Незрячий II

Коноха. Итачи       Сижу неподвижно, впитывая в себя происходящее с невероятной точностью. Стоящий перед моим взором барьер, скрывал в себе Саске, не позволяя ни увидеть, ни услышать происходящее внутри. Мысли изводили меня, роясь множеством вопросов. И я был уверен, что ответ мне совсем не понравится.       Своим категоричным отказом от общения сестра вынудила меня искать другие способы узнать, как у неё дела. Игнорирование приносило мне боль, она ведь всё ещё малышка, которую я нянчил на своих руках. Я просто не мог оставить свою Сасу одну, и ждал прощения, что непременно должно было произойти, рано или поздно. За самыми холодными зимами всегда приходит весна. Она бы остыла, привыкла бы, и все бы вернулось к прежнему состоянию. Мы никогда так сильно не ссорились, и мне не было известно, как поступить. А потому я просто ждал, давая девушке всё обдумать, старался не лезть к ней, чтобы ещё больше не злить.       В наши редкие встречи на улицах Конохи, я начал замечать за ней оживление. Она снова улыбалась. Я пытался поймать её, чтобы вновь попросить прощения…       А нашел барьер.       У меня было не так много свободного времени, чтобы бегать за Саске, семья и работа поглощали мои дни с неимоверной скоростью. И вот, стоило уловить возможность, как она утекает сквозь пальцы, обжигая меня кипятком.       Ты ведь не могла?       Не могла что?       Закрываю глаза, обдумывая всю имеющуюся информацию.       Сестренка никогда не была сильна в каллиграфии, и попросту не смогла бы поставить столь сильное препятствие. Уж не говоря о том, что она не имела возможности пользоваться чакрой, которую запечатали. Значит, ей кто-то помог. Но кто это? Зачем скрываться? Что они могут прятать?       Вмиг, отчаянно захотелось стереть из памяти все увиденное.       Сбегаешь от мужа ради свиданий с другим мужчиной. Я думал, ты успокоилась, а выходит наоборот.       Глупышка, что же ты навлекла на свою голову такой позор! — мысль бьет пощечиной.       Я могу понять её шок от замужества, моя собственная помолвка была для меня громом среди ясного неба. Но всё же, я понимал, что это правильно. Побег Саске определенно был бунтом, последней каплей для которого было запечатывание сил. Ни я, ни мама, ни отец не осознали всю степень удара. Но разве вообще возможно, чтобы моя сестренка, примерная во всём девочка, что получила то же воспитание, что и я, — не то, что подумала о таком, а совершила измену. Не иначе как тот парень, что создал щит, совратил мою малышку. Вот ведь подлец.       Барьер пал, заставляя мое сердце пропустить удар. Он был пуст.       На лесной поляне остался только я.       Нужно было во что бы это не стало предупредить Саске, поговорить с ней, наконец. Но полог изоляции все так же нас накрывал. Она продолжала игнорировать мои послания с просьбой о встрече, у меня же банально не хватало времени её отловить где-то в переулке. И тогда оставалась лишь одна возможность, может у матери нашей хватит сил надоумить глупышку. Микото была куда мягче отца, и я был абсолютно уверен в том, что она не выдаст дочь под суд.       Не появляясь ночью дома, с утра стучусь в родительский особняк. Отец, как обычно, должен был уйти на работу пораньше, и тогда, я бы смог поговорить с матушкой. Но в этот раз, пребывая в прекрасном расположении духа, мужчина не спешил уходить…       Ловлю маму на кухне, когда она уже убирает посуду.       — Помочь?       — Нет, не нужно, — тут же отзывается, — и так спасибо за предложение, Итачи. Может лучше поведаешь, зачем пришел в такую рань?       Женщина с легкостью меня читала, и в этот раз это сократило мои попытки подойти к теме, как можно мягче.       — Это… Саске… — нужные слова было довольно трудно подобрать. Как рассказать об любовнике сестры, так чтобы это не выглядело… плохо? Ками-сама, да это ужаснейшее из всего, что я когда либо должен был сказать. А мне ведь доводилось говорить родственникам о гибели их детей на заданиях. Но на этот раз ситуация касалась лично меня, моей семьи.       — Я знаю, — прерывает мои мысли мамин голос, заставляя мои мозги застыть от короткого замыкания, — пусть поиграет. Это пройдет.       Потрясённо спрашиваю:       — Откуда?       — Всё под контролем, — вместо ответа. — Я просто не могла смотреть на неё, мы будто запечатали нашу Сасу и вместо неё появился чужой человек. Разве она сейчас не счастлива со своим «тайным» другом? Думаю, она умная девочка, и не поддастся соблазну юноши. Всё же у неё есть муж. А во всём остальном — пусть поиграет. Всё под контролем.       