Прет-а-порте

- Как он? – Взволновано спросил Густав, идя на встречу к модельеру, который вышел из комнаты Билла. - Я без понятия, смотрит в одну точку. На вопросы отвечает односложно, от врача отказывается, - мужчина устало упал на диван, подперев голову руками. – Я постоянно переживаю за него, постоянно. - Он не сказал, что случилось? - Нет. - Часто с ним такое? - Не знаю,- душа модельера болезненно ныла от неизвестности. Он безумно хотел помочь своему любимому, забрать всю его боль себе, но не мог. Билл сам того не желая, убивал его своим молчанием. Кутюрье еще раз прокрутил в голове недавний разговор с Биллом. « - Тебя, что-то беспокоит? Расскажи мне, - мужчина смотрел своему возлюбленному в глаза, стараясь найти в этих молчаливых омутах все ответы. - Ничего, правда, - юноша опустил голову еще ниже, боясь столкнуться с заботливыми глазами модельера. - Билл? - Ммм? - Будем играть в молчанку? - Нет. - Тогда почему ты молчишь? - .. - Билл… - Том. - Да, малыш? - Ты смог бы меня простить? - Что-то случилось? - Ответь на вопрос. - Да, - ответ модельера был четким и уверенным, что немало удивило русала. – Ты послан мне кем-то свыше, и я буду самым большим дураком, если потеряю тебя из-за глупых человеческих обид. - Спасибо, - брюнет наконец-то посмотрел Тому в глаза, безгранично благодарно и как-то облегченно.» - Том. - Да? – модельер вынырнул из своих мыслей, возвращаясь к реальности в которой его ждал друг. - Иди лучше спать, завтра показ, ты должен хорошо отдохнуть. - Я совсем забыл про показ, - Густав лишь печально улыбнулся, глядя на уставшего кутюрье. - Спокойной ночи, - сказал блондин, покидая комнату. - Добрых снов, - ответил модельер, неохоче поднимаясь с насиженного места. *** - Номер 18? – Томас оторвал взгляд от списка и посмотрел на темнокожую девушку манекенщицу, которая была полностью готова к выходу на сцену. - Готова. - Номер 17? - Готова. - Номер 16? - Уже на сцене, - ответил кто-то за манекенщицу. - Отлично, - удовлетворенно ответил кутюрье, откладывая бумаги в сторону. - Томас, люди в зале в восторге, - в комнату с сияющими глазами зашел Жан-Пьер. Все с интересом на него посмотрели. - Пока рано об этом судить, - расслабленно отвечал кутюрье, делая большие глотки неразбавленного виски из своего бокала, при этом блаженно улыбаясь и прикрывая глаза. - Может хватит уже? – Поинтересовался Густав, забирая в сторону начатую бутылку дорого напитка. - Шеффер, прошу тебя, успокойся! – Нервно выкрикнул Каулитц, бесцеремонно выхватывая бутылку из рук блондина, которая со звоном упала на пол, разбиваясь на множество стеклянных звездочек. Подвыпивший кутюрье завороженно смотрел на пол, где поблескивали, как ему казалось звезды, он присел на корточки, и руками стал двигать их, складывая в понятные только ему символы и знаки. Окружающие шокировано на это смотрели, боясь потревожить мужчину, и только Густав немного отойдя от увиденного, взял кутюрье за плечи и отвел в сторону, стараясь привести того в чувства. - Уберите тут, - скомандовал блондин, разворачиваясь ко всем. Опомнившись, Жан-Пьер поспешил разогнать любопытную толпу. - Принесите воды. - Да, Мсье Леор, - быстро отреагировала на просьбу молоденькая ассистентка. - Том, ты как вообще? - Голова кружится, а в целом отлично, - вид модельера не вызывал тревоги, и Густав немного успокоился. Приняв из рук Леора бутылку минеральной воды и поблагодарив его, блондин снова переключился на Каулитца, который пьяно улыбался чему-то своему. - И сколько ты выпил? - Это вторая, - Каулитц махнул головой в сторону разбитой бутылки. - На подиум сможешь выйти? - Конечно! Когда мой выход? - Номер 32 закрывает шоу, после чего твой выход. - Кто сейчас на сцене - Джейден, номер 30. Выражение лица модельера в секунду стало серьезным. Подойдя к огромному зеркалу и поправив ворот рубашки, он с улыбкой встретил номер 32. Обняв за талию двух девушек манекенщиц, кутюрье со счастливой улыбкой вышел на подиум, где ему стоя аплодировала толпа. Улыбаясь фотокамерам и гостям в зале, он прошествовал к концу подиума в сопровождении длинноногих красавиц. Вспышки фотокамер, бриллианты