When the time comes...

Выйдя из здания школы, на пороге показались сразу две тени, бесшумно следующие, одна за другой. Первым вышел отец Нойторы и его губы тут же искривила усмешка полная презрения, в глазах мелькнул опасный огонек. Наглости от Нойторы, да еще столь открытой он не ожидал, точнее только не здесь и не сейчас. Подойдя к сыну почти вплотную и прошептав на ухо следующее:  — Ты позоришь наш дом и нашу семью. Немедленно сядь в машину и отправляйся домой, когда я приеду я поговорю с тобой, но сейчас у меня нет не времени не сил на тебя щенок! — это было сказано шепотом, и сквозь зубы. Фудзирава старший еле сдерживал себя, что бы не пристрелить сына на месте, или не дать хорошую ему оплеуху. — Я пришел сказать, тебе, что я кидаю тебе вызов. Я следующий наследник в нашей семье и это я возглавлю компанию. Я достоин этого, больше чем все твои директора и исполнители, я твой сын, я сделаю, так что бы ты гордился мной, я убью любого, кто перейдет нам дорогу отец! Слушать, пьяны бред, и позориться и дальше он был не намерен, развернувшись, он со всей силы ударил сына кулаком в правую скулу, юноша не ожидал такого удара и конечно повалился на землю, испачкав костюм. — Сопляк как ты смеешь! — на этот раз сдерживаться мужчина не стал, он решил вымести всю свою злость на мальчишке. Подойдя ближе к сыну, даже не стараясь ему помочь встать, он ударил его под дых, так сильно ногой, что тот согнулся по пополам и затих, жадно глотая воздух открытым ртом. Хошимото стоял и смотрел на это с полным равнодушием, хотя в душе он сильно гордился тем что его сын, Улькиорра не столь жалок и бесполезен. Одно его сильно разочаровывало, что это ничтожество придется отдать Нелл, ведь это было частью сделки, хотя теперь уже было поздно, что-либо менять, ведь Нойтора, лишил ее девственности. «Он взял ее в туалете, грязном, женском туалете, их школы, как животное, дикое и необузданное, совсем не заботясь о том, чья она дочь и кто он такой. Он животное, и с ним я поступлю, возможно, так как поступают с бешеной собакой. Но это будет позже, уже после заключения сделки» «В любом случае, быть вдовой Нерриель понравиться больше чем быть женой такого отвратительного монстра как он»— эта мысль грело очерствевшее сердце старика. Он не стал останавливать своего партнера, когда тот публично унижался сам и унижал свою семью, столь низко и подло избивая родного сына, у него на глазах. Старик Хошимото был даже этому рад. Но его внимание привлекла машина, что стояла поодаль школы, он ни как не мог не узнать ее. «А что здесь забыла Тиа?»— подумал он и отправил охранника посмотреть, кто именно в ней сидит. *** — Господи, они убьют его! — Орихиме поднесла обе руки к своему рту и закрыла его, в глазах читался страх и изумление, столь откровенной жестокости. На нее глазах убивали человека, а ее соседка по машине, сидела со спокойным видом, словно ничего такого не происходило. — Он заслужил это куда больше чем кто-либо из нас- тихо произнесла Харибелл продолжая с равнодушием наблюдать за тем как Нойтору лупит ногами его собственный отец. Наконец акт избиение был подведен к концу. Двое амбалов подняли юношу на ноги поволокли к машине, затолкав за заднее сиденье. Но этот момент стало еще интересней, к воротам школы подъехала знакомая обеим девушкам иномарка, и сердце у обоих пропустило удар. «Улькиорра!»— мысленно про себя произнесли имя любимого про себя. Тиа уже хотела выйти из машины, когда в окно со стороны водителя тихонько постучали. Охранник стоял возле их машины, сжимая в руке пистолет, он кивнул девушке, что бы та отпустила стекло, а когда та сделала это, он направил пистолет на Тиа и попросил обоих покинуть машину. — Выходите обе живо — рявкнул он и девушкам ничего не оставалось, как подчиниться. *** Улькиорра подъехал к школе. Он не застал акт избиение, но за то четко увидел машину Харибелл неподалеку. «Вот только этого мне сейчас не хватало!»— подумал он, но когда из машины вышли две девушки, мужчина несколько раз вырулил руль вправо и перегородил путь охраннику отца. Тот шарахнулся в сторону, чтобы не быть сбитым, а тем временем девушки услышав сигнал, обе бросились к машине брюнета. Они сели на заднее пассажирское сиденье. — Заблокируйте двери и сидите тихо — строго произнес Улькиорра и вышел из машины, направившись прямо к отцу. Хошимото заметив сына, не сильно удивился его появлению здесь, как и появлению девушки, что вмести с Харибелл, теперь сидели в его машине. — Ты все — таки приехал — произнес, показав Фудзирава старшему, что ему придется отойти и перекинутся с сыном парой фраз. Прочитать по выражению лица брюнета что именно, он чувствует или о чем думает, никогда было нельзя. Улькиорра умел умело прятать эмоции. Снова пошел дождь. Небо, ненадолго прояснившееся от тяжелых туч вечерней грозы, снова затянуло, подул холодный, северо-западный ветер, принося с собой легкий запах моря. — Та девушка теперь под моей защитой, а ее долг я выплачу тебе сам. — Сынок, сынок, неужели какая-то бедная художница тебе важней родного отца и репутации семьи? Ладно, Нелл, она еще молода, а ее кровь такая же горячая, как и кровь ее матери, но ты то, больше на меня был похож и мне казалось… — Что я