Семейные узы

Если начать описывать неделю Курта, то можно было бы смело назвать её неделей Смайта. Не Себастиана, Барри. Эванс все никак не мог угомониться, расписывая того в лучших красках. «Представляешь, он любит Флэша». «Не может быть, ему нравится Капитан Америка, мне же тоже!» «А вот ему не кажутся костюмы супергероев нелепыми. Бери с него пример, Курт». А еще он вечно говорил что-то о том, что из Барри и Себастиана вышел бы классный комикс. Про двух братьев-близнецов, один из которых перешёл на злую сторону, а другой всем помогал и спасал. «Злодей и супергерой в одном лице – это же бомба!» Ещё чего, будет он брать пример с брата Себастиана, как же. Почему-то Курту совсем не нравился Барри. Казалось, никто из семьи Смайтов не может понравиться ему. Может, это семейное, думал Хаммел. Перенесемся в ту самую долгожданную пятницу, где Курт корпел за ноутбуком в поисках фильма, который должен был понравиться не только ему, но и Сэму. В общем, искал что-то невозможное. — Чувак, Барри такой крутой! — Да-да, Сэм, я понял это, — с небольшим раздражением пробубнил Курт, листая уже десятую страницу лучших фильмов мира. Но потом продолжил: — Может уже, наконец, включим фильм? Я даже соглашусь на «Звёздные Войны», только прекрати болтать о Барри, у меня скоро будет аллергия на это имя. Раздался звонок, на что Сэм отреагировал слишком радостно, резво поскакав к двери, словно там ждал его разносчик бесплатной пиццы, знающий всё о комиксах и видеоиграх. Хаммел закрыл крышку ноутбука и слез с дивана. Все тело ломило от неудобного полусидения на диване, а ляжки горели от злосчастной машины – ноутбука. Удивительно, но Курт почти оказался прав. К нему на встречу шли Сэм и Барри, а в руках второго были еще и три коробки пиццы. «Просто замечательная пятница». — Я решил, что так будет веселее, — в ответ на недовольный взгляд проворчал Эванс. Сейчас он напоминал маленького провинившегося ребёнка. Казалось, его губы надулись еще больше, но на рыбу был больше похож сам Хаммел. Курт то дело открывал и закрывал рот, не зная, что и сказать. Он был возмущён, расстроен и рассержен, но слов не было. — Приветик, — Барри широко улыбнулся. В этой лыбе он увидел отражение своего бывшего парня. Блейн постоянно так улыбался Курту. От этого стало еще противнее. — Извините за опоздание. «Успокойся, Курт. Всё не так плохо». — Привет, — Курт надел на себя маску дружелюбия, в то время как Смайт уже рылся в своем рюкзаке, доставая что-то из него. Диски. — Нет, только не говорите… — Да, Курт, — кивнул Сэм. — Фильмы про супергероев. «Всё плохо». — Эванс, что я тебе сделал?! — не выдержав, взорвался тот. — Курт, просто посмотри, хоть немножко, — начал Барри, — если не понравится, то думаю, мы не будем тебя пытать. Ведь так? — Сэм кивнул. Курт недоверчиво взглянул на Смайта, а потом махнул рукой. Выбора у него всё равно не было. Но мысленно он пообещал Эвансу жестокую расплату за всё это. Через пару минут в дверь снова позвонили, и Курт уже опасливо взглянул на друга. — Кто на этот раз? Может Себастиан Смайт или Дэйв Карофски? — Суши для тебя. Ты же не ешь пиццу. Эванс скрылся с глаз, а Курт уставился в потолок. Повисла неловкая пауза. Барри осматривался, скромно сидя на большем расстоянии от Курта, а Хаммел краем глаза взглянул на парня. Только подумать, они такие одинаковые с Себастианом, но что-то в глазах и улыбке Барри было настолько наивное и детское. Вот смотришь в них и видишь весеннее солнце, а внутри тебя будто всё отогревается с приходом тёплого времени года. Будто его глаза – март и апрель. Правда, Курт не любил весну. — Можно спросить? — Ты уже спросил, — усмехнулся Курт. Кажется, лёд тронулся. «Во всём виноваты эти глаза». Но всё равно Хаммел не спешил подпускать к себе Смайта слишком близко. — Ты недолюбливаешь моего брата потому, что он просто такой, какой есть или у вас с ним… — Сплюнь, — голос Курта стал выше обычного, а кончики его ушей немного покраснели. — Просто он противный сурикат, который пытался увести моего бывшего парня. Барри удивлённо вскинул брови. — Ой, — спохватился Курт. — Извини за суриката. — Да ладно, — рассмеялся Барри. — Неужели я похож на глупенького мальчика, который согласится на одноразовую интрижку? — не унимался Курт. Барри понял, что задел больную тему. — Нет, не похож, — начал оправдываться Смайт, чувствуя себя последним идиотом. — Просто мой брат ценит красоту, а ты… красивый. — Спасибо, конечно, — смутился