Прет-а-порте

« Мне всего лишь 26 лет, а ощущение такое словно 100! Не пожил, а уже старик! Где моя жизнь? Я дал жизнь своим идеям, я создал тысячи костюмов, платьев, украшений. Я одел весь мир. Я дал самую яркую, самую смелую, самую красивую обертку самым гнилым людям. Я поставил стиль на первое место, тем самым спрятав все человеческие пороки. Они совершают мерзкие поступки, говорят ужасные слова, прикрываясь нарядами от модного дома «Kaulitz». Этого ли я хотел? Нет. Определенно нет. Я создал монстра. Монстра мира моды. Я – монстр! Простите меня, я не этого хотел. Но изменить что-то не в моих силах. Все ради чего я жил, ради чего творил – разбилось на миллионы мелких кусочков. Возможно, это и к лучшему. Жизнь уже не раз показала мне, что я одиночка. Но разве я понял это сразу? Нет. Я бегал, я искал родную душу, а когда находил – жизнь показательно ее у меня забирала. Так и сейчас. Думаю, что это конец. Нет смысла жить дальше. Нет смысла творить. Нет смысла. Простите меня за все, я хотел как лучше. С любовью, Томас Каулитц.» Леннер снова и снова перечитывал эту записку, найденную в кабинете Каулитца. Потрепанный клочок бумаги, недопитая бутылка Chivas Regal и три окурка в пепельнице – это все, что оставил кутюрье перед тем, как исчезнуть. Оливер был ни жив, ни мертв. После того как пару часов назад на пороге его дома появился заплаканный, уставший Билл, мужчина сразу понял, что случилось что-то страшное. Некое предчувствие невидимой тенью закралось в сердце Оливера. Он чувствовал перемены. Глобальные, разрушающие перемены. Долго еще русал плакал в подушку, перед тем, как все рассказать… - Какой же ты трус, Каулитц! – воскликнул блондин в пустоту. Осуждал ли Оливер Томаса? Несомненно. Еще пару раз перечитав записку, Леннер устало вышел из кабинета. Он не знал куда идти, что делать дальше, к кому обратиться. Ситуация была сложной до невозможности. Но еще сложнее было заставить себя думать, что все будет хорошо. Разбитый, уставший и безмерно злой Леннер направился к выходу, чтобы сесть в автомобиль и посетить особняк Каулитца. Все же надежда на то, что кутюрье мирно спит дома, не покидала его. А записка не более, чем бред пьяного и отчаянного человека. С такими мыслями растерянный Леннер покинул помещение и направился к своему автомобилю. - Густав… Точно! – Блондина осенило. Он вытащил из кармана смартфон и начал искать номер Густава Шффера – лучшего друга кутюрье. - Мсье Шеффер, это Оливер Леннер, прошу простить меня за столь поздний звонок, но он чрезвычайно важен. - Вы по поводу Томаса? - Да, да… Вам что-то известно? Дело в том, что я нашел записку у него в кабинете. - Не берите в голову, Оливер. Томас немного выпил и заснул в кабинете, но сейчас он находиться дома, в полной безопасности и под присмотром. - Спасибо, Мсье Шеффер. - Вам спасибо, Оливер. Томас будет рад такой заботе. - Всего доброго, Густав. - И вам. Густав распрощался, удивляясь заботливости Леннера, а потом повернулся в сторону Каулитца, который крепко спал, расслабленный алкоголем. - Ничего не понимаю. Ничего. – Шеффер сжимал телефон в руке и медленно ходил по комнате, обдумывая каждое слово пьяного кутюрье. В памяти то и дело всплывали отрывки фраз произнесенные разбитым Каулитцем. « - Да я и предположить не мог, что жизнь таким образом плюнет мне в лицо! – В гневе Томас швырял мебель по всему залу. - Каулитц, возьми себя в руки! – Густав попытался угомонить разъяренного модельера, но ему это не удавалось. - Билл – русалка! Русалка! Русалка! Он не человек! Почему? - Успокойся и перестань нести этот бред, который я слышу уже около часа с того момента, как забрал тебя из твоего гребанного кабинета, где ты напился, как свинья, - на мгновение Каулитц перестал крушить все, что попадалось ему под руки, он полными боли глазами посмотрел на друга. - Ты не понимаешь! Он прыгнул в воду и у него вырос хвост, длинный, черный с переливами. - Опять ты за свое! – С отчаяньем крикнул Шеффер. - Мой мальчик, мой милый мальчик оказался рыбой. - Я устал это слышать, Томас! Немедленно спать! – После этих слов, Густав хитрым приемом скрутил модельеру руки и повел того в ближайшую комнату с кроватью. Оказавшись на мягкой поверхности, Томас