Незрячий II

Не бечено! ***Орочимару       Меня приводили в возбуждение мысли о тайнах мироздания. Практически всю свою осознанную жизнь единственной моей страстью были знания. С захватом я глотал свитки обо всем: величайшие техники шиноби, устройство мира: физика, химия, биология, астрономия. Ставил бесчисленное количество опытов, познавая пределы человеческих тел. Изучал все возможные додзюцу, пытаясь понять, что они из себя представляют и как были созданы. Я хотел понять Бога, его замысел. Но никто не понимал меня в моей родной деревне, и пришлось бежать от преследований за свою попытку обрести знание.       Знание — это власть. Сарутоби испугался моих амбиций. Прикрываясь «нечеловечностью» моих опытов       Гонимый за свою гениальность. Это было бы даже смешно, не будь так печально.       Впрочем, обосновавшись в дали от чужой совести и законов, я только выиграл. Создав свою собственную скрытую деревню, лишился чужого контроля. Теперь никто во всем мире не мог мне помешать в моих исследованиях. Каждую свободную минуту с упоением занимался своим любимым делом. Но чем больше я открывал — тем больше отчаивался! Человеческая жизнь слишком коротка, чтобы за её промежуток я мог познать мир.       Мои исследования превратились в погоню за бессмертием. Изменяя свое тело бесчисленное множество раз, я перестал быть собой. На молекулярном уровне уже не было прежнего Орочимару. Моя жизнь превратилась в существование. Каждых три года я умирал, чтобы воскреснуть. Но каждый раз на это уходило несколько, а то и больше месяцев — это серьёзно затормаживало мои опыты. Каждое превращение становилось все невыносимее, моя душа истощалась. Я слабел. За плечом уже стояло безумие, что нежно обхватывало меня в свои объятия.       Был еще один шанс. Моя последняя надежда — Древо Жизни.       Разграбив центральную библиотеку Страны Огня, мне удалось заполучить убедительные доказательства существования Кагуи. Из прошлого мне подмигивала легенда, неожиданно приобретая совсем иные краски. Познание Плода, Становление первым Шиноби. Она в одиночку побеждала армии, а её сын смог разделить древо на девять частей. Всего лишь нужно было поймать биджу и вновь запечатать их в единый сосуд — пустяковое дело.       Меня пробирает смех. Удушливый, вымученный смех.       — Что такое, Орочимару-сама? — встревожено отзывается Якуши, не вытаскивая скальпеля из тела очередного подопытного.       — У нас есть новая цель, Кабуто, мы вернем к жизни Десятихвостого.       Его взгляд, полный восхищения, греет мое эго.       Да, дорогуша, я стану новым Богом этого мира. И ты возвысишься вместе со мной.       В глазах многих я уже был безумцем, и терять мне было совершенно ничего. Сомнений или страхов не было, была не мечта, была четкая цель. Осталось проложить пути её исполнения. В конце концов, удалось же мне создать собственное государство, будучи разыскиваемым преступником.       — Это очень сильные слова, Орочимару-сама. У вас уже есть план? — любопытство. Все же он откладывает в сторону инструмент, и вытерев руки от крови, оборачивается ко мне.       — Небольшие заметки имеются, — не без самодовольства. — Убьем Кадзекаге, и посев на его место, захватим однохвостого джинчурики. Под этой же личиной проникнем в Коноху на ближайшем Экзамене на Чунина. Захватываем слепого девятихвостого. Имея двух хвостатых, захватить остальных будет несложно.       — Это гениально в своей простоте, — загорается энтузиазмом. — Позволите приступить к подготовке?       — Сначала закончи вскрытие, — возвращаю его на землю и отбываю в свои покои.       Позже план все же был изменен. Дошла до меня информация, что джинчурики Конохи путешествует по стране вместе с моим старым знакомым, Джирайей. Захватить его вне пределов деревни было куда проще. Пришлось отказаться от заманчивой мысли разрушения Конохагакуре. Отомстить родненькой деревне было бы очень кстати, утереть нос Намикадзе, что выхватил из-под моего носа титул Хокаге… Сладкие мысли. Ничего, одно изъятие ребенка было бы сильным испытанием для Минато. Обернуть родительскую любовь против него…       — Кабуто, нужно найти сосуд для девятихвостого. Это задание я могу доверить только тебе. И пошли кого-нибудь на поиски сыновей Хокаге…       — Есть, — тут же отправился исполнять мое задание.       Своей исполнительностью он нравился мне больше всего. Имея на плечах довольно смышленую голову, он был достаточно поучительным и преданным, чтобы дожить до этого часа. Это странно признавать, он был мне по-своему дорог. Едва ли не единственный человек во вселенной, на которого я мог полностью положиться в любой своей просьбе.       