двери. Господи, как же мне страшно! - Пожалуйста, пожалуйста, - тихо прошептала я себе под нос, никак не решаясь постучаться. А если он меня убьёт? Эту мысль я гнала до последнего, но она быстрее молнии проскочила в голове. Я в ужасе попятилась назад. Холодный туман обступал со всех сторон, словно скрывая меня от остального мира. Мороз пробежал по оголённым участкам кожи. Есть только я и дверь. А за ней… - А? Вы пришли что-то купить? – дядюшка Атсуши резко выглянул из-за прилавка, и я чуть не вскрикнула. - Д-да, - голос жутко дрожал, мысли путались, а сознание от страха начало мутнеть. - Вы? Вы же Асука Хасу, да? – старик прищурился, чтобы разглядеть моё лицо в густом тумане. Погода играла мне на руку. - Д-да, это я. Откуда Вы меня знаете? - Да как же не знать! Ваша семья знаменита своими диковинными товарами! Ты купить что хотела? Так проходи лучше вовнутрь – в таком тумане ничего не разглядишь! Мысленно перекрестившись, я дрожащей рукой открыла дверь и зашла в тёплую мастерскую. В ней ничего не изменилось с тех самых пор, как дядюшка Атсуши предложил мне работу, вот только сейчас комната казалась совершенно чужой и будто дышала опасностью. Старик вышел ко мне и, приветливо улыбнувшись, начал показывать товар в самых дальних уголках мастерской. На секунду я даже подумала, что Саске ошибся, и все подозрения совершенно не обоснованы. С души словно камень упал, ведь дядюшка Атсуши улыбался так же добро и говорил с прежней отеческой любовью. Я слегка расслабилась и пару раз глубоко вздохнула, уже надеясь во всём сознаться и вместе со старичком посмеяться над всей этой нелепицей. Как мне в голову могло прийти, что дядюшка - убийца? Но в одну секунду всё изменилось. Единственное окно, служащее прилавком резко захлопнулось, дверной замок щёлкнул, и я остолбенела от ужаса. Сзади раздался загробный, совсем не ласковый голос: - Забавно, правда? Я собирался пойти тебя убить, а ты сама пришла ко мне в дом. Теперь мне будет значительно легче. - Что?! – я всё ещё старалась говорить более высоким голосом, чтобы хоть как-то пародировать Асуку, - я не… Договорить мне не дали. В одну секунду Атсуши выхватил кунай и бросился на меня. Взвизгнув, я неуклюже уклонилась, чуть не задев стол. Но дядюшка был куда быстрее. Он не дал мне восстановить равновесие и пошёл в новую атаку. Пару раз отпрыгнув в сторону, я дрожащими руками достала кунай и попыталась закрыться им, но под натиском былого ниндзя не смогла долго удержать оружие в руках. С громким лязгом кунай отлетел в строну и вонзился в пол. Я с ужасом проводила оружие взглядом и тут же метнулась за ним, но дядюшка предсказал мою попытку и быстрым ударом ноги откинул меня к стене. От сильного столкновения позвоночник немного хрустнул и перед глазами расплылись тёмные круги. Я попыталась подняться на ноги, но они подкосились. Дядюшка медленно приближался, держа кунай наготове, как вдруг остановился и стал внимательно меня разглядывать. В мгновение на его лице промелькнуло удивление. Он меня узнал? - Это ты, Митсуко? – грозно спросил Атсуши, не спеша прятать оружие. - Да, - я напугано уставилась на него. В эту секунду я успела пожалеть, что вообще сюда пришла. Надо было остаться в доме Хасу. - Зачем ты здесь? Решила собственноручно от меня избавиться? Я вздрогнула от его слов. - Нет. Я пришла поговорить. Зачем вы всё это делаете?! - Зачем?! – взревел мужчина, - да какая тебе к чёрту разница?! Ты же здесь чтобы защитить эту дрянь Асуку и отомстить за мелких подонков! Ты ничего не понимаешь! Он бросился на меня с кунаем, но я вовремя успела отскочить в сторону. Гнев, полыхавший в глазах