Ao no Exorcist AU: Transcendentis. Ueber Gestaltqualitaeten

— Чонин, погоди, не стоит, оставь это Крису… На негнущихся ногах Ким дошел до двери. Сзади шустро семенил Кенсу, хватая за руки. Не глядя, он распахивает дверь, резко обмирая. Прошибает жаром, с затылка падает волна мурашек. Из-под золотистой рыжей челки на него поднимают сведенные морщинами глаза. Неподалеку стоит Виктория, опустив голову и скручивая пальцы. — …т-ты? — шея напрягается, в жилах усиленно пульсирует сталь. — Так это был ты. Совсем мальчишка внешне, парень усмехается через зубы. Его руки сжаты, в ореховых глазах водоворот эмоций, но он смотрит уверенно. — Это ты был в кафе перед нунцинатурой, в монастыре, это все ты! — низко, почти переходя на рычание, произносит Ким. — Лучше тебе меня выслушать, — щелчок в голове. Рука назад, и в челюсть. Парень вылетает на лестницу, падая на ступеньки, и морщится. Стряхивает головой, усмехается. — Ну да… я ожидал, что ты не захочешь меня слушать… Удар. Хруст. Чонин бьет наотмашь, всерьез. Ревет, хватая за грудки. Выкинув в стену, подходит к опавшему телу. Смотрит в поднимающиеся оранжевые глаза. Снова заносит руку и бьет. Поднимает за лацканы несопротивляющегося парня, отчего тот хрипит, цепляясь нысками за пол. — Это все вы… — Ой, Минсок… п-привет, — Лей наконец выбирается посмотреть через всех и удивленно переводит взгляд. Вывернувшись, парень оставляет в руках экзорциста пальто и впархивает в квартиру. — Давно не виделись, — козырнув, он улыбается. Губы криво растягиваются в стороны, огибая жемчужные клыки. Улыбка мгновенно слетает, как не было. Обернувшись, он смотрит на Чонина. Глубоко и серьезно: — Пошли, есть разговор. Я пришел не просто так… Вздернув верхней губой, Чонин отшвыривает пальто. С силой и рыком врубает кулак в стену, жмурясь. Выдохнув, выпрямляется и проходит мимо друзей за Минсоком. Крис хмуро провожает того взглядом. Напряженная спина выдает его готовность среагировать в любой момент. Свернув в первую комнату из коридора, парень проходит в кухню. Останавливается посередине, грантом доверия открывая незащищенную спину. Чонин сощуривается, видя, как затряслись вновь сжатые кулаки гостя. Минсок опускает голову и разворачивается. — Я пришел помочь, — Ким сжимает зубы и щурится, глядя в чужие глаза. Шальные, спятившие, полные боли и бессилия… похожие на его. Минсок теперь не скрывается, показывая все. Проекция выжженной, преданной души отражается на стекле изнутри. — Но у меня свои цели. Вы за это поможете мне. — А ты самоуверен. — Я достаточно силен, чтобы выбраться отсюда живым, — Чонин рычит, угрожающе опуская плечи, выдвигая вперед, но выжидает. Парень беззлобно и сухо констатирует, не подначивая. Он через силу криво улыбается, глядя пронзительно и остро. — Но, видимо, не настолько, чтобы защитить того, кто мне дорог, — слабо хмыкнув, он поднимает упрямый, решительный взгляд. Чонин молчит. — Я предам Господина и помогу вам, а ты обещаешь мне за это спасти одного человека. — Почему я должен верить тебе? — …просто так? – отчаянно и дерзко, жалобно, с последней надеждой. Глаза ярко сверкали, когда он осторожно хмыкнул, почесывая затылок. Вздувшиеся жилы синхронно отбивают в ушах чечетку. Пружина под ребрами сворачивается кольцами, готовая к броску. Зеркальные. Почти потерявшие последнее, когда уже не рыдать — смеяться. Заведенная на повтор тряска тела от внутренних многократных бурь и, кажется… Вендетта? Ким вдохнул сквозь зубы и выпустил воздух через вытянутые гармошкой губы. Хлопнув рукой по лицу, он потер переносицу, сильно сжал кожу и увел пальцы в волосы: — Я об этом пожалею… но что-то в тебе заставляет поверить, — грубо пнув табуретку к нему, он кивнул. — Садись. Поймав стул ступней, парень сел и придвинулся к столу. — Я буду кофе, — от его наглости экзорцист потерял в волосах брови. — Ты часом не офона... — Да хозяин худой, даже гостеприимно сирой чашки кофе пожалеет, — цыкнув языком, фыркнул рыжик. Чонин смотрел на перебор пальцев в сжимающихихся кулаках… и промолчал, позволяя тому собраться с силами к разговору. — Я сделаю, — к плите быстро порхнул Исин, отворачиваясь от прожигающего взгляда. — И? — возвращаясь