Гвардия Солнца

      Все было готово. Иланаро со всем возможным удобством устроился в кресле, которое принесли ему в подвал. Он уже мог управлять големом лишь движениями рук, наклонами головы и легким шевелением ног – вчера ближе к вечеру произошел настоящий прорыв в обучении, когда Иланаро настолько погрузился в ощущения двойника, что забыл, что настоящий он не ходит по замку, а управляет големом из подвала. Все, кому он продемонстрировал свое умение (ярл с хускарлом и Эйнарт), были поражены и уверяли, что никогда не отличили бы двойника от настоящего Иланаро. Говорить приходилось в полный голос, но проблемой это не было. А вот колдовать (и Кричать) через голема Иланаро пока не мог, хотя Белранд уверял, что это возможно – да и тот же Куаранир, насколько помнил Иланаро, был к этому вполне способен.       Седобородый, если и испытывал волнение, неплохо его скрывал. Иланаро улыбнулся Эйнарту губами голема, и, в последний раз глубоко вздохнув, выдвинул двойника на террасу, распахнув его руками тяжелые створки. Одавинг был не мельче Партурнакса, только чешуя его была терракотово-красной, с металлическим отливом. Услышав, что кто-то явился, дракон, пойманный в своего рода огромные колодки, попытался развернуться, но оковы мешали ему. Цепи глухо зазвенели.       Напомнив себе, что дракон не может причинить ему вреда, Иланаро спокойно повел голема вперед.       – Одавинг! – позвал он, приближаясь к ящеру. – Дрем-йол-лок!       Вывернув шею под немыслимым, явно болезненным для него углом, дракон дохнул огнем. Иланаро смотрел, как пламя несется к нему – касается – проходит насквозь, не причинив вреда. Улыбнулся: ощущения от драконьего огня через двойника оказались даже приятными, будто его коснулся теплый ветер. Пошел дальше, чтобы встать прямо перед ящером. К его удивлению, Одавинг не оставил тщетных попыток убить его, еще раза три повторив одно и то же. Настойчивый, упрямый, но определенно не великий мыслитель – хотя бы попробовал что-то другое, раз огонь не срабатывает.       – Одавинг!       Ответом был рев и новый поток огня.       – Одавинг, зу хинд тинвак! – «я хочу говорить (с тобой)», эту фразу он выучил.       Снова пламя.       Одавинг вел себя, как неразумное животное, попавшее в капкан. Не сошел ли он с ума от бессильной ярости, оказавшись в ловушке? Или… не навредил ли ему как-то Иланаро, перемещая Оком?..       – Мастер Эйнарт, давайте «Свежий ветер»!       На него самого – через голема – Крик не должен был подействовать. Седобородый, оставшийся в безопасном месте, Крикнул требуемое.       Зрелище было даже отчасти забавным. Уже готовый снова дохнуть огнем, дракон вдруг замотал головой, словно пытаясь вытрясти Крик из ушей. Он несколько раз моргнул и уже иначе – с удивлением и тревогой – уставился на стоящего перед ним смертного.       – Во лос ру? – спросил дракон. Низкий скрипучий голос звучал почти неуверенно. Но он хотя бы заговорил.       – Он спрашивает, кто вы, – перевел Эйнарт.       – Я – Довакин. У меня есть для тебя предложение, Одавинг.       Эйнарт перевел и это. Дракон попытался посмотреть, кто говорит на драконьем из-за его хвоста, но ярмо мешало ему. Он спросил что-то, и Эйнарт перевел:       – Он спрашивает, кто я.       – Объясните ему, что вы – мой переводчик.       Седобородый и дракон обменялись несколькими репликами. Ящер не оставлял попыток все-таки увидеть второго собеседника, и наблюдать за этим было даже неловко.       – Он не понимает, почему вы не знаете драконий, Довакин. Он сомневается в том, что вы – драконорожденный. И хочет увидеть меня.       – Обратите его внимание на то, что я неуязвим, и скажите, что вы – нет. Попросите его говорить со мной, а не с вами. Даже не знаю, есть ли смысл объяснять ему, что прошли многие тысячи лет и драконий язык почти забыт…       Перспектива стать «душевным служителем» Одавинга казалась все менее привлекательной. Иланаро не хотелось судить опрометчиво, но пока дракон, с которым ему суждено было связать свою судьбу, представлялся ему каким-то туповатым.       – Он не понимает, как связано то, что прошло много времени, и драконий язык. Называет нас рабами и обещает нам жестокое наказание.       Даже под действием «Свежего ветра». А он весьма злобен, ко всему прочему.       – Мне кажется, или он тупой? – не выдержал Иланаро. – Скажите ему, что я предлагаю ему союз против Алдуина. Что я уже сражался с Пожирателем Мира, а еще – убил Салокнира. И что это еще не все, на что я способен. Что я желаю повергнуть Алдуина – и знаю, что Одавинг тоже ненавидит его, поэтому предлагаю объединиться.       Эйнарт обратился к дракону с новой речью. Выслушал ответ.       – Он говорит, что даже он не способен повергнуть Алдуина, значит, мы, «жалкие смертные» – тем более. Продолжает не верить в то, что вы – Довакин.       – А как я ему это докажу в данной ситуации? Проклятие, даже чтобы Крикнуть, мне нужно будет прийти сюда лично. Спросите его, он предпочитает сидеть в ловушке и дальше, а то и умереть – или все-таки объявить войну Алдуину?       