~~~~
Сэм стоял под тёплыми брызгами душа, вымывающими ломоту из ноющих мышц. Воспоминания о клетке были такими яркими, что ощущались на физическом уровне, и избавиться от этого было невозможно. Иногда ему было так холодно, что казалось, будто он никогда больше не сможет согреться. А потом он чувствовал, что задыхается от невыносимой жары и зловония, вырывающего с мясом горло и лёгкие. Сэм повернулся, подставив лицо брызгам... ...его руки были вывернуты и заведены за голову так крепко, что правое плечо трещало, и от этого сухого высокого звука хотелось сойти с ума. Обвившие запястья цепи безжалостно терзали плоть, и Сэм чувствовал тёплую скользкую кровь, бегущую по пальцам. Она каплями срывалась на пол, как дождь, барабанящий по крыше. - Доброе утро, Сэмми. Выспался? В мозг вонзился голос Люцифера, раздавшийся прямо над ухом, и в следующее мгновение он прижал тело Сэма к прутьям клетки. Губы Дьявола едва не задевали ушную раковину, а следующие его слова заставили Сэма задрожать. - Я единственный, кто никогда от тебя не уйдёт, Сэм. Рано или поздно сбежит даже Дин. Когда поймёт, что твою поехавшую крышу ему уже не починить, конечно. Уж я постараюсь ускорить этот процесс изо всех сил. А когда мы снова останемся вдвоём, только ты и я, Сэмми, я сделаю с тобой то, что ты хотел сделать со своим братом. Абсолютно всё из того, что ты хотел. Язык Люцифера обвёл ухо, и Сэм попытался отстраниться - но отстраняться было некуда. Он был бессилен, пойман в ловушку, как беспомощная дичь. Сэм глубоко вздохнул и решил прекратить борьбу, попробовать перехватить контроль и вышвырнуть Сатану из своей головы. - Нет, - зажмурившись, выдохнул он. Под веками танцевали багровые отблески клетки. - Это всё нереально. Ты ненастоящий. Я у Бобби. Люцифер не обратил внимания на его слова и прижался плотнее, как бы Сэм ни противился. - Я знаю тебя, Сэм. Лучше, чем кто-либо. Даже лучше Дина. Я знаю всё, что находится в этой сумасшедшей голове, - холодные пальцы дотронулись до лба, и Сэм вздрогнул от отвращения. Касания Сатаны напоминали ему о змеях, скользящих по коже. - Я разрешаю. Скажи ему. Раздели это с ним. Скажи, что хочешь быть для него больше, чем младшим братиком. Ты бы хотел целовать его, прикасаться к нему - и пойти намного дальше, так далеко, насколько хватит извращённого разума. Так ведь, Сэмми? А когда ты это скажешь - поверь мне, это будет последней соломинкой, которая сломает хребет верблюду. Он прижался ещё ближе к Сэму, хотя это казалось невозможным, и Сэм почувствовал, как слёзы в уголках глаз, которые он изо всех сил пытался сдержать, начинают струиться по щекам. К невыносимой боли в теле прибавилось ноющее сердце. - Ты действительно думаешь, что он радовался твоим с ним интрижкам? Вот почему он никогда не включал свет. Он не хотел тебя видеть, Сэмми, потому что ты внушаешь ему отвращение. Когда ты дотрагивался до Дина в темноте, он мог хотя бы представлять, что это очередная подцепленная им шлюха. Он никогда этого не хотел. Он никогда не хотел тебя. И в глубине души ты это знаешь - но признавать не хочешь. Он ведь понятия не имеет, что же ты на самом деле за маленькое больное убожество, да, Сэмми? Сэм попытался не обращать внимания на его слова. Они причиняли боль сильнее, чем вывихнутое плечо. Люцифер всегда знал его слабость. Дин. Всегда Дин. ...Захлебнувшись воздухом, Сэм открыл глаза. Он сидел на полу, и вода, лившаяся сверху, становилась прохладнее с каждой секундой. Сэм почувствовал соль своих слёз, смешивающихся с брызгами, и заставил себя перестать плакать. Чёрт возьми. Схватившись за кран над головой, он встал на ноги, понемногу приходя в себя. Нельзя было позволить Дину узнать о том, что Сэма снова утянуло в прошлое. Если он не поторопится, то Дин обязательно заявится сюда посмотреть, какого фига он тут так долго копается. Сэм добрался до раковины и опёрся на неё руками, прижавшись лбом к зеркалу. Оно было холодным на ощупь, несмотря на заполнившие небольшую комнату клубы пара, и разгорячённой голове стало легче. Откуда-то с лестницы донёсся голос Дина: - Сэмми, ты в порядке? Сэм посмотрел на лицо сломленного человека, застывшее под зеркальной гладью, и крикнул в ответ: - Да, всё хорошо. Жди там. Теперь оставалось лишь заставить Дина ему поверить.~~~~
Через несколько минут Сэм спустился вниз по лестнице, следуя за восхитительным ароматом. Представшая ему на кухне сцена заставила Сэма улыбнуться, по-настоящему улыбнуться и покачать головой. Дин готовил блины и что-то напевал. Ну да, Metallica. Брат не желал понимать, что поёт просто ужасно - да ещё и фальшивит. Брови Сэма уползли едва ли не на затылок при виде того, как Дин одним резким движением запястья переворачивает очередной блин. Если бы он оглянулся в тот момент, то он увидел бы то, что называл "фирменной улыбкой Сэмми". Наклонённая набок голова, нарисовавшиеся на щеках ямочки, приподнятые уголки губ обнажают зубы - такая улыбка могла заставить любого человека забыть, о чём он только что думал. Но Дин, увлечённый готовкой и переживаниями за брата, этого не видел. Поэтому чуть не уронил сковородку, когда Сэм внезапно кашлянул у него за спиной. Прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди, Сэм вытянул: - Ну, привет тебе, Бетти Крокер. [1] Дин обернулся и выхватил взглядом влажные волосы брата, его босые ноги и слабый призрак той самой улыбки. Бледный. Слишком бледный. Дин попытался остаться спокойным. Чёрт побери, он собирался устроить брату хороший день. Бобби уехал ненадолго, и Дин решил, что им нужен отпуск, - в первую очередь Сэму. Фиолетовые тени под его глазами только подтверждали необходимость перерыва. - Черничные блины, Сэмми. Бери свой кофе и приземляйся. Дин положил на тарелку три гигантских блина и с размаху шмякнул её перед братом. - Ничего себе, - выгнул бровь Сэм. - Что дальше? Завтрак в постель? Конфеты на подушке? - Выкуси. А ещё лучше - выкуси моих прекрасных блинчиков, - фыркнул Дин. - Ты и так долго голодал. Сэм понял, что Дин не отстанет, пока он не попробует. Поэтому попробовал и удивлённо констатировал: - Вкусно. - Укусил ещё раз и повторил: - Чёрт, и правда вкусно. В итоге Сэм намертво впился в несчастный блин: он и не подозревал, насколько проголодался. Дин знал, чем можно разжечь его аппетит. Довольный тем, что Сэм ест, Дин взял стейк, который пожарил для себя, и добавил пару колбасок. С тех пор, как рухнула стена, Сэм начал относиться к мясу с ещё большим отвращением, чем прежде, в особенности к красному. И Дин понимал, что спрашивать о причинах лучше не стоит. Они ели в тишине. Дину до ужаса хотелось сказать хоть что-то, что помогло бы Сэму чувствовать себя лучше, но он знал, что сказать нечего. Не было никаких волшебных слов, которые могли помочь. А всё, что было, Дин уже испробовал. У него всегда был план, независимо от того, что происходило