дядюшки Атсуши, затмевал его разум. Этот человек больше не был тем добрым старичком, и это испугало меня больше всего. - Да, я не понимаю! Так объясните мне! – вскрикнула я, уклоняясь от очередного смертельного удара. Силы начали медленно покидать меня, а метания по мастерской давались всё с большим трудом. Я начала паниковать. - Объяснить?! – произнёс мужчина сквозь плотно сжатые зубы, - хорошо! Я объясню тебе, раз ты не соизволила разобраться во всём раньше и полезла защищать этих ублюдков! Пять лет назад мой сын Тэдэши пришёл в эту проклятую деревню по мелкой миссии. В то время здесь один гад Гато терроризировал местное население, и Тэдеши решил, что может помочь разобраться с этим бандитом. Он у меня всегда старался помогать нуждающимся! Такой добрый мальчик был! Всегда твердил, что хочет сделать этот мир лучше! Он собрал компанию добровольцев из местных, ещё не полностью поджимавших хвосты перед Гато. Ими и стали Ичиро, Акихико и Асука. Тэдеши с их помощью старался поднять население на бунт, и это не понравилось Гато! Этот мерзавец заманил моего сына и компанию в ловушку, но вместо того, чтобы сражаться вместе, эти мелкие ублюдки предали Тэдеши и подставили его! Они спасли свои жалкие шкуры, но сдали в плен моего сына! Его избили до смерти на глазах всей деревни! И никто! Никто из этих псов не встал на его защиту! А он считал их своими друзьями, а в Асуку вообще был влюблён! И после этого ты считаешь меня убийцей и пытаешься защитить настоящих преступников! Дядя Атсуши весь дрожал от разрывающего его гнева. Мужчина плотно сжал кулаки и смотрел на меня с такой ненавистью, что сквозь неё совершенно невозможно было разглядеть других чувств. Его лицо словно почернело, губы вытянулись в тонкую злобную полоску, глаза полыхали жаждой мести. И взгляд был их точно такой же, как у господина Одзаки с господином Мидзуки. И в этот миг до меня, наконец, дошла та мысль, которую я чувствовала, но не могла осмыслить. Мысль, зародившаяся уже давно, усиленная после прочтения книги, оформилась только сейчас! - Дядюшка Атсуши, послушайте! – взмолилась я, но тут же была прервана. - Заткнись! Я не желаю слушать всякий вздор! Мужчина бросился в атаку. На этот раз я уворачиваться не стала. Нужно было его немного успокоить. Быстро сложив заученные печати, я создала несколько теневых клонов, тут же бросившихся в атаку. Опытному шиноби не составило труда в считанные секунды разделаться с клонами, но этого времени мне хватило, чтобы вернуть себе кунай и зайти Атсуши за спину. Я была готова приставить ему оружие к горлу и прекратить бессмысленный бой, но дядюшка предсказал мой ход. Он сделал то, чего я от него не ожидала. Резко развернувшись, мужчина сложил несколько печатей и плюнул в меня маленький огненный шарик. С трудом отпрыгнув вправо, я налетела на стол и больно ушибла ногу. Сгусток пламени пролетел в нескольких сантиметрах от плеча и опалил оголённую кожу. Вскрикнув, я чуть не повалилась на пол и еле успела уйти от метко брошенных сюрикенов. Бой завязался не на жизнь, а на смерть. К великому счастью мастерская не загорелась от огненной техники. Сражение продолжалось ещё несколько долгих минут, в течение которых я так и не смогла перейти из обороны в нападение. В конце концов, дядюшка загнал меня в угол и сбил с ног. Я с ужасом смотрела на нависшего надо мной мужчину и кунай в его руке. Горящая в глазах Атсуши ненависть совершенно затмила разум, что пугало сильнее. - Стойте! – взвизгнула я, когда дядюшка занёс руку для последнего удара, - Пожалуйста хватит! Послушайте, то, что вы делаете – это не выход! - Замолчи! Ты ничего