Вся эта ситуация выглядела довольно глупой.       – Он говорит, что если бы мы были способны его убить, мы бы давно это сделали.       – Может, и стоило бы… – себе под нос пробормотал Иланаро. – Ладно, спросите его, знает ли он, зачем Алдуин воскресил его?       Как оказалось – и Иланаро этому не удивился – Одавинг вообще раньше не задавался этим вопросом. Когда Довакин через Седобородого рассказал об этом, что знал, Одавинг взъярился и какое-то время проклинал Алдуина на все лады, мечась в оковах. Еще один «Свежий ветер» чуть смягчил его ярость, и он даже соизволил обратиться к Довакину с горделивым объяснением, что Накрин-де не подчинится ничьему приказу, кроме его собственного, а он такой приказ не отдаст никогда.       – Даже ценой собственной жизни? Ведь Алдуин уничтожит тебя снова, если ты не пожелаешь исполнить его волю. После чего падет весь мир. Небо, земля, все живое… все исчезнет.       Эйнарт произнес ту же речь на драконьем. Похоже, «Свежий ветер» все же внушил Одавингу какую-то частичку любви ко всему сущему, потому что дракон задумался над ответом, гневно раздувая ноздри. У Иланаро было время задаться вопросом, был ли таким же дураком Нафаалиларгус, или это ему, как всегда, «повезло» больше остальных. Интересно, а Вульфхарт тоже был чьим-то сил амик? Надо бы спросить у Партурнакса…       Наконец, Одавинг, встряхнувшись, заговорил. Эйнарт стал переводить:       – «Но что ты можешь предложить мне, жалкий смертный? Ты даже говорить со мной способен лишь через другого раба. У тебя нет ни Слов, ни крыльев, ни силы!»       – Я могу предложить спасение мира, победу над Алдуином. Начать, впрочем, мог бы с твоей свободы, – не без яда ответил Иланаро.       – Фул стин зу! – взревел дракон, услышав то же на драконьем.       – «Так освободи меня!» – перевел Эйнарт, тяжело вздохнув. Кажется, и его утомила эта беседа.       – Лишь тогда, когда ты примешь мое душевное служение, Одавинг. На определенных условиях, конечно.       Ящер, выслушав перевод и этого предложения, захохотал, порыкивая. Выкрикнул несколько фраз и снова зашелся смехом.       – Он говорит, – произнес Эйнарт, – что… ох, в общем, он говорит, что ему достойны служить лишь лучшие из смертных, вроде Накрина, а вовсе не, хм, эльфы, не способные даже выучить драконий, и что ваша дерзость его забавляет.       – Напомните ему, что сейчас он у меня в плену. Разве это не достаточная демонстрация моей силы?       В ответ на это Одавинг снова попытался сжечь альтмера.       – Да сколько можно! До тебя что, не доходит, что я неуязвим?! – Иланаро подошел вплотную к изрыгающей огонь пасти и коснулся ладонью чешуйчатой морды. Это было все же довольно волнительно, и он не отследил, перевел ли Эйнарт его слова. Дракон дернулся и уставился на него, как на святотатца.       – «Как ты посмел коснуться меня», далее, судя по всему, оскорбление. Что-то вроде «рожденный на земле», – а вот возмущенный вопль ящера Эйнарт перевел.       – Посмею и большее. Разве ты можешь помешать мне?       Седобородый перевел и это.       Ответом на новую «дерзость» стала еще пара попыток нападения – теперь Одавинг попытался перекусить Иланаро пополам. Созерцать изнутри драконью пасть оказалось довольно занимательно – острейшие зубы же проходили сквозь двойника, как сквозь воздух.       – «Да что ты такое?!» – перевел Эйнарт очередной яростный крик.       – Будущий сил амик одного идиота, – пробормотал Иланаро себе под нос. – Быть может, мы все-таки обсудим возможность нашего союза, Одавинг? Прекрати эти бесплодные попытки, ты не можешь навредить мне.       Дракон попытался оттолкнуть его головой, но она тоже проходила сквозь двойника Довакина – магия Псиджиков прекрасно отличала попытку агрессии от любого другого касания.       – «Ты – иллюзия!» – перевел Эйнарт новую догадку Одавинга.       – Ты же чувствовал мое прикосновение! – этот дракон его уже бесил. Сопоставить даже два факта, очевидно, было для него трудновато. А ведь Иланаро придется проникнуться к нему глубокой привязанностью. Впрочем, Одавингу к нему – тоже. Похоже, это была в принципе плохая идея, с душевным служением, но Иланаро не смел отказаться от предопределенного. – Эта магия куда сильнее иллюзий. Я неуязвим, словно Алдуин. Да прекрати ты истерику уже, тупица!       – Вы уверены, что последнее стоит переводить, Иланаро? – спросил Эйнарт.       – Ох, конечно, нет. Я просто уже не знаю, как достучаться до него.       Эйнарт обратился к дракону с новой речью. Переводил он слова Довакина, подкорректировав, или придумал что-то от себя, Иланаро не знал, но, в любом случае, это не сработало – ящер продолжил бесноваться.       В подвале Белранд легко коснулся настоящего плеча Иланаро, напоминая о времени – заряд очередного камня душ скоро должен был иссякнуть. На этом альтмер осознал, что снова прекрасно вжился в своего двойника