на шеях зрителей слепили и радовали, напоминая ему его первый показ. Кутюрье ловил на себе восхищенные взгляды женщин и мужчин, завистливые взгляды негласных конкурентов, которые при встрече всегда мило ему улыбались, жадные взгляды репортеров и журналистов, и только один любящий взгляд Вильгельма. А ведь модельеру неожиданно вспомнилось, что в сегодняшней суете он совсем забыл о своем любимом мальчишке. Они даже приехали в зал в разное время на разных автомобилях. Томас в 5 утра, чтобы доработать последние детали, Вильгельм вместе с охраной ближе к началу показа. А ведь на эту коллекцию его вдохновил именно этот черноволосый юноша, который скромно ему улыбался, желая поймать хотя бы один его взгляд. Еще немного попозировав и поулыбавшись на камеры, Каулитц быстро покинул подиум, желая скрыться ото всех и поскорее обнять своего мальчика, но за кулисами его уже ждала толпа из сотрудников, которые вместе с ним трудились над созданием одежды. Каждый считал своим долгом лично поздравить модельера с успехом. Каулитц лишь потерянно улыбался и на самые красноречивые предложения отвечал стандартным «спасибо». В помещении появились Георг с Оливером, которые с шумом открывали все новые и новые бутылки с игристым вином, люди передавили друг другу бокалы с шипящим напитком, пустые бокалы вновь и вновь наполнялись. Вокруг был смех и радость, каждый радовался тому, что приложил руку к созданию этой коллекции, и только сам создатель нервно выискивал кого-то в толпе, а встретившись с ним глазами, быстро потерял из виду. - За Тома Каулитца! За человека с непревзойденным чувством стиля! – Радостно кричал Жан-Пьер, подняв свой бокал. Томас поспешил выбраться из душного переполненного помещения, ведь все равно никто бы не заметил его пропажи, но ему просто не дали этого сделать. Чья-то когтистая рука крепко схватила его за предплечье, и модельер повернул голову в сторону этого наглеца, которым оказалась короткостриженая брюнетка с серо-голубыми глазами и тонкими губами. Томас сразу признал в ней сестру Георга – Лив. - Как я соскучилась, - брюнетка обняла модельера, а затем попыталась его поцеловать, но Томас увернулся от ярко накрашенных губ девушки и аккуратно отстранил ее от себя. - С приездом, - бесцветно поздоровался мужчина, держа девушку за плечи. - Красивая коллекция, ты молодец, - ей все же удалось чмокнуть Каулитца, оставив яркий след от помады возле его губ. - Спасибо, Лив, я бы еще с тобой поболтал, но мне нужно идти. - Боюсь, что ты никуда не уйдешь, - девушка крепко держала его за руку, из-за чего модельер еще сильнее начал нервничать. - Почему же это? - Потому что сегодня твой день, и я думаю, будет не справедливо покинуть своих друзей, которые желают тебя поздравить, - настойчиво уверяла брюнетка. Каулитц тяжело вздохнул и посмотрел в сторону двери, где стоял и наблюдал за ними Вильгельм. - Меня уже все поздравили, кроме одного человека,- Томас улыбнулся и высвободил свою руку, а затем молча направился к Вильгельму, улыбка которого грела сердце. - Кто эта женщина? – встревожено задал вопрос Билл. - Не беспокойся, - приобнимая брюнета за талию ответил Каулитц. – Это сестра Георга. Кутюрье и русал покинули помещение, не замечая полного ненависти взгляда, который был направлен на них. - Сука крашеная, ты не уведешь у меня Тома! Напротив центрального входа в «Bright City hall», где только что прошел показ модного дома «Kaulitz», в толпе вместе с фанатами и журналистами, стоял высокий мужчина с длинными блондинистыми волосами. Он привлекал внимание своей необычностью, своей мифической красотой. Девушки влюбленного на него смотрели, желая обратить взгляд этого красавца на себя, но он лишь грустно смотрел на вход, сжимая в руках выпуск вчерашней газеты. - Я нашел тебя, Билл. – Печально промолвил Альваро, разворачивая газету, где на главной титульной странице под кричащей надписью «Новая муза Каулитца» было фото его любимого Вильгельма. Альваро с волнением смотрел на Билла и на того самого Каулитца, которые пообщавшись с журналистами покинули это место. Серебристый Mercedes быстро покинул столь шумную