Билет в будущее

Четвертый день испытаний, когда подъем уставшего тела с кровати можно было прировнять к подвигу, привычно начался ранним утром с восходом солнца. От сотни лучших танцоров осталась только половина, и неизвестно, сколько их останется в тренировочном лагере к концу этого дня. Уставшие, вымотанные, но не опустившие рук танцоры разминались, готовые рвать и метать ради победы. Съемочная группа установила аппаратуру, и ребят попросили пройти на высокий помост, установленный неподалеку от набережной Днепра. Конкурсанты даже не сомневались – сегодня их точно ждет модерн от Раду Поклитару. Те, кто еще не сталкивался с его мастер-классами, наслушавшись страшных историй от старожилов проекта, ждали Маэстро с внутренним содроганием. Он появился из микроавтобуса, когда танцоры, взвинченные до предела, уже не знали, куда деваться от волнения. Легкой походкой Раду взошел на помост. Его бесстрастное лицо, как у каменного изваяния, на котором невозможно было прочесть ни единой эмоции, не вселило в танцоров уверенности. – Привет, ребята. Так, отвечайте честно, ждали меня? – Да! – нестройный рой голосов пронесся по площадке, и танцоры заулыбались, пытаясь снять напряжение. – Я рад видеть всех вас. Рад, что у вас пока хорошее настроение. Будем над этим работать, – иронии в его голосе было хоть отбавляй. – Задача нам предстоит непростая. Мы должны будем за короткое время выучить отрывок спектакля «Дождь» из репертуара Киев-модерн балета. Этот спектакль объездил весь мир. Показывать его вам будет ведущий солист театра Алексей Бузько. На помост поднялся молодой человек с гибкой подвижной фигурой, поздоровался со всеми и, не теряя времени, приступил к демонстрации. Раду стоял сбоку и внимательно наблюдал за танцорами, которые впились глазами в Алексея, чтобы ничего не пропустить. Зазвучала быстрая мелодия, и голос запел веселую, задорную песенку на немецком, под которую солист театра начал показывать танец. Зрители откровенно приуныли: большое количество движений, необычные позы и, казалось бы, полное отсутствие какого-либо смысла – таким показался номер тем, кто столкнулся с модерном впервые. Для Бориса такой стиль был не в новинку. В репертуаре театра, где он работал, был спектакль, где несколько номеров были поставлены в стиле модерн. Они были и драматическими, и гротескными, как тот, что они сейчас видели. Оглянувшись, Борис увидел, как погрустнели ребята. Они выглядели озадаченными. На лице каждого второго было написано: «Я никогда это не запомню». Танец действительно был сложным по хореографии и трудным для запоминания. Со стороны могло показаться, что это просто набор телодвижений, причем, довольно неожиданных и немного странных. Перед началом хореографии Борис с Олегом, не сговариваясь, разошлись по разные стороны площадки, сознательно увеличивая разделявшее их расстояние. Было ли это вызвано неловкостью, возникшей после ошеломительного поцелуя в раздевалке, Борис не знал. Накануне вечером, когда группа, танцевавшая соло за жизнь, вернулась в пансионат, возле центрального корпуса их ждали ребята с расспросами. А в комнате, где они жили вместе с Димой, не было возможности поговорить, не привлекая к себе ненужного внимания. Они так устали, что засыпали на ходу и, приняв душ, провалились в сон, едва их головы коснулись подушек. Борис так задумался, что чуть не пропустил самую важную часть хореографии – разучивание движений. Маэстро включил свой фирменный сарказм и стал указывать на промахи танцоров, не стесняясь в выражениях, правда, без непечатных слов – все-таки, съемка шла для телевизионного шоу. Но иногда казалось, что ему хотелось бы высказаться и посильнее. – Ноги должны быть вытянутыми, даже если они не вытягиваются у вас от природы, – раздавался строгий голос Поклитару, когда танцоры, пытаясь, в первую очередь, запомнить последовательность движений, не особенно концентрировались на технике. – Когда у вас идут быстрые движения руками, вы делаете это так, будто отмахиваетесь от призраков, которые мучают вас по ночам, – при этом Маэстро начал изображать тот самый испуг, чтобы танцоры со стороны увидели, как это нелепо выглядит. Множество мелких движений, быстрая музыка и актерская подача – это было нереально сложно. Раду подвел итог первого часа занятий одним очень емким словом: катастрофа! Он прогнал с помоста девочек, дав им пару минут на