Свидание

Семнадцатое апреля. Мама еще восемь с половиной лет назад мне говорила, что я обладаю невероятной памятью - "Бородино" я учила меньше, чем за час, могла запомнить большой объем информации и потом подробно его пересказать. Мама заставляла развивать во мне этот навык - умение запоминать все, что меня окружает, и хоть я поначалу не понимала, зачем эта фигня мне нужна, она мне хорошо помогала в школе. Подросла. Сейчас я тоже не понимаю, зачем эта фигня мне нужна. Дело в том, что неприятные воспоминания рано или поздно отходят на второй план и пылятся на каких-то закоулках сознания долгие годы, носа не показывая. Людям с великолепной памятью сложнее: воспоминания слишком долго сохраняют свою свежесть. Чем ярче, тем хуже. Я стараюсь о Ней не вспоминать и не касаться ее никаким образом, но это сложно. Стоит мне закрыть глаза - я вижу Ее. Я вижу, как мою в ее одинокой квартире посуду, а она подкрадывается ко мне сзади и обхватывает моё тело своими ловкими руками. Тело их помнит. Тело помнит, как ее обжигающее, но тихое дыхание опаляло мою шею. Тело помнит, как Ее пальцы медленно, настойчиво и настойчиво проникают туда, куда не следует проникать. Тело помнит Ее нетерпение, как не довела до кровати. Прижала прямо к стене на кухне, и сил хватало лишь на то, чтобы мои ноги не дрогнули и не согнулись в коленях. Тело помнит Ее жаркие, страстные поцелуи - голову на отсечение даю, что парни не умеют так целоваться так. Она просто оставила мне клочок воздуха, пропитанным запахом Ее духов, Ее теплым дыханием. Ею всей. Тело помнит, как мне позволили наконец лечь. Тело помнит, как с меня неторопливо, но жадно снимали одежду, поглощая каждый сантиметр своими горящими глазами. Тело помнит, как вместо воздуха легкие глотали собственные стоны; тело помнит, как руки до побелевших костяшек пальцев сжимали простынь, словно единственный оставшийся кусочек реальности в этом мире. Тело помнит, как растворялось в кровати, лишь взахлеб глотая тихие всхлипы, слыша моё имя, слетающее с ее губ. Как душа тонула в этом болоте из страсти и похоти. Тело помнит, как солнце поливало своими лучами ее спутанные, медные волосы, как взгляд скользил по бледным плечам. В зеркале отражаются выступающим ключицам, на которых оставлены следы от укусов. Кажется, было больно. И если сейчас коснешься, то вновь сполна ощутишь тот момент, но почему-то не хочется. И я хочу это забыть, н о т е л о п о м н и т. Ее имя в ы р е з а н о на останках моих костей, ее дыхание выжгло на моей груди клеймо, ее руки нацарапали на позвонках новые заповеди. Я сейчас чувствую себя так же, как и в момент нашей с Ней первой встречи. Кажется, я хочу умереть. Ну, наверное я так и сделаю это, если не найду никакого выхода из ситуации. Надо на что-то отвлечься, но как?! Это всего лишь воспоминания о сексе, самом нормальном, что бывает между молодыми людьми. Ночей, подобных такой т ы с я ч и, и все они незабываемы, потому что они все мои. Все. Мои. Ее тоже, и Она об этом знает. И этой нитью Она накрепко привязала меня к себе, и нужен кто-то третий, кто разорвет ее. Глупо надеяться на то, что этим человеком станет Мари. Я ее даже на свидание не приглашала. Но что-то мне подсказывает: она поможет. Блять, как же я плохо себя чувствую. Мне кажется, что когда пишу, мысли сами встают по своим местам, и вроде бы все приходит в порядок, но что-то определенно идёт не так. Завтра мы вчетвером встретимся, а после я подойду к ней. Завтра я сделаю первый шаг, который определенно должен что-то изменить. Он обязан, иначе зачем я столько себя мучаю? Завтра. А сейчас - спать. Завтра.