Гвардия Солнца

      – Все понятно? – спросила Рагаш, закончив инструктаж.       Иланаро кивнул.       За его спиной был приторочен Древний Свиток. Иланаро уже пришел в себя после первого потрясения от возможности посмотреть и ощупать одну из ключевых реликвий мироздания, но все равно был взбудоражен, чувствуя его тяжесть на своем плече. Он пытался сначала отказаться нести его, но Гвардейцы возразили, что куда легче охранять Иланаро со Свитком, а не отдельно Иланаро и отдельно Свиток. Свиток был большой, белый и… подлинный. Кажется, он был в два раза реальнее всего остального. Иланаро чувствовал себя каким-то призраком, касаясь реликвии, призраком – или чьей-то фантазией. Развернуть его он и не помышлял – он же не Слепой Брат. Но даже касаться Свитка было познанием. Все предопределено, будущее записано, как и прошлое, Нирн, Обливион и Этериус, смертные и боги – все лишь знаки на Древних Свитках. Как Свитки, включая в себя все мироздание, могут быть одновременно его частью, причем столь небольшой и обычной? Если раньше Иланаро это смущало, то теперь, взяв в руки реликвию, он понял, что противоречия нет – сама реальность вторична, она – иллюзия вокруг истины Свитка…       – Я не знаю, как отреагирует Партурнакс, если мы явимся перед ним из ничего, – сказал Иланаро, отвлекаясь от философских размышлений. – Тем более, если явимся вооруженной группой.       – Вы так же не знаете, как он отреагирует, если мы подойдем к нему своим ходом. А так – у нас будет преимущество внезапности, – сказала гра-Лаг. Она, Белранд и Иланаро оделись как можно теплее при минимальной потере подвижности. В меховой шапке Рагаш выглядела по-девичьи мило.       – Разве вы не говорили, что опаснее всего – дать кому-то заподозрить, что у нас есть способность являться из ниоткуда?       – Они точно не попрутся выяснять подробности у дракона, – сказал Белранд.       – Не точно, а скорее всего, – меланхолично поправил его Анкано. Он не выглядел отдохнувшим, хотя, как и Иланаро, провел предыдущий день в праздности.       – Значит, отдельно попросишь его не говорить никому, что мы приходили, – пожал плечами Белранд. – Да ладно вам, ребята. Уж настолько маловероятные события лучше не учитывать.       – А если он нападет? – спросил Иланаро. – Мы будем драться или сбежим?       – Мы – скорее всего, сразимся, а вас, если хотите, незамедлительно отправим обратно.       – Да я, – Иланаро недовольно поморщился, поняв, что его вопрос выглядел, как продиктованный трусостью, – не только за свою безопасность переживаю. Если вы убьете наставника Седобородых…       – Иланаро, друг, зачем убивать, когда можно взять в плен? Во-первых, у нас будет дракон для тренировки. Во-вторых, с позиции пленника любой будет говорить охотнее, дракон он или кто. А Седобородые, кстати, ничего не узнают.       – Вы вдвоем собираетесь пленить Партурнакса?       – А ты в нас с Ашей сомневаешься?! – подбоченился Белранд.       – Бел шутит. Если дракон нападет, мы тут же вызовем подкрепление. Тех ребят, что тогда помогли нам с Эсберном, помните?       – Ну да, – Иланаро вздохнул. – Кстати, как там он?       – Мы ему прислали троих рекрутов якобы от вашего имени, вроде бы он совершенно счастлив.       – Ага, так счастлив, что впал в детство. Раскопал арсенал, обрядил рекрутов в ржавые доспехи и учит их строевой подготовке, – Белранд довольно рассмеялся. Видимо, представил своих коллег в облике новичков-Клинков в ржавых доспехах.       – Было бы время, – задумчиво сказала Рагаш, – я бы хотела себе комплект… акавирские доспехи, по слухам, весьма удачны в некоторых решениях. Я бы скопировала.       – Я тебе добуду, моя радость. Правда, наши ребятки потом будут долго объяснять Эсберну, куда делось это драгоценное старье…       – Так они тебе и отдали, – вставил реплику Анкано. У Иланаро вообще сложилось впечатление, что с Белрандом Анкано ладит далеко не так хорошо, как с гра-Лаг. И все-таки, Белранд и Рагаш… женаты они или нет?       – О, у меня есть свои способы, – широко улыбнулся Белранд.       – А мы не теряем ли время? – спросил Иланаро. Ему уже было жарковато в меховых одеждах.       – Нервный треп перед операцией повышает шансы на ее успех, – Белранд хлопнул его по плечу. – Но в целом, ты прав, пора. Давай, Анк, удачи, – он протянул альтмеру руку.       Тот крепко пожал ее, взглянул Белранду в глаза и все-таки привлек его к себе, обнял, похлопав по спине. Белранд, довольно усмехнувшись, тоже от души сдавил Анкано в объятиях. Рагаш подошла к Анкано вслед за ним.       – Все будет хорошо, – сказала она, тоже обнимая альтмера – нежнее, но все равно по-дружески.       – Не волнуйся, – сказал Анкано, целуя оркессу в щеку.       Эта дружеская идиллия почему-то встревожила Иланаро. Он не желал, чтобы Гвардейцы включили и его в свой тесный кружок. Похоже, это отразилось у него на лице, потому что Анкано лишь изобразил полупоклон в его сторону, прижав ладонь к сердцу – и развернулся к Оку, вынимая из-за пазухи сразу два амулета и каким-то сложным образом зажав оба в пальцах левой. Белранд и Рагаш вообще не сделали ни движения в его сторону.       – Иланаро, ваш амулет… два нижний… представьте себе хорошенько вершину Глотки Мира, и по моей команде нажмете средний, потом верхний, потом нижний-верхний. Запомнили? Белранд, саранда дио.       – Я готов, – сказал Иланаро, вытаскивая свой амулет.       – Есть, Анк.       Анкано несколько раз коснулся Ока.       – Иланаро, ваш ход.       Он уже привычно перебрал пальцами – и темнота на миг скрыла мир.       Холод и метель бросились в лицо, как дикие звери. Иланаро заслонился рукавом, глаза тут же заслезились. Он оглянулся – его спутники были с ним. Они трое стояли на плато на вершине Глотки Мира. Еще один взгляд – на полукруглом обелиске для Слов, как и в прошлый раз, громоздилась огромная тень.       Иланаро сделал шаг вперед.       – Партурнакс! – крикнул он. – Это я, Довакин! Приветствую вас!       Тень шевельнулась, но не взлетела, грациозно для такой махины сошла с «насеста» и медленно двинулась к трем смертным. Вскоре Иланаро окончательно узнал в драконе наставника Седобородых, и немного расслабился – а то ведь, в принципе, это мог оказаться и Алдуин.       – А-ах, мал фрон… ты с друзьями? – Партурнакс подошел совсем близко и сел, обвившись хвостом. – Словно лингра вод… в старые времена. Трое смертных на моей горе, двое мужчин и женщина. И я вижу Кел у тебя. История – колесо, воистину, и вот оно провернулось.       – Да. Это мои соратники. Позволь представить их тебе… это – Рагаш гра-Лаг, коваль-дева и воительница, а это – Белранд, воин слова. Перед вами – Партурнакс, старший из Седобородых…       – И закончим на этом формальности, – перебил его Партурнакс, сверкнув аметистовым глазом. – Ты все-таки достал Кел… О… тид кре квалос*, – произнес Партурнакс, вытягивая голову к Иланаро, – покажи его мне.       Иланаро снял со спины Свиток и протянул его на вытянутых руках в сторону дракона. Тот осторожно обнюхал его, потом отстранился.       – Зофас сулейк**, – пробормотал дракон и встряхнулся, словно его пробрала дрожь.       Иланаро отметил, что его спутники необычно молчаливы. Он оглянулся на них, желая проверить, все ли в порядке. Гвардейцы ответили ему напряженными взглядами. Рагаш глазами показала на Партурнакса, Белранд чуть кивнул, подбадривая.       – Не расскажете ли, что сделал со Свитком ваш ученик, чтобы отправить Алдуина в будущее? – спросил Иланаро, вновь устроив Свиток за спиной.       – Чтение Кел есть переосмысление… нет, не то слово… переосуществление реальности, так точнее. Непосвященный сказал бы, что, читая Свиток, некто видит события прошлого или будущего, или – весьма редко – меняет события настоящего. Если посмотреть с другой стороны, читающий Кел реализует записанное в нем. И это ближе к истине, так как наша реальность – лишь отражение Келле, а не наоборот.       – Это как Прорыв Дракона? – Иланаро даже забыл о практической стороне дела.       – Напротив, это Прорыв Дракона, как вы это называете, частный случай реализации Келле. В каждом из Кел, судя по всему, есть гронне… обращения… связи с другими Свитками. Свитки – единая сущность. Каждое событие нашей реальности может быть… переявлено, в теории, с помощью любого из Свитков. А-ах… я говорю слишком сложно?       – Нет, я понимаю вас… и это потрясающе! То есть история не записана в Древних Свитках жестко, не предопределена, а… может стать таковой при обращении к нему? То есть… реальность становится таковой, будучи прочитанной? Наблюдающий изменяет наблюдаемое!.. И каждый Свиток – универсальный ключ ко всему мирозданию?       – И да, и нет, – Партурнакс одобрительно покивал шипастой головой. – Дар фалил лост прузан хадримме…*** – пробормотал он про себя. – Не все так просто. Есть некий… предел свободы. Есть определенные сложности с событиями прошлого. И общая канва все же остается неизменной. Но сейчас не время для оникан… мудрствования, Довакин. Если ближе к практике… мой ученик, конечно, действовал в отчаянии. Он просто раскрыл Свиток, желая всей душой, чтобы Алдуина не стало… Свиток подчинился его воле и нашел из возможных реальностей ту, что наиболее соответствовала желанию Феллдира. Ему повезло.       – Он после этого не ослеп? – спросил Иланаро, возвращаясь к реальности из мыслей о том, как все это рассуждение о Свитках хорошо смотрелось бы в монографии под его именем. А Фаральда как гордилась бы им! Но он понимал, что это в лучшем случае придется отложить на время после победы над Алдуином и избавления от надзора Гвардии.       – Нет, – сказал Партурнакс, кажется, несколько удивленный вопросом. – Во всяком случае, не надолго. Я так понял, ты желаешь повторить то, что сделали мои друзья? Ты думаешь, Алдуин позволит второй раз сыграть с собой ту же шутку?.. Он ни мей… не так глуп, чтобы дважды попасться в одну ловушку.       – У него есть, что противопоставить Свитку? – спросил Иланаро.       – Я бы не дал крыло на отсечение, что нет, мал фрон, – Партурнакс оскалился. – Мне кажется, или ты недооцениваешь Алдуина? У нашего народа есть поговорка: таровин лос зун криф палок геин… «коварство – оружие против гордеца».       Иланаро вновь обернулся на Гвардейцев. Рагаш ободряюще улыбнулась ему, а Белранд энергично закивал и показал жестом, чтобы Иланаро спрашивал дальше.       – М-м… не хочу показаться излишне… высокомерным, но пока деяния Алдуина не напоминают, хм, то, что приписывают ему легенды. Да, он неуязвим, он – сам и с помощью соратников – выжег несколько поселений в Скайриме. Но Пожиратель Мира, мне казалось, создание несколько иных… масштабов. Он пожирает Планы, а не разоряет мелкие деревушки. Я видел его своими глазами, Алдуин не очень-то отличается от прочих драконов. Вы не могли бы пояснить?..       Партурнакс рассмеялся. Это были странные звуки – полу-гром, полу-рычание.       – Узнаешь ли в желуде могучий дуб, смертный родич? – спросил он, расправив крылья. Иланаро отметил, что наставник Седобородых не лишен любви к эффектам. – И разве ты сам родился уже с Короной Бурь на челе?       – Тогда что сделает Алдуина тем самым Пожирателем Мира? – быстро спросил Иланаро, подаваясь вперед.       – Я польщен твоей верой в мою мудрость, Довакин, – проговорил Партурнакс, нахохлившись. – Но я не знаю. Быть может, ты знаешь?       – Я? – Иланаро поднял на дракона взгляд. - Откуда это знать мне?       – Разве не ты – тот, кто самой судьбой предназначен сразить его? – мягко спросил Партурнакс, и вдруг стремительно взлетел, подняв вокруг себя еще одну метель внутри метели, распахнул крылья, заставив смертных отшатнутся, и Крикнул: – ТИД-КЛО-УЛЬ!       Все вдруг стало каким-то странным, тягучим… Иланаро понял, что едва движется, он начал было оборачиваться к Гвардейцам, но осознал, что не успеет в любом случае, что само время предало смертных, замедлившись по воле дракона. Всесильная Гвардия проморгала?! Они поверили этому чудовищу, расслабились, не учли, что он способен останавливать время?.. Иланаро ведь рассматривал вариант, что Партурнакс может быть на стороне Алдуина, и говорил об этом Гвардейцам, так почему же они не убедились?.. Коварство – оружие против гордеца… о, славная шутка, наставник Седобородых! И ты овладел этим оружием в совершенстве!       А Партурнакс уже снова Кричал:       – ЛОТ-ЛУФТ-ЙУН!       Ту’ум словно ударил Иланаро в сердце. Боль прошила его вдоль хребта, серебряная, ледяная. Холод мгновенно охватил его изнутри. И он еще успел подумать, что в этом замедленном времени не успеет ни вскрикнуть, ни закрыть глаза до того, как замерзнет насмерть.