Мне бы крылья, чтобы укрыть тебя, Мне бы вьюгу, чтоб убаюкала, Мне бы звёзды, чтоб осветить твой путь, Мне б увидеть сон твой когда-нибудь. ©Женя Любич — Колыбельная тишины
Ритуал решили провести через два дня, на новую луну, в полночь. Все время до этого момента шли приготовления. Взрослые распределили между собой обязанности: Миракл варил зелье, Нортон подготавливал необходимые эферы, Черная королева разъясняла будущим «связанным» о том, что их ждет впереди, а Елена старалась не попадаться оным под ноги, руки и прочие конечности. Королеву она сама была не рада видеть, а муж был занят работой. Василиса все это время плавала в прострации, не зная, что подумать, как поступить. Роберт где-то пропадал вместе с Мааром и Калебом. Алекс про их дела ничего не знала, а если и догадывалась, то с Огневой не делилась. На самом деле, ритуал был очень схож с свадебным обрядом. Двух людей связывали красной лентой за руки, давали выпить зелье, после они произносили клятву и часовое имя своего партнера, и на них накладывался эфер. После этого лента исчезала, но теперь связывала уже не только физические тела, но и астральные. Свободное время Василиса проводила в библиотеке, пытаясь узнать как можно больше об этом ритуале, а также о том, чего стоит бояться после него. Результаты оказались очень противоречивыми. С одной стороны, это был обряд связи настолько сильный, что при определенной тренировке, связанные могли даже общаться мыслями, не задействуя часодейство. Но эта сила шла также во вред. Потрясения одной стороны влияли настолько сильно, что в некоторых случаях один из связанных просто погибал или сходил с ума. А про то, что случалось с связанным, после смерти его половинки вобще ходили легенды. И как оказалось, не беспочвенные. Волнение Огневой за два дня разрослось настолько, что в момент, когда ей нужно было выходить, она попросту застыла напротив двери с трясущимися руками. Дверь не хотела открываться, ветер из открытого окна слишком холодил кожу оголенных плеч, а колени поджимались в панике. Обряд решили провести во внутреннем дворе, под тем-самым-деревом. Но до него надо было ещё как-то дойти, ведь сил на то, чтобы развернуть крылья, не оставалось. Проще было только выпрыгнуть в окно.***
Сгущались сумерки. На площадке около дерева зажгли факелы, фонари и просто блуждающие огоньки. Теплый ветер легко развевал платье Василисы, васильки в волосах разносили по округе терпкий аромат. А девушка тем временем стояла рядом с открытым окном и глядела на солнце, уходящее за горизонт. Казалось как день сменял ночь, так и заканчивался очередной этап в жизни Черной Принцессы. Огневой подумалось, что все это как-то неправильно. В руках у нее должны быть ландыши, а не ромашки. И платье не такое белое-невинное. И вообще рядом в ее мечтах представлялся не тот человек. Совсем не тот. И волосы были темнее, и дружба-ненависть-любовь прочнее. Этот обряд все больше напоминал свадьбу, что пугало девушку, и несколько интриговало. Неужели ради защиты нужно идти на такие жертвы? Хотелось увидеть друзей перед обрядом, поговорить с ними, отпустить грустные мысли. Но ей не позволялось видеться с посторонними, и совершенно не важно, что ребят Василиса не считала таковыми. Возможно, Огневой не помешала бы поддержка со стороны родственников, но те лишь твердили: «Это правильно»; «Это тебя защитит»; «Все так, как должно быть». Василиса такие слова не успокаивали, только наводили грустные мысли и страх неизвестности. И вот, она стоит перед окном в своей комнате в нерешительности. Что дальше? Ее никто не звал, не заставлял спускаться, не требовал ее помощи. Она осталась одна со своим тревожным шестым чувством. Что-то девушке подсказывало, что ритуал приведет к очень серьезным последствиям. В дверь коротко постучали. Огнева вздрогнула и обернулась. Стук повторился. — Кто там? — голос оказался хриплым и тихим, будто она кричала несколько часов подряд. — Василиса, это я — послышался голос Нерейвы — я могу войти? Василиса встрепенулась, а после лишь сказала «Да» и снова отвернулась к окну. Странно. Королева не часто спрашивала разрешения для посещения своих владений, тем более в своем замке. Но Огнева вскользь подумала, что именно поддержка бабушки ей сейчас и нужна была — вряд ли кто-то смог бы ее утешить в этой ситуации. Приоткрылась дверь, Королева зашла в комнату, прикрывая дверь и подходя к девушке. Обе выглянули в окно. Ветер трепал распущенные волосы Василисы. От полного хаоса их удерживал венок из васильков, заботливо вплетенный подругами перед тем, как ей запретили с ними видеться. — Знаешь, на самом деле, эта связь не так страшна, как я тебя пугала. И обряд без жертвоприношений и кровопусканий, что бы мальчишка Броннер тебе не говорил. Это не страшно, даже интересно — Нерейва положила руки Василисе на плечи в успокаивающем жесте, вуаль колыхнулась, когда женщина наклонилась ближе к лицу Огневой. Василиса подняла голову и встретилась со спокойным взглядом синих глаз, скрытых вуалью на пол лица. — У меня такое чувство, что после обряда все изменится. Окончательно и бесповоротно. — девушка прикрыла глаза. — Я знаю, что это банально, но все будет хорошо. Пусть даже тебе и говорили эти фразы множество раз, значения не имеет. — Нерейва наклонилась и поцеловала внучку в лоб, приобнимая. Такая строгая в обычных ситуациях сейчас Королева проявляла невиданное сострадание и понимание. Отстранившись, королева лютов улыбнулась внучке и проговорила: — Пойдем, Черная принцесса, уже почти полночь. Настало время защитить тебя.***
Вспоминая этот момент позже, Огнева помнила, что ее немного трясло и крутило живот. Она переживала. А обряд был слишком_похож на свадебный. Вначале девушку отец подвел к «алтарю», прошептав, что любит ее, а после встал перед молодыми. Черная королева обвязала их сцепленные руки красной лентой, а Миракл уже подносил зелье в серебряной чаше. Прозвучали первые слова заклинания, подкрепленные часовыми эферами, действие началось. Василиса помнила, как сильно она сжимала руку Роберта, а ее сердце будто пронзила игла, прошивая насквозь. Заклинание будто мантра обволакивала разум, заставляя погрузиться в транс. Потом вязкая жидкость, больше похожая на кровь, чем на вино или что-то подобное обожгла горло, а в глазах заплясали звездочки; и вдруг мир вспыхнул множеством красок и бликов. Звезды кружились в непрерывном танце увлекая все дальше от осознания реальности. Были руки, ноги, чьи-то голоса, слабо различимые в дурмане. А потом Огнева увидела мир его глазами, стала на несколько минут Робертом Вольфом — и это было фантастически прекрасно! Правда длилось это мгновение не долго, и вдруг снова все закружилось, заплясало. И все погрузилось во тьму.***
— Чтож, мы можем радоваться — обряд прошел хорошо, даже очень. Никаких видимых побочных реакций, дети тоже чувствовали себя хорошо. — Но зелье было экспериментальным, не известно, что может произойти в дальнейшем и как это может повлиять на связь. — Это совершенно не важно, друг мой, уже не важно.