Нежелаемое

      С того момента, как Саске присоединился к Акацуки, прошло несколько дней, и, к моему удивлению, царившего на базе спокойствия это сильно не нарушило. Даже единственный человек, которого я продолжала не на шутку бояться — Орочимару — держал дистанцию. Уж не знаю, Яхико ли ему запретил ко мне приближаться, или Саске, но при каждой случайной встрече в коридоре, на лестнице или кухне, саннин ограничивался своей напыщенно-дружелюбной улыбкой и коротким приветствием, от которых у меня по спине каждый раз пробегали мурашки.       Суйгетсу и Карин мысленно были посланы мною в игнор, да и я сама тоже не то чтобы их сильно интересовала. В присутствии Орочимару Карин сделалась более серьёзной и стала больше времени проводить с ним, в то время как Суйгетсу при каждом обращении саннина в свою сторону боязливо вжимал голову в плечи и спешил ретироваться под любым надуманным предлогом. Его страх я понимала. Я успела пробыть в качестве подопытной всего ничего, но этого было достаточно, чтобы при одном упоминании Орочимару у меня начинали дрожать коленки, а мечник провёл в его лаборатории намного больше времени. Поэтому он старался выцепить Кисаме после каждой тренировки и как можно больше времени проводить в зале, отрабатывая технику владения Обезглавливателем. Хошигаке этому был только рад и с мало скрываемым удовольствием подначивал кохая.       Саске все эти дни был похож скорее на неприкаянную тень, бродящую по базе, чем на себя самого. Оно и понятно, он жил ожиданием момента, когда с миссии вернётся Итачи и пытался предугадать его реакцию. Джуго держался рядом, пару раз я замечала, как они вместе сидели на открытом балконе жилого этажа и о чем-то тихо разговаривали под шелест дождя.       Я момента возвращения Дейдары и Итачи тоже ждала с ощутимой тревогой. Сколько бы я не пыталась убедить себя, что бесполезно заранее загадывать, что им удалось выяснить, мучительная надежда больше узнать о связи миров оказывалась сильнее любой логики. Даже маленький, едва ощутимый шанс однажды вернуться домой, заставлял всё внутри болезненно сжиматься. Я очень ждала Намико. Она была ещё одним напоминанием о доме и сейчас казалась самым родным человеком, который только мог у меня быть. С ней я могла бы наконец разделить всю боль и страхи, зная, что точно буду понята. Ну, разве что после хорошей взбучки за вмешательство в ход событий. Хотя недовольство Намико не шло ни в какое сравнение с тем, сколько облегчения принесёт мне её присутствие здесь.       Я сидела за столом в своей комнате, наблюдая за тем, как редкие капли дождя медленно скользят по стеклу. Купол защитного барьера вокруг Аме местами слегка поблескивал, когда вода проходила сквозь него. Его за эти дни установили Кисаме с Яхико, чтобы никто не мог проникнуть в Деревню. Это была вынужденная мера, чтобы ни Тоби с его Камуи, ни Зецу не смогли пересечь линию барьера и похитить меня или статую Гедо с Нагато, всё ещё бывшим в коме.       Внезапно в поле зрения показалась знакомая белая птица. Я резко привстала и наклонилась к окну, чтобы внимательней её разглядеть, и не ошиблась — это точно были Дейдара с Итачи. Птица приземлилась подле барьера, видимо ожидая, когда Кисаме сможет их пропустить.       От волнения скрутило живот, и я прошла по комнате несколько кругов, нервно кусая ноготь большого пальца. Мне хотелось броситься встречать Намико уже на входе, но пересекаться ни с Дейдарой, ни с Итачи лишний раз желания не было, поэтому оставалось только ждать, пока они доложат обо всём Яхико и тот объявит общее собрание. Чтобы не сидеть на месте, я решила попытаться найти хотя бы Саске и сказать ему, что Итачи вернулся, хотя он наверняка и без меня уже был в курсе.       В комнате младший Учиха обнаружен не был, также как на кухне и в общем холле, что несколько поставило меня в тупик. Тренировочные залы тоже пустовали, и, немного растерянная, я решила вернуться к себе. Возможно, Саске пошёл встречать брата, и в такой момент мешать им тоже не стоило.       Ещё какое-то время я просто лежала на кровати, глядя в потолок и считая минуты, тянувшиеся как назло слишком медленно. От волнения, скрутившего все внутренности, у меня не получилось переключиться ни на что другое, оставалось только раз за разом прокручивать в голове тревожные мысли. Как на всё отреагирует Намико? Действительно ли тогда она мне соврала, что ничего не знает о перемещении между мирами? Или и правда не знает, и я зря её в это всё втянула? И что насчёт того странного камня, связан ли он как-то с моим миром или мне просто показалось? До невозможности хотелось быстрее узнать ответы на все эти вопросы.       Поэтому когда раздался предупредительный стук в дверь, я мигом подскочила с кровати, едва не запутавшись в собственных ногах. — Да, заходите! — Митсуко, Яхико всех собирает в Зале Советов, помнишь где это? — спросила Конан, как обычно сохраняя и в лице, и в интонации холодную отстранённость. — Эм, ну, вроде да. А почему там, а не в кабинете? — словно на пружинах я вылетела в коридор, чувствуя, как сердце ускоряется в груди. — Теперь нас довольно много, а в кабинете не так просторно. В Зале Советов будет удобней, — спокойно ответила она и, убедившись, что я двинулась в правильном направлении, пошла предупредить о собрании кого-то ещё.       