отдых, и стал третировать парней, наблюдая за каждым из них в отдельности и озвучивая вслух их промахи. Потом то же самое проделал с девчонками. Им тоже досталось от придирчивого Маэстро. Только-только танцоры уловили общую картину танца, как Раду огорошил их новым объявлением. – Так, ребята, все подошли ко мне. У меня есть для вас очень важная информация. Просто исполнить хореографию для нас уже мало, – танцоры напряглись, ожидая очередного подвоха. – Каждому из вас надо будет выбрать один из трех предложенных вариантов актерского наполнения этого фрагмента. Вариант первый: мужчина или женщина, который всеми силами пытается понравиться противоположному полу. Танцоры задумались, роль героя-любовника удавалась далеко не всем. – Вариант номер два: вор-домушник, который пробрался ночью в квартиру. Ему жутко, страшно, но кушать хочется, поэтому это его профессия, и он работает, – здесь танцоры воспрянули духом. В этой роли они уже могли себя представить. – Вариант номер три, и на данном этапе, мне кажется, он вам ближе всего: психически нездоровый человек, который всей пластикой показывает болезнь своего внутреннего состояния, – раздался смех. Ребята радовались, потому что в таком необычном танце роль сумасшедшего могла получиться у них лучше всего. – Буквально через несколько часов мы должны будем понять, какой именно образ вы выбрали для себя. Пока из всех вариантов, что я предложил, вижу только один – испуганные дождевые черви. Вялые все какие-то и перепуганные. Танцоры уже немного попривыкли к такой манере общения Маэстро и реагировали вполне спокойно. – Но это еще не все, – продолжил Раду, и на площадке стало совсем тихо. Танцоры внимательно слушали, гадая, какой ещё подвох их ожидает. Седьмой сезон шоу предполагал новшества и неожиданные повороты в сюжете, чтобы зрителям было интересно. Ну а танцорам приходилось лезть из шкуры вон, доказывая свою состоятельность. – Сегодня вечером вы будете танцевать в костюмах, которые будут полностью закрывать не только ваше тело, но и лицо. У вас будет возможность показать актерское мастерство только с помощью вашего тела. И сделать это вы должны будете так, чтобы у нас не осталось ни единого сомнения в том, кого именно из предложенных персонажей мы видим перед собой. Танцоры приуныли. Их лишали самого главного козыря в актерской подаче образа – мимики. Нужно было выступить так, чтобы тело стало тем отточенным инструментом, на котором они сегодня сыграют. Ведущие шоу, Лилия и Дима, выдали костюмы танцорам уже в театре, чтобы ребята немного привыкли к ним, репетируя. Это были бежевые эластичные комбинезоны с двумя черными широкими лентами, пришитыми к талии по бокам, и капюшоном, который надевался наоборот, чтобы скрыть лицо. Костюмы оставляли открытыми только стопы и кисти рук. Переодевшись, ребята начали смеяться друг над другом – уж очень нелепо они смотрелись, похожие друг на друга, как клоны. Только одного танцора можно было узнать с первого взгляда – темнокожего Мишеля из Бразилии. Он довольно сносно говорил на русском и, примеряя костюм, напевал себе под нос: «Я щёколадный заець, я ласковый мерзавец…». Борис смирился со странным костюмом, как с чем-то неизбежным, и, стоя в вестибюле у зеркала во всю стену, пытался повязать черные ленты так, чтобы они не мешали во время танца. Он решил, что выберет для себя роль домушника, ловкого, дерзкого и осторожного. Роль сумасшедшего, как и соблазнителя, могла у него не получиться из-за нехватки времени на подготовку. Костюм сидел, как вторая кожа, выгодно подчеркивая рельефы тела. Другим, тем, у кого были недостатки в фигуре, повезло меньше. Особенно ужасно костюмы сидели на тех, у кого были худощавые фигуры без накаченных мышц. Они походили на мумии, восставшие из гробниц фараонов. Борис был так занят своим костюмом, что не заметил, как у него за спиной появился Олег, который тоже подошел к зеркалу, чтобы разобраться с лентами. Борис встретился с ним взглядом и замер, не в силах отвести глаз. Даже в таком нелепом наряде Олег выглядел шикарно. Вид этих широких плеч и сильных, с прокаченными мышцами, бедер будил в нем желание, вдруг вспомнилось, с какой страстью Олег вжимал его в металлический шкафчик, сминая его губы стремительным напором. Тело Бориса предательски отреагировало неуместным в этот момент возбуждением. Этого никак нельзя было допустить, ведь костюм ничего