в их безумных жизнях, но на сей раз он был в замешательстве. Дин ничем не мог помочь - и злился от этого ещё сильнее. Большую часть дня они провели за работой, ремонтируя и осматривая Импалу, в которой что-то подозрительно постукивало. Положа руку на сердце, Дин бы прекрасно справился сам, но нужно было чем-то занять брата. Когда перебираешь мелкие детали, понимая, что любая оплошность может впоследствии стоить жизни, то всё внимание приковано только к работе. Ремонт помогал: у Сэма не было времени на мрачные мысли, и он казался искренне увлечённым действиями Дина, а тот был рад показать как можно больше. Если он замечал, что Сэм держится за голову или трёт виски, то не заострял на этом внимания. Он не хотел пугать брата или давать понять, что наблюдает за ним. Хотя именно это Дин и делал. Были причины. Поэтому не было ничего удивительного в том, что днём он заметил странности в поведении Сэма. Дин понял, что что-то не так, когда во второй раз пошёл в дом за пивом: Сэм увязался за ним, а когда Дин вручил ему бутылки и сказал: - Встретимся снаружи, - то увидел панику в его глазах. - Куда это ты собрался? Дин спокойно ответил: - В уборную, Сэмми, - а потом развернулся и ушёл. Выйдя из туалета, он практически врезался в Сэма - тот пристыженно опустил глаза и пробормотал: - Извини. Он пользовался каждой возможностью, чтобы дотронуться до Дина, ощутить его, удостовериться, что брат всё ещё рядом, что он реален. И Дин позволял ему это, потому что безопасность Сэмми была превыше всего, а без старшего брата ему становилось хуже. Он попытался сократить свои походы в дом, потому что не хотел надолго оставлять Сэма одного и к тому же понимал, что Сэм уже давно догнал: его раскусили. И как бы это его ни смущало, останавливаться Дин не собирался. Не будь ситуация такой жуткой, возможно, это было бы даже забавно: взрослый парень, следующий за братом, как щенок на верёвочке. В западном небе солнце уже катилось к закату, когда Дин сказал, что на сегодня они закончили. Винчестеры загнали Импалу обратно в гараж и прикрыли брезентом, на случай если начнётся дождь и проникнет через прохудившуюся крышу. Дин искоса глядел на Сэма, который пытался оттереть руки от машинного масла. Несмотря на грязную футболку и пятна на лице, он оставался самым красивым из всего, что Дин когда-либо видел. В нём начало просыпаться давно забытое чувство, перекрытое беспокойством и беспомощностью перед лицом хаоса, пропитавшего всю их жизнь. Но сейчас Дин смотрел на брата, волосы которого шевелил ветерок, на его лицо, освещённое умирающими лучами солнца, и понимал, что никогда не оставит Сэма и не сдастся. Сегодняшний день, с его заботами о машине и отсутствием личного пространства, доказал и так давно известную истину. Сэм поймал пристальный взгляд и истолковал его неправильно. Дин мог только благодарить за это бога, в которого не верил. - Дин, я в порядке. Просто немного голова болит, и проголодался дико. Не хочешь перекусить чего-нибудь? Дин вздохнул с облегчением. - Ага. Да. В смысле, я рад, что ты в порядке. Пойдём, тебе нужно помыться. Блять. Сэм в ту минуту нуждался вовсе не в душе, а в старшем брате. Дин помогал ему почувствовать себя в безопасности. В нём хотелось раствориться, скрыться от мира, от обезумевшего Люцифера, от бессонных ночей и леденящих душу кошмаров. Быть рядом. Но Дину это не было нужно. Независимо от того, что было между ними. Не нужно было тогда, не нужно и после. Сэм дошёл за Дином до ванной и сел на пол возле двери. - Иди первым. Только воду не выключай, когда закончишь, ладно? А я тут... в общем, иди, - неубедительно закончил он. Дин посмотрел на Сэма, сидящего на полу, на его ноги, перекрывающие коридор, и вздохнул. - Хорошо, Сэмми, я крикну, когда наступит твоя очередь. Брат не ответил, просто кивнул головой. Дин то и дело подходил к двери. С него капала вода, оставляя на полу лужи, но надолго оставлять Сэма одного ему не хотелось. Он знал, почему тот сидит под дверью. Возможно, пока рядом с братом кто-то находился, Люцифер слабел, а галлюцинаций не было. А если бы и начались, размышлял Дин по дороге к двери, то он должен быть рядом, чтобы помочь. Но он не ожидал того, что Сэм обнаружится в узком дверном проёме. Они с братом не раз видели друг друга обнажёнными, но Дин, чёрт побери, был смущён таким неожиданным поворотом. Тем более, что несколько минут назад он думал о Сэме, как влюблённая девчонка. Он, охотник, переживший столько, что у обычных людей встали бы дыбом волосы. Дин торопливо схватил полотенце и обернул его вокруг бёдер, а брат продолжал стоять там же, устремив нечитаемый взгляд на его лицо. Он успел избавиться от своей футболки и джинсов, оставшись в боксёрах. Дин постарался отвлечься от созерцания широких плеч и плоского живота с еле заметно выступающими мыщцами и уделил пристальное внимание полу. Он не хотел смотреть на брата, боясь того, что может увидеть в его глазах. - Я тебя тут подожду, - пробормотал он. - Спасибо. - Сэм сделал короткую паузу и неловко посмотрел на Дина. - Мне так безопаснее. В смысле, не в ванной, а рядом с тобой. Как в детстве, помнишь? Я чувствую себя ребёнком, но не могу по-другому, я... - Я знаю, Сэмми, - прервал его брат. Его светлые волосы намокли, прилипли к лицу и казались почти чёрными. - На тебя обрушилось то, с кем ещё никто не сталкивался. Ты отлично держишься, другой бы уже давно сошёл с ума. Я всё понимаю - и всё в порядке. Сэм благодарно кивнул и, стягивая боксёры, неожиданно понял, что Дин не смотрел ему в глаза. А может быть, Люцифер был прав насчёт него? А может быть, брат действительно испытывал к нему отвращение, и к тому, что они делали, тоже (а это почему-то казалось даже важнее)? Сэм не мог об этом думать; одна мысль о том, что Дин сожалеет о произошедшем между ними, причиняла боль. Сэм шагнул под душ и начал торопливо себя намыливать: после сегодняшнего утра ему не хотелось торчать здесь ни одной лишней секунды. Сквозь хлипкую занавеску был виден силуэт Дина, который был верен своему слову и не двигался с места. А точнее, он совсем не двигался. Застыл, как мраморная статуя. Сэм выключил воду и осторожно отодвинул занавеску. Снаружи было холодно, как в морозильнике. Да что за?.. Он оставил сменную пару джинсов на сушилке, когда пришёл, и сейчас быстро их натянул, забыв про полотенце. А потом сделал осторожный шаг к Дину. Брат по-прежнему не двигался, и Сэм почувствовал, как сердце жалобно ёкнуло и провалилось куда-то. Капельки воды на теле застывали льдинками, обжигая холодом. Господи. Это был Люцифер. - Дин? - прошептал Сэм. Это галлюцинация или воспоминание? И вообще, где они: до сих пор у Бобби? Тяжело сглотнув, Сэм закрыл глаза и долго не решался открыть. Будь это возможно, он стоял бы так целую вечность, словно Сатана не мог ничего сделать, если его не видели. Когда Сэм открыл