не понимаешь! Ты даже представить не можешь, что я пережил! - Да, не могу! Но я видела, как мучаются отцы Ичиро и Акихико, - я испуганно взглотнула, но продолжила говорить. Я должна донести эту мысль до Атсуши, - они страдают так же, как и Вы. Они понимают Вашу боль, но и ненавидят так же сильно, как и Вы! Местью Вы ничего не добьетесь. Ненависть порождает только ненависть. Вы ненавидите Ичиро, Акихико и Асуку за смерть своего сына, а господин Одзаки и господин Мидзуки так же ненавидят Вас за смерть своих сыновей. Это замкнутый круг, который ни приведёт ни к чему, кроме как к большей ненависти и большим смертям. Остановитесь, остановитесь пока не поздно! Несколько секунд Атсуши молчал, его лицо исказилось злобой, словно огромным воспалившимся шрамом. - То есть ты предлагаешь мне их простить?! Просто так взять и простить за смерть сына?! Ты хоть понимаешь, что ты несёшь?! - Да, это звучит глупо, но так будет лучше! Подумайте, хотел бы Тэдеши, чтобы его отец нёс смерть? Хотел бы он, чтобы ваше сердце покрылось злобой? Вы же сами сказали, что он хотел сделать мир лучше, то есть разорвать этот проклятый круг ненависти! – я почувствовала, как горячие слёзы начинают литься из глаз. Я смотрела в лицо напротив, ставшее мне таким родным, и старалась отыскать в нём хоть какой-то отклик. - Ты думаешь, я поверю в весь этот бред?! Да, Тэдеши хотел сделать этот мир лучше, и это глупое желание привело его к гибели! Пока мы живём в этом проклятом мире, ненависть и смерть никогда нас не оставят! Ни Тэдеши, ни ты, ни кто-либо другой никогда не смогут порвать этот замкнутый круг! - А я всё равно попробую! И если существует хоть малейший шанс спасти этот мир, я его схвачу и никогда, никогда не отпущу! Пока я живу, я ни за что не сдамся! Клянусь! Это..это..это мой путь ниндзя! – крикнула я, глотая горячие слёзы. Я клялась на них и своей крови, сочащейся из свежих ран. Клялась перед лицом страдающего человека, и была готова исполнить свою клятву. Именно в этих словах и мыслях я видела своё предназначение. Дядюшка застыл, широко распахнув глаза. Желание убивать в них резко потускнело, мужчина словно погрузился в давние воспоминания. Он простоял так с минуту, а я боялась даже шелохнуться. Ураган мыслей бушевал в голове, мне хотелось сказать ещё что-то, но язык словно приклеился к нёбу. Я не знала, за какую мысль ухватиться, и стоит ли вообще произносить что либо. Кровь с усилием прилила к щекам, мне стало невыносимо жарко, тело потряхивало, словно у меня был жар. - Говоришь так же, как Тедеши, - Атсуши от чего-то горько усмехнулся, и ненависть в его глазах сменилась тупой болью, - он постоянно твердил о мире без войны и угнетения. Тяжело дыша, я взглотнула и не отводила взгляда от лица мужчины. Он снова будто постарел на десять лет, от чего моё сердце сжалось в груди. Долгое время дядюшка в упор смотрел на меня, искал что-то в каждой черте моего лица, испуге и уверенности в глазах, в сбившемся дыхании и распалённых щеках. Внезапно его внимание переключилось на другой предмет, находящийся на столе. Я последила за его взглядом и наткнулась на свою последнюю скульптуру. - Что это за ангел? – глухо спросил Атсуши. Перед тем как ответить, я слегка поджала пересохшие губы и взглотнула. - Он оплакивает этот мир, как мать – погибшего на войне сына. И его слёзы несут утешение, уничтожают ненависть и вражду между людьми. Он Спаситель. Он смог преодолеть злобу, обратился к добру. Ещё немного, и слёзы его высохнут, тогда он расправит свои крылья и вернёт в этот мир надежду на спасение. Слёзы всё не переставали литься из глаз. Я понимала, что в