Зал Советов находился на этаж ниже того, где обычно сидел Яхико, и представлял собой просторное помещение с большим круглым столом и множеством стульев. Он был рассчитан на приём больших делегаций и ведение переговоров, но с учётом нынешнего статуса Аме практически не использовался. Найдя нужную дверь, я остановилась, чтобы успокоить дыхание и вытереть о тёмные штаны вспотевшие от волнения ладони. — Здравствуйте, — внутри уже сидели Яхико и Дейдара с Итачи, поэтому я единожды кивнула в знак приветствия всем и в то же время никому конкретно, после чего села на ближайший к выходу стул и попыталась сделать вид, что мне очень интересны собственные сложенные на коленях руки.       Яхико поднял глаза и кивнул в ответ, Дейдара и Итачи меня проигнорировали, но на них я уже не обратила внимания. Гораздо больше меня напугал взгляд Яхико: тяжёлый, вдумчивый, отстранённый. На его лице словно отпечаталась тревога. Только тогда я осознала, что Намико в Зале нет.       «Нет, у этого должна быть логичное объяснение, » — попыталась я себя успокоить, но прежняя тревога взвилась до такой степени, что тошнота подступила к горлу. — О, надо же, я не последний, — дверь открылась, и вошёл Кисаме, тут же приметивший себе место рядом с напарником.       Я боялась поднять взгляд на нукенинов, боялась увидеть в их глазах ответ на вопрос, который так и застрял комом в горле.       Дверь открылась вновь, и первым вошёл Саске. То, как от одного его шага в воздухе накалилась атмосфера, несколько отвлекло меня от страха за Намико. Он непрерывно смотрел на брата, в то время как Итачи лишь бросил на него незаинтересованный мимолётный взгляд, будто это был не Саске вовсе, а незнакомый шиноби. Ничего хорошего это не предвещало.       К моему удивлению и одновременно облегчению Саске почти демонстративно сел на соседний со мной стул. Я заметила, что его рубашка была мокрой от дождя.       Дейдара сопроводил младшего Учиху максимально неприязненным взглядом, но ничего не сказал. Команда Така последовала примеру и тоже заняла свободные места за столом. Карин села по другую руку от Саске, и Суйгетсу смерил её насмешливым взглядом, после чего опустился рядом с Кисаме, прислонив Обезглавливатель к спинке стула. Немного постояв, Джуго занял второе место возле меня. — Не ожидал, что когда-нибудь вновь окажусь здесь, — последним из команды зашёл Орочимару, — приятно видеть лица старых товарищей.       Он оскалился, глядя на Итачи, и тот ответил ему не менее холодным взглядом, однако вложив в него больше эмоций (пусть и предостерегающих), чем когда вошёл Саске. — Что ж, раз все в сборе, давайте начинать, — бросил Яхико, не давая и так накалённой атмосфере вылиться во что-то большее, — во-первых, как вы все успели заметить, в наших рядах появилось значительное пополнение. Я так понял, что вы все друг с другом более-менее знакомы, поэтому не будем сейчас тратить время на представления и сразу перейдём к делу, тем более что новости у нас совсем не радостные.       От такого начала меня передёрнуло. Намико ведь так и не появилась.       Тем временем Яхико продолжил: — По сообщению Итачи и Дейдары, несколько дней назад Обито совместно с Хиданом и Какудзу — бывшими членами Акацуки, считавшимися до этого времени мёртвыми (пояснил он скорее для команды Така) — напали на Кумогакуре. Они пытались похитить Восьмихвостого, но мы предполагаем, что это был лишь предлог для нападения, потому что запечатать Хвостатого без статуи Гедо Мазо они бы всё равно не смогли, даже если бы похищение удалось. Предполагаемых целей нападения на Кумогакуре две: укрепление в глазах Скрытых Деревень ненависти к Акацуки, а точнее к нам, и убийство Намико. Да, при нападении девушка также погибла.       У меня земля ушла из-под ног, и в ушах зазвенело. — Как погибла? — я закрыла рот рукой и несколько раз отрицательно качнула головой, будучи просто не в состоянии принять эту информацию. Мир сузился до глаз Яхико, смотревших на меня с сожалением и отголоском вины.       Я прерывисто вздохнула и часто заморгала, подавляя подступившие к горлу слёзы. Плакать перед нукенинами было стыдно, но и сдержаться оказалось чертовски трудно. Перед глазами стояло лицо Намико, одновременно счастливой и растерянной, наконец встретившей человека из родного мира. Она не заслужила этого.       Это была моя вина, что она погибла. Если бы я не вмешалась в ход событий, она бы не умерла.       Я закрыла лицо руками, чтобы спрятать покатившиеся по щекам слёзы. Всё ещё не верилось, что это происходит в реальности. — Это действительно очень печальная новость, — вновь заговорил Яхико, прерывая образовавшуюся из-за моей реакции паузу, — к тому же, смерть Намико ставит под вопрос намерения Обито относительно Митсуко. Пусть он и заявлял, что не хочет её убивать, однако это могло быть просто уловкой.       Он сказал что-то ещё, но я не слышала. На фоне гибели Марины мысль о том, что Тоби мог убить и меня, уже не так волновала. Намико, которая мечтала однажды вернуться домой к семье, погибла. Погибла, когда наконец замаячил шанс хоть что-то понять о связи наших миров. Если бы я нашла способ предупредить её раньше, если бы допустила мысль, что Обито может ей навредить, она была бы жива. Но я так замкнулась на собственных переживаниях, что упустила драгоценное время, и теперь она мертва.       Внезапно моей коленки слегка коснулась чужая рука. От неожиданности я вздрогнула и подняла красные от слёз глаза на Джуго. Он слегка покачал головой, как бы говоря «не нужно плакать», и посмотрел с таким сочувствием, что от этого я едва не разрыдалась ещё больше.       «Успокойся, ты же готовишься стать шиноби, ты должна уметь контролировать свои эмоции. Сейчас важно сосредоточиться на происходящем, поплачешь потом», — я несколько раз глубоко вздохнула, отчасти возвращая контроль над собой, и тыльной стороной ладони размазала по щекам дорожки слёз. Сейчас действительно было важно послушать, о чём говорит Яхико, он же не только для того, чтобы сообщить о гибели Намико нас собрал.       Я благодарно кивнула Джуго и вернула внимание к Яхико, насколько это было возможно. — Исходя из всего сказанного, становится очевидно, что в своих действиях Обито настроен решительно, и в связи с этим я хочу объявить, что новой целью Акацуки с этого дня становится противостояние ему. Он чётко дал понять, что объявляет нам войну, и мы не можем сидеть, сложа руки, и просто ждать, пока он нанесёт удар. И в первую очередь я хочу, чтобы организация Акацуки официально стала спецподразделением Амегакуре, а все вы, соответственно, джонинами Деревни. В первую очередь это касается вас, — он кивнул в сторону Дейдары, Итачи и Кисаме, — Конан и наши новенькие уже согласились с этим условием. Что думаете вы на этот счёт?       Предложение Яхико прозвучало как гром среди ясного неба. Я растерянно окинула взглядом каждого из нукенинов, замерших от внезапно свалившегося на их голову приглашения, и нервно закусила губу. Больше всего я испугалась, что кто-нибудь из них откажется и покинет организацию. — Я одного не понимаю, нахрена тебе всё это? — начал Кисаме, очевидно озвучивая вопрос, мучавший всех, и с неким вызовом посмотрел на Яхико, — давай говорить откровенно, мы все прекрасно понимаем, что ты только недавно ожил и руководство преступной организацией тебе по сути не упало. Если исходить из твоего прошлого, у тебя и у нас (тут он обвёл рукой «старый» состав Акацуки) крайне разнятся взгляды на мир. Так зачем тебе принимать нукенинов в ряды Деревни, если это автоматически повлечёт за собой ненависть к Аме других Деревень. Не проще ли нас распустить и работать с новым составом, не успевшим ещё запятнать свои имена?       Вопрос был вполне резонный. Кисаме хмыкнул, явно довольный тем, что так ловко сумел расставить все точки над «i» и вывести Яхико на откровенность. Итачи остался невозмутим, в то время как Дейдара согласно кивнул и нетерпеливо сложил руки на груди.       Яхико выдержал определённую паузу, однако по его взгляду было видно, что вопрос мечника не поставил его в тупик. Наоборот, он просто готовился к ясному ответу. — Ну, раз мы говорим честно, то мне стоит признать, что ценности и взгляд на мир у нас действительно разнятся, но на данный момент это не играет ключевой роли, — он посмотрел на Кисаме не менее уверенно и прямо, чем тот прежде сам смотрел на него, — сейчас важно другое. Во-первых, я был основателем Акацуки и именно я перед смертью доверил Нагато управление организацией, по сути спихнув на него должность, занимать которую он не хотел, а значит, на мне так или иначе лежит ответственность за то, во что трансформировалась организация, и отказываться от этой ответственности я не собираюсь. Во-вторых, даже если прежний состав Акацуки сменится, в сознании людей организация со всеми её прошлыми грехами всё равно будет связана с Амегакуре, я уверен, что Тоби сделает всё для этого, он ведь обещал отомстить Нагато. В-третьих, я не думаю, что Тоби оставит нам такой подарок в виде статуи Гедо Мазо и не попытается её отнять, также как и Ринненган Нагато. Даже если брать в расчёт, что для его нового плана силы Хвостатых будут не нужны, ему не выгодно оставлять эту огромную силу в наших руках. Также как и не выгодно это Скрытым Селениям. А значит, что нападение Обито или одной из Деревень — это просто вопрос времени. Вы трое — одни из сильнейших шиноби этого мира, и я не буду скрывать, что вы нужны мне здесь как союзники и защитники Амегакуре, а не как потенциальные враги. Именно поэтому я хочу предложить вам своего рода сделку или найм, как хотите это называйте: вы остаётесь в Акацуки и официально вступаете в ряды шиноби Аме, обязуясь защищать Деревню и Нагато от Обито, а я в свою очередь сделаю всё, чтобы от лица главы максимально выгодно уладить вопрос вашего статуса на международном уровне и, в идеале, вычеркнуть вас из рядов нукенинов. Как вам такое предложение?       Он замолчал, и Конан, сидевшая по правую руку от него, слегка заметно одобрительно кивнула. Кисаме ухмыльнулся, видимо удовлетворённый ответом и выразительно посмотрел на Итачи, будто собирался ему что-то сказать. Аргументация Яхико звучала логично, но чем больше затягивалась пауза, тем сильнее от волнения я сжимала край футболки. То, что он предложил, было по истине революционным решением и в перспективе могло многое в мире изменить. Но я не была уверена, что это все равно убедит нукенинов.       На этот раз смерив Саске длительным взглядом, первым заговорил Итачи: — Я согласен, — коротко ответил он, кивнув Яхико. — Ну, я в принципе тоже, терять всё равно нечего, — вслед за напарником отозвался Кисаме, задумчиво потерев подбородок.       