A Little Too Much

Зейну было неловко за то, в каком состоянии видел его Лиам той ночью. За ту глупую улыбку, странные шуточки, бессвязный лепет и поведение в целом, которое только и делает, что навевает на брюнета странный ступор, оцепенение и ужасную неловкость, потому что Лиам был тем самым человеком, перед которым парень не хочет позориться, но именно это он, чёрт возьми, сделал после вечеринки! Лиам не понимает того, почему парень его игнорирует, избегает, и почти прячется весь понедельник. То ли это из-за Лиама, который после их небольшой беседы на лавочке отпрянул от брюнета, как от огня, когда тот потянулся за поцелуем (так думает Лиам), то ли из-за того, что Лиам сам хотел его поцеловать, их губы были в миллиметре друг от друга, но опять же, Лиам отстраняется от Малика. И эти мысли круговоротом в голове у обоих, непрекращающимся потоком. Луи чувствует себя более, чем хорошо, когда ловит на себе пристальный взгляд зелёных глаз, с хитринкой и ухмылкой, на которую способен только новичок, который начинает осваиваться в стенах громко школы в Джорджии. Ему приятно видеть, как из того парня за последней партой молодой человек просто раскрывается на глазах других людей, показывая то, каким он есть на самом деле: добрым, милым, очаровательным, умеющим привлечь внимание и заставлять людей слушать его. Гарри был неким спасением на уроках в понедельник, когда Зейн заваливается на парту, не желая сказать и слова, а Лиам непонимающе постукивает карандашом по парте, смотря в окно. И в тот же день Зейн садится рядом с Гарри в столовой, смотря в свою тарелку стеклянным взглядом, изредка подмигивает каким-то девушками и парням, которые задерживают свои взгляды на квартете. Зейн пялится в свою тарелку без аппетита, Луи садится напротив и пихает ногой его под столом, привлекая внимание, а сам парень лишь машет на него рукой и сам поднимается, как только слышит голос Лиама. Кусает щёки изнутри до крови, когда переворачивает свой почти пустой поднос в мусор и уходит, оставляя затравленного Лиама сидеть на месте, а Томлинсон закатывает глаза. — Что с ним? — спрашивает Гарри, проследив за тёмной макушкой до входа, пока Малик не скрывается из виду, и сам приступает к своему ланчу. Он поглядывает на Лиама, который виновато опускает голову и подсаживается ближе, кивая Луи на своего друга, которого словно сжевала мусорка. — Лиам, что произошло, когда мы разошлись? — Ни-че-го, — по слогам проговаривает шатен, насаживая несчастный помидор на кончик вилки, вертя её в воздухе, словно дирижер. Стайлс качает головой, когда Томлинсон заносит руку, чтобы знатно хлопнуть нового знакомого-подопечного по плечу, но неудача постигает его во взгляде Гарри, и он действительно останавливается, убирает руку и смотрит перед собой, когда, наконец, решает пойти к Зейну и узнать в чём дело, оставляя двух старых друзей друг с другом за "царским" столиком, за которым их не потревожат. Гарри смотрит на Лиама, когда тот поднимает голову и заглядывает ему в глаза. — Что случилось, Лиам? — тихо проговаривает он, а Луи уже бежит вдоль коридора, придерживая полупустой рюкзак за лямку, чтобы он не свалился. Догоняет Малика лишь в спортивной раздевалке, где парень стоит без майки, опираясь о свой шкафчик с формой, видя перед собой накрахмаленные белоснежные полотенца, гель для душа и щитки, аккуратно стоящие у стенки. Томлинсон замирает у входа, когда скидывает свой портфель, стягивает толстовку и, поправив волосы, садится лицом к Малику, опираясь о стену. — Мы одни? — кивок. — Расскажешь? — отрицательно мотает головой. — Уверен? — тот же жест. — Рассказывай. — Я почти поцеловал его, — тихо говорит Зейн, сглотнув. — Его губы были рядом с моими. — Импотент хренов, — закатывает глаза Томлинсон и кидает в друга свою толстовку, тот ловит её и возвращает законному владельцу, недовольно нахмурившись, перебирая свою кофту в руках. Он смотрит на свои руки, сжимающие ткань и резко поднимается, накидывая на плечи форменную футболку, стягивая штаны вместе с ботинками, переодеваясь. — Ты чего, Зейн? — Мне надо проветрить мозги, — проговаривает он. — Поэтому раздеваешься? — У нас всё равно физкультура, — выходит, не обернувшись на ошарашенного Луи, который неспешно снимает свою одежду, складывая в соседнем ящике, когда дверь распахивается и на пороге стоит Гарри, с нахальной улыбкой глядя на Томлинсона, подходит ближе. — Они идиоты, — тихо проговаривает он. — Полностью солидарен.

