Билет в будущее

Танцорам, мечтавшим попасть в Двадцатку, до заветной цели оставалось два последних испытания, и одно из них было ночной хореографией. В предыдущих сезонах ребятам, поделенным на группы, доставались по жребию танцевальный стиль и несколько музыкальных треков на выбор. За одну ночь они должны были создать интересный, зрелищный номер. Кроме того, перед каждым танцором стояла дополнительная сверхзадача – сохранить свою индивидуальность, не потеряться на фоне остальных, выступить так ярко, чтобы его непременно запомнили. В этом сезоне всё было немного иначе: им достались мюзиклы и свобода в выборе стиля танца. Ребята, с которыми Борис попал в одну группу, доверили ему выбрать для них конверт на жеребьевке. Он с волнением шел к стеклянному кубу – сейчас от его выбора зависело, каким будет их выступление. Борис опустил руку в прозрачный ящик и выудил оттуда синий конверт, потянув его из вороха других с самого дна. Дрожащие пальцы вскрыли запечатанный картон, буквы расплывались перед глазами, так что он не с первого раза смог прочесть написанное. – «Король-лев», – объявил Борис, разворачивая конверт так, чтобы показать его судьям. Ребята, с которыми ему предстояло вместе пройти это испытание, захлопали в ладоши, громко выражая восторг. Остальным пришлось молча завидовать, ведь это не им досталась всеми любимая сказка родом из детства. Их группе предстояла очень интересная работа. Конкурсантов – их осталось так мало, что все они теперь помещались в одном автобусе – повезли в Киев, в танцевальную школу, свободную в ночное время. В каждом репетиционном зале вместе с танцорами расположились операторы, чтобы записывать процесс подготовки номеров. За эти несколько дней отбора танцоры настолько привыкли к постоянному присутствию съемочной группы, что уже практически перестали реагировать на вездесущие камеры. Ребята быстро побросали свои вещи в раздевалке рядом с залом, где им предстояло репетировать, и занялись ноутбуком, выданным им для работы. Им не терпелось побыстрее приступить к постановке. На жесткий диск были закачены файлы с музыкальными треками и бродвейским мюзиклом «Король-лев», на который они должны были ориентироваться. Редактор предупредила, что репетиция закончится в семь утра, ужин и завтрак им доставят прямо сюда, в школу. В восемь они поедут выбирать костюмы, и только после этого отправятся на съемки в театр. Стилисты и парикмахеры помогут им с образами их героев, а если с костюмами возникнут проблемы, то костюмеры будут разбираться с этим уже на месте. Она объяснила, где в помещение школы находятся туалет и душ, и ушла сообщать ту же информацию другим группам. – Для начала нам нужно определиться с ролями, – авторитетно начал Дима, когда они остались одни, если не считать оператора, тихо сидевшего в углу и снимавшего все происходящее. Дима стразу же взял быка за рога, претендуя на роль режиссера-постановщика, и не намерен был сдавать позиции. – Ой, да что тут думать, – встряла бойкая Лена. – Вот тебе Симба, – она показала на Бориса, – а вот Шрам, его дядя, – кивнула на Олега. – Посмотри, нарочно не придумаешь. Ребята переводили взгляды с одного парня на другого и не смогли не признать – попадание в образ было стопроцентным. Темноволосый зеленоглазый коварный злодей – и милый, доверчивый, но в то же время мужественный герой. – А я, так и быть, согласна быть его подругой, только вот не помню, как ее там звали, – Лена прильнула к плечу Бориса, обвивая руками его торс. – Или Аня, у нее такая шевелюра, что сойдет за гриву. – Нет, – категорично отмел предложение Дима, – номер должен идти не больше пяти минут, у нас не будет времени, чтобы показать сразу несколько сюжетных линий. Давайте остановимся только на противостоянии Симбы и Шрама. – А ты кем будешь? – спросила молчавшая до этого Марта, – Тимоном или Пумбой? Акуна матата! Ребята прыснули, вспомнив забавного бородавчика и его друга суриката. Никто из них в детстве не мог устоять перед обаянием этой неугомонной парочки. – Я буду шаманом, обезьяной, – серьезно пояснил самопровозглашенный режиссер, не отреагировав на подколку. – А мы кем будем? – спросила Одуванчик. – Вы… – Дима задумался, – звери саванны. Львицы или антилопы, выбирайте сами. Борис и Олег, получившие главные роли, не особо вмешивались в процесс обсуждения. Они подключились только тогда, когда начался выбор стиля танца. И тут мнения у всех совпали: конечно же, контемп! Подготовка в их группе у всех была почти одинаковой, они очень хорошо владели этой техникой исполнения. Прослушав несколько треков, ребята остановили свой выбор на эпичной финальной музыке Ллойда Вебера и Элтона Джона. Обсудив постановку и немного поспорив с Димой, который гнул свою линию видения сюжета, ребята, наконец, сдались. Парень действительно знал толк в том, что предлагал. Оказалось, у него