такой опасной ситуации возможно несу какую-то чепуху, никак не связанную с реальностью. Мне вдруг стало страшно. - Ты похожа на этого ангела, - Атсуши снова перевёл взгляд на меня, и я от чего-то сильнее вжалась спиной в стену, - ты прощаешь всех и каждого и искренне плачешь из-за каждого горя. Ты говоришь так же, как когда-то говорил мой сын, но я не могу отказаться от ненависти. Мне до смерти хочется выпустить кишки тем, из-за кого погиб Тэдеши. Но я поверю в тебя. От последних слов я вздрогнула и с непониманием и страхом взглянула на дядюшку Атсуши. Он опустился передо мной на колени и сильно сжал кулаки. Мужчина смотрел мне прямо в глаза, между нами словно появилась тонкая нить, не позволявшая ни на секунду разорвать особую внутреннюю связь. Я видела, как в нескольких десятках сантиметрах от моего лица идёт душевный переворот, видела, как называют философы, войну белого волка с чёрным. Повинуясь неосознанному порыву, я накрыла своей ладонью напряжённый кулак дядюшки Атсуши. - Отказаться от ненависти выше моих сил, - вновь повторил мужчина, - но я ещё могу поверить в тебя. Если ты пообещаешь, что станешь таким ангелом для этого мира, если поклянёшься, что всегда будешь следовать своему пути, если сможешь приблизить мечту моего сына, я не буду больше мстить. С каким же трудом далась дядюшке эта фраза. Он часто заморгал, пытаясь скрыть непрошенные слёзы. Я ласково улыбнулась уголками губ и второй ладонью накрыла руку мужчины. Волна человеческого тепла приятно коснулась тонких пальцев. - Обещаю Вам. Я сделаю всё, что в моих силах и ни за что не отступлю. Я в полной мере ещё не осознавала, насколько тяжёлую ношу только что взяла на свои плечи, но лучик света, промелькнувший в печальных и мрачных глазах дядюшки Атсуши, стоил того. Лёгкая, почти не осязаемая улыбка промелькнула на губах мужчины. Он расслабил кулаки и аккуратно перехватил мои руки в свои ладони. Настала уютная и трогательная тишина. Всё оборвалось в один миг. С оглушительным треском дверь мастерской слетела с петель и в комнату ворвались полицейские и Саске. Неизвестные в одинаковой форме быстро скрутили несопротивляющегося старика и поволокли прочь. - Стойте! Отпустите его! Я могу всё объяснить! – я рванулась в сторону дядюшки Атсуши и даже успела ударить ближайшего полицейского, как вдруг чья-то сильная рука схватила меня за локоть и оттащила назад. Это был Учиха. Я умоляюще взглянула на брюнета, судорожно пытаясь объяснить ему ситуацию, но он почти не слушал. Единственное, его суровый взгляд не предвещал ничего хорошего. - Саске, да послушай же ты меня! – выпалила я, срываясь на крик. - Поговорим в гостинице, - холодно бросил Учиха и, так же крепко удерживая меня за локоть, поволок к выходу. На улице развернулась ужасная сцена: толпа правоохранителей заковала дядюшку Атсуши в наручники, тьма разбуженных шумом людей высыпала на улицу и сейчас поливала старичка потоком ругательств и презрения, но больше всего свирепствовали господа Одзаки, Мидзуки и Хасу. Они что-то наперебой кричали, пытались кидать в дядюшку камни, угрожали расправой. Обезумев от страха, что они прямо здесь растерзают мужчину, я пару раз попыталась вырваться, но Саске пресёк все попытки. Тогда я начала кричать что-то бессвязное, мозг просто отказывался выстраивать нормальные предложения, но я продолжала орать до хрипоты оправдательные фразы. Тогда Учиха закрыл мне рот своей рукой и сильнее прижал к себе, чтобы я перестала извиваться и дёргаться. Я продолжала что-то мычать и изо всех сил пихаться, но брюнет только сильнее прижимал меня к своей груди. В конце концов, я просто разревелась