к парню, цедит Чонин. — Ты должен был получить ухо, — произнес парень через силу, закусывая после губу. Его подбородок подпрыгивал, будто Минсок собрался рыдать. Прикрыв глаза, Ким согласился, сжимая на столешнице пальцы. — Да. Час назад, — парень закивал болванчиком, щурясь до глубоких морщин. — Вы должны были подумать, что это Сехуна, но… — сердце подпрыгнуло, задерживаясь — … оно не его. Девственный сосуд неприкосновеннен. В ушах зашумело. Вторя звоночком, внутри тихо тренькнуло. Вспорхнуло. — Тогда…? — скрыв за челкой глаза, парень порывисто вдохнул: так дышат, когда срывают при беге горло, или… плачут. Тихо и убито он прошептал: — Это Лухана. Тук-туктук-туруктуктук… на стене отдавали часы, опаздывая за сердцем. По коже прошелся жар. Закрыв глаза, Чонин откинулся на стул, сожмурился под ладонями. Сдавленный нос сипел вдохами. Со спины скатилось облегчение, царапаясь новыми колючками ярости. В руках закололо льдинками. Накатившая легкость быстро переплавилась в леденящий зуд. Напряжение из пальцев проносится холодом в организм, и Ким благодарно обхватывает озябшими пальцами керамику. Вот как, значит. Исин быстро отходит к остальным, столпившимся в проходе. — Ясно… — повисает неясная тишина. — Не просто используют. — А ты дружишь с логикой, — ядовито оскалившись, Чонин показал удлиняющиеся клыки. Ореховый глаз дернулся. — Так у тебя спрятан туз… Вы полны сюрпризов, мистер Блек. Ким щелкнул ногтем, напрягаясь. Он знает о прикрытии. Значит, они знали и позволили. — Ты знаешь способ, как его вытащить? — Ну… — Минсок внимательно оглядел окружение, щурясь. Решаясь. — Ты уже тут и не выйдешь отсюда… пока я не разрешу. Тем более живым, — Ким сложил перед собой руки, скрещивая пальцы. — Тебя предал твой Хозяин, и ты приполз сюда скулить о помощи, — Минсок потемнел лицом. — Значит, мы представляем большую угрозу и можем решить твою проблему. Парень скрипнул затекшей шеей, склоняя голову. Внезапно откинувшись, он захохотал. Открыто и весело, притопывая ногой и стуча ладонью по столешнице. — Тебе даже не приходило в голову, что тебе позволяли знать? — утирая слезы, Минсок глядел одним глазом. — Мы вели тебя. Давали подсказки, но путали, чтобы ты пришел вовремя. Чтобы ты мне поверил: вон, посмотри на эту китайскую девочку, — он тыкнул в Викторию пальцем. — Мы росли вместе. Потом жизнь нас раскидала, но я не прерывал связь. Она стала экзорцистом и служила под началом мистера До. Оказалось, что она может быть очень полезна. Мы часто встречались в баре, и пока она напивалась, сливала информацию. Нет, конечно, она не нарушала конфиденциальность, но мне, тому, кто и так в курсе большей части ситуации, этого хватало. Девушка всхлипнула под обратившимися к ней взглядами. Вскочив, Чонин перегнулся через стол, пытаясь… Плечо дернули назад, усаживая. Рядом присел Крис, снимая руку. Отрицательно дернув головой, он перевел взгляд на рыжеволосого. — Простите… — прошептала девушка. — Я не знала… — Так вот куда ты бегала каждую пятницу! Мы, значит, батрачили и вкалывали, а ты по свиданкам… — Юми умолкла под горящим взглядом Кенсу. — Ты не въехала, что ее обманывали? — шикнула старшая. — Ну-ну. Я не хотел тебя обидеть, — махнул рукой рыжий. — Я ценю нашу дружбу, и ты мне нравишься, правда, но у меня давно есть тот, кто мне ценней жизни, и мое начальство… — девушка вскинула голову. Волосы отлетели назад, показывая горящие влажные глаза. — Не разговаривай со мной. Ублюдок, —покачав головой, Минсок развел руками и вернулся глазами к Чонину, не обращая больше внимание на вылетевшую из комнаты девушку. — Кажется, кого-то только что отвергли… — язвительно прошептала Юми. Ким отвлекся на девушек, мысленно поражаясь в сотый раз: как можно выжить в таком серпентарии. — Возвращаясь к нашей теме. Мне давно хотелось с тобой встретиться, — глядя на вздернутые брови, он фыркнул. — Ты же даже не знаешь, что выбор девственного сосуда произошел семь лет назад. — Тогда? — Ага, когда тебя впервые в газетах нарекли следующим Палладином. После Хиросимы и Нагасаки*, где ты предотвратил апокалипсис из-за ошибки в новых печатях. — Так это вы… — Ну, мы приложили к этому руку, признаюсь. Мы