Я взволнованно посмотрела на Дейдару. За всё время он не сказал ни слова и выглядел непривычно серьёзным. Он прикрыл глаза и свел брови, явно задумавшись о перспективах предложенного Яхико союза, после чего резко отмер и взглянул на меня. Несколько секунд мы молча смотрели друга на друга, и в этот момент мое сердце успело несколько раз остановиться. Подрывник дёрнул плечом, вновь неприязненно взглянул на Саске с Орочимару и всё же заговорил: — Ладно, хрен с тобой, я согласен, мм. Всё равно здесь интересней, чем просто по миру пойти, — он цыкнул и небрежно взмахнул руками в примирительном жесте.       Я выдохнула с ощутимым облегчением. Если бы Дейдара вдруг ушёл, это стало бы для меня сильным ударом, несмотря на всю обиду. — Отлично, — Яхико вполне искренне улыбнулся одними уголками губ, и в этом жесте читалось не меньшее, чем у меня, облегчение, — в таком случае я распоряжусь, чтобы вам всем выдали новые повязки и завели официальные карты шиноби. Ну, и как первый шаг в нашей новой цели, после собрания я направлю во все Скрытые Деревни письменный запрос на переговоры. — Ты серьезно?! Думаешь кто-то ответит? — Дейдара удивлённо вскинул брови и подался вперёд.       Орочимару довольно хмыкнул себе под нос и прикрыл глаза. — Я думаю, что попытаться стоит. С чего-то всё равно нужно начинать. И будет лучше, если мы первые продемонстрируем миру, что готовы к диалогу, а не к войне. Если письменный запрос не будет удовлетворён, я лично посещу Скрытые Деревни, — твёрдо заявил Яхико, и от такой инициативы даже я неуверенно нахмурилось. Звучало, конечно, как что-то самоубийственное.       Кисаме присвистнул и что-то шепнул на ухо Суйгетсу, после чего тот ехидно улыбнулся и закивал. — Ты псих, мм. Головой случайно на днях нигде не бился? — проникновенно поинтересовался Дейдара, на лице которого буквально читалось «кажется, наш лидер тронулся умом». — А по-моему неплохая идея. Сработает как эффект неожиданности, — отозвался Орочимару, не упуская возможности вставить своё слово.       Дейдара только собирался разразиться тирадой возмущения, как его прервала Конан: — Довольно. Мы с Яхико уже не раз это обсуждали, и, если мы действительно хотим уладить всё без жертв, это единственный выход, — от её слов, кажется, замерли и притихли все. Я вдруг осознала, что ещё ни разу не слышала, чтобы Конан высказывалась на собраниях, да ещё и так безапелляционно. Судя по озадаченному лицу подрывника, не я одна.       Так или иначе больше никто возмущаться действительно не стал. — Спасибо, Конан, — несколько смущённо кивнул Яхико, — так, ну раз с организационной частью собрания мы вроде закончили, тогда давайте попробуем разобраться с тем камнем, про который говорила Митсуко в прошлый раз и который Дейдара с Итачи всё же нашли. Думаю, нам стоит спуститься в тренировочный зал, там его испытывать будет безопасней.       Предыдущий спор по поводу статуса Акацуки и дальнейших действий меня немного отвлёк, но теперь все внутренние переживания обострились вновь, стоило Яхико напомнить о странном камне. Я глубоко вздохнула, подавляя подступающие слёзы, и вместе с остальными вышла из Зала Советов.       Когда мы спустились к нужной тренировочной площадке, Итачи распечатал довольно большого размера свиток, и из облака дыма появился уже знакомый мне валун. Идеально гладкий и даже казавшийся при таком освещении будто отполированным, он приковывал к себе взгляд и манил коснуться. Я не могла этого объяснить, но буквально кожей чувствовала исходящую от него энергию. — Карин, можешь сказать что-нибудь про этот камень? — обратился Яхико к куноичи, видимо будучи в курсе о её способности видеть чакру.       Девушка, остававшаяся всё это время необычно серьёзной, поправила очки и присмотрелась к валуну. Пару секунд спустя она перевела взгляд на меня, от чего я смущённо потупилась, а после вновь на камень. — Он пропитан чакрой, идентичной чакре Митсуко, — наконец заключила она, и от этой новости меня будто током прошибло. — Что ты имеешь в виду? — уточнила я, ещё не до конца понимая, что означает такое заключение и, главное, что из него следует.       Сердце забилось быстрее. — Я имею в виду ровно то, что сказала, — отрезала Карин, но после небольшой паузы всё же пояснила, — у твоей чакры есть особенность. Она как бы смешана из двух частей, различных по цвету и характеру. Одна из этих частей такая же, как у всех нас, и больше всего похожа на чакру Орочимару, а у второй части более мягкий голубой цвет. Это сложно объяснить на словах, но просто поверь мне, она отличается. Так вот этот камень пронизан такой же смешанной чакрой. — Да, Карин права, чакра у тебя действительно отличается, — видимо после упоминания своего имени Орочимару не мог не отозваться. Мне же меньше всего хотелось сейчас его слышать, — когда ты только оказалась в моей лаборатории, меня в тебе именно это и привлекло. В тебе уже тогда были будто две чакры, и эта особенная чакра как раз преобладала. Пока ты была без сознания, я провёл ряд исследований и выяснил, она имеет ряд отличительных свойств, что в прочем никак не влияло на твои способности. Это можно сравнить с двумя цветками от разных деревьев, принадлежащих одному виду. Может отличаться размер и расцветка, но суть останется той же. Вторая же чакра, идентичная по всем показателям чакре большинства шиноби, была в меньшинстве. — Сейчас их поровну, — добавила Карин, на что Орочимару расплылся в самодовольной улыбке. — Конечно поровну. Я же оставил Митсуко подарок, и у неё теперь есть моя чакра. Как тебе, кстати, Митсуко-чан, Проклятая Печать? Пользовалась уже? — он