Пламенем по венам

Инквизитор не знал, как дальше быть. Он мог подозревать Царя, мог ненавидеть Кардинала и всех на свете монахов, но больше всего на данный момент он ненавидел себя. Он присягнул на верность и фактически сам же предал человека, который за него бы отдал жизнь. Далеко не первый раз она спасала его и, явно не последний. Игнис не знал, как взглянуть ей в глаза еще хотя бы раз, чтобы не сгореть при этом со стыда. Вполне вероятно, что Царю наплевать на это все, он не настолько мелочный и сам понимал, что делает, но вот Игнис так не мог дальше… Он догадывался, что стража и армия перебила большинство монахов, а какую-то часть, вероятно, бросила в темницу для допроса, которым будет руководить непосредственно Царь. Ему даже не хотелось знать имена выживших, не хотел знать, кто именно предавал его все это время. Инквизитор хотел лишь знать то, откуда у монахов оказался столь детальный план замка, вплоть до времени, когда меняется караул. Он поклялся сам себе, что отыщет предателя и заставит его заплатить. О, отнюдь не ценой собственной жизни. В этом случае Игнис был абсолютно уверен, что придумает что-то гораздо более мучительное. Он тяжело вздохнул, буквально за миг до того, как дверь в его обитель со скрипом отворилась. Игнис всегда чувствовал приближение Кардинала, и это его совершенно не радовало. Кто знает, что на уме у этой сумасшедшей, и какие вести она принесла на этот раз? Или же Царь отправил её для осуществления ритуального убийства… Серая бесшумно ступала по полу, безразлично глядя в сторону стоящего у окна Инквизитора. Тот не смотрел на неё, не собираясь уделять ей и доли того внимания, на которое девушка явно рассчитывала. Ну не могла она прийти просто так, Игнис в это совершенно не верил, и был абсолютно прав. — Не притворяйся, что не слышишь и не видишь меня, — холодно произнесла девушка, становясь у окна так, чтобы смотреть в противоположную от Инквизитора сторону. — Царю поразительно все равно, как именно монахи знали все, то касается планировки замка и устава стражи. Или же у неё есть более важные дела, или… — Или она знает, кто стоит за этим всем, — с напускным безразличием произнес Игнис, — с ней никогда не знаешь наверняка. Серая промолчала, но вместо ответа вытащила из-за пояса тот самый ритуальный кинжал, которым ранила себя, чтобы доказать верность Царю. Внимательно осмотрела лезвие на наличие царапин или зазубрин, и только потом произнесла: — Как бы там ни было, мы не можем знать наверняка. Когда она планировала то, что ты узришь истинные лица этих богослужителей, о сражении в замке не шло и речи. Армия заняла свои позиции практически в последний миг, ибо разведчики сообщили о надвигающейся армии монахов. Для неё это было тоже неожиданностью, но Царь лишь быстро сориентировался в ситуации, отдал соответствующие приказы, и отпустил её, чтобы все шло своим путем. Мы должны отыскать предателей, пока не стало слишком поздно. — Откуда ты знаешь? — с вызовом в голосе спросил Игнис, устремив свой взор на Кардинала. Ему в который раз не понравилось то, что она знает что-то такое, что не знает он. — Потому, что я видела, — с тон ему ответила Серая, а затем вздохнула и произнесла уже более тихо. — Я видела впервые в жизни, что она не до конца понимает, что делать. Мы должны ей помочь. — Или же это одна из её искусных игр, Кардинал. Я не знаю чему верить. — Так может быть, поступишь так же, как и всегда? В конце концов, если мы не верим ей, то кому?..