хотели выманить Эсукорноуса, но тут появился “радужный рыцарь, без страха и упрека», — беззлобно усмехнувшись, Мин фыркнул. — После твоего появления газетчики взбесились, и синод был вынужден сделать тебя им, верно? Удачливый ты, экзорцист. Тут настал черед хохотать Чонину. Крис хмурился, переводя глазами, будучи не в курсе. — Ох, уморил. Правда, — смеялся Чонин. —Синод "вынудить" подобным невозможно. Это старые и вредные экзорцисты. А Учитель давно ушел на покой. Ему нет дела до мирских войн. Смущенно крякнув, Минсок отвернулся, сверкая покрасневшими ушами. — Не моя идея была. Меня там не было на тот момент, а сейчас… — умолкнув, он покосился на экзорцистов. Выдохнув, он покачал головой, зачесывая назад челку. На оголившемся лбу показался длинный шрам причудливой формы, отчего охнул Крис. — Уже бессмысленно скрывать, верно? — горько усмехнулся парень. — Что ж. Сейчас я — второй по старшинству в Шарильджин. Позвольте представиться, Ким Минсок. Мандрагора. Тут даже непревзойденная невозмутимость Ифаня пошатнулась, заставляя того шокировано ширить глаза на преобразовавшееся… существо. Длинные рыжие локоны стелились по полу, закручиваясь на концах зелеными стеблями, подбираясь к ногам застывших позади. — П-прости? Ты хочешь сказать, что ты — давно исчезнувшая волшебная растительная тварь, способная своим криком выкосить целый город? — слабо произнес Ифань, не отходя от шока. — Ну, типа тог, — почесывая кожу под ухом, аккуратно подтвердило оно. — Правда, слухи во многом привирают, но по сути — да, мы очень сильны. Я, — скривившись, он отвел глаза, пряча за челкой. — Я один. Вспыхнув, он вернулся в человеческую форму. — Я многим обязан Чонде. Очень многим… но… До встречи с ним я рос в приюте. Выживал как мог вместе с этой, — махнул рукой в сторону двери, — обиженной. Не знал ничего ни о том, кто я, ни о том, почему меня бросили, просто оставив младенцем в корзинке перед дверями сиротского дома. В семнадцать у меня впервые случился гон и перерождение. Я не понимал, что происходит, очнувшись снаружи посреди тел, валявшихся повсюду. Слава Богу, я погрузил всех в сон, но так я встретился с Чонде — он забрал меня к себе. Господин, он… Вырастил из меня человека. Научил конкурировать на высшем уровне и управлять людьми. Мы были друзьями, я помогал ему во всем, но… он менялся. У него была какая-то мания, о которой он молчал, но теперь… я понял. Вскоре я разобрался во всем, и он сделал меня своей правой рукой. Со временем наши отношения с дружеских стали больше переходить на деловые… если это можно так назвать, — он саркастично и безрадостно скривился. — Единственный, кто там действительно относился ко мне по-человечески и стал по-настоящему мне близок, — твой бывший одногруппник. Мы… — он отвернулся, пряча порозовевшие скулы, — он самый ценный для меня. Я рассказал это все, чтоб ты понял, что без меня тебе не победить. На данный момент я полностью контролирую все после Господина. После одного случая… — он сморщился, выдавая болезненность той ситуации, — я стал стеной, ограждающей Чонде ото всех. Он будто с ума сошел, потерял последние крохи человечности. Я всегда помогал и хорошо обращался с ним, при любых его выходках. Продолжал быть ему другом, готовясь. Я знал, что рано или поздно мне придется пойти на предательство. И сейчас… произошло это. Регенерация демонов на уровне, ты знаешь, но то, что они с ним хотят сделать потом… Прошу, помоги мне, а я стану вашим проводником. Молчаливо и вдумчиво слушающий до этого Чонин раздумывал, дернув назад головой. Через мгновения опустив ресницы, он поднял глаза, показывая голубую радужку. Глядя исподлобья, он произнес: — Я… согласен на твое предложение. Не обманывайся, что я тебе доверяю, — мы все будем за тобой следить, — Ву утвердительно кивнул. — Но наши цели совпадают, поэтому я соглашусь на эту сделку. Минсок наклонился к столу, проводя по зубам языком. Щеря рот, он сверкнул глазами, упираясь руками в столешницу. — О-окей, мальчики и девочки. Присаживайтесь поудобней, нам предстоит до-олгий разговор. Я расскажу все и выберу наикратчайший путь к цели. Ты, кстати, знал, что у тебя целый фан-клуб существует?