сделал несколько шагов в мою сторону, видимо намереваясь осмотреть оставленную отметину, но я резко отшатнулась и как бы случайно шагнула за спину Саске, так удачно остановившегося рядом. Орочимару бросил насмешливый взгляд, от которого меня слегка передёрнуло. Чётко осознавать, что внутри меня течёт чакра этого ублюдка, было довольно мерзко. — И что из этого всего следует в итоге? — вмешался Яхико, за что я была ему как никогда благодарна. — Осмелюсь предположить, что та особенная чакра, которая изначально преобладала у Митсуко, вероятно принадлежит её миру, а вторая — нашему. Других логичных объяснений я не вижу, — заключил Орочимару, переводя своё внимание на Яхико. — А значит, и камень… — Значит, и камень может быть как-то связан с её миром, — закончил мысль саннин, поворачиваясь к валуну и наконец стирая с лица эту елейную ухмылку.       В ушах зазвенело, и в горле резко пересохло. Я несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь вернуть последние крохи спокойствия, но это было тщетно. Голова закружилась, и я зарылась рукой в волосы, окончательно теряясь в нити событий. Хотелось сесть на корточки и хорошенько прокричаться, ведь меньше, чем за час на меня свалилось столько шокирующей информации, что сознание разрывалось от переизбытка эмоций. Но вместо этого я просто помассировала виски, силой заставляя себя вернуться в реальность, и решительно посмотрела на Яхико в ожидании дальнейших приказов. Этот камень может быть связан с моим миром. Он может стать ключом ко всему, а значит не время тратиться на чувства, нужно было скорее всё выяснить. — Хорошо, — кивнул Яхико после недолгой паузы, которая и ему потребовалось, чтобы осознать весь масштаб догадки Орочимару, — Митсуко, ты помнишь, как в прошлый раз активировала камень? — Да, в прошлый раз я просто его коснулась, — под пристальными взглядами нукенинов я подошла к камню. Перед глазами по-прежнему всё немного плыло от волнения, а биение сердца, казалось, ощущалось где-то в горле. Сжав и разжав кулак, я осторожно коснулась гладкой поверхности сначала подушечками пальцев, а затем и всей ладонью.       Время, прошедшее между первым прикосновением и реакцией камня, показалось мне вечностью. Однако он всё же будто завибрировал, и на этот раз я гораздо более чётко, чем тогда в поле ощутила, как моя энергия словно сливается с его. Яркая вязь непонятных символов проявилась на поверхности, представив собой цельный текст, прочесть который мне вновь не удалось. Помня о вспышке, которая раздалась в прошлый раз после проявления текста, я оторвала руку от камня и резко отшатнулась назад, однако столб света так и не появился. Письмена также, в отличие от прошлого раза, не исчезли, продолжив светиться, хоть и чуть более тускло, чем в момент касания. — Что-то не так? — уточнил Яхико, видя мою растерянность. — Да, — я замялась и взволнованно посмотрела на Дейдару, — в прошлый раз почти сразу после того, как я коснулась камня и проявились письмена, возник столб света, но сейчас… не знаю, почему его нет. — Да, тогда в поле всё действительно будто вспыхнуло вокруг и траву выжгло, мм, — подтвердил подрывник и слегка склонил голову набок, пристально разглядывая камень.       Повисла пауза во время которой я растерянно смотрела то на камень, то на свою руку, совершенно не понимая, что не так. — Ты не можешь прочитать, что на нём написано? — спросил Итачи, до этого стоявший несколько в стороне ото всех и наблюдавший за происходящим из тени. Теперь же он подошёл чуть ближе, в его глазах горел Шаринган, которым он внимательно осматривал выжженный текст. — Нет, не могу, — я вжала голову в плечи, окончательно чувствуя себя бесполезной, — он написан не на том языке, на котором говорят в моей стране, поэтому я его не знаю. Этот язык похож на язык восточных стран, и я…       Я запнулась, внезапно вспомнив, что и в прошлый раз вспышка раздалась не сразу. Перед ней была пауза, во время которой я рассматривала текст и пыталась понять, где раньше могла видеть подобную письменность. Одноклассница показывала его мне в школе. Я вспомнила про школу.       Смутная догадка вспыхнула в голове и, ещё не осознав саму мысль до конца, я вновь коснулась камня и чётко представила школьную рекреацию на втором этаже возле кабинета истории. В эту же секунду поверхность под ладонью вновь завибрировала, а письмена резко вспыхнули ярче прежнего. Сильнейший поток энергии прошёлся по всему камню сверху вниз, и по полу от него побежали светлые волны, очертив круг в несколько метров диаметром. Текст окрасился красным, и в следующий миг по краю образовавшегося на полу контура вспыхнул столб света. В последний момент я успела рефлекторно отшатнуться за его пределы перед тем, как вспышка усилилась, ослепляя всех в зале.       Стоило мне вырваться из пелены света, мир вокруг вдруг стал ощущаться более резко. Малейший звук бил по ушам так, будто прямо надо мной стояла мощная колонка. Я рухнула на колени, закрыв лицо руками и борясь с подступившей тошнотой от головокружения и упадка сил. Глаза жгло так, словно в них вонзили раскалённые иглы. — Ты в порядке? — кто-то теребил меня за плечо, но от слишком громкого голоса я простонала и заткнула уши, давая понять, что не нужно пытаться до меня докричаться.       