***

Поначалу Кардинал хотел поочередно затаскивать в пыточную каждого встречного человека и там уж никак с ним не церемониться, но неожиданно этот план не одобрил… Царь. Ирод каким-то образом узнал о замыслах своих ближайших соратников и строго настрого запретил делать что-либо подобное. — Но я не понимаю, — гневно прошептал Кардинал. — Чего именно? — уже начинал терять самообладание Царь. — Что мы делаем здесь! Инквизитор спокойно потягивал дешевое вино из глиняного стакана и был вполне доволен жизнью. Они втроем притащились в какую-то не самую известную, но одну из самых дешевых таверн в городе, куда часто заскакивали всевозможные пропойцы и любители нарваться на неприятности. Царь ради такой оказии даже принарядился поскромнее, надев простое платье и плащ, который надежно скрывал её лицо, а так же неизменный меч на поясе. Игнис пока еще понятия не имел, в чем заключался её план, но начало ему уже нравилось. Он попросил владельца таверны повторить его заказ. — Начни я сейчас потрошить все королевство, добром это не закончится, — пробормотал Царь, — а так мы собьем, кого бы то ни было, с толку. С этими словами она схватила кружку с элем и опрокинула в себя практически половину её содержимого, а потом поставила её на стол практически с размаху. — Гулять, так гулять, мои подданные! Царь ни на мгновение не сомневался в том, что за ним наблюдают, и еще меньше сомневался в том, что его уж узнали. Во всем царстве лишь один человек носил мантию инквизитора, и только у одной молодой девушки были длинные, седые волосы. Их компанию было сложно не узнать, даже если бы они скрывались. Если бы, конечно, они хотели скрыться… — Теперь уже я совершенно не понимаю царского замысла, — прокряхтел Кардинал, отворяя дверь в покои Ирода. Следом за ней шел Инквизитор, закинув себе на плеч руку Царя, и в подобной, не самой трезвой позе, он нес её к самому замку, минуя множество заинтересованных и даже шокированных лиц. — Если её план заключался в «напиться до потери сознания», то он вполне удался, — вздохнул Игнис и сбросил Царя на кровать. Тот лишь то-то несвязно промычал и перевернулся на другой бок. — Спорю, что завтра утром она проснется, как ни в чем не бывало. — Спорю, что она завтра припомнит тебе эти слова. Идем, от греха подальше, — негромко произнес Кардинал, покосившись на дверь. — Странно слышать подобное от грешницы, — заметил он, следуя за ней. — Грешница, — кивнула Серая уже в коридоре, — но не самоубийца.

***

Наутро Царь был трезвее трезвого, и это не удивило ровным счетом никого. Как и то, что он был куда более задумчивым, чем обычно. Он сидел на троне, а рядом с ним стояли Кардинал с Инквизитором в ожидании её хоть какой-то фразы. — Вчера я не заметила ни одного смутьяна в непосредственной близости… Вполне вероятно, что предатель уже убрался из города, мы не там ищем, — отстранено пробормотал Царь, глядя куда-то в сторону. — Инквизитор, попроси своего доверенного человека узнать, не покидал ли кто города в ближайшие сутки. Кардинал, а мы идем продолжать. С тяжелым сердцем Игнис проводил взглядом Царя и Серую, которые могли в не самом лучшем расположении духа, чего доброго, разнести таверну, где собираются пить сегодня. Но он не мог не согласиться с тем, что это весьма неплохой отвод глаз — уйти в подобное раздолье, в их варианте еще и греховное, но кто чист душою в это время… У него в церкви был лишь один человек, которому Инквизитор мог довериться. Тот спокойно выслушал просьбу и сказал, что сделает все, что будет в его силах. Мысленно Игнис уже расписывал пытки для того, кто посмел предать Царя, и будь он на месте этого человека, выбрал бы милостивую смерть. Он был уверен, что Серая так же бы не спустила с рук никому подобный проступок и наименьшее, что бы сделала — это обезглавила человека. Ему сообщили, в какой таверне сидят Царь с Кардиналом и уверили, что будут уведомлять об их дальнейших перемещениях. Он ждал хоть каких-то вестей от своего послушника, совсем забывая обо всем остальном. И когда парень наконец-то возвратился, ближе к полуночи, он сразу задал интересующий вопрос: — Кто? — Инквизитор… за ближайшие сутки только один человек покидал город, — пробормотал парень, пряча глаза. — Кто? — более настойчиво спросил Игнис, нависая над бедолагой. — Имя! — Кардинал… Лицо Инквизитора побледнело. Он замер, пытаясь осознать услышанное. Что-то не складывалось, или же под боком у Царя был слишком искусный кукловод. Лучше, чем он сам. Игнис невольно выглянув в окно, услышав шум с улицы. То возвращались к замку Царь с Серой. Игнис велел послушнику идти, а сам достал короткий, но очень острый кинжал. Парень уже предчувствовал напряженный разговор с нелегким исходом для обеих сторон.