глаза, вместо Дина ему улыбался Люцифер. - Приветик, Сэмми. Ну неужели ты и правда думал, что братишка сможет спасти тебя от страшного серого волка? Вы больше не дети, - Люцифер покачал головой, улыбаясь немного печально. - Сэмми, я ведь уже говорил, что мы тут родственные души. Твой брат не хочет даже смотреть на тебя. Неудивительно. Ты - мёртвый груз на его плечах. Бесполезный и обременяющий. И он знает, что без тебя ему будет лучше. Сэм как можно быстрее попятился назад и упёрся спиной в стену. Больше бежать было некуда. Он медленно сполз на пол, чувствуя, как дрожат колени и бешено бьётся сердце, а Люцифер устроился между его ног, положив ладони на бёдра. От прикосновения тело Сэма свело холодом, словно по коже провели куском льда, и тихий шёпот показался ему оглушающим. Его не мог перекрыть даже шум крови в ушах. Голос проникал в каждую клеточку тела, расползался по венам, как смертельный яд. - Ты мой, Сэмми. И всегда будешь моим. - Сэм! Смотри на меня! Чёрт возьми, Сэмми, это я! Дин грубо тряс Сэма за плечи, и когда тот открыл глаза, то вместо осточертевшей ухмылки Люцифера увидел встревоженные глаза брата. Сэм задрожал и пробормотал, стуча зубами: - Дин... х-х-холодно. Дин обнял его за плечи, прижал к себе и помог встать на ноги. - Сейчас, Сэмми, потерпи немного. Дин не сразу заметил, что брат всё ещё мокрый и голый. Он был похож на щенка, которого бросили под дождём. Охотник схватил полотенце и принялся вытирать Сэма, пытаясь согреть ледяную на ощупь кожу. - П-прости, Дин, - донеслось из-под ткани. Взъерошенный Сэм выглянул на секунду, и Дин с облегчением понял, что братишка выглядит получше. - Брось, я и сам могу... - Ну вот, теперь ты ведёшь себя, как шестилетка. Бога ради, Сэм, всё, чего я хочу, - чтобы ты как можно скорее оказался в постели. Он кашлянул, внезапно осознав, как это прозвучало. - М-м-м... я хотел сказать, что под одеялом тебе будет теплее. Сэм странно посмотрел на него, кивнул и позволил Дину отвести его в спальню. Дин отдёрнул одеяло, и брат забрался на кровать, укрываясь до самого подбородка. - Лучше? - спросил Дин. - Типа того, - голос Сэма ещё дрожал, но не так сильно, как за несколько минут до этого. И всё бы ничего, не будь гнездящегося в глубине костей холода. - Я сейчас вернусь. Принесу то, что поможет согреть тебя изнутри. И Дин вышел прежде, чем брат успел его остановить. Должно быть, он туда-обратно бежал галопом, потому что вернулся прежде, чем Сэм досчитал до тридцати. В руках Дин держал два стакана и бутылку виски, и Сэм улыбнулся, несмотря на безрадостную ситуацию. Другого лекарства брат не признавал. Дин плеснул виски в стакан и протянул ему. - Выпей. Он сидел достаточно близко, чтобы поддержать Сэма в случае чего. Сэм залпом выпил, брат тут же налил снова. Охотник так же быстро прикончил второй стакан и посмотрел на Дина. - Ты не будешь? Дин отпил половину. - Иисусе, Сэм, ты напугал меня до смерти, - он отставил стакан с остатками янтарной жидкости, и Сэм заметил, что у брата еле заметно дрожат руки. - Я пытался докричаться, но ты упал в обморок. Это был Люцифер? Сэм кивнул. - Я не знаю, чем ему так нравится наш душ, но это уже второй раз за сегодня, - слабо улыбнулся он. - Думаю, какое-то время мне придётся обтираться губкой. Дин помолчал, а потом сцепил пальцы в замок. - Утром тоже было такое? Брат не ответил, но его молчание было красноречивее всяких слов. - Почему ты не сказал? Сэм взял бутылку и сделал три долгих глотка. Дин выгнул бровь и забрал виски, пока брат не успел надраться окончательно. С его ослабевшим организмом это было вполне реально. - Чувак, полегче. Ты всегда слишком легко пьянел, - Дин поставил бутылку на подоконник и посмотрел на брата. - Минут через пять отключишься. - Нет, я не буду спать, Дин, - вскинулся Сэм. Из-за алкоголя он чувствовал себя подвешенным, но иначе ему не хватило бы храбрости сказать то, что нужно. - Я хочу... я должен тебе кое-что рассказать. Голос брата был тихим, почти шепчущим, и Дин придвинулся ближе, не сводя с него глаз. - О клетке. - Хорошо, расскажи. Сэму потребовалась вся его храбрость, чтобы продолжить. - Останешься со мной на ночь? Глаза Дина удивлённо расширились, и Сэм торопливо продолжил: - Я имею в виду, как в детстве... и как перед Детройтом, помнишь? Он затих и встретился взглядом с глазами брата. В глазах Сэма был страх, доверие и что-то ещё, но этого Дин разобрать не мог. Он помнил те старые добрые времена, когда они были детьми и спали на одной кровати, спасаясь от темноты и одиночества. И после, когда выросли, иногда лежали, обнявшись, как будто были якорями друг для друга. И ночь перед тем, как Сэм дал Люциферу своё согласие, они тоже провели вместе, понимая, что делают это в последний раз. Они целовались, словно проводили эксперимент: изучали вкус чужого рта, дрожь от соприкосновения двух языков, позволяли губам сказать то, что не могли сказать вслух. Сэм дотрагивался до тела Дина, пытаясь запомнить каждую линию, каждый контур, и его брат делал то же самое. В ту ночь они цеплялись друг за друга так отчаянно, что ни Ад, ни Рай не смогли бы расцепить их. Мысли Дина повернули вспять, к тому времени, когда они по-настоящему спали вместе, совсем не как дети. Но сейчас Сэм желал защиты и безопасности. И ничего больше. Сэм следил за Дином взглядом, пока тот сдвигал кровати. Он всё ещё был в полностью промокшем полотенце и снял его только когда устроился рядом с младшим братом. Дин лежал на спине, устремив взгляд в потемневший от времени потолок, и Сэм не мог видеть его лицо. Он знал, сколько брату нужно было сил, чтобы рассказать о клетке, и не хотел напрягать его ещё больше. - Знаешь, самым худшим были не физические пытки. Голос Сэма был таким тихим, что Дину пришлось напрячься, чтобы услышать. Он повернулся к брату и приподнялся, опираясь на локоть. - Ты знаешь, на что это похоже, Дин? Дни, полные боли, каждая минута, наполненная мучениями. Я был готов сойти с ума, но не желал доставить Люциферу такое удовольствие. Мне удалось абстрагироваться от всей этой херни. Знаешь, как в Раю - любимое место, - Сэм издал короткий смешок. - Я ушёл туда. К тебе. Я думал о тебе, о нас, как мы делаем что-то абсолютно обычное: ремонтируем машину, сидим в кафе, подкалываем друг друга... Но он знал всё, Дин, и нашёл способ использовать это против меня. Задушить меня моим же спасательным кругом. У него перехватило горло, и Дин машинально взял Сэма за руку. Он не ожидал, что брат вцепится в неё так, словно покрытая шрамами и мозолями ладонь стала последней ниточкой к реальному миру. Дин задержал дыхание, но Сэм, казалось, не заметил этого. Он дрожал, и Дин прижался к нему, пытаясь согреть своим телом. - Люцифер пытал меня, а затем... он стал тобой. И ты говорил, что я был для тебя лишь грузом, рассказывал, как ты радовался, когда я ушёл. Что ты был