Хаммел от неожиданного комплимента. Он что, его клеить вздумал? — Но я готов выразить благодарность Богу, в которого не верю, за то, что Себастиан даже не взглянул в мою сторону. Барри усмехнулся, и Курту почему-то не понравилась его усмешка. Ах да, он же так часто видел ее на губах суриката. И все же даже усмешка у Барри была иной. Какой-то доброй и теплой. Какой-то апрельской. *** — Какой же он всё-таки безрассудный в начале! — не унимался Хаммел. — Да ладно тебе, главное, что потом-то Тор всё осознал и стал истинным героем, — протестовал Сэм. — А ещё у него крутой торс, — влез Барри. Если бы Курту всего неделю назад сказали, что он будет спорить с близнецом Себастиана о торсе Тора после просмотра одного из любимых фильмов Сэма, то он бы рассмеялся. Очень громко рассмеялся. Но сейчас он лишь громко стучал по клавишам ноутбука, вводя в поисковике «Торс Лотнера», чтобы доказать и показать Барри, что тот ничем не хуже Тора. — В следующий раз мы будем смотреть «Сумерки», — недовольно буркнул Курт, посматривая на смеющегося рядом Барри. — Да ваши Тор и Джейкоб и рядом со мной не стояли, — деловито произнёс Эванс. Теперь смеялся не только Барри, но и Курт. Если бы Курту из прошлого сообщили о том, что всего через пару дней он будет смеяться и играть в видеоигры о супергероях вместе с копией Себастиана, то он бы посчитал это чистым бредом. Таким же бредом, как и то, что будет выигрывать. — Новичкам везёт, — устало ответил Смайт, на что Хаммел показал язык и взял кусок пиццы, быстро тот пережёвывая. — Не любит пиццу, говоришь? — обратился тот к Сэму, на что лишь Эванс пожал плечами. — Сегодня можно, — Курт светился от счастья. — Но теперь я выбираю развлечение. — Валяй. А вот если бы Барри из прошлого сказали, что он будет петь в караоке с новозаведёнными друзьями, то он бы усмехнулся и ответил, что никогда бы не запел поблизости с людьми. Но он пел. Плохо, но пел. — Да ты сегодня в ударе, чувак. — Радовался Сэм победе Курта. — Что ты там говорил про новичков, Смайт? — усмехнулся Хаммел. — Я не виноват, что от моего пения вокруг помирает всё живое и неживое. — Барри попытался сделать обиженное лицо, но смех вырвался на свободу, забирая всю напускную обиду и серьёзность. — Да, чувак, в этом деле твой братец лучше, — усмехнулся Сэм. — Но меня никому не победить! Даже твоему злому близнецу. Все трое снова рассмеялись. Жизнь казалась лёгкой и счастливой. *** А вот Себастиану жизнь казалась Адом. Может, он и в правду Сатана, но где тогда его власть? Или рогов в виде бойкота матери и идеального брата с него достаточно? Злость распирала его, от чего руки дрожали. Он снова кинул дротик, целясь в мишень, но промазал, попав выше. Даже любимая игра «Дартс» не помогала успокоиться. Вечер пятницы, а он играет с дротиками, вместо того, чтобы дрочить какому-нибудь понравившемуся пареньку в «Скандалс». Бастиан не понимал самого себя, неужели его мучала… Совесть? «Поговори с мамой, пожалуйста». Слова брата тяжелым грузом висели на плечах у Себастиана. Сейчас парню как никогда хотелось стать кем-то другим, чтобы убрать все эти мысли и чувства подальше. Или может просто стоит напиться? «Но вся эта чепуха с бойкотом началась по причине алкоголя». Казалось, на плечах у Смайта сидели два маленьких Бастиана, один из которых шептал правильные вещи, а другой лишь подначивал на пакости. Напоминало двух братьев. Угадайте, кто из них чертёнок? Но почему-то Смайт послушал светлую сторону и отправился на кухню. Вивьен как всегда мыла посуду и напевала какие-то песни себе под нос. Смайт остановился на середине лестницы, прислушиваясь к голосу матери. Она пела одну из известных французских колыбельных, а внутри Себастиана всё застыло. Он помнил, когда был совсем маленьким, то бабушка всегда пела ему эту колыбельную. Смешно очень пела, совсем не так красиво и мягко, как делала сейчас это Вивьен. Но все же это было умиротворяюще. Воспоминания сковали тело Себастина, от чего он ещё больше на себя разозлился. Сердце щемило от напоминания о потери самого дорого человека, и он умчался обратно в свою комнату. «Как она вообще смеет петь эту песню». Себастиан, сдерживая слёзы, натягивал джинсы. «Её даже не было на похоронах собственной матери. Её не было, когда она мне была нужна». Жизнь казалась хуже, чем Ад. «Нужно напиться, нужно напиться, нужно напиться». Себастиан шумно выдохнул и открыл окно. В «Скандалс» всё станет проще, думал Смайт.