в Харькове остался свой балет, для которого Дима ставил танцы. Ребята согласились с его режиссурой, только в одном месте Олег заупрямился. – Это что получается? Когда Борис появится на сцене, я должен буду просто убежать? И все?! Нет, я так не согласен! Нужна драка! Борис испытывал чувство легкого опьянения, как после бокала шампанского, когда игристые воздушные пузырьки покалывают тело изнутри. Он поймал себя на том, что весь вечер улыбается. Работалось в группе легко, без напряга. Рядом с ним были единомышленники, у каждого из них были сильные стороны, и если их использовать правильно, они непременно приведут к общему хорошему результату. Девочки согласились быть кордебалетом, когда Дима пообещал, что их не будут оттеснять на задний план. Он сказал, что поставит общую хореографию сам, хоть это и будет сложно, ведь вместо пятидесяти человек, как на Бродвее, в его в распоряжении всего шестеро танцоров, и ими полностью нужно заполнить сцену. Парням он посоветовал поработать в паре, чтобы потом совместить две картинки в одну. Парни обрадовались возможности станцевать в дуэте, но постарались скрыть от остальных свои эмоции. Только Лена время от времени поглядывала в их сторону, лукаво улыбаясь. Начав отрабатывать поддержки и синхронные движения, Борис и Олег очень скоро осознали, что поднимать в танцах девушек намного легче. Олег настолько увлекся идеей о схватке, пытаясь сделать ее максимально реалистичной, что стал настаивать на финальном прыжке, в котором Симба сталкивает Шрама со скалы, как это было в мультфильме. Борис пытался его переубедить, но Олег уперся, не желая ничего слышать. Закончилось это вполне предсказуемо. Когда парни попытались сделать задуманный трюк, Олег не успел сгруппироваться и ударился затылком об пол, еще и Борис, падая на него сверху, случайно заехал ему локтем по лицу. Борис почувствовал, как у него внезапно похолодели руки, будто из них мгновенно ушла кровь. Ужасное зрелище: бледный, как мел, Олег лежал на полу без движения, закрыв глаза и закусив нижнюю губу от боли. Недолго думая, Марта и Лена кинулись прочь из зала, чтобы отыскать врача, пока Борис, вцепившись в Олега, сидел рядом с ним в оцепенении и молился, чтобы все обошлось. Одуванчик металась между ними, не зная, кто из них больше нуждается в утешении. Дима нервно мерил шагами зал, ругаясь на двух идиотов-экстрималов, решивших использовать опасные трюки вместо танцевальных движений. Прибывший врач, которая всегда сопровождала танцоров на репетициях и выступлениях, всех успокоила, уж она-то повидала с начала проекта не одну травму: растяжения, ушибы, даже переломы. Следом за ней прибежала взволнованный редактор. Врач объяснила, что парень отделался шишкой на затылке, посоветовала впредь быть поосторожнее с трюками и принесла пакет со льдом для пострадавшей скулы. Борис поднял Олега за руку с пола и отвел его в раздевалку, чтобы он мог посидеть в тишине и немного отдохнуть. Редактор, потащившая оператора за собой, пошла вместе с ними, расспрашивая, как это произошло, а когда поняла, что все самое интересное уже закончилось, ушла, прихватив коллегу вместе с его камерой. – Ты как? – с тревогой спросил Борис, присаживаясь на скамейку перед Олегом. – Я же просил этого не делать, а ты настаивал. Вот и результат. – Я хотел, чтобы все было естественно, чтобы драка была настоящей, – признался Олег, прижимая к щеке пакет со льдом. – Давай будем танцевать, а не драться, – попросил Борис, улыбаясь при виде такого покладистого и сговорчивого после травмы партнера. Он протянул ладонь и отвел руку Олега от лица, чтобы посмотреть, не появляется ли синяк. – Ну что, видно что-то? – Нет, – ответил Борис, но руку не убрал. Он легко касался щеки Олега, едва дотрагиваясь пальцами. – Вообще-то, – хитро прищурился Олег, – пострадавшим полагается компенсация. – Правда? – полушутя переспросил Борис и потянулся вперед, перемещая руку на затылок Олега. Вдруг показалось, что сердце у него стало таким огромным, что ему тесно в грудной клетке, и оно давит на ребра изнутри, мешая дышать. Когда их губы встретились, сначала несмело, а потом все с больше силой изучая друг друга, все звуки, окружавшие их, исчезли, кроме пульсации крови, грохотом отдающей в ушах. Где-то на периферии сознания мелькнула мысль о том, что их могут застать врасплох, но оторваться от вожделенных губ, когда тебя целуют с такой нежностью и силой… Нет, это было просто невозможно. Олег отстранился первым, с трудом переводя дыхание. Не открывая глаз, он прижался лбом к Борису, а рукой вцепился в плечо, будто не хотел отпускать. – Нас будут искать, – голос его звучал хрипло, и Борис кивнул, соглашаясь, но он тоже не хотел отпускать Олега. – Я хочу немного освежиться, скажи ребятам, что скоро вернусь. Олег поднялся на ноги, нашел свою сумку, покопался в ней, доставая полотенце, и