свободен. Хватка Сэма была болезненой, но Дин не мог сказать брату об этом. Он не мог сказать вообще ничего, чувствуя, что воздух застревает в лёгких. - Ты хотел показать мне всё, чему тебя научил Аластор, - Сэм судорожно сглатывал, словно давился своим дыханием. Дин видел краем глаза бьющуюся на шее брата жилку. Сердце колотилось быстрее, чем обычно. - И ты показал, Дин, я не мог заставить его остановиться... - Иисусе, - Дин чувствовал ком где-то глубоко в горле. - Посмотри на меня. Он убрал руку брата и мягко повернул его лицо к себе. Зелёные глаза встретились с ореховыми, на дне которых сверкали сдерживаемые слёзы. Дин не знал, как можно достучаться до Сэма, как можно вырвать его из этих галлюцинаций. - Послушай, Сэмми. Ты никогда не был для меня грузом. Никогда. Я клянусь, что найду способ избавить тебя от Люцифера. Поверь мне. Сэм печально улыбнулся и отстранился от брата. - Я так устал, Дин. - Поспи. Я побуду с тобой. Сэму хватило пары секунд, чтобы заснуть. Дин всегда мог сказать наверняка, спит ли брат, или притворяется. Он знал, как Сэмми дышит во сне. Он знал всё о своём братишке, всегда старался быть рядом, но на что-то у него не хватило времени, что-то от него ускользнуло. Дин вспомнил чувство, посетившее его на тёмным и пыльном дворе. Это казалось странным, но Сэм был прекрасен. Даже почти побеждённый и сломленный. Он помнил день, когда впервые обратил внимание на Сэма. Не как на брата, а как на парня. Это случилось за несколько месяцев до того, как Сэм оставил их и уехал в Стэнфорд. Дин тогда шёл из бара и увидел брата, который говорил с девчонкой. Она жила с родителями в соседнем номере. Они смотрели друг на друга, а Дина словно ударили под дых. Он смог увидеть брата глазами незнакомой девчонки: высокий (вырос где-то на восемь дюймов за год и теперь возвышался над многими), отбросивший голову назад и смеющийся над какой-то шуткой собеседницы. И в нём не было ничего необычного, тот же знакомый смех, та же невозможно яркая улыбка, но Дина как-то мягко толкнуло в сердце, и он впервые понял, каким красивым может быть его брат. В конце разговора Сэм наклонился и шепнул что-то девчонке на ухо. Дин мог бы поклясться, что у неё появились мурашки от этого низкого приглушённого голоса. Сэм обернулся, увидел брата и тут же закрылся, как будто задёрнул занавеску на окне. Он развернулся и пошёл за девчонкой в её комнату, а на ладонях Дина остались красные полукруги от впившихся в кожу ногтей. Он чувствовал себя идиотом и всячески подкалывал Сэма, пока тот не выдержал не начал огрызаться. Вместо того, чтобы чувствовать удовлетворение, Дин ощущал себя больным. Теперь, глядя на спящего брата, он понимал, что Сэм всегда пытался видеть во всех только хорошее. Он оправдывал Каса, который разнёс в пыль стену в его голове, старался спасти как можно больше людей и никогда не жаловался, как бы ни было тяжело. Сэм не заслужил всего этого, не заслужил года бесконечных мучений в клетке и издевательств Люцифера. Сэм пожертвовал всем, так почему, чёрт побери, он не был достоин лучшей жизни? Чувства, которые Дин так долго подавлял, накрыли его с головой. Он понял, что готов совершить самый безумный поступок, лишь бы не потерять брата. Он понял это, когда Сэм переживал ломку после встречи с Голодом. Сэм бился, кричал и метался по кровати, а Дин боролся с желанием плотно зажать уши ладонями и напиться, надраться так, чтобы ничего не видеть. Затем была ночь перед Детройтом, расставившая все точки над нужными буквами. Правда заключалась в том, что Сэм был нужен Дину так же сильно, как Дин был нужен брату. Возможно, даже больше. Сэм тихо застонал во сне, и Дин повернулся к нему, провёл пальцами по тёмным волосам, поражаясь их мягкости. Сколько раз он запускал руки в волосы девушки, пока целовал её, закрыв глаза и представляя Сэма? Сколько раз он толкался в чей-то рот, думая о брате, стоящим перед ним на коленях? И в этой позе не было ничего унизительного, это был жест любви и доверия, потому что Дин сделал бы для Сэма то же самое. Он помнил ту тёмную ночь, когда их потребность друг в друге прорвалась наружу, и от поцелуев Сэма внутри всё горело, нервы превращались в оголённые провода, а пальцы запутывались в шелковистых волосах, помогая Дину понять: он наконец-то обрёл то, что искал все эти годы. Господи. Он должен был остановить это. После всего, что прошло, после марафона на одиночество длиной в год, после потери Сэма Дин наконец-то осознал, что нуждался лишь в этом. Брат был его вселенной, и пусть это было грязно, аморально и бог знает, что ещё, но Сэм был нужен, как вода и воздух. Это было безумием, его личным карманным Адом, но у Дина Винчестера осталась всего одна родная душа на этом свете, и он готов был сделать всё, чтобы не отпускать её от себя. Но это не значило того, что брат чувствует то же самое. И Дин сделал то, что должен был. То, что было лучше для Сэма. В его мире не должно быть запретных отношений со старшим братом. Дин опустил голову на подушку и обнял Сэма. - Всё будет хорошо, Сэмми. Я всё для этого сделаю. Засыпая, он чувствовал, как его щёку щекочут волосы Сэма, вдыхал его запах и не мог не винить самого себя за то, что чувствовал себя почти абсолютное счастье.~~~~
Глаза Дина резко распахнулись, как будто его окатили холодной водой. Всего минуту назад он спал, а теперь пребывал в полной боевой готовности. Сон охотников всегда был поверхностным, потому что лишняя секунда способна спасти жизнь. Дин знал, что его разбудило, и даже если бы лампа возле кровати была выключена, то он бы и в кромешной тьме разглядел силуэт брата. Сэм сбросил с себя одеяло, и Дин чувствовал болезненное напряжение в его теле, не видя ничего. Он выгнулся так, что под кожей выделялась каждая мышца, на шее выступили жилы, похожие на натянутые канаты. Его лицо было мокрым от пота и сочившихся из-под закрытых век слёз, руки сжались в кулаки с такой силой, что ногти расцарапали ладони в кровь. На один жуткий миг Дину показалось, что он услышал хруст костей, а дыхание брата прервалось. Сэм стонал, и сквозь стоны до Дина доносились слова, заставившие кровь застыть в жилах. - Пожалуйста, нет. Дин, не надо, не делай этого... мне больно, Дин, хватит... Ди-и-ин! Его тело забилось в конвульсиях, и Дин попытался удержать брата на месте, но ему не хватало сил. Несмотря на ослабший организм, Сэм оставался сильнее, и его крики раздирали Дину душу, пока он пытался дозваться брата через пелену адских кошмаров. Это была их извечная мантра, затверженная настолько, что слова потеряли всякий смысл: - Сэм, Сэмми, всё хорошо. Я здесь, я не сделаю тебе больно. Ты в безопасности. Всё хорошо. Казалось, прошла вечность, прежде чем Сэм пришёл в себя, судорожно хватая ртом воздух, но не успел Дин вздохнуть с облегчением, как брат шарахнулся от него. - Нет! Дин схватил его за руки и заговорил