Прет-а-порте

Спустя месяц Томас сидел в студии одного из ведущих телеканалов о моде и давал интервью, рассказывая о коллекции, которая вышла месяц назад, о успехе и о том где черпает вдохновение. - И последний вопрос, - Телеведущая быстро заглянула в карточку, где были написаны нужные ей слова, а потом снова подняла глаза на гостя, - Вы уже начали работу над новой коллекцией или еще не можете отойти от ошеломляющего успеха предыдущей? - Вы правы, я еще не отошел от успеха предыдущей коллекции, о новой пока и речи нет. - Спасибо за ваш ответ, Томас, мы всегда рады видеть вас в нашей студии, - Каулитц встал с кресла, помахал фанатам, которые пришли ради него в студию, а затем скрылся за кулисы. Наигранная улыбка вмиг слезла с лица, кутюрье с охранником направились на парковку к автомобилю, где его ждали поклонники. Дав несколько автографов, он запрыгнул в авто и направился к главному офису модного дома. Уже находясь в своем кабинете, Каулитц дал волю слезам. - Что же я наделал? Какой же я дурак. – Это был его первый срыв за целый месяц. Все то, что так долго копилось в его душе, наконец, прорвалось наружу. Он в полной мере чувствовал свою вину за то, что убежал, за то, что не остался, не выслушал, не попытался понять. Он и только он разрушил такие искренние, теплые отношения. Кутюрье болезненно скучал по своему длинноволосому мальчику, и мысль о том, что тот вовсе не человек уже не казалась ему такой пугающей. Он полюбил его душу, чистую, добрую, светлую. - Леннер, это Каулитц… - мужчина вытер слезы и постарался сделать свой голос ровным и четким, дабы скрыть свое настоящее состояние. - С Биллом все в порядке, он у меня дома, ты же за этим звонишь? - Да, ты прав, спасибо. - Это все, что ты хотел знать? - Оливер, я не могу… Я умираю без него, я хочу увидеть его, поговорить, обнять. - Не думаю, что это хорошая идея. Его душевные раны еще очень свежие. - Хотя бы просто увидеть его. - Каулитц, я все сказал. Не лезь к нему, иначе пожалеешь! - Леннер… - на том конце были слышны лишь быстрые гудки. Каулитц со злостью швырнул телефон об стену, а затем, подорвавшись с места, направился в мастерскую. Зайдя в просторное помещение, кутюрье накинул на себя белый рабочий халат. Он долго ходил, всматривался в эскизы оставленные швеями, трогал ткани, словно заново пытаясь вспомнить нежность шелка и приятную щекотку органзы. Стянув большой кусок черного бархата, он расстелил его на столе, затем взял длинную линейку и принялся, что-то измерять. Обрезки черного материала летели на пол, к бархату присоединился атлас, который переливами сверкал под электрическим светом лампы. Кутюрье словно маньяк орудовал ножницами и иглами, он не замечал боли от уколов, не видел часов на стене, которые говорили о том, что он тут уже пятый час, для него сейчас не существовало ничего. - Где эти долбанные ленты? – С трудом найдя широкую красную ленту, он принялся её измерять. Черные, красные, желтые ленты на платье были словно пожар, они горели даже при слабом освещении, поражая своей мистической красотой. Определенно это платье отличалось от всех его предыдущих, словно оно было трудом кропотливой работы Жан Поля Готье и Джона Гальяно, а не молодого Каулитца. Закончив работу под утро, Томас молча курил, уставившись в одну точку, он не чувствовал усталости, не замечал швей, которые столпились возле манекена с платьем, он не чувствовал жизни. - Словно Господин Сен Лоран спустился с небес и собрал свою коллекцию «Русские оперы и балеты» в одно платье, - эта фраза вырвала Томаса из мыслей, он поднял голову и посмотрел на Жан-Пьера, который нежно провел рукой по бархату. - Мне нравится сравнение