Граница пустоты: Гамельнский крысолов

      Как я и обещала Азаке, я нашла тех ублюдков, которые избили Микию. Беспокоиться о них мне не пришлось, так как он сам с ними справился. В отличие от Азаки, я не думала, что Микия так уж беззащитен, но отправить на больничную койку сразу двоих да еще и «розочкой» — это было на него не похоже и совсем не вязалось с его миролюбивым характером. Но даже у миролюбия Микии есть предел. Он неделями ходил к психиатру, скрывая это от всех. Что еще он скрывал? Что дошел до предела? Что с него довольно убийств, жестокости и предательств?       В голову лезли мысли о Накамуре, ухмыляющимся лицом Микии и всаживающем в меня мой же нож. Мастер все чаще приходил ко мне во сне, и иногда оказывался Микией настоящим, тем, кому надоело меня терпеть и который высказывал свою боль мне в лицо. Просыпаясь и смотря часами в потолок, я думала о том, что предпочла бы первый вариант — лучше захлебываться от крови, чем от слез.       Мне хотелось верить, что во всем замешана магия, но я знала, что решение может быть гораздо более простым: Микия устал и хочет нормальной жизни. И то, что с ним происходило, было полностью моей виной.       Тот же рыжий недоякудза, что рассказал мне про драку с участием Микии, сообщил, что «очкастый ниндзя» зачастил в тот бар, возле которого случилась драка, а еще поведал слух о том, что он спит с местной барменшей. Его рассказ прозвучал так буднично и естественно, что мне показалось, что с исчезновения Микии прошло не три дня, а целая жизнь — другая жизнь другого Микии, в которой меня никогда не было. Усмехнувшись, я покачала головой. Нет, это было бы слишком странно.       Я завернула в переулок, в арке которого горела дешевая неоновая вывеска бара. Засунув руки в карманы куртки, я двинулась к ней, когда из бара вывалилась пьяная толпа сопровождаемая шкафом-вышибалой, а за ним шел Микия, которого я узнала только по голосу.       — Всё, ребята, закругляемся, Кё тоже спать иногда надо, не только вам наливать… — он по-хозяйски придерживал дверь, прощаясь с пьянчугами, и уже собирался зайти обратно, когда увидел меня и изменился в лице. — Шики?       — Привет, — я шагнула к нему, забыв, что хотела сказать, — хреново выглядишь.       Я растерялась. Начинать сейчас разговор о погоде, об Азаке, о его здоровье, не было никакого смысла. Он не походил на человека в беде и находился здесь по своей воле. Я так и представила себе нас переминающимися с ноги на ногу и вытягивающими из себя слова, словно длинную негнущуюся проволоку. Я пришла не за этим.       Я вытащила руки из карманов и сжала ладони в кулак. Он стоял на ступеньке чуть выше меня, я заставила себя поднять голову и посмотреть ему в лицо. Синяки еще не до конца сошли, мне хотелось не то дотронуться до него, чтобы убедиться, что это он, а не двойник в его маске, не то убежать, чтобы не узнать правду.       — Послушай… прости меня, — его губы напряглись, и прежде чем он успел что-то сказать, я быстро договорила: — Я люблю тебя. Вернись в мою квартиру.       Какая-то толпа загоготала со стороны ближайшей подворотни. Микия смотрел на меня с изумлением, кажется, он подбирал слова, чтобы что-то ответить, когда из двери за его спиной возникла фигура девушки.       — Я всё! — сказала она, продемонстрировав связку ключей. Она не увидела меня, отступившую при ее появлении в густую тень. — Дверь, сигнализация и домой, байки, да, милый? — Поднявшись на цыпочки, она чмокнула Микию в щеку, и подтолкнула его от двери. — Микия, ты чего стоишь столбом? Мне нужно закрыть дверь, топай пока к машине…       — Чёрт, замолчи, Кё, — Микия неловко отстранил девушку, которая ойкнула и только сейчас заметила меня.       — Кто это?       — Шики, это не то, что ты…       Меня вдруг разобрал смех. Я покачала головой, закрывая лицо ладонью и чувствуя нереальность происходящего. Всё это было слишком абсурдным — особенно мое присутствие здесь.       — Ничего не было!       Продолжая смеяться, я оттолкнула его руку. Они здесь на своем месте, я — лишняя.       — Всё в порядке, — мне хотелось еще что-то сказать, но горло сдавил спазм, и я сбежала по ступеням вниз.       Мое лицо полыхало от стыда. Я не очень понимала, что со мной происходит, но чувствовала, что мне нужно уйти. Уйти, пока ускользающая реальность не обрушилась на меня во всей своей будничной и нелепой простоте.       Я прошла, почти бегом, несколько кварталов, не разбирая дороги, отталкивая прохожих — люди предают, ранят, причиняют боль, если подпустить их слишком близко. Они делают вид, что им есть до тебя дело, но это только притворство и самообман. Только ШИКИ был на моей стороне, только ему стоило доверять, но я убила его из-за Микии.       Я остановилась, как вкопанная, посреди дороги. Словно рвота изо рта рвался крик ярости. Глупая Шики, ты думала, что он будет с тобой вечно? С тобой? Как ты могла в это поверить?       — Девушка, с вами всё… — мужчина не договорил, потому что я схватила его за горло и подняла над землей. Мир исказился. Глаза смерти видели истину, а не жалкую драму, которую люди называют жизнью. В моих руках трепыхалось подобие человека, для которого было бы более естественным стать тем, чем он являлся на самом деле: куском бессмысленной плоти. Я не потрудилась достать нож, я хотела разорвать его голыми руками. Причинить себе боль мне показалось справедливой платой за момент боли и ужаса этого человека. Мужчина хрипел, его лицо посерело, глазные яблоки вываливались из орбит, но зрачки еще больше расширились, когда я встретилась с ним глазами и занесла левую руку, словно для пощечины.       Кровь стучала в моих висках. Пустота вытеснила все чувства: боль, стыд, обиду, сожаление, даже злость.       — Ты! Отпусти его! — взвизгнул чей-то женский голос, — я вызову полицию!       — Дерзай, — ответила я.       Топот ног, крики. За несколько секунд я собрала вокруг себя толпу. Восемь, если не считать мужчины в моих руках. Я стояла словно на сцене, в круге желтого света фонаря, а вокруг зрители, уверенно скулящие и извергающие проклятия в мой адрес, но не решающиеся подойти ближе и помешать мне. Микия бы не стал ждать полиции, — подумала я, и отбросила чертов куль мяса в толпу. Я могу убить их всех, не оставив в живых ни одного свидетеля.       Я улыбнулась и двинулась в толпу.       С какой стати я должна испытывать к ним сочувствие?       В мою ладонь скользнул нож.       Массовое убийство — не прекрасное ли начало карьеры серийного убийцы? Я и так слишком долго ждала.       Шаг за шагом я подходила к животной массе, распадающейся в моих глазах на куски. Кто-то взвизгнув, повернулся и побежал. Кто-то пытался сохранить достоинство и отступал, извергая проклятия и сальные шуточки. Неужели в этой толпе ночных гуляк не найдется никого, у кого были бы зубы?       — Че, крутая? — вот он, мой милый, выступил вперед, движением кисти раскрывая «бабочку». Надо же, какой смелый, с этим против моего ножа. Одним ударом я выбила его ножичек из руки, вместе со сжимавшей его кистью. Парень заорал, зажимая обрубок запястья, из которого фонтанировала кровь. Лица рядом стоящих окрасились красным.       — Да она больная! Сумасшедшая! Чудовище! — толпа разбежалась, но кое-кто все же медлил из любопытства. Кто-то снимал на мобильный телефон.       Завтра я буду во всех новостях. Наверняка, это свяжут с убийствами воскресшего Ширазуми. Отпихнув ногой скорчившегося над своей рукой придурка, я в два прыжка преодолела расстояние до оператора и располосовала его телефон, чуть задев его лицо. Взвыв, он бросился бежать.       Завыли полицейские сирены.       Вытерев нож о безнадежно испачканную куртку, я убрала его и пошла прочь от фонарей и толпы зевак.       — Акитака? — я поднесла подаренный мне Микией телефон-раскладушку к уху, — у меня проблемы. Пересечение улиц NN и ХХ. Забери меня.       — Свидетели?       — Да. Девять человек. И, возможно, видео на мобильниках.       Голос в трубке помедлил:       — Жертвы?       — Я никого не убила, если ты об этом. Так. Немного порезала кое-кого. Давай, я жду, через пять минут тут будет все заполонено копами.       Сбросив вызов, я прислонилась к стене и сползла по ней вниз.

_В.Д.