спокойно, хотя в глубине души готов был плакать от ужаса и жалости к Сэму. - Сэм, я настоящий Дин. Успокойся. Я не причиню тебе вреда. Брат бешено озирался по сторонам, сбивая смятые простыни, но в конце концов его мутный взгляд слегка прояснился. Он моргнул и неуверенно посмотрел на Дина. - Дин? - Сэм глубоко вдохнул и тихо повторил: - Мой Дин. - Я принесу тебе попить, хорошо? Сэм кивнул, не обращая внимания на слёзы, застывшие на его щеках. Дин принёс кухни стакан воды и влажное полотенце, которым вытирал кровь и пот с тела брата, пока тот пил. Сэм вздрагивал от боли, вызванной прикосновениями ткани к царапинам, но стоически терпел и не издал ни звука. Чтобы расправиться с водой ему потребовалось всего три глотка. - Кажется, я не могу помочь тебе отогнать Люцифера. Мне жаль, Сэмми, - начал Дин, когда закончил обрабатывать последствия ночного кошмара. Брат покачал головой. - Ты был со мной, когда я проснулся. Это самое главное. Дин поднялся, чтобы найти какую-нибудь одежду, но Сэм поймал его за руку. - Останься, Дин. Хорошо? Он усадил брата рядом, и Дин невольно задержал дыхание, когда Сэм дотронулся ладонью до его щеки. Большой палец медленно скользнул по полной губе Дина, который сидел, замерев, боялся дышать и молился только об одном - чтобы это не оказалось одним из его снов. Сэм улыбнулся уголком рта и мягко спросил: - То, что ты мне сказал - правда? Ты мой Дин? Дину показалось, что в комнате не осталось воздуха. Он посмотрел в глаза своего младшего брата и выдохнул, не задумываясь ни на секунду: - Да. Сэм наклонился вперёд и почти незаметным движением коснулся губ Дина. - Тогда и ты сделай меня своим. Заставь забыть этот кошмар. Он обхватил лицо брата ладонями и снова поцеловал его, углубляя поцелуй, покусывая губы, лаская его язык своим, пока Дин не оттаял и не начал отвечать, с не меньшей страстью изучая рот Сэма. Сэм тихо застонал, звук завибрировал в горле и, блять, это был самый сексуальный звук, который Дин слышал в своей жизни. Он оторвался от губ брата и оставил мокрую дорожку поцелуев от подбородка до ключицы, чувствуя бешеный пульс под кожей. Дин снова поцеловал брата и повалил на кровать, придавив собой. Отстранившись, охотник не смог оторвать взгляда от припухших губ Сэма, его глаз, казавшихся чёрными из-за расширившихся от возбуждения зрачков. Их первый и единственный раз прошёл в темноте, и теперь Дин компенсировал это, изучая тело брата Он прошёлся взглядом по тёмным волосам, спадавшим на шею, мускулистой груди, плоскому животу, под кожей которого чётко выделялись мышцы. Глаза опустились ниже, и Дин задержал дыхание. Он часто видел голого брата, но возбуждённого при этом - никогда. И, боже, Сэм был немаленьким. Дин провёл кончиками пальцев по животу Сэма, потянул за жёсткие волосы в паху , огладил основание, распаляя, но не прикасаясь как следует. Ещё. Ему не хотелось торопиться, хотелось запомнить брата, но у того были другие планы. Он схватил Дина за руку, и тот подчинился, развёл ноги брата в стороны, оставляя ладонь там, где Сэм хотел больше всего. Дин взял руку Сэма и коснулся губами ладони, на которой оставались красные следы ногтей, поцеловал кончик каждого пальца, прежде чем втянуть их в рот, облизывая и посасывая, пока Сэм не застонал: - Пожалуйста, Дин, боже... Дин не мог спокойно смотреть на распалённого брата, на его закушенные губы; он хотел, чтобы всё было для Сэма, так, как он хочет. - Скажи мне, что тебе нужно, Сэмми. Сэм прижал его ладонь к своему паху и рвано втянул воздух. - Я хочу видеть тебя, Дин. Тот понял. Брату нужно видеть его, знать, что Дин рядом, что он прикасается, целует, поглаживает, не отпуская ни на секунду. Он снова поцеловал Сэма, глубоко, протолкнув язык чуть ли не до горла, позволяя больше, чем мог ожидать от самого себя. Пальцы прошлись по всей длине члена, и движения стали ритмичнее: Дин замирал у основания, сжимал чувствительную головку, целовал припухшие губы, чувствуя, что его оргазм приближается. Ёбаный боже, он готов был отказаться от собственного, лишь бы увидеть это. Сэм хватал ртом воздух и задыхался, выгибаясь в руках Дина; весь его мир сжался до длинных пальцев вокруг пульсирующего горячего ствола, тихого дыхания над ухом и капельки пота, сползающей по шее брата. - Дин, пожалуйста... мне нужно... Дин склонился над ним и зашептал: - Я знаю, Сэмми, давай. Для меня. Я хочу это видеть. Ноги Сэма напряглись так, что мышцы свело судорогой, рот распахнулся в беззвучном стоне. Он не мог видеть, не мог дышать, лишь задыхался горячим воздухом. - Да, Дин, да, блять, о боже... Брат не отпускал, пока Сэм не выплеснулся до конца и не опрокинулся на спину, пытаясь заново научиться дышать. Дин потянулся к столику, взял салфетку и принялся стирать сперму с ног Сэма, не обращая внимания на его недовольное шипение: прикосновение холодной ткани к разгорячённой коже неприятно отдавалось в нервах. Дин не успел и глазом моргнуть, как полотенце оказалось в углу комнаты, а он - придавленным к постели тяжёлым телом брата, который вцепился в его запястья. Сэм тяжело дышал, не до конца отойдя от оргазма, его спутанные волосы падали на лицо, и он смотрел на брата глазами, в которых бушевал водоворот из желания и сомнения. Теперь уже Дину приходилось учиться дышать заново. - Сэмми? Ты в порядке? Сэм чуть наклонил голову и отпустил его запястья. Он медленно и осторожно поцеловал брата, проводя ладонями по его груди, и Дину казалось, что кожа горит под прикосновениями. Стало ещё хуже, когда Сэм оставил в покое его губы и переключился на шею. Он как будто заранее выучил все самые чувствительные места и заставил Дина хватать ртом воздух, прикусывая, зализывая и посасывая кожу за ухом; из-за этих нехитрых действий Дин метался по кровати, горел изнутри и почти стонал в голос, впервые понимая, насколько, блять, сильно брат на него действует. Рука Сэма скользнула к сделавшемуся болезненным стояку, длинные пальцы обернулись вокруг ствола, и Дин взбрыкнул, вскинул бёдра, отчаянно пытаясь получить больше. Мстительный брат замедлил движения, еле касаясь горячей кожи, лизнул ключицу Дина, нырнул языком в ямку за ухом и оттянул мочку зубами, непрерывно шепча: - Дин. Мой Дин. Дин не был уверен, что не самовозгорелся в ту же секунду. Сэм повторил свой путь по телу брата губами и языком, останавливаясь на тех местах, которые сводили его с ума. На сосках он задержался надолго, и под конец Дин издавал звуки, мало напоминающие человеческие, что-то среднее между воем и рычанием. Его пальцы запутались в волосах Сэма, пытаясь заставить дотронуться до паха, которого тот старательно избегал. Сэм приподнял бёдра Дина, раздвинул его ягодицы в стороны, медленно провёл языком по набухшим от возбуждения яйцам, сходя с ума от контраста жёстких волос и шелковистой на ощупь плоти внутренней стороны бёдер. - Сэм, о