✝☯✝☯✝

Атмосфера давила, жужжа над головами. Все ошарашенно пялились перед собой, пытаясь принять слова. Заторможенно морщась, Ким глотает воздух. — Они… хотят. Нет, он думает, что сможет такое провернуть? — Ну, ты теперь все знаешь. Ни к чему глупые вопросы. Под нами большая часть Ватикана и Министерство, в Синоде подкуплены несколько старейшин. Уоллес-джуниор скреб ногу пальцами, обалдело глядя на Минсока, приоткрыв рот. Замотав головой, он жалобно всхлипнул. — Ебать… нам пиздец, — Бекхен хлопнул и вжал в лицо руку. Тишина взорвалась. Дом застонал, казалось, сами стены начали трястись и гудели. Стекло окон зазвенело под ударами чернушек. Минсок простонал, стукаясь головой о стол. — Что за придурок. Теперь они узнают, что я с вами… Че-ерт. — Исин! — рыкнул Ифань, вскакивая. — Как ты мог им не сказать! — Я-я… — испуганно озираясь, послушник сдвинул к верху брови, пискнув, — простите. — Всем укрыться, сейчас рванет! — заревел Чонин, переворачивая стол. Стекла лопнули, пуская хлынувший поток демонов. Наступил хаос. Визги демонов и человеческие крики перемешались. Чонин перекинулся, сжигая небесным огнем бесконечный поток тварей. Языки пламени вскинулись к потолку, облизывая рамы и дверь, не пуская внутрь. Минсок присвистнул. Огонь дрожал мембраной, охватывая контуры каждого предмета в кухне. — Решаем проблемы по мере поступления. Надо срочно отступать, мы… Бекхен вскинулся, дергая прижатыми ушами. — К нам в дом, они не будут искать нас там. — Отлично, — прошипел Чонкай, жмурясь. Сдерживать одновременно тварей и силу, чтоб не спалить остальных, становилось тяжело. Он выпрямил подрагивающие руки, разводя их перед собой. — Забирайте все, что сможете, и готовьтесь. Собираемся тут. Десять минут — максимум, который я могу вам дать. Напрягшись, он зажмурился, прокусывая губу. Огненные языки нехотя поплыли дальше, сжигая демонов, охватывая коридор, гостиную, комнаты. — Кенсу, заберешь мой крест, Крис — артефакты. Двое вылетели, косясь с опаской на дрожащие дьявольским огнем стены. Огонь взвивался тонкими языками, облизывая подошвы ног. После шага на месте ноги следами вспыхивали маленькие костерки. — Дамы , забираете документы. Бекхен, Исин, поможете им. Взревев, Чонин прогибался. В щеках билась кровь, толкаясь через вздувшиеся жилы на шее. С виска сорвалась капля пота. Сдерживать пламя с каждой секундой было все трудней. Названные кинулись вон. Повсюду раздавался треск и визги сжигаемых тварей, топот множества ног, в воздухе плыл затхлый сладкий запах тлеющей скверны. — Помочь? — сложив вместе пальцы, поинтересовался Минсок, покачиваясь с носка на пятку. — О...бой-дусь, — выдавил Чонкай. — Ну ладно тебе, дай помогу, ну? Ну? — Дернешься — сожгу и тебя, — хрипел Ким. Мандрагора разочарованно топнул ногой, выпячивая сомкнутые губы и складывая на груди руки. Через семь минут в кухне набилась толпа нагруженного народа. Тяжело дыша, Кенсу трясся под огромным крестом, слишком тяжелым для него. Ифань всунул ему в руки самую маленькую из своих сумок и взвалил тот себе за плечи. Не ожидав, он преклонил колено, рухнув в стекла. По белоснежной ткани штанины побежала кровь. Сведя брови, он напрягся и встал, по-новому оглядывая смущенного субтильного парня. — Готовы? — пророкотал взмокший побагровевший Ким. Сжимая пламя, он потянулся одной рукой к карману, цепляя связку ключей. Пальцы дрогнули, ключи со звоном рухнули на пол. Подбежав, Бекхен схватил связку, вытащив нужный ключ, отдал Чонкаю. Медленно сделав шаг на трясущихся ногах, он тяжело шел ко двери, из горла вырывался рокот от напряжения. Руки дергались, удерживая огненную стихию. Быстро обогнав его, лис захлопнул дверь, отдергивая руку от занявшейся голубым пламенем ручки. Всунув в скважину, Ким повернул. — Какая занятная вещица, — Мин повел глазами. Они ушли вовремя: сзади взревело огромное чудище, толкаясь в стены. Старая кладка пошла пылью, начиная рушиться. Перед закрывшейся дверью с оглушающим грохотом рухнули стены, заметая обзор клубами пыли. — Ну вот, а я только привык к этому дому... — простонал Бекхен. *** Честно, не планировала. Само вышло х”)