локацию, отправляясь в неизвестном направлении. - Давай отпразднуем наш успех вдвоем. – Томас устало, но безмерно счастливо улыбался Вильгельму, который так же был рад этой победе в мире высокой моды. - Почему ты говоришь «наш»? - Потому что каждое платье, каждый костюм, каждую пару обуви я рисовал вдохновившись твоей красотой, твоей искренностью, твоей чистой душой. - Я люблю тебя, - русал неотрывно смотрел в глаза мужчины, который услышав эти волшебные слова, замер, боясь даже выдохнуть, чтобы не спугнуть это чудное мгновение. Модельер знал вес этим словам. Произнеся их однажды Миранде и получив от нее массу боли и страданий, он поклялся, что скажет эти три слова только тому человеку, который заставит его забыть боль прошлых отношений. Кутюрье отложил в сторону бутылку дорого вина, которую он собирался открыть, чтобы отпраздновать с брюнетом сегодняшний успех, и взял Билла за руки, поочередно целуя теплые ладошки. - И я тебя люблю, мой драгоценный,- осыпая поцелуями лицо Вильгельма, говорил мужчина. - Мой самый любимый мальчик, - Вильгельм чувствовал искренность этих слов, он чувствовал всю ту любовь, которую дарит ему этот мужчина. Русал отстранился от Томаса, чтобы посмотреть ему в глаза и сделать самый важный шаг в своей жизни… Брюнет понял, что больше просто не может врать… Не может врать человеку, которого так любит. Не может врать человеку из-за которого забилось его холодное рыбье сердце. Рано или поздно Томас должен узнать правду. И пусть это будет сейчас. - Я должен рассказать правду, - Каулитц напрягся, но не выпустил ладони Билла из своих. - Я тебя слушаю. - Как ты считаешь, лучше ведь горькая правда, не так ли? - Именно, ведь на лжи не построишь ничего, - модельер отвечал спокойно, ровным голосом, скрывая свое волнение. - Пообещай, что примешь меня таким, какой я есть,- Вильгельм говорил тихо, скрывая дрожь в голосе. Глядя в любимые глаза, он понимал, что поступает правильно. - Билл, ты чем-то болен? – сердце кутюрье пропустило болезненный удар, но он озвучил свою мысль. - Томас, я… - Я буду с тобой в любом случае, можешь не сомневаться, – и это была правда. - Пошли в бассейн, я тебе кое-что покажу, - с этими словами мужчины поднялись со своих мест и направились во двор, где был расположен огромный бассейн под открытым небом. Вильгельм шел медленно, не выпуская руку Томаса. Сам же Томас еле сдерживал себя в руках, чтобы не закричать от волнения и тревоги, которые переполняли его душу в данный момент. Подойдя к бассейну, русал отпустил горячую руку мужчины, и печально улыбнувшись погрузился в воду. Каулитц с волнением наблюдал за своим мальчиком, готовый в любой момент броситься в воду за ним, но ничего не происходило. - Билл? - Начинается… - ответил брюнет, уже не сдерживая слез. Каулитц в ужасе смотрел на то, как ноги Вильгельма покрываются черной глянцевой чешуей, а затем и вовсе становятся длинным рыбьем хвостом. Повисло молчание. Каулитц находился в состоянии немого шока, непреодолимый ужас охватил его тело и разум. Он не слышал звуков вокруг, не слышал то, как плачет его любимый Вильгельм, как он зовет его, кричит о любви. Русал не понимал, что происходит с его любимым, он подплыл к бортику и осторожно накрыл его ладонь своей. Мужчина, словно, отмер. Он резко высвободил свою руку и с ужасом попятился назад, а затем и вовсе кинулся в бег. - Почему?- Русал не сдерживал слез. Он смотрел в след убегающему модельеру, чувствуя непреодолимую боль в груди, в области сердца. - Я люблю тебя, Том… Больше жизни, - брюнет горько плакал, позабыв обо всем на свете. Сейчас жизнь потеряла для него смысл. Он всхлипывая вылез из воды, а затем обессиленно упал на землю, рыдая еще громче и сильнее. За всей это картиной из, кустов роскошной чайной розы, наблюдало странное существо, чьи страшные мутные глаза были переполнены злостью, обидой и волнением… Это мерзкое существо медленно ворчало себе под нос, такие странные строчки: «Я увезу тебя в наш тихий домик, У озера на берегу, Вокруг поставлю низенький заборик, И ото всех тебя уберегу, Любовь наполнит наш уютный дворик, Я жизнь тебе другую подарю...»