господи, пожалуйста, умоляю, боже, Сэ-э-эм... - в эту секунду он напоминал себе девчонку, но не мог сопротивляться своим эмоциям и едва не сошёл с ума, когда губы брата коснулись горячей головки, едва-едва, обдавая дыханием. Сэм издевался, дразнил, сучонок, и Дин не выдержал: - Блять, Сэм! Пожалуйста. Он опёрся локтями на кровать и смог увидеть, как Сэм лижет его член, капающий смазкой на подтянутый живот, цепляет губами выпирающую венку, а потом одним движением вбирает в себя, расслабляет горло, позволяя проскальзывать глубже, втягивает щёки и выглядит при этом настолько по-блядски, что Дин не выдержал и рухнул на постель. Он выгнул спину, продолжая толкаться, жмурился, закусывал губы, понимая, что долго не продержится. Дин балансировал на грани оргазма, не различая реальность и беспамятство, но внезапно член обдало холодом, а губы разжались. - Не-е-ет, - разочарованно застонал он и собрался уже надрать брату-засранцу задницу, но случайно покосился вниз и чуть не кончил без посторонней помощи. Сэм облизывал свои пальцы, оттопыривая ими щёку, смачивал кожу, а потом снова насадился ртом на член Дина, заставив того взвыть и вцепиться в простыни до боли в костяшках. Он почувствовал палец брата, медленно проникающий в сжатую дырку, попытался отстраниться, но сил не хватало. Ладонь Сэма на основании члена, не дающая ему кончить, щекочущие бёдра мягкие волосы, горячие губы на головке... этому невозможно было сопротивляться, и Дин стонал снова и снова, позволяя брату делать с собой всё, что угодно. Он трахал его рот уже по-настоящему, сильно и резко, продолжая шептать, будто в бреду: - Сэм... Сэмми... Кончик пальца задел что-то глубоко внутри, взорвав мысль о том, что это, блять, непозволительно и слишком грязно для братьев, а Сэм, сука такая, понял, как-то особенно надавил языком, продолжая поглаживать ту сверхчувствительную точку, и мечущийся по кровати Дин лишился всех связных мыслей, кроме "Сэм-Сэм-Сэм", кончая так, что останавливалось сердце. Брат сглатывал, не разжимая губ, делал всё, чтобы Дин окончательно потерял себя в пике оргазма. Взмокший, он вздрагивал и вжимался задницей в кровать, окончательно сбивая простыни. Наконец, волна спала, и на грудь опустилось тёплое и тяжёлое. Он нехотя открыл глаза и увидел перед собой Сэма, который смотрел на него, подпирал голову рукой и загадочно улыбался. Дин всё ещё не мог связно мыслить и выдал, наверное, тупейший из вопросов, которые можно задать после секса. - Что? Брат пожал плечами. - Мне нравятся твои веснушки. Дин вяло подумал, что, возможно, лишился слуха в результате оргазма. - Прости? - Мне нравятся твои веснушки. Всегда хотел сказать тебе это. Он оценивающе смотрел на Дина, как будто тот был мороженым со взбитыми сливками и вишенкой сверху. - Они, оказывается, не только у тебя на лице. Везде. Когда-нибудь я поцелую каждую, и, думаю, времени на это уйдёт много. Выдав этот романтичный бред, Сэм поднял бровь и посмотрел на брата с той самой чертовски обворожительной улыбкой. Дин не мог вспомнить, когда видел её в последний раз, и понял, что способен провести остаток жизни, впитывая в себя это незабываемое зрелище. Но брат явно ждал в ответ чего-то в таком же духе, и Дин откашлялся. - М-м-м... ну хорошо. Он сделал паузу, снова кашлянув. - Ну... меня заводят твои волосы, - пробормотал Дин, чувствуя себя идиотом. Теперь пришла очередь Сэма удивляться. - Ха. - Это всё, что ты можешь сказать? - нахмурился брат. - Ха? Сэм опустил ладонь на живот Дина и улыбнулся. - Я просто никогда не думал, что буду сидеть на полу в доме Бобби, голый, после охуенного секса и обсуждать с тобой твои веснушки и мои волосы. Дин сел и подпёр голову рукой. До него постепенно начало доходить то, что они сделали. - Сэмми, я действительно не знаю, что сказать. Ты уверен, что хотел этого? Улыбка Сэма исчезла мгновенно, как будто её стёрли влажной тряпкой, и тут же пожалел, что не может взять обратно свои слова, потому что ответ был очевиден. Но помочь брату он ничем не мог, только сейчас понимая, что большую часть жизни защищал Сэма от этого. От самого себя и этой неправильности, никогда не утихавшей между ними. - Не смей жалеть об этом, Дин. Не смей. Хочешь, я скажу тебе, чего хочу? Я хочу тебя. Всегда хотел. И я знаю, что ты тоже хочешь. Дин смотрел на него, но не успел ответить, как брат продолжил. - Просто заткнись на секунду и послушай меня. Я, блять, не знаю, что может произойти со мной на следующей неделе. Я могу сдохнуть, впасть в кому или раствориться в адовом кошмаре, который насылает на меня Люцифер. Знаешь, меньше всего мне хочется волноваться о том, что я моральный урод, желающий своего брата, и я знаю, что ты тоже не хочешь. По сравнению с тем, что мы пережили, инцест кажется нормальной вещью. Он сделал паузу, удостоверившись, что Дин внимательно слушает. - Нас могут накрыть ангелы, или демоны, или бог долбанёт молнией с небес - какая разница? Ты всю жизнь заботился обо мне, как никто другой. Сэм прижался лбом ко лбу брата и положил руки на его плечи. Дин почувствовал, что он дрожит, и еле сдержал порыв обнять Сэма, заткнуть, прервать, объяснить, что ему положить на все эти грёбаные правила, нормы, потому что какое это имеет значение, на самом-то деле? - Я не прошу тебя быть девчонкой из романтической комедии и отвечать мне в том же духе, - тихо продолжил Сэм. - Но я хочу побыть с тобой ещё немного, пока не свихнулся и не стал кем-то ещё. Я хочу сказать тебе то, что должен был сказать давно, и сделать с тобой всё то, о чём всегда мечтал. Сэм задержал дыхание и обхватил лицо брата ладонями, надеясь, что тот его не оттолкнёт. - Я люблю тебя, Дин. Любил и буду любить, что бы ни случилось. Прикосновение его губ к губам Дина было почти незаметным, как лёгкий порыв ветра. Брат целовал его, и Дин думал обо всём, что Сэм только сказал. И, чёрт побери, он был прав. Почему они не могут получить хотя бы крупицу счастья? Почему их жизнь должна состоять лишь из потерь и крови? Пока он думал, брат успел дойти до душевой и включить воду. Дин поторопился последовать за Сэмом, чтобы быть рядом на всякий случай. Сэм стоял посреди ванной и смотрел на брызги, разлетающиеся по стенам. Он повернулся и посмотрел на брата с выражением навсегда опозоренного человека на лице. Дин тут же понял это, и у него защемило сердце. - Приходи в себя, Сэмми. Я приготовлю что-нибудь поесть, если хочешь. Во время готовки он каждые пять минут поднимался на второй этаж, проверяя обстановку. Во время секса Люцифер не трогал братишку, но Дину не верилось, что Сатана так быстро отступил. Дин приготовил сэндвичи с жареным картофелем, и они ели их на кухне, стоя вплотную друг к другу. В основном братья молчали, находясь в своих мыслях, и не нужно было обладать даром телепатии, чтобы понять: думают они почти об одном и том же. Дин всегда пытался быть старшим