ушел в душ, который находился тут же, в раздевалке. Борис посидел немного, гипнотизируя дверь, за которой скрылся парень, решаясь. Он хотел Олега с тех пор, как впервые его увидел, только признался себе в этом не сразу. И бороться с этим влечением с каждым днем становилось все труднее. Легче было поддаться искушению, чем подавлять в себе эти чувства. Борис закрыл дверь в раздевалку изнутри, снял майку и спортивные штаны, оставшись в одних боксерах. Порывшись в сумке, он достал из бокового кармана прямоугольник из плотной фольги. Кто бы мог предположить, что здесь он встретит этот ходячий соблазн с совершенным телом и ядовито-зелеными глазами! Хорошо, что несколько презервативов всегда лежало у него в сумке, он только время от времени пополнял запас. Когда Борис открыл дверь в душевую, Олег ещё мылся — за непрозрачным стеклом кабинки гулко шумела вода, воздух стал густым и тяжёлым от горячего пара. Сунув презерватив и тюбик так кстати подвернувшегося смягчающего крема на ближайшую полку, Борис стал ждать. Скрипнул вентиль крана, последние капли воды пробарабанили по кафельному полу, и из кабинки вышел Олег, вытирая голову и не замечая ничего вокруг. Борис залюбовался, глядя, как перекатываются сильные мышцы под смуглой, всё ещё покрытой каплями воды кожей, и сделал шаг вперёд. На секунду Олег опешил, обнаружив в, как он предполагал, пустой душевой посетителя, но удивление на его лице моментально сменилось хитроватой улыбкой. – Тоже решил помыться? – подмигнул он, окидывая взглядом полуобнажённую фигуру Бориса. – После... – многозначительно ответил тот, не трогаясь с места. Немой вопрос, мелькнувший в глазах Олега, был встречен решительным кивком. – Дверь?.. - Олег сделал широкий шаг, приблизившись почти вплотную, выпуская из рук полотенце. – Я закрыл. Кто кого поцеловал первым, было уже совершенно неважно. Мокрое тело Олега прижималось к разгорячённой коже Бориса с такой силой, что капли не успевали стекать, едва не вскипая от высокой температуры. Олег развернул Бориса к себе спиной, так, чтобы тот оперся ладонями о стену, и накрыл их своими ладонями, переплетая пальцы. Губы прочертили путь от мочки уха до плеча, дразнили, ласкали. Борис плавился под этими губами, теряясь в ощущениях. Горячие губы Олега поднялись по шее и остановились на ушной раковине. Это был запрещенный прием: одна из самых чувствительных точек на его теле, не считая, конечно же… Этой мысли не суждено было быть додуманной до конца – руки Олега добрались до боксеров, приспуская их, и выпустили на волю его возбужденный член, сочащийся смазкой. Борис тихо застонал, не сдержавшись, и откинул голову на плечо Олега, когда большой палец прошелся по головке. Он мог кончить уже только от этого, но тут вторая рука Олега скользнула между его ягодиц и несильно надавила на колечко мышц, обозначая желание предельно ясно. Распалённый лаской, Борис буквально вслепую нашарил тюбик крема на полке и вложил в руку партнёра. Мочку уха пощекотал короткий смешок, похоже, Олег оценил его подготовленность на все сто. На мгновение тесный контакт кожи к коже ослаб, и Борис почувствовал, как скользкий палец медленно проникает в него, поначалу причиняя лёгкий дискомфорт. Постепенно неприятное чувство ушло, оставляя после себя тягучий жар, пульсирующий внизу живота. Зашуршала фольга, крепкая рука легла на бедро, заставляя немного прогнуться в пояснице. Борис выдохнул, едва сдерживая дрожь — то ли напряжённые мышцы давали о себе знать, то ли нервы, едва не искрившие от возбуждения. Ещё пара движений, и пальцы сменились чем-то бо́льшим. Руки непроизвольно сжались на влажном кафеле, прочерчивая блестящие дорожки по осевшему на стене пару, — первые движения отдавали тянущей болью. Борис прижался лбом к кафелю, пытаясь расслабиться. На шею теплым мазком лег рваный выдох. Хватка смуглых пальцев на бёдрах стала крепче, чужой пылающий лоб уткнулся между лопаток, и они оба замерли, пережидая первые секунды вынужденной передышки. – Нормально всё, двигайся, – хрипло попросил Борис. Олег что-то выдохнул сквозь зубы и крепко обхватил его поперёк груди. Другая рука скользнула по напряжённому животу вниз, обхватывая опавший член, взяв в плен мошонку, поглаживая ее, играя с яичками. Олег повёл бёдрами в сторону, раздразнивая, и получил в награду громкий стон. Всё вокруг плыло, как в дурмане, – наполненный паром воздух с трудом проталкивался в лёгкие, стоны и частое дыхание рвались с губ, влажные шлепки кожи о кожу отдавались в душевой непристойным эхом. Борис запрокинул голову и подался назад, навстречу жадным рукам и губам, ресницы слиплись от влаги, и теперь всё перед глазами не просто плыло, но и искрилось в свете ламп, ослепительно и остро... Ловкая ладонь сомкнулась на его члене, двигаясь в идеально правильном ритме, и ослепительный свет окончательно поглотил всё.