Долгие месяцы сбора информации, продумывания плана до последней мелочи, и наконец, самой подготовки к его осуществлению. Все это время было проведено с пользой, вообще не имел привычки проводить время в праздности. Было прискорбно узнать, что Джирайя путешествует один. Жалким клоном джинчурики меня не обмануть. Но все же второй сын мог быть даже полезнее. Я таки мог осуществить свою месть — разрушить Коноху, и при этом можно было захватить парочку Учих. Шаринган все же был еще одной моей давней целью.       Если подумать, стоило бы убедить парня пойти со мной добровольно. Вот тогда моя месть была бы совсем полной. Заставить его убить собственного отца… Хватит мне силы убеждения для этого?       — Орочимару-сама, — тихо входит в мой кабинет помощник.       — Ты пришел с хорошими вестями, — утверждаю, не обдумывая другого исхода. Якуши был слишком хорошим мальчиком, чтобы разочаровывать меня.       — Само тело Десятихвостого это Луна… — умолкает, явно недовольный своими результатами. Но что он мог с этим поделать?       — Впрочем, думаю, тело будет создано снова, едва ли хвостатые соединятся… Такое большое количество чакры просто не сможет жить вне оболочки, — произношу вслух свои предположения. Нужно поработать над этим более подробно. В любом случае придется найти вместилище для десятихвостого.       — Сын Намикадзе Минато, Хидики находится близ столицы Страны Огня, его команда направляется расследовать созданый нами инцидент на границе Страны Ветра.       — Численность команды?       — Копирующий Ниндзя, Хьюга, девчонка владеющая холодным оружием и сын Хокаге. Два джонина и два чунина. Команда не из слабых, но вам и в подметки не годится, Орочимару-сама. ***Хидики       «Когда мои родители стали мне чужими?» — всплывает со дна подсознания ядовитый вопрос, заставляя ощутить ядовитый ком в горле.       С обретением самостоятельности незрячего, я перестал быть единственной гордостью в семье. Перестал быть любимым ребенком. При всей опеке матери вокруг неполноценного брата, она все же отдавала предпочтение мне. Пусть не так открыто, как отец, но она действительно была ко мне любезнее, без сюсюканья. Просто я не приносил столько хлопот своим здоровьем. Для неё Наруто был тяжким крестом, который бросить она не могла — все же дитя она любила — но и нести его было трудно. Порой казалось, что лучше бы он не рождался.       Меня представляли первым на торжественных встречах. Меня отправляли в чужие деревни для укрепления дружественных связей. Не то, что мне льстило исполнять роль политической фигуры, но внимание отца и матери мне всегда нравилось. Мой братец отнимал много времени, и услышать похвалу от родителей было моей целью, урвать их внимание. Но теперь.       Уже не было внимания, и моя потребность в похвале притупилась. Отец уже наладил свои связи, и меня все меньше отправляли за границу. Больше не было совместных тренировок, говорит, я выучил все его приемы и готов заменить Желтую Молнию Конохи на поле брани. Я стал простым солдатом. Возможно это из-за взросления. Больше мне не подбирали миссий. Отец не выдавал их лично, мы практически не виделись. Мама все-таки была женщиной, и понимать порой друг друга нам было очень сложно. Со всей её заботой, её было слишком много. Мне нужно было личное пространство, совсем чуточку, хотя бы возможность прятать порно журналы под своей кроватью, но мои попытки урвать воздуха вызывали лишь ссоры. Мама не понимала, что пытается опекать меня, вместо брата, что решил съехать от них и жить своей жизнью. Мне не хотелось стать новой игрушкой в руках Кушины. Расстояние между нами все увеличивалось и сейчас…       Мне было невыносимо оставаться в Конохагакуре. Схватив первую попавшуюся миссию, я рванул подальше от привычной до тошноты Родины. Вырос я человеком путешествий, и подолгу сидеть деревне мне вообще не светило и не грело.       Моя команда была едва ли предпочтительней компанией, но все же лучше, чем ничего.       Командир команды, Хатаке Какаши, был старым другом семьи, и мы довольно неплохо ладили. Мне импонировали его немногословность и участливость, в душу не лез, но если нужен был совет — всегда подскажет. Жизнь каждого члена команды он ставил превыше всего. Это по-своему не нравилось и привлекало. Он был слишком мягким для шиноби, но в то же время, находясь рядом с ним, о своей безопасности думать не приходилось.       Тен-Тен была довольно миловидной, и мне порой хотелось её. Все же единственная девчонка в команде, которая отправляется на задания за пределами деревни на месяцы. Но все же, она всегда вела себя так, будто парни её совершенно не интересовали. То ли лесбиянка, то ли фригидная… Всякие попытки обнять её, или хоть как-то сблизиться заканчивались дурашливой потасовкой. Это было даже обидно. Ведь, несмотря на весь холод, я видел взгляды, что Тен-Тен бросала на Хьюгу украдкой. Он явно был объектом любви.       