братом-защитником, и это не вытравить, но он никогда не открывался Сэму. Сэм не знал о запрятанных в глубины души чувствах, запретных и казавшихся невозможными настолько, что Дин отрицал их даже перед самим собой. Почему он должен искать кого-то и выбирать, если рядом есть человек, которого он любит сильнее всех в этой грёбаной вселенной? Вернувшись в спальню, Сэм опустился на кровать, сжав виски ладонями. Передышка была недолгой. - Сэмми, ты в порядке? - в голосе Дина отчётливо прорезалось беспокойство. - В норме. Просто головная боль вот-вот пройдёт. - Я принесу аспирин, а ты лучше приляг. Голова действительно раскалывалась, и Сэм последовал совету брата. В этот раз, едва успев закрыть глаза, он уловил короткий миг перехода и очнулся на диване Бобби, в тёмной и тесной комнате и в одиночестве. Ничего не было видно, и света не было, лишь из-под кухонной двери просачивался скудный свет, ложась неровным пятном на захламлённый пол. Половицы скрипели, как будто по кухне кто-то ходил, и Сэм позвал заплетающимся языком: - Дин? Это ты? Ответа не последовало, и Сэм напряжённо всматривался в темноту, когда за спиной у него раздался знакомый до боли в каждой клетке тела голос. - Сэм, Сэм, Сэм. Я сказал тебе, что Дин уйдёт, когда ты получишь то, чего тебе так давно хотелось? Что он не станет терпеть твои больные фантазии? Я предупреждал тебя, но ты не поверил. Люцифер мягко рассмеялся. - Всего за несколько часов ты разрушил всё, а я опасался, что это займёт месяцы. Сэм помотал головой, поворачиваясь на звук голоса Люцифера. Темнота болезненно давила на глаза, как вода на большой глубине. - Нет. - Да, Сэмми. Дин ушёл и на этот раз не вернётся. Ты же знаешь его. Он не сможет оставаться со своим младшим братишкой, который трахнул его. Сэм зажмурился, мотнул головой, но не мог закрываться от своего тайного кошмара, ставшего явью. Дин бросил его и ушёл. Навсегда. Рядом с Сэмом раздался шорох, и на его губах осел привкус серы, который Люцифер выдохнул ему прямо в лицо. - Вот мы и остались вдвоём, Сэмми. У нас целая вечность впереди. Столько всего можно сделать... Как сквозь вату он расслышал тихие сбивчивые слова, и оказавшаяся на лбу холодная ладонь отшвырнула Люцифера в глубину сознания. Чей-то голос повторял раз за разом, как будто молился: - Сэмми, пожалуйста, очнись. Давай же. Пожалуйста. Сэм открыл глаза, и его почти накрыло облегчением Дина, смешанным с волнением и тревогой. - Давай, я помогу тебе. Брат поддержал его за плечи и помог сесть на кровать, возле которой Сэм рухнул на пол. - Сэмми? - Я в порядке. Прости. - Чёрт побери, Сэм, хватит извиняться! - взорвался Дин и поймал удивлённый взгляд в ответ. - Ты вечно просишь, и я прошу тебя перестать. Ты не можешь управлять этими галлюцинациями. Или ты считаешь, что я устал от тебя и этого "отпуска"? Сэм отвёл глаза, и Дин понял, что попал в точку. В нём впыхнуло желание вскрыть клетку, вытащить оттуда посмевшего внушить этот абсурд Люцифера и порвать его на мелкие клочья. - Боже, Сэм, неужели ты не знаешь, как много значишь для меня? Послушай, я хочу помочь тебе, и мне плевать, сколько времени это займёт. Я тебя не оставлю. - Я знаю, Дин, - блёклым, каким-то размытым голосом отозвался брат. - Но Люцифер приходит и кажется таким реальным, а остальное размывается... Моим Адом становится жизнь, в которой нет тебя. Дин не знал, что ему ещё сказать, как объяснить Сэму, что его вариант вечных мучений выглядит точно так же? Те тридцать лет он терял и терял Сэма, раз за разом видел его смерть, а потом поднимался с колен и понимал, что жить дальше ему придётся в одиночку. Дин сделал единственное, что пришло ему в голову: поцеловал Сэма, но к ответу был совершенно не готов. Сэм сжал его в кольце рук, повернул голову и атаковал языком рот, выдирая из себя воспоминания о зловонном дыхании Люцифера, но ему было мало губ Дина, его вкуса... самого Дина. Руки Сэма скользнули под край футболки, ощупывая крепкие мышцы груди и плоский живот, задрали ткань вверх и прижали брата к кровати. Сэм прилип взглядом к выглядывавшей из-под джинсов головки и тронул её большим пальцем, вырвав у Дина хриплый стон. Младший Винчестер провозился несколько секунд с молнией, а потом потерял терпение и рванул застёжку, пропустив треск ткани мимо ушей. - Снимай, Дин. Пока тот, путаясь и тихо ругаясь, стягивал джинсы, Сэм торопливо сбросил лёгкие штаны, которые всегда носил дома. Его освобождённый член дёрнулся, и Дин не отказал себе в удовольствии попробовать: провёл ладонями по бёдрам брата, остановил их на ягодицах и надавил, прижимая ближе к себе. Вместо того, чтобы взять в рот, он поцеловал тазовую косточку, опустился ниже и огладил языком яйца. Сэм дёрнулся, застонал и вплёл пальцы в волосы Дина, прижимая свой член к его губам. Дин позволил ему тереться, пачкая уголки рта смазкой, но не открывал рот, чтобы вобрать член. Сэм посмотрел вниз, и у него перехватило дыхание от одного взгляда на мокрые губы брата, покрытые смесью смазки и слюны. Его ягодицы мягко сжали тёплые ладони, рот Дина приоткрылся, и у Сэма позорно подкосились задрожали колени, пока он проскальзывал во влажное тепло рта, растягивая членом губы. Дин не осознавал до конца, насколько Сэм крупный, пока головка не коснулась задней части горла, и в глотку не начала просачиваться солоноватая жидкость. Он вспомнил этот слабый привкус, который бил по сознанию так же, как и запах, закрыл глаза и почувствовал, как бёдра брата вздрагивают... но Сэм неожиданно отстранился и оставил его рот, мазнув головкой по губам напоследок. Дин поднял глаза, и голод, отразившийся в глазах Сэма, заставил его вздрогнуть. Это пугало, но, блять, в то же время было горячо. Он смотрел на своего старшего брата, как на самую желанную в мире вещь, и Дин не мог противиться. - Ложись, Дин, - шёпотом велел Сэм. - Сэм? - Пожалуйста. Дин послушался, позволив брату лечь на него сверху так, что они оказались лицом к лицу, пропустил тёмные пряди волос между пальцами и прижался губами ко рту Сэма, который двигал бёдрами, заставляя их члены тереться друг о друга. От этого можно было сойти с ума, от осознания того, что они грёбаные братья, но даже если бы господь появился в эту минуту в комнате, Дин бы не прекратил. Ни за что. Сэм оторвался от него, поцеловал в висок, потом ниже, в шею, облизывая и покусывая ключицу, и вернулся к уху. Дин начал двигаться в том же ритме, захлёбываясь своим собственным дыханием, горячим воздухом и запахом брата, оседающим на коже. Ни с кем и никогда он не испытывал такой жажды, и её мог утолить только Сэм, прерывисто и сбивчиво шепчущий на ухо. - Я не могу Дин, мне нужно... мне нужен ты, хочу быть в тебе, частью тебя. Мне нужен только ты, Дин, пожалуйста! Голова Дина пошла кругом от отчаянных и лихорадочных просьб Сэма; он зажмурился и простонал: - Боже, да, Сэмми... В их