в миг почувствовал, как силы покинули его уставшее тело.» - Не похоже это на бред пьяного,- Густав еще немного посидел в комнате с Каулитцем, а затем покинул комнату. Долго еще блондин гулял пустыми коридорами и комнатами в огромном особняке модельера. Остановившись у огромного окна с видом на бассейн, блондин снова и снова прокручивал в памяти разговор с пьяным Каулитцем и мысленно зацепился за один момент. - Вода говоришь … - блондин сорвался с места и побежал к кабинету начальника охраны, где хранились записи с камер наблюдения. Он сам не понимал, что хочет найти на этих записях, но интуиция подсказывала ему, что разгадку он найдет именно там. Выбрав архив камеры, которая выходит прямиком на бассейн, он принялся просматривать записи последних суток. Проматывая однотипный вид бассейна, он дошел до того момента, как Томас с Биллом подходят к бассейну. Билл неспешно ведет за собой мужчину, крепко сжимая его ладонь, они останавливаются, о чем-то недолго говорят, затем Билл погружается в воду и у него появляется блестящий рыбий хвост… Шеффер ошарашено глядел на экран, прикрывая рот рукой от потрясения. Он снова и снова прокручивал момент превращения Билла в настоящую русалку. - Ну что Шеффер, получил ответ? – мысленно задал самому себе вопрос, на который не требовалось ответа. Но его внимание привлекла еще одна деталь. Темная фигура в кустах, которая неподвижно смотрела на ту сцену, которая разворачивалась между русалом и кутюрье. - Что ты, черт возьми, такое? – После этих слов Шеффер скинул данную видеозапись себе на флешку, а оригинал безвозвратно удалил с компьютера. Он был уверен, что никто из охраны не смотрит эти видео, но перестраховаться не мешало. Найдя в интернете кучу бесполезного материала о русалках, он уставший пошел спать. - Утро вечера мудренее, - заверил себя мужчина. Тем временем в доме Оливера состоялся разговор по душам. - Ты правильно все сделал, Билл. - Не думаю, - русал устало поглаживал свои волосы, рассматривая узоры на полу кухни. - Ты сделал то, что должен был сделать. А Том просто трус, вот и все, что я хочу сказать. - Не говори так о нем, ему тяжело, - еле слышно пробормотал брюнет. - Ему тяжело! Да что ты?! А кому сейчас легко, Билл? Кому? Может тебе? Или мне? – Блондин был красный от гнева, он всем сердцем переживал за Билла. В силу своего жизненного опыта он понимал, чем все может закончиться, чего не скажешь о Билле, который только ступил на неизвестный путь человеческой жизни. - Поставь себя на его место, Олли. - Поставил. Я с тобой Билл. Я не бросил тебя, не убежал в панике. Я рядом. - Олли, не мучай, - напряжение между друзьями нарастало с каждой секундой. Билл понимал, что глупо защищать человека, который бросил, который не смог принять, но сердце по-прежнему искренне любило его. Оливер видел сомнения в душе русала и именно поэтому старался навязать свою точку зрения, которую считал правильной. - Ладно, прости, - Оливер не стал больше ничего говорить, видя, что ему удалось внушить «верную» мысль в голову брюнета. – Это был тяжелый день, нужно отдохнуть. - Да, ты прав. *** - Кто этот парень? – В комнату Георга ворвалась разъяренная сестра. Она швырнула свежую газету прямо на сонного Листинга, который от испуга подскочил на кровати. - Лив, какого черта? – Оторвав сонное лицо от подушки недовольно произнес мужчина, тем не менее взяв в руку газету, где во всю красовались фото Каулитца и Билла. - Это Томас Каулитц, модельер, - отбрасывая газету в сторону, произнес длинноволосый мужчина. - Тебе смешно? А мне нет! Я прилетела из другого города ради него, а он себе уже кого-то нашел! - Лив, не смей вмешиваться в отношения Каулитца! - Ты не понимаешь, Георг! - Нет, это ты не понимаешь! У Тома только начала налаживаться жизнь, и тебе в ней не место, как видишь. - Да как ты смеешь такое говорить? Я твоя сестра! Ты должен поддерживать и помогать мне. - Я тебя всю жизнь поддерживаю, даже если, ты не права… но тут, извини, я не могу допустить того, чтобы ты еще больше искалечила его судьбу. - Да пошел ты! И без тебя разберусь! - Лив! Лив… - девушка молнией вылетела из комнаты, пылая от злости, абсолютно не обращая внимания на брата, который пытался докричаться ее.