Оклемалась я не меньше, чем через минуту. Столб света исчез, а поверхность камня вновь осталась идеально гладкой, будто и не было на ней никакого текста. Только на полу там, где проходила граница светового столба, остался выжженный контур. Всё ещё держась за голову, я попыталась подняться на ноги, но пошатнулась и точно бы упала, если бы не Саске, вовремя ухвативший меня за локоть и прижавший к себе как к опоре. Перед глазами вновь всё поплыло, и я без малейшего сопротивления просто уткнулась лбом ему в плечо, пытаясь восстановить равновесие.       Когда через некоторое время я всё же подняла взгляд, остальные шиноби смотрели на меня как на восьмое чудо света. Даже всегда спокойная Конан выглядела обеспокоенной, а Итачи — кране заинтересованным. Суйгетсу и Кисаме вновь перешёптывались, а Орочимару очень нехорошо облизнулся и сложил руки на груди. Карин же стояла, широко распахнув глаза, готовая разразиться то ли кучей вопросов, то ли возмущением. Джуго взволнованно вскинул брови.       Только Дейдара недовольно прищурился, глядя на Саске, продолжавшего прижимать меня к себе и придерживать за талию.       Под таким пристальным вниманием со всех сторон я чувствовала себя крайне неловко. — Что ты сделала? — спросил Яхико, первый озвучив мысль, которая наверняка волновала всех. — Ну, я… я вспомнила, что в прошлый раз, когда вспыхнул столб света, я думала о школе, где училась в своём мире. И сейчас я тоже мысленно её представила и вот… — я сама с трудом могла объяснить, что именно произошло, но догадка, подтвердившаяся столь неожиданно, пронзила тело разрядом тока. — В момент, когда Митсуко коснулась камня во второй раз, её чакра слилась с его чакрой, а потом произошёл мощный выброс, — обрисовала картину Карин, тоже выглядевшая теперь заинтересованно-удивлённой. — Это похоже на работу пространственной техники, — дополнил Итачи, следивший за произошедшим Шаринганом.       От того, что он подумал о том же, о чём и я, волнение вновь прошибло тело, да с такой силой, что я бы точно упала, если бы не продолжавший меня удерживать Саске. На секунду все мысли отключились, и чистейший всплеск адреналина затмил разум. Меня затрясло.       Этот камень открывает портал между нашими мирами? — Это можно проверить, если Митсуко хватит сил вновь активировать технику, — заключил Саске, поддержав теорию брата, и взглянул на меня, слегка вопросительно изогнув бровь. — Смогу, — выпалила я без доли сомнения, тут же отходя на пару шагов от младшего Учихи, показывая таким образом, что силы у меня есть. Даже если бы их не было, я бы всё равно согласилась попробовать. Доползла бы до камня, лишь бы узнать, правда ли наша догадка.       От одной мысли, что да, у меня подкашивались ноги, а к горлу подступал ком зарождающейся истерики. Наверняка стоявшим наиболее близко шиноби было видно, в какой силой меня колотит от волнения. Саске кивнул и положил возле камня кунай. — Если это действительно пространственная техника, он должен переместиться, — пояснил он свою идею, и я одним рывком приблизилась к камню и коснулась его ладонью. На этот раз не было ни заминок, ни сомнений — лишь одно единственное, незамутнённое желание скорее узнать правду.       Стоило проявиться письменам, я сразу представила поле, куда мы с родителями выбирались на пикники в детстве. Ведь если и правда сработает, лучше, чтобы материализовавшийся из ниоткуда кунай никто не увидел.       И вновь, стоило мне представить место, по камню прошлась волна энергии, образовав вокруг контур столба. Я отступила из него, хотя уже с меньшим желанием, за миг до того, как вспыхнул свет. Меня вновь накрыло отдачей, намного более сильной, чем в прошлый раз, но я уже была готова и устояла на ногах, лишь прикрыв рукой заболевшие глаза.       Как только боль утихла, я, все ещё щурясь и часто моргая, чтобы подавить выступившие слёзы, взглянула на местро бывшего светового столба. От него на полу вновь остался лишь выжженный контур.       Кунай исчез.       Я судорожно вздохнула, сдерживая всхлип, и ошарашенно посмотрела то на Саске, то на Яхико.       Сработал. Эксперимент Саске сработал! Этот камень действительно открывает портал между мирами!       Я могу вернуться домой. Мама, я могу вернуться домой!       Всё это время разгадка была так близка. Я уже встречалась с ней в поле, но не смогла понять. Если бы Дейдара тогда меня не выдернул, я бы уже месяц могла быть дома. Дома. Подальше от всего дерьма, что происходит здесь.       Правда, если бы я тогда вернулась, здесь бы ничего не поменялось. Дейдара с Итачи бы не объединились против Тоби, Нагато не оживил бы Яхико и война осталась бы неизбежна. Намико, возможно, была бы жива.       Перед глазами всё поплыло, и я не сразу поняла, что по щекам градом бегут слёзы. — Простите… просто это всё так… так внезапно и… я уже и не думала, появится шанс вернуться… я сейчас соберусь, — я быстро вытерла дорожи слез, но они только сильнее полились из глаз. Тогда я запрокинула голову и принялась быстро обмахивать лицо руками, в надежде так их хоть немного остановить. Плакать перед нукенинами было всё ещё стыдно, хотя ситуация определённо позволяла.       Я не знала, сколько ещё смогу выдержать за сегодняшний день. — Похоже, это действительно пространственная техника, которая связывает наши миры. Удивительно, — Яхико нервным движением взъерошил и без того лохматые волосы. Он взглянул на Конан, какое-то время они молча смотрели друг на друга, будто обсуждали что-то без слов, а потом он продолжил, — нам, конечно, следует ещё раз всё проверить, но уже сейчас выводы напрашиваются сами собой… Если бы я сам этого не видел, не поверил бы.       