Что касается Неджи. Он меня ненавидел. Его неприязнь родилась из-за досадного инцидента с Хинатой. Девчонка влюбилась в меня, мы переспали. Не совсем добровольно… А через неделю она повесилась. Не передать словами, как я был зол на эту дурочку. Этот инцидент замяли. Отец помог скрыть все следы, а в самом клане об этом не распространялись. Такой вот позор на весь её почтенный род. Неджи был едва не единственным, кто думал на меня. Но подтверждать его домыслы мне было не на руку. Мы общались вполне любезно, хоть и отстраненно.       Странной была наша команда. Не такая дружная, как хотелось бы Хатаке, но с миссиями мы справлялись вполне неплохо. С выпуска в академии мы были одной командой. Думать о смене напарников совершенно не хотелось.       Покидая деревню, ощущаю некое непривычное чувство. Бросать деревню было легко, я знал, что всегда могу вернуться домой. Но в этот раз возвращаться не хотелось. Впрочем, думать о возвращении в начале миссии было дурным делом.       Переключаю внимание на свою цель. Нас послали разузнать о непривычной активностью на границе. Произошел ряд необычных происшествий. Разграбление могил, нападение на деревни… Нужно было поскорее разузнать что и как, и по возможности, пресечь преступные умыслы. Ветер был дружественным к нам, и мы обязывались помогать им во всем.       Был лично знаком с семьей Кадзекаге и рад повидаться с ними еще раз. Канкуро и Темари понимали, каково это жить с странноватым братом-джинчурики, и на этой волне мы неплохо сдружились. Наруто и Гаара по-своему сдружились, но в это я пытался вообще не лезть.       Он появился в нашем лагере совершенно внезапно, не задев ни единой сигнальной ловушки. Высокий и бледный, как мертвец. Сквозь длинные черные волосы проглядывало два желтых глаза, что вызывали мурашки по коже.       — Капитан, — произношу, осознавая, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.       — Ну что опять? — раздраженно поворачивается Хатаке, не обрадовавшись тому факту, что я мешаю ему читать книгу. Но у нас были вещи и поважнее в этот самый миг. Едва заметив гостя, мужчина вскакивает на ноги, открывая свой Шаринган. — Хидики, спрячься за меня, живо! — в руках Хатаке появляется оружие.       Неджи активирует Бьякуган, прикрывая Тен-Тен, которой нужно было время для активации своих боевых техник с различным метательным оружием.       С леденящим душу ужасом осознаю, что не могу не то что пошевелиться, даже взгляд от незнакомца отвести. А тот времени не терял, подходил все ближе. Неспешно, с вселенской неотвратимостью.       — Я бы рад! — с истерическими нотками.       Мужчина хватает меня за плечо, выбивая из оцепенения. По реакции Какаши, осознаю всю степень опасности нашего положения, и это заставляет меня нервничать еще больше. Только смертельно опасного нукенина нам и не хватало.       — Я пришел за ним, — указательный палец утыкается в мою бренную тушку, небрежно спрятаную за Копирующим Ниндзя. — И он пойдет с-со мной.       — Это Орочимару, один из трех Санинов Конохи, который стал нукенином. Он очень опасен… — стремится побыстрее подготовить нас семпай, но не успевает.       В долю секунды Орочимару приближается ко мне на столько близко, что я ощущаю запах формальдегида и крови. Отвратный запах, подстегивающий из самых глубин подсознания дрожь. Инстинктивно пытаюсь сделать несколько шагов назад, ощущая, как волосы на затылке встают дыбом. Хатаке снова выдергивает меня с траектории движения. В мгновение ока перед моим лицом пролетает нога Неджи в тщетной попытке задеть противника.       Мужчина нечеловечески выгибается, будто у него нет позвоночника. Быстрый и ловкий, он передвигался совсем по змеиному, выгибая тело так, будто в нем и вовсе нет костей. Миг, и от него расползаются тысячи змей, заставляя Тен-Тен завизжать в ужасе. Нам вчетвером едва ли удается избежать укусов, и мы оказываемся на непозволительно большом расстоянии друг от друга.       Пытаюсь собраться и быстро соображать, ведь это не первый мой бой, и теряться было не чего. Изымаю из подсумка кунаи, глядя на то, как Какаши со своим шаринганом доводится совсем не сладко. Оцениваю обстановку, продумывая следующие свои ходы. Пытаюсь предугадать предложенную Хатаке формацию для этого боя. Здесь я должен контратаковать техникой Хирайшин и загнать противника.       — Постой, — звучит за спиной голос, и я оборачиваюсь на месте на 180 градусов за секунд.       На глаза попадается беловолосый очкарик. Из того типа, что совершенно не запоминаются в толпе. Ни одеждой, ни внешностью, ни голосом.       — Я пришел поговорить, а не драться, — поднимает руки вверх, показывая безоружность. —Орочимару-сама желает предложить тебе кое-что.       — Пхе, будто я стану слушать преступника! — у меня вырывается искренний смех.       — Ты сначала выслушай, а затем решишь…