не скрывал, даже наоборот – подчеркивал. Борис быстро отошел от зеркала к огромному окну, и не увидел, каким внимательным взглядом проводил его Олег. Прислонившись разгоряченным лбом к холодному стеклу, Борис постарался вызвать в голове какой-нибудь образ, воспоминание о чем-то неприятном, чтобы избавиться от возбуждения и привести тело в порядок. Перебирая те моменты своей жизни, которые он обычно пытался забыть, Борис вспомнил одну из своих поклонниц – даму лет пятидесяти, жену заместителя директора местной колбасной фабрики. Перезрелая красотка с золотыми коронками и ярко накрашенными губами возомнила себя роковой женщиной и вела себя соответствующе. Она приходила на все спектакли, в которых танцевал Борис, дарила букеты и навязывала свое общество, полагая, что такой «значимой» персоне, как она, по статусу полагается молодой любовник. Однажды она предложила его подвезти, дождавшись Бориса после окончания представления. Он с трудом потом выбрался из салона автомобиля, пропахшего концентрированным ванильным запахом освежителя. Борис до сих пор помнил, с какой силой «поклонница» вцепилась алыми ногтями в его бедро, пытаясь второй рукой расстегнуть молнию на его брюках, перед этим заблокировав дверной замок. С огромным трудом Борису удалось уговорить ее остановиться, объясняя, что секс в машине – не то, чего бы ему хотелось. С этой дамочкой не стоило ссориться, она могла очень сильно осложнить ему жизнь, если бы посчитала себя оскорбленной. После он старательно избегал ее общества. Помогло… Возбуждение отпустило, пульс пришел в норму, дыхание замедлилось. Он был полностью готов к выступлению, обуздав желания своего тела, настроив его на работу. Сегодня их будут выпускать на сцену по одному, чтобы внимание судей не рассеивалось на двоих танцоров. По жребию ему выпало танцевать одним из последних. Значит, будет время расспросить ребят о том, какое настроение у судей, что говорит Раду, увидев исполнение своего модерна. Ребята уходили по одному и возвращались со сцены в разном настроении. Те, что прошли дальше, были возбуждены, переполнены эмоциями от радости. Те, кто уезжал домой, были расстроены, даже плакали и советовали остальным не выходить из образа до конца, даже если они забудут движения. Большая часть танцоров, как оказалось, тоже выбрала для себя роль вора. Борис немного расстроился, но переделывать номер было уже слишком поздно. Его выступление прошло гладко. Не нужно было, как в предыдущие дни, отвечать еще и за партнера, делать поддержки, работать в паре. За время танца судьи не только поняли, какой образ Борис для себя выбрал, но и узнали его самого, несмотря на безликий костюм. Это было приятно, значит, он смог выделиться на фоне остальных танцоров. После сегодняшнего мастер-класса по модерну пятнадцать ребят покинули проект. У тех же, кто остался, сейчас было только одно желание – добраться до любой горизонтальной поверхности, чтобы отдохнуть, расслабиться и заснуть. Вместо этого всех танцоров снова позвали на сцену, так как приближалось самое главное и самое интересное испытание в тренировочном лагере. Их должны были поделить на команды и дать задание, чтобы ребята сами поставили для себя номера. И все это они должны были сделать… за одну ночь. Борис помнил, что в предыдущих сезонах именно это испытание становилось непреодолимым барьером для многих талантливых танцоров: они не могли прийти к взаимопониманию в группе, сработаться, не смогли поставить интересный номер. Они сидели на сцене, и перед ними снова стоял прозрачный куб с синими конвертами, как в первый день, когда они выбирали себе хореографа. И снова сердце учащенно билось от волнения, ведь от слепого жребия зависела их судьба. Но перед тем, как они отправились получать задание, их поделили на группы. Борис внимательно слушал зачитываемые имена и фамилии, чтобы узнать, с кем ему предстояло работать этой ночью. – Борис… Он встал и перешел к краю сцены, ожидая свою группу. – Марта… «Отлично, мы с ней уже работали. Хорошая танцовщица и трудолюбивая партнерша». Марта подошла к Борису и села возле него. – Дмитрий… «Неплохо. Парень он спокойный, уравновешенный, за те дни, что мы с ним жили в одной комнате, ни разу не ссорились. Хороший танцор». – Елена… «Черт… Это же та девушка, которая зашла в раздевалку, когда мы с Олегом…». – Анна… «Одуванчик… Отлично». – Олег. «Вот же черт…».