поцелуй прорвался весь тщательно подавляемый голод, который они глушили в себе так долго, всё желание быть рядом. Язык Сэма и его взгляды распаляли Дина, и если бы мир рассыпался на части, то он не заметил бы этого. Потому что это Сэм, его младший брат, которого он вырастил, трётся об него, хрипло стонет, целует, бродит ладонями по бёдрам, не выпускает ни на секунду, тихо шепча: - Не двигайся. Дин бы не смог, даже если бы на лестнице очутился воющий скоп демонов. Сэм отключил его от мира, замкнул на себя все каналы, и Дин смотрел, как он переходит комнату и ищет что-то в карманах байки. Брат выглядел немного смущённым, распрямившись и показав ему найденное: маленький пакетик смазки, блеснувший под светом лампы. - У меня всегда был запас... ну, на всякий случай. После того, как мы впервые... сделали это. Со стороны было странно наблюдать, как краснеет взрослый охотник. Но додумать Сэм ему не дал: отвлёк поцелуем, жадно шаря руками по телу, заставлял кожу гореть и пробуждал в Дине такую отзывчивость, о которой не знал и сам старший Винчестер. Рука Сэма погладила затвердевшие соски, скользнула по бедру, обогнула член, с которого на подтянутый живот капала смазка, раздвинула ягодицы, заставив Дина втянуть воздух. Он едва сдержал постыдный всхлип, когда в дырку толкнулся длинный палец, холодный от лубриканта, дразнящий покрасневшие края и заставляющий просить о большем. Сэм медленно растягивал, блять, так медленно, и когда он добавил второй палец, то Дин готов был выть, скулить, умолять сделать хоть что-то. Брат отвлекал его поцелуями, кусал и всасывал мочку уха, теребя её языком, и после третьего Дин не выдержал. Он обхватил свой ноющий член ладонью и толкнулся навстречу, насаживаясь на мучающие пальцы От вида такого Дина Сэм едва не спустил на месте, закрыл глаза, глубоко вдохнул и опустил руку сверху, сжимая горячий твёрдый стояк. Пальцы медленно выскользнули, оставив после себя ощущение горькой пустоты, и Сэм, рвано и поверхностно дышащий, протянул: - Ещё немного, Дин, - и упёрся головкой члена в растянутый вход. Он входил медленно, впитывая глазами выгнувшегося в судороге брата, и хотя сдерживание стоило ему нечеловеческих усилий, Сэм сумел выхрипеть: - Дин, тебе больно? Я прекращу... Дин непрерывно вздрагивал, нуждаясь, желая получить Сэма до конца, стать так близко, насколько это возможно. Он попросту сошёл бы с ума, потеряв то, чего хотел так долго, в шаге до приобретения. - Пожалуйста, Сэм... Кроме этой просьбы Сэму не нужно было других подтверждений. Он двигался снова и снова, пока не оказался полностью погребён тесными и горячими мышцами; пытался дать Дину ещё немного времени, чтобы привыкнуть, но брат решил по-своему, как и всегда, сжал его бёдра ладонями, толкая в себя. - Мой Дин... скажи мне это. Скажи, - просил Сэм, понимая, что он свихнётся, сойдёт с ума к чёртовой матери, если ему снова придётся жить без брата, ради всего святого, он не сможет вынести это ещё раз.. - Я твой, Сэмми, - твёрдо и уверенно ответил Дин, как будто не лежал, придавленный телом Сэма, не вздрагивал от его мощных толчков и не хватал ртом опаляющий глотку воздух. Сэм никогда не чувствовал себя так близко к брату, чем в этот момент, связывающий их воедино, спаивающий из двух разрозненных половинок единое крепкое целое, не только разгорячёнными телами, но и душами, и если бы ему сказали "Ты умрёшь за это", то он бы согласился, не задумываясь, так же, как когда-то Дин, продающий свою душу ради спасения единственного любимого человека. Дин двигался навстречу брату, входя в его ритм, оживляя связь, разорвать которую не под силу было ни Небесам, ни Аду, ни их союзу. Его мышцы начали сокращаться, сжимая пульсирующий глубоко внутри член, и Дину не желал других подтверждений того, что они вместе, здесь, сейчас, только они, и пусть ждёт весь мир. Сэм приподнял бёдра брата, находя нужный угол, и сильные толчки в обжигающую точку заставляли Дина выгибаться, корчиться под ним и беспорядочно умолять не останавливаться никогда, ни за что, что бы ни случилось. - Так тесно, Дин... блять, я хочу, чтобы мы сделали это вместе... Давай! - Сэм почти задохнулся своими словами, теряясь с головой в этом процессе. Буря в глазах брата столкнула Дина за грань, и, кончая, он успел подумать, что оргазм похож на врезавшийся в него на полной скорости поезд: сильно, оглушающе и неостановимо. Он откинул голову, и Сэм чувствовал, как вокруг его члена туго сжимаются мышцы, как его втягивают, словно воронкой, куда-то очень глубоко, откуда не выбраться так просто; он толкался раз за разом, выстанывая имя Дина, чувствуя, как внутри него дёргается член, выстреливая спермой. Под конец он рухнул на брата, прижавшись вспотевшим лбом к его плечу. Дин проводил рукой во волосам Сэма и ждал, когда тот восстановит сбившееся дыхание. Он не знал, здесь ли ещё брат, и попробовал достучаться до него. - Спасибо. Сэм улыбнулся и осторожно оставил его тело, переворачиваясь на бок. Лишённый нормального сна организм, получив дополнительную нагрузку, роптал, и глаза сами закрывались. - Может, сходим в душ? - лениво предложил он, не будучи уверенным в том, что сможет встать и пойти. - Не знаю, как ты, но я весь липкий, - хмыкнул Дин и поднялся на ноги. - Давай, я помогу. В глубине души Сэм боялся, что Люцифер снова нагрянет к нему в гости, но этого не случилось. Должно быть, брат стал некой стеной между ним и тёмным водоворотом воспоминаний, и сейчас, когда между ними не осталось никаких преград, когда они были ближе, чем когда-либо, эта стена становилась всё крепче. Дин не знал, о чём он думал, и просто был счастлив, что Сэмми в порядке. Он привык встречать грозящую опасность лицом к лицу, но не мог помочь брату на этот раз, не мог забраться к нему в голову и вышвырнуть оттуда Люцифера. Единственное, что он мог, - быть рядом. Стоя на пороге спальни, Сэм колебался несколько секунд, не зная, что делать с кроватью, но брат положил чистую простынь сверху и забрался под одеяло. Сэм прижался к нему всем телом и обнял за плечи, чувствуя, как Дин гладит его по волосам. - Поспи, Сэмми, - он еле расслышал этот тихий голос, на мгновение перенёсший его в детство. - Я с тобой. - Я люблю тебя, Дин, - успел пробормотать Сэм перед тем, как заснул. Дин смотрел на брата, обещая самому себе, что найдёт способ помочь ему. Когда-то давно, в прошлой жизни, он не побоялся отправиться в Ад, потому что должен был защитить Сэма. Это его работа, в конце концов, с четырёх лет и до самой смерти. "Ты мой брат, и я умру за тебя". Так всегда было и так будет. То, что не меняется никогда. Этот мир может остановиться, взорваться мелкой пылью, сгореть и залиться собственной кровью, но Сэм всё равно останется в живых. - Всё будет хорошо, Сэмми, я обещаю, - он поцеловал брата в переносицу. - Я тоже люблю тебя. И увидел, как Сэм улыбается во сне.