в голос и, не выдержав накопившегося напряжения, отключилась. Прошло около недели с той злополучной ночи. Очнувшись на следующий день в комнате, я узнала от Саске, что дядюшку Атсуши будут судить, а так же получила по шее за свой безрассудный поступок. На этот раз внимательно меня выслушав, Учиха пообещал донести всю информацию об истинных мотивах до судьи. Я долго обижалась на Саске за то, что он тогда на улице крепко меня удерживал и не давал прорваться к дядюшке Атсуши, но через некоторое время поняла, что на самом деле брюнет так мне жизнь спас. Если бы я тогда ворвалась в разъярённую толпу, меня бы просто закидали бы камнями и избили до смерти за покрывание преступника. И в первую очередь это бы сделали господа Одзаки, Мидзуки и Хасу. Ещё через два дня был суд. Как я ни прорывалась, меня на заседание не пустили. Я несколько часов простояла у входа, вся превратившись в слух, и молилась всем известным Богам об удачном сходе. Сердце рухнуло в пятки, когда судья озвучил приговор. Смерть. Я прямо перед дверью сползла по стенке, потому что ноги перестали держать тело. Я не плакала и не истерила, а просто сидела с широко распахнутыми глазами и не могла поверить в реальность происходящего. Неужели это всё со мной происходит? Неужели такое вообще в жизни бывает? Почему все люди, ставшие мне дорогими, умирают? Казнь была назначена на следующий день. Она происходила днём на главной площади деревни, куда стеклись все жители. Тёмные облака плыли по небу, вот-вот должен был хлынуть дождь. Воздух был душным и плотным и предвещал грозу. Толпа стихла, как только вывели дядюшку Астуши. Я жадно вцепилась в него взглядом, стараясь не заплакать, а он быстро смог различить в толпе именно мой испуганный и подавленный взгляд. С замиранием сердца я смотрела на каждое движение, старалась запомнить каждую морщинку, каждый изгиб тела, каждую складочку на помятой грязной одежде. Мне так хотелось, чтобы всё это оказалось просто сном! Но реальность не отпускала. Я отторгала действительность до самого последнего момента, до самой последней тонкой улыбки, которой одарил меня, именно меня дядюшка Атсуши. Он улыбался, словно напоминая данное обещание. И я ещё раз поклялась его исполнить. Через несколько секунд дядюшку Атсуши повесили. Как только его тело перестало дёргаться в предсмертных судорогах, первая капля холодного дождя упала мне на лицо. Я задрала голову к высокому серому небу и точно была уверена, что где-то там мужчина встретил своего сына. Они, словно эти тёмные облака, обнялись после долгой разлуки и, может быть, даже помахали мне рукой. Сверкнула молния. Пару дней мы пробыли в деревне из-за непрекращающегося ливня. За это время я стала серой тенью, такой же, как и дождь за окном. Честно сказать, мне было хреново. Я смотрела в бесконечное, высокое небо, с неторопливо и угрюмо плывущими по нему облаками, и тихим шёпотом твердила: - Обещаю… Когда вышло долгожданное солнце, мы покинули деревню. Я в последний раз заглянула на могилу дядюшки Атсуши, находящуюся в тихом, пропитанном и жизнью, и смертью месте. Кроны деревьев шептались на ветру, словно донося до меня с небес голос родного друга. А над небольшой могилкой будто парил прекрасный ангел – я оставила здесь эту скульптуру, чтобы каждый путник остановился и почтил память убитого, чтобы в сердце каждого закралась надежда, чтобы я помнила о данном обещании. И во мне действительно вспыхнул прежний огонёк. Зажглась маленькая искорка, постепенно разгоревшаяся в сердце. Я уже оплакала этот мир, и теперь пришло время расправить крылья. Я никогда не сдамся… - Это мой путь ниндзя!