Поверить действительно было сложно, но я уже устала удивляться. В голове крутилось столько вопросов и теорий, но у меня не было сил их обдумывать. Хотелось броситься к валуну и разрыдаться у его подножия, просто впервые за столько времени чувствуя связь с родным миром. Я не хотела допускать и доли сомнения, что вдруг мы ошиблись, и на самом деле это не портал. Правда было совершенно не понятно, что теперь с этой информацией делать. — Вероятно, пространственную технику активирует додзютсу, которое использует Митсуко, — видимо, погрузившись в свои переживания, я упустила часть диалога между нукенинами, но стоило Итачи упомянуть додзютсу, я подняла на него заплаканные глаза. — В смысле додзютсу? Но оно ведь только на ментальные техники реагирует?       Итачи задержал на мне нечитаемый взгляд, но что-то мне подсказывало, что мысленно он окрестил меня идиоткой. — Ты не заметила, как активировала додзютсу? В момент срабатывания техники к твоим глазам произошёл мощный прилив чакры, и они изменили цвет, — пояснил Учиха, не меняя ровной интонации голоса. Карин кивнула, подтверждая его слова.       Я несколько раз глупо моргнула, а потом поняла: так вот почему каждый раз после активации техники у меня так сильно болели глаза! — Я его не активировала специально, оно само, — оправдание прозвучало слишком жалко, хотя вряд ли мне вообще нужно было оправдываться. Откуда мне вообще было знать об этой способности? — Очень интересно, — прошипел Орочимару, сузив глаза и слегка наклонив голову, — ты можешь активировать своё додзютсу?       Я была так вымотана всеми пережитыми за сегодня событиями, что уже не реагировала на то, что Орочимару решил вновь проявить интерес. Просто кивнула, прикрыла глаза и попыталась сосредоточить в них остатки чакры, ощутимо просевшей после экспериментов с камнем. Раньше я никогда не пыталась активировать силу глаз вот так намеренно, обычно додзютсу само пробуждалось, когда это требовалось. Поэтому когда ни с первой, ни даже с пятой попытки призвать силу так и не получилось, хотя глаза и начали сильно болеть, это несколько озадачило всех. — Странно, то есть твои глаза активируются сами, когда того требует ситуация, но при этом ты осознанно контролировать этот процесс не можешь, — заключил Орочимару, наконец стерев с лица гадкую усмешку и став заметно серьезней, — первый раз такое вижу. — Не совсем так, — вмешался Итачи, — когда на прошлом собрании мне нужно было проникнуть в сознание Митсуко, и эта техника её защищала, в конце концов Митсуко смогла ненадолго взять её под контроль. — Так то оно так, — парировал Орочимару, даже не глядя на Учиху, — но по сути ты же все равно воздействовал на неё Шаринганом, так что был стимулирующий фактор. Это по-прежнему не отвечает на вопрос, почему без конкретной внешней цели она не может активировать додзютсу.       Как ни странно, Итачи просто кивнул, принимая во внимание замечание Орочимару, и ничего больше отвечать не стал. Между ними чувствовалась взаимная неприязнь, которую, однако, сейчас они негласно решили отложить.       У меня от всего этого разболелась голова. Сейчас мне даже было не особо интересно, почему техника не работает как обычное додзютсу. Большая часть моего внимания всё ещё была прикована к странному камню, который мог стать настоящим билетом домой. Вот что по-настоящему меня волновало. — Возможно, если ты активируешь Проклятую Печать, создаваемый ею усиленный поток чакры позволит тебе активировать силу глаз, — предположил Орочимару с вполне очевидным намёком на озвученное действие.       Сердце испуганно трепыхнулось. — Я не контролирую Проклятую Печать, так что вряд ли это поможет. Я не смогу сосредоточиться и на её сдерживании, и на активации додзютсу, — честно ответила я, совсем не горя желанием даже пытаться делать что-то подобное. Я была обессилена и эмоционально, и физически, и проводить подобные эксперименты сейчас казалось безумием.       Честно говоря, я вообще не хотела их проводить, но плотоядный взгляд Орочимару не сулил ничего хорошего. — Я думаю, что на данный момент это не так критически важно, — вклинился Яхико, строго прерывая любую попытку дальнейшего спора, — сейчас нужно структурировать и осознать то, что мы уже выяснили. К тому же, Митсуко явно нужен отдых.       Я бросила Яхико благодарный взгляд, после чего мужчина продолжил: — Итак, что мы сейчас имеем? Чакра Митсуко совпадает с чакрой камня и состоит из двух частей: чакры нашего мира и, предположительно, её мира. Сам камень, похоже, является пространственной техникой, для активации которой Митсуко необходимо представить конкретное место в её мире, из чего можно сделать вывод, что техника связывает наши миры между собой. И скорее всего она завязана именно на силе додзютсу. Я ничего не упустил?       Называя каждый из выясненных пунктов, Яхико загибал пальцы на облачённой в перчатку руке. Мне требовалось усилие, чтобы удерживать внимание на происходящем, из-за чего всё начинало казаться нереальным, отстранённым, происходившим будто не со мной.       Как же хотелось, чтобы это действительно было не со мной. — Возможно, та девчонка тоже обладала этим додзютсу, мм, — предположил Дейдара, недовольно наморщив лоб. По раздражённому голосу было слышно, что сложившаяся ситуация порядком раздражала подрывника. Слишком много неизвестных переменных и «если» было в озвученных теориях, и с каждым новым предположением зарождалось только больше вопросов.       