Чем больше я слушал Микото, тем меньше её узнавал. Да, мама любила меня и Саске больше жизни, но она также была женой главы клана и самой строгой блюстительницей порядка. Было трудно даже вообразить, что она может потакать подростковым капризам.       Времени думать о тактичности не было. Резким движением притягиваю женщину за руку и активирую Шаринган, чтобы заглянуть в душу.        Я был не особо искусен в мастерстве допросов, несмотря на то, что уже довольно долго осваивал навык ментального поиска под предводительством учителя, но моих навыков на кое-что, вполне достаточно. На первый взгляд ничего подозрительного не было, лишь вселенская любовь и привязанность матери к своим детям. Но все же отсутствие в её воспоминаниях того момента, как она узнала о тайне Саске, — меня встревожило. Отпуская Микото, у меня была абсолютная уверенность в том, что к ней было применено гендзюцу.       КАК ОН ПОСМЕЛ ТРОНУТЬ МОЮ МАТУШКУ И СЕСТРУ?!       Я просто кипел от негодования. Стоило прямо сейчас заняться этим вопросом. Хотелось найти этого подонка и разрубить на мелкие части.       — Сынок, ты разве не опаздываешь? — возвращает меня на землю мама.       Часы показывали восемь, говоря о том, насколько же безнадёжно я опаздывал на своё дежурство. Прячу злобу внутри, обещая себе разобраться с этим раз и навсегда. У меня были обязанности, которые я не мог игнорировать или отложить. Благополучие целого общества было ценнее драмы, что так внезапно разыгралась, затронув нашу семью. В конце концов, разве за один день что-то кардинально изменится?       Дом я покидал с тяжким сердцем и мрачными мыслями.       В обед пришло приглашение от Саске на ужин.       Получив его, я едва не подавился своим бенто.       Тревога и нервное напряжение кидали меня из стороны в сторону, но при подчиненных я пытался держать себя в руках.       Сестра выглядела слегка нездоровой, хватаясь за руку мужа. Под глазами пролегли темные круги, и хотя она пыталась держаться, улыбка то и дело соскальзывала с её лица, привнося некий оттенок смятения. На фоне сияющего счастьем мужчины, она выглядела и вовсе странно, как-то неправильно.       Засмотревшись на неё, я едва заметил родителей, что уже сидели за столом.       Мы обменялись приветствием, и неозвученным вопросом во взглядах «Для чего нас позвали?».       — Скажешь? — тихо обратилась Саске к супругу. И тот с радостью начал:       — Рады сообщить вам, о пополнении в нашем семействе. Мы ждем ребеночка.       Микото ринулась обнимать дочь с непрерывными поздравлениями, Фугаку был более сдержанным в своих реакциях, но все же и он улыбнулся, узнав о будущем внуке.       И только мы с сестрой не разделяли всеобщего оживления. Два осколка с другого мира, которые знали то, чего не стоило знать. Как соучастники преступления, прятались за каменными масками, избегая смотреть друг на друга.       И это всё моя вина. Если бы я не поддержал запечатывание, ко мне бы прислушались. И не суть, что я и не знал о нем. Был слишком невнимательным к делам в семье. Если бы я больше уделял внимания подбору мужа, чтобы даже не поднимался вопрос о лишении чакры… Да, не мужское это дело вмешиваться в подбор кандидатов, но я же мог повлиять на конечный выбор!       Под конец вечера, не выдерживаю тишины и прямо таки нападаю на Саске, требуя разговора. Но вместо слов хлестких, что должны были заставить её одуматься, из меня вырывается моя вина.        — Прости… не убегай… поговорить нужно…       Её тело, каменное в моих объятиях, совсем чужое.       И этот волчий взгляд, что душу рвет на части, совсем не принадлежит младшей.       Я мог удержать её силою, но где гарантия, что она послушает меня?       Язык тела не мог обмануть, она была готова обороняться. Глупая, запутавшаяся Саске, защищаешься от помощи.       — Я хочу помочь, — в лоб озвучиваю свои намерения, чтобы у неё не было возможностей придумать новых монстров.       И она уходит, ссылаясь на плохое самочувствие. Позволяет Даи забрать себя от меня, оставляя горькую надежду на то, что смысл моих слов был услышан и понят верно. Почти не было уверенности в том, что она всё же придет ко мне. И тогда ничего не останется, кроме как спасти мою Сасу против её воли. Даже если она возненавидит меня за это.

***

Коноха. Наруто       Вся моя жизнь стала сплошным лягушачьим болотом. Слишком много лжи, чтобы всё можно было удержать в руках. И тем не менее, я пытался. Пусть мое желание обладать противоречило реальности, порождая разногласие. Пусть. Я не могу отступить.       Мы будто очутились в одном из тех, слащавых романов, которые так любит Харуно. Мне претило подобное положение вещей, но приходилось признать его. Пытаясь заглянуть дальше нескольких месяцев вперёд, я видел пустоту. Наше положение было слишком шатким, чтобы говорить что-либо наверняка.       Корить себя за слабость было слишком поздно. Не даю себе попасться в ловушку «если бы». Знаешь, где упадешь ─ подушку подстелишь, и вкусности оставишь. Но это жизнь, и большинство моих решений были далеки от тщательного взвешивания. Я просто двигался, брал что хотел, перенося на мифичное завтра разбор последствий. И вот оказался по самую задницу в аллигаторах, что вот-вот грозили доползти до самой груди. Время брать лопату и чистить за собой дерьмо.       Я не собираюсь ныть. Ответственность моя и только моя, и полагаться мне следует только на себя.       А дни все также шли, рутина никуда не девалась. Дежурство в больнице и в академии, выезды на дом. Все медленно свыкались с нововведением, которое мне удалось протолкнуть вместе с Изанами. Это было едва не единственное, что меня радовало в последние дни.       Люди начали узнавать меня на улицах! Довольные пациенты рассказывали другим обо мне с Сакурой, а ещё вышла целая статья в газете, повествующая о создателях реформы в медицине. Кто подходил с благодарностью, кто вежливо выказывал уважение. Я удостоился титула хорошего члена общества, и это вызывало странные ощущения. Среди сотен тысяч жителей Конохи, мне удалось выделиться. Чужое внимание никогда не было мне приятным, обычно окружение относилось ко мне враждебно, и я к этому привык. Убегать от признания было глупо, хотя публичность была излишней, сковывающей. Приходилось вежливо отвечать, отказываясь от угощений и подарков. Нечто от старого меня называло это насмешкой судьбы, но я теперешний, хорошо понимал, что сам сотворил это чудо. Выбрал свой путь осознанно, и не собирался от него отступать.       Всеобщая симпатия могла сослужить мне хорошую службу в случае чего. Немало существовало историй, где всеобщие любимцы крошили системы, избегая наказаний и становясь всё более влиятельными. Разве не из-за всенародного признания, мой собственный отец стал Хокаге? Разве не будучи любимцем толпы, он удержал свои позиции после нападения Кьюби?       Думая о родах Саске, не придумал ничего лучше, чем податься в акушеры. Панический страх потерять её вновь, давил, заставляя искать возможности повлиять на события. Честно, размышляя о своей спецификации ирьенина раньше, никогда не мог и подумать, что возьмусь за что-то подобное. Обстоятельства вынуждали, приставив к горлу нож.       И я вновь ощутил горький смех, что подступал к горлу. Меня охватывало болезненное веселье, привычное, на грани помешательства, когда думал о том, как ловко обводил всех вокруг пальца в своём отчаянном положении.       Несколько дней меня мучило сомнение о правильности выбора. Не будет ли это слишком странным, не даст ли тени упасть на честь моей возлюбленной? Существовал шанс, что это раскроет нас со всеми потрохами. Возможно, стоило обучаться тайно? Эта мысль была тут же откинута в сторону, скрытность вызвала бы только больше подозрений. Наличие беременной жены друга могло быть вполне неплохой причиной, пусть она и являлась лезвием меча без гарды ─ можно защититься, а можно и пораниться. В своих мыслях я дошел до точки, когда нужно было чужое мнение.       ─ Ты необычно задумчив в последнее время, ─ доносится до меня голос Харуно.       Точно! Сакура! Она ведь являлась чем-то на подобии моей полуофициальной девушки. Вот и рукоятка для моего меча. В последнее время я действительно уделял ей внимания не больше, чем к комнатному растению, и у меня был вполне честный ответ для неё.       ─ Киска, что скажешь об акушерстве, как о моей квалификации?       То ли моё обращение, ─ «киской», ведь, никогда не называл розоволосую, ─ то ли слишком сложно построил предложение, но это вывело ей в нокаут. По мере того, как она осознавала сказанное своим маленьким куриным мозгом, это ещё больше её добивало.       Я откровенно наслаждался созданным эффектом. Это приносило особое эстетическое наслаждение. Шокировать, дразнить Сакуру было весело, это было моим развлечением, наравне с подшучиваниями над несмышленышами в академии.       Ручка падает из её рук на пол, разрывая повисшую тишину на части.       Нагибаясь за ней, она озадаченно произнесла «хм». А затем, прокашлявшись, выдавила из себя:       ─ С чего тебе быть им?       ─ Всю неделю думаю об этом, как узнал о беременности жены Изанами-сана. Разве быть частью таинства рождения не удивительно?       Я мог поклясться, что услышал от лиса саркастичное:        «Убийца, что хочет доставать младенцев из женщин ─ смешно.»       Вот же разыгралось воображение. Проклятый демон не мог влиять на меня, не после того, как я, вместе с матерью, подправил печать. Его тушка была приколочена гвоздями, они были в каждом пальце на лапах. В пасти, и даже в глазах. Он же не думал, что я пощажу его, после того, как он издевался надо мной всю мою жизнь?       Но тем не менее в голову полезли дурные мысли. За свою первую жизнь я натворил немало зла, ради наживы и просто из удовольствия. Можно ли считать всё последующее платой за свои грехи? Комкаю глупости в комок и выбрасываю. Чем я провинился, родившись лисьим выблядком? Что до своего рождения мог натворить такого, чтобы стать слепым-сиротой-джинчурики? Мир несправедлив просто потому, что так и есть. Нет вселенского равновесия добра и зла, помимо закона сохранения энергии. Всё, что случается с существами, которые сложнее одноклеточных ─ случайный набор событий.       ─ Милый, ты серьезно? ─ как будто говоря с умственно отсталым, ─ Я знаю, что вы друзья… но… не настолько же…       ─ Более чем, ─ киваю.       Следующей моей жертвой стала Тсунадэ Сенджу.       Не откладывая вопрос в дальний ящик, я направился к главному врачу всея Конохи.       Стучусь в закрытую дверь, и не дожидаясь ответа, вырываюсь в кабинет.       Тут же уклоняюсь от летящего в меня предмета, и он, отлетая от стены, падает на пол с громким хлопком. Напрягаюсь каждой клеточкой в ожидании второго снаряда, но вместо него звучит громоподобный голос:       ─ Икамузу, тебя не учили, что нужно получить разрешение, прежде чем входить? ─ женщина была явно не в духе.       В воздухе витал запах саке. И если даже Шизуне, верная помощница, не прикрыла это безобразие среди белого дня... Что-то определенно случилось.       ─ Простите, я в другой раз зайду…       Выбираю вариант с отступлением, чтобы не попасть под горячую руку. Сказать можно было и завтра, сегодня совершенно точно был неподходящий момент.       ─ Постой, выпьешь со мной? ─ останавливает меня вопрос.       Тут был только один правильный ответ.       ─ Да, с удовольствием.       Сенджу молча налила мне пиалу, а сама приложилась с горла. Горло обожгло, оставив после себя неприятное послевкусие. Это повторилось несколько раз, она ждала, когда я опьянею достаточно, чтобы слушать. Её саму-то было не так просто уложить при помощи спиртного, а вот мой, непривычный к подобному, организм, начал сдавать позиции уже после третьей порции.       ─ Джирайя ушел за твоим братом к Орочимару, ─ наконец вывалила на меня свою боль.       Отношения между этими двумя я никогда не мог понять. Они явно симпатизировали друг другу, и были не самой плохой парой. Но они держались на «дружеском» расстоянии. Это было для меня слишком тупо. Если любишь ─ действуй.       ─ Он вернется, ─ осторожно утешаю.       Тсунаде отрицательно качает головой.       ─ У меня плохое предчувствие. Понимаешь, тяжко на душе. Вот здесь, ─ удар в упругую грудь.       Какие глупости.       ─ Всегда ведь возвращается, ─ я был абсолютно уверен в извращённом старике. Было очень трудно представить, что бы могло его остановить.       Она молча наливает еще по одной.       ─ А ты-то с чем пришел? ─ направляет на меня свой взор, заставив поерзать на кресле от неожиданности.       ─ М… тут такое дело. Я определился, кем хочу быть… Мне приглянулось акушерское дело.       Слышу, как она давится саке в булькающем смехе.       ─ Это что-то новенькое, ─ отсмеявшись. ─ Ты правда умеешь удивлять.       Не смея нарушить хрупкую надежду на улучшение настроения женщины, отвечаю в полушутливом тоне:       ─ Всегда к вашим услугам.       И вновь взрыв пьяного хохота.       ─ Джинчурики-матрона-повитуха, ─ её рука билась об стол в припадке, сотрясая его содержимое, ─ Ой, не могу…       Тут и я уже не выдержал ─ расхохотался до колик в боку. Заразился настроением собутыльницы, и мы долго не могли успокоиться. Ведь это и вправду смешно!       ─ Ну что, еще по одной?       ─ Кампай!       ─ Так тебя перевести в родильное? ─ усмехается.       С меня вырывается тявкающий смешок, когда я представляю её протрезвевшее лицо на утро.       ─ И Сакуру со мной переведите.       Стоит ли говорить, что надравшись с Сенджу, на работу я уже не вернулся?       И опять же, не будучи заядлым алкоголиком, мой организм относительно легко справился с интоксикацией. На утро похмелья я не ощущал.       ─ Ты бросил меня, ─ недовольно бурчит Харуно.       Ответить мне было ничего. Не извиняться же перед ней.       ─ В следующий раз я уйду, а ты сам разбирайся…       ─ Следующего раза не будет.       ─ В смысле?       ─ С сегодняшнего дня мы работаем в родильном.       ─ Э… в смысле?! ─ повторяет снова, выпадая в осадок. ─ Ты что… ─ задыхается, слов у неё явно не хватает, чтобы выразить свою мысль.       Усмехаюсь, вспоминая, как вчера представляли с Тсунаде реакцию розоволосой и вместе ржали над этим. Оно того стоило.       ─ Идем, ─ мягко хватаю её предплечье, и тяну за собой к двери.       ─ Но я не хочу, ─ совсем уж по-детски упирается. И приходится прибегнуть к другой тактике.       ─ Ты мне нужна. Сакура, ты ведь мои глаза. Я без тебя не смогу.       С минуту еще повоевав, больше для галочки, она сдается.       Влюбленными девчонками так легко управлять, что это было даже скучно.       Веду её послушной куколкой к кабинету главврача.       ─ Всё оки-доки, ─ произношу с порога, не давая женщине выдавить стандартный вопрос. К чему эти формальности с согласием? Растениям права голоса не давали.