выберу, твое дело и нашу фирму перешагнув через родную сестру?! — не то что бы отец его за этот выбор ненавидел, все же семья для Улькиорры всегда была на первом месте, и этим Хошимото старший даже гордился, но сейчас была не та ситуация. Сейчас придётся пойти на жертвы, но брюнет этого не понимал или просто игнорировал. — Пойми сынок, иногда жертвы необходимы, — он кивнул двум охранникам, что бы те привели девушку из машины сына к нему, но они не успели ничего сделать. Дверь машины Нойторы резко открылась, и послышался выстрел. Как оказалось, охранники позабыли отобрать оружие у пьяного Нойторы, а тот, заметив Улькиорру, решил не медлить и тут же исполнить задуманное. Этот выскочка давно и был для него как бельмо на глазу, но теперь настало время расплаты за те унижения, что он перенес в тот вечер, когда его увезли за город и заставили ползать на коленях перед этим сопляком. Пуля лишь зацепила брюнета, пробив ткань пиджака и рубашки пройдя по касательной, слегка лишь оцарапав его предплечье. — Нойтора! — Фудзирава старший уже хотел броситься к сыну, как вдруг со второго этажа послышались крики охраны и возня. Затем последовал звук разбивающегося стекла и хлопок, словно что-то тяжело рухнуло на землю. После чего послышался звук мотора и выстрелы. Оба главы семей заспешили в здание школы. Именно в этот момент на переднем дворе появился мотоциклист. Сквозь темный шлем, не возможно было опознать, кто именно был за рулем, но Улькиорра прекрасно знала кто это, он узнал его байк. Мотоциклист сжимал в руке один из кейсов. С верхнего этажа снова послышались крики и пальба. Но было поздно, беглец уже скрылись за углом здания. «Вот идиот!» — Улькиорре лишь оставалось, надеется, на благоразумие Нелл. Но Хошимото знал, что у нее сейчас лишь одна мысль как бы сбежать из этого проклятого места. — Они украли бриллианты! — Фудзирава старший приказал своим людям немедленно отправиться в погоню. Нойтора тут же приказал водителю следовать за мотоциклистом. Улькиорра тоже не стал терять времени, и, вернувшись к своей машине собирался помешать ему. Но он совсем забыл, что на заднем сиденье его ауди сидели Орихиме и Тиа. — Орихиме, отправляйтесь на квартиру, там вас будет ждать Нелл, а я постараюсь поправить положение этого идиота Он подождал, пока девушки снова пересядут в машину Харибелл и лишь после тронулся с места, очень быстро переключая коробку передач и набирая скорость. Вскоре впереди показалась машина Нойторы. Сам брюнет высунулся из окна и стрелял из пистолета пытаясь попасть по мотоциклу, но тот петлял между машин, и весьма удачно. Его «Темный рыцарь» мчался, по ночному шоссе, стараясь не попадать под пули, хоть подкрадывались к байку Гриммджоу очень близко оставляя искры и темные пороховые пятна на асфальте. Но вскоре все сильно изменилось, машину Нойторы кто-то сильно стукнул сзади в бампер намеренно и не один раз. Брюнет обернулся, и видел позади своей машины ауди. тут же узнал того кто сидел за рулем. — Ах ты сволочь! — прицелившись, парень, выстрелил несколько раз, Улькиорра пригнулся за рулем, у него в отличии от Нойторы не было своего водителя или напарника что бы стрелять в ответ, но он уже понял, что именно ему нужно делать идея пришла сама в голову. Он сильней надавил на газ, теперь его ауди почти поравняла и шла бок о бок с машиной Фудзиравы. Хошимото резко выкрутил руль вправо, пригнувшись так низко к рулю, как только можно, скрежет покорёженного от удара метала, и гул от выстрелов с градом осколков посыпались на его голову, раня незащищённые одеждой участки кожи. Но как бы не старался Нойтора, ему не удавалось пристрелить Улькиорру, в отличии от замысла Улькиорры. Стоило его машине обогнать лишь на несколько сантиметров капот машины Фудзиравы, как Улькиорра снова сильно вырулил вправо от чего его машину, сильно занесло, перегородив путь Фудзираве. Машина влетела в переднюю водительскую дверь, почти вогнув ее полностью вовнутрь. Улькиорра от удара сильно качнуло в сторону и остатки его стекла со стороны водителя новой волной осколков. Он не смог сразу отстегнуть ремень безопасности, но когда это произошло, он уже видел, как Нойтора выползал через окно со стороны пассажирского сиденья задней части машины. Его водитель был мертв, теперь их осталось лишь двое. *** Когда Нелл добралась до квартиры брата, время уже давно перевалилось за полночь, девушка не спеша открыла дверь. Она была полностью опустошена, не только физически, но и духовно. И все же она верила Улькиорре. Скора все закончиться, и он выполнит свое обещание, увезет ее очень далеко, от отца и этого проклятого города, что принес ей столько страданий и боли, и все ни как не могла понять, поступка Гриммджоу, как и не знала, любит ли он ее, или же это была игра? Всего лишь игра в любовь и все эти дни он изображал из себя утешителя. Закрыв за собой дверь и опершись об нее спиной, девушка прикрыла глаза, глотая горькие слезы и вспоминая, объятия Охаяси. Неужели она снова обожглась? Если так, то ей больше не стоит любить вовсе закрыть свое сердце для окружающих, и больше никогда не будет любить или доверять окружающим. Слишком много было боли и слишком много раз ее предавали, а обжигаться снова ей не хотелось.