Меня начало тошнить. От эмоций, голосов, событий. От пугающей неизвестности. — Намико ничего мне об этом не говорила. Хотя, возможно, она тоже не знала, — ответила я, сдержав подступивший к горлу ком, — но предположение логичное, если думать, что само додзютсу связано с моим миром. Даже если так, совершенно не понятно, как с этим всем может быть связан с Обито.       Обито безусловно всё усложнял. Если без него картина связи миров постепенно становилась чуть более понятной, хоть и выглядела пока как маленький фрагмент общей мозаики, то Тоби ощущался в ней инородным телом. Или же пазлом из иной части картины, пока не подходившим к сложенному куску. Понятно было лишь то, что мы вряд ли узнаем хоть что-то о его планах, пока не разберёмся лучше в моих силах и не поймём, какое преимущество может давать знание о связи миров. — Возможно, он хочет узнать, как ему победить в войне, которую он собирается развязать. Или ему нужно наше оружие. Правда зачем тогда было убивать Намико, я не знаю, — я закрыла лицо руками и, немного помассировав веки, откинула назад выбившиеся пряди волос.       Мозг взрывался. — Для начала нужно понять, действительно ли он так много знает о твоём мире, как мы предполагаем. Чтобы это выяснить, нужно самим попытаться найти информацию об этом. Подумай, где мы можем её отыскать, — в полу приказном тоне бросил Итачи. Он видимо ещё не понял, что подумать — это не то, на что я способна в нынешнем состоянии. От высохших слёз жгло глаза, и голова раскалывалась, словно в неё вонзили топор. — Я не знаю, Итачи-сан. Если бы я знала, я бы сама давно уже попыталась что-то найти, — честно ответила я, тяжело вздыхая.       Повисла недолгая пауза. Возможно, нукенины ждали, пока я ещё что-нибудь скажу, но мне было нечего добавить. — Итачи прав, — добавил вместо меня Яхико. — нам следует самим попытаться выяснить больше о связи миров, пока есть время. Я подумаю, как лучше это сделать, а ты, Митсуко, обязательно сообщи, если вдруг что-то вспомнишь. Даже если это какая-то мелочь. И ещё… — он ненадолго запнулся, — я думаю, ты понимаешь, что мы не можем отпустить тебя в твой мир, пока не выясним планов Обито. Прости.       Я бросила тяжёлый взгляд на валун, чья энергия вновь с огромной силой манила меня к себе. Но теперь к этой силе примешалось и щемящее чувство надежды однажды вновь увидеть семью и друзей.       — Я понимаю. Можете не переживать, мне и самой совесть не позволила бы просто сбежать, бросив вас разгребать всё это дерьмо, которое я сама отчасти и заварила, — я попыталась ободряюще улыбнуться, но вместо этого губы лишь нервно дрогнули, — вот и будет стимул побыстрее во всём разобраться.       На этом собрание закончилось. Вероятно, мы могли бы обсудить и что-то ещё, но я была больше не в состоянии рассуждать здраво. Не обращая внимания ни на что вокруг, я вернулась в комнату и в первую очередь бросилась к туалету — стоило согнуться над унитазом, меня стошнило. Только когда живот заныл от длительного спазма, а горло обожгла кислота, позыв прекратился. С трудом, подобно зомби, я поднялась с колен, на которые осела во время рвоты, и подошла к раковине, чтобы прополоскать рот. Мельком взглянула на себя в зеркало. Красные от слёз глаза, тёмные круги под ними, взмокшие, прилипшие ко лбу пряди волос. И взгляд абсолютно пустой. Мёртвый.       Я медленно сползла по стене обратно на пол и поджала к себе колени. Тело забила крупная дрожь. — Боже, почему это всё со мной происходит?.. — сорвалось с похолодевших, онемевших губ. Новая волна истерики, которую я пыталась сдержать во время собрания, теперь наконец вырвалась наружу.       Намико погибла.       Тоби убил её.       Я не смогла её предупредить, не смогла её спасти. Я обещала ей не вмешиваться в канон, но вмешалась, и она погибла. Если бы я была предусмотрительней, она была бы жива и возможно уже бы вернулась домой с помощью этой пространственной техники. А теперь уже никогда не сможет вернуться.       Почему, почему эта сила досталась именно мне? Почему именно такая слабая идиотка как я попала сюда?       Я задыхалась от слёз и несколько раз с силой ударила себя по ногам, наказывая.       Я здесь уже почти полгода и так ничего и не смогла узнать ни о силе своих глаз, ни о связи миров. Если бы я позаботилась об этом раньше, возможно сейчас мы бы не были в таком тупике. Моя сила и мои знания — это единственный ключ ко всему, но всё, что я могу — это пожимать плечами и говорить, что ничего не знаю. Бесполезная. Абсолютно бесполезная. Я создала только больше проблем всем вокруг. И даже домой не могу теперь вернуться, чтобы всё просто закончилось. Меня от дома отделяет лишь чёртов камень, но я не имею права тут всё вот так бросить.       Лёгкие разрывались от громких резких всхлипов. Воздуха не хватало из-за рыданий, и голова лишь сильнее кружилась. Мышцы болезненно дрожали.       Как я хочу просто проснуться в своей кровати и пойти в школу.       Как я хочу, чтобы хоть кто-нибудь зашёл сюда и обнял меня, сказав, что всё будет хорошо. Саске, Дейдара, да хоть Орочимару — не важно! У меня не было сил справляться больше со всем в одиночку.       Мамочка, как я устала…       Кто-нибудь, хоть кто-нибудь, помогите…