с Ив Сен Лораном,- Каулитц впервые за долгое время улыбнулся. - Не подумай, что я обвиняю тебя в плагиате, просто это настолько гениально… - Жан-Пьер выдержал паузу, стараясь подобрать правильные слова, чтобы описать свои чувства. - Настолько гениально, что творить такое мог только один человек на земле, а теперь два. - Спасибо, - Каулитц искренне рассмеялся, хлопнув коллегу по плечу. **** - Это Том звонил? – Билл с надеждой смотрел на лучшего друга, который немного растерялся при виде русала. - Нет, это по работе, - соврал блондин. Томас звонил каждый день, интересуясь Биллом и прося о встрече. Но Оливер не говорил об этом Биллу, как и не говорил и о том, что Томас несколько раз приезжал к ним домой, желая увидеть русала. Леннер врал Биллу, врал Тому, прикрываясь тем, что так будет лучше для обоих. **** Томас с чувством некого блаженства покинул мастерскую, где долго еще обсуждали новое платье и боготворили кутюрье. Он задумчиво вышел из здания, не замечая красоты вокруг, не замечая теплого летнего солнца, красоты деревьев и цветов. Он не замечал жизни, которую так любил и боялся потерять. - Томас Каулитц? – Модельер дернулся от неожиданности и посмотрел на того, кто окликнул его по имени. - Да, вам чем-то помочь? – Поинтересовался кутюрье, нагло при этом рассматривая своего собеседника. - Я Альваро, жених Вильгельма, - эти слова больно резанули по сердцу Каулитца, который не готов был к такого рода информации. - Билл мне ничего о вас не говорил, и если вы пришли за ним, то клянусь, заберете вы его только через мой труп! - Это лишнее, Вильгельм бросил меня перед свадьбой и выбрался на сушу. - Пройдемте ко мне в машину, этот разговор не для лишних ушей, - уже сидя в машине Каулитц дал себе установку серьезно воспринимать всю информацию, хорошо обдумывать каждое слово, а только потом принимать решения. Набравшись сил, модельер задал первый вопрос. - Кто вы? - Я будущий наследник трона Южно-Средиземноморского королевства, я Принц Альваро. - Томас Каулитц, глава модного дома «Kaulitz». - Вот мы и познакомились, - грустно улыбнулся Принц. - Зачем вы нашли меня? - Король Эвальд приказал найти и привести Вильгельма домой, и это поручение он доверил мне. Я следил за ним, знал каждый его шаг, где он, с кем он. И я понял одну удивительную вещь, я понял, что счастлив, когда счастлив он. А счастлив он только рядом с Вами, Томас. - А я счастлив только рядом с ним. - Но вот уже месяц он не живет с вами. - Да и причиной тому – моя трусость. Я испугался, когда узнал, что он русалка, - Каулитц чувствовал некое спокойствие, находясь рядом с этим незнакомцем. - Но в ваших силах все исправить. - В моих. - Я скажу отцу Вильгельма, что его сын погиб, чтобы прекратить все поиски, а вы в свою очередь пообещайте дать Вильгельму защиту. - Обещаю. – Усталость отпустила тело модельера, мысли стали понятнее после разговора с Принцем, и уже не было такой каши в голове. - Будьте осторожны, за Биллом следят, мы не смогли понять кто и зачем, но уверен, что это еще сыграет свою роль. - Удачи, - искренне сказал Томас. - И Вам. **** Билл уже второй час сидел на лавочке за домом Оливера и плакал. Целый месяц, без Томаса, без его улыбки, без его объятий и поцелуев, это было для него по истине мучительно. Русал часто вспоминал их последний разговор, разбирая его на мелкие кусочки и обдумывая каждый из них. Он не винил Тома. Он винил себя. Винил за то, что врал ему с самого начала, за то, что долго тянул и не рассказывал правду. - Томми, ну хоть позвони, хоть один разочек, я так соскучился по твоему голосу, - всхлипывая произнес брюнет, не замечая, что из кустов шиповника за ним наблюдают…