***

Зейн сидит на трибунах вместе с Гарри, который, вытянув ноги, удобнее устраивается на креслах, прикрывая глаза, которые режет солнечный свет. Парень смотрит на брюнета, читающего одно из заданных произведений, когда видит Лиама, смотрящего в их сторону с соседней трибуны. Урок физкультуры подходит к концу, когда Зейн делает закладку на определённом месте, поднимается на ноги и, взглянув на новоиспеченного друга, указывает взглядом на раздевалку. — Идёшь? — спрашивает у него Зейн, когда Гарри расслабленно кивает, смотря на свои ярко-жёлтые шорты, и поднимается на ноги, оттягивая их вниз, когда Лиама уже нет за их спинами, и усмехается, спускаясь вниз следом за Маликом. Гарри идёт, сложа руки, буквально испепеляя взглядом Малика, который каждый раз неловко поворачивается и смотрит на парня с вьющимися волосами. — Что-то не так? — Вот скажи мне, что произошло между вами? Всего неделя, как мы знакомы, всё было отлично... и что пошло не так? Зейн хмурится, останавливаясь, сжимая руки в кулаки, но резко расслабляется, просто потирая костяшки большим пальцем, облизывая нижнюю губу, не в силах найти хоть какое-то внятное оправдание. Гарри, уже успев промыть мозги Лиаму, знает общую картину, но ему необходимо знать немного больше, чем он владеет на данный момент. Под таким взглядом Гарри люди обычно выдают свои тайны, но учитывая то, каким Малика считают во всей школе он не ожидает, что это будет сделать легко, тем более тому, с кем он знаком не так уж и долгое время, ведь неделя — чертовски мало. Стайлс рассчитывает просто на то, чтобы стать ближе к Зейну, это же не много, да? — Я не распространяюсь о своих чувствах, — тихо проговаривает он погодя. — Но они есть, — с мягкой улыбкой проговаривает Гарри, когда Малик стягивает майку и поворачивается к нему, усмехнувшись. Он замечает боковым зрением Лиама, который проходит в раздевалку, так и не обратив на Малика никакого внимания (ровно так же, как делал брюнет весь день), и тогда Малик кусает губу и отворачивается. — Даже если тебе кажется, что что-то может быть не взаимно... знаешь, иногда надо же рискнуть, даже если второй человек, откровенно говоря, идиот. — Ты в курсе? — спрашивает Зейн, ни капли не удивившись. — Я его знаю уже столько лет, что тебе и не снилось, — улыбается Стайлс, поправляя волосы. — Лиам боится себя, всё ещё, когда я уже просто принял это, как должное. Он, ну, знаешь... этот как испуганное осознание или что-то в этом роде. Просто не встретил того, кто действительно бы мог на него "запасть", — усмехается. — Запасть? — Зейн опускает голову, кусает губу. — То есть, ты думаешь, что всё дело в Лиаме? — Да, Зейн, — кивает он, широко распахнув глаза, походя на слегка сумасшедшего, — просто… дай ему время, ладно? Только не игнорируй. Ему сложно. — Он метнулся от меня, как от огня, — вновь усмехается молодой человек и смотри себе под ноги, когда слышит свисток тренера, призывающий всех покинуть стадион, чтобы уйти переодеваться, и лишь тогда Лиам словно просыпается, стоя за дверью, ведущей в раздевалку, подслушивающий разговор своего лучшего друга с Зейном. Уходит быстро, ударив рукой по стене напротив, и скрывается за шкафчиками, стягивая майку. Парень смотрит на свои руки, сжимающие тонкую ткань, слышит голоса Зейна и Гарри за спиной и поднимает голову, встречаясь своими глазами с карими, который лишь приветливо ему улыбаются. Лиам до боли кусает губу, отворачивается, и когда поднимает голову, Зейна уже не было за его спиной.

***

— Ты действительно думаешь, что Лиам одумается со временем? — Зейн хмурится, когда замечает парня в дальнем конце коридора в пятничное утро. Луи, идущий рядом, переписывается с Гарри тупыми смайлами, совершенно игнорируя лучшего друга, который продолжает изливать этому бессовестному человеку свою душу и переживания, получая в ответ лишь громкий смешок из-за очередного сообщения Гарри или тихое согласие. — Луи, ты — скотина. — Я знаю, — отвечает шатен, но резко вскидывает голову, пихает друга в стену, куда Малик врезается через секунду, но тянет за собой Томлинсона и оба друга летят на пол под тихий смешки со всего коридора и Малик замечает пристальный взгляд на них со стороны Пейна, остановившегося у входа, как статуя. — Ты мудак. Сигареты есть? — Ага, — тихо отвечает Зейн, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. Они выходят из запасной двери на задний двор, выуживая из кармана пачку сигарет, вытаскивая одну для себя, а другую для Томлинсона, подпаливая обе, передавая другу. Тот довольный принимает «подарочек» от друга, когда они оба усаживаются в тени, под крышей, прячась от палящих лучей солнца. — Сегодня тренировка, — выдыхает Зейн через пять секунд, стоит ему блаженно прикрыть глаза, как слышится звонок на урок и громкий свист со стадиона. — Три недели до решающего матча, готов, Томмо? — Когда я не был готов? — усмехается, стряхивая пепел, подошвой втирая его в асфальт. Они сидят там уже добрых полчаса, говорят об игре и о чём-то ещё, немного незначительном, но таком важном сейчас. Парням просто комфортно, они не думают о времени и пропущенной математике, от которой толку ноль. Они смеются, шутят и подкалывают друг друга, как и обычно. — Сегодня встретимся у меня, м? Посидим, как обычно, знаешь… как раньше? — Я только «за», — улыбается Малик, потушив вторую сигарету. — После тренировки? — Да, конечно, — улыбается Томлинсон, наклоняется и слышит громкий голос их футбольного тренера, который, буквально, брызжет слюной от недовольства, воззираясь на своих подопечных. Зейн тихо шепчет Луи о том, что он как бык, но тут терпение мужчины заканчивается и он буквально за воротник вытягивает их из укрытия, а два парня смеются, как угорелые. Он отчитывает их, как нашкодивших второклашек, а Зейн лишь опускает низко голову, смеясь в открытую. — На стадион, идиоты, — восклицает недовольно мужчина, подталкивая обоих к раздевалкам, — всё равно вы ни черта не делаете, а так у Вас две пары математики… Хоран медленно выходит из этой же запасной двери, оглядываясь по сторонам, натянув солнцезащитные очки на глаза. Преподаватель драмы вытаскивает пачку сигарет из кармана, подпиливает одну и натыкается взглядом за одного своего ученика, его друга и злого до чертиков тренера. — О, здравствуйте, — улыбается Найл, тушит сигарету, выкидывая в урну. Подходит ближе, скрестив руки на груди, когда смотрит с улыбкой на тренера и на учеников за его спиной. — Курили? — Да, мистер Хоран. — Тогда им полагается наказание, — продолжает улыбаться парень. — Но, они, как вы замети… — Сегодня я дежурный учитель, тренер, спасибо, что задержали нарушителей, — проговаривает весело блондин, когда подзывает к себе парочку, от которой за километр разит сигаретами и блондин хмурится. — Ужас, вас надо вымочить в освежителе, марш в актовый зал. — Но у нас математика, — замечает Малик, но ловит предупреждающий взгляд Найла и замолкает. — Окей, мы в зал, да. — Луи, проводи мистера Малика, а то он заблудится, — усмехается Хоран и разворачивается к тренеру, который недовольно уходит обратно на стадион, а сам учитель драмы разворачивается и идёт следом за своим учеником, который лишь тихо хихикает, глядя на то, каким недовольным выглядит Зейн. — Вы просто поможете мне переставить реквизит, драмкружок проводит открытое занятие в понедельник… — Что? Занятие? — Нет, не старшие, а младшие, Луи, — улыбается парень, засунув руки в карманы, — я там ещё троих выловил, они нам помогут. — Надеюсь, это не кто-то из нашей параллели, — тихо шепчет Зейн, закатывая глаза, когда дверь в актовый зал распахивается, а на пороге стоят трое: Иззабель, Меган и Лиам. Зейн улыбается последнему, который вытирает розовую помаду со своих пухлых губ, а Малика словно отталкивает в сторону, когда он замечает это. Парни пересекаются взглядом, и лишь тогда Лиам бросает опасливый взгляд на Иззи (та усмехается), Зейн опускает голову. Томлинсон кладёт руку на плечо Зейну, мечет взглядом в Пейна и они проходят дальше. — Я идиот, — проговаривает Зейн, скидывая рюкзак с плеча, когда кратко поглядывает на виновато опустившего голову Лиама. — Он натурал до одури, Луи. — Перестань, мой гей-радар не подводил прежде, да и твой тоже, — усмехается, — дай парню время принять свою любовь к членам. — В тебе ноль тактичности, Томлинсон, — тот лишь пожимает плечами.

***

— Что вы как коровы бегаете, а?! — тренер был зол. Хотя зол — мягко сказано, потому что стоит друзьям перешагнуть порог, как на них обрушивается шквал криков о том, что они чёртовы курильщики, их лёгкие скоро выдохнутся, да и вообще ужас полнейшей. Быстро переодеваются и выходят на поле, на небе собираются тучи, но парни бегут по беговой дорожке, не чувствуя своих лёгких, когда наступает, наверное, третий штрафной круг. Замечают на трибунах Лиама и Гарри, который следят за тренировкой, читая параллельно книгу, а зеленоглазый продолжает втирать шатену морали о том, что Зейн отличный парень и если он к нему что-то чувствует, то должен показать это, потому что у Зейна к Пейну есть чувства, которые видны многим. Лиам отрицает очевидное. Лиам продолжает читать Шекспира, когда рядом приземляется кто-то, но стоит ему обернуться, как он замечает присевшего — это Зейн, который держит бутылку в руке и готов выплюнуть свои лёгкие. — Привет, Лиам, — произносит он неожиданно и улыбается через силу. — Приходите завтра ко мне, родители уезжают, поиграем в приставку, — предложение звучит странно, — можете еду прихватить, Луи обжорлив, — усмешка. Он почти не останавливает свой взгляд на Пейне, который хочет отказаться, и быстро сбегает вниз по ступенькам, вновь возвращаясь в строй, продолжая бежать, но словно окрылён чем-то. — Ты идёшь, это не обсуждается, — говорит строго Стайлс и вытаскивает телефон. — Я сам тебя вытащу туда. И Гарри понимает, что Лиам должен придти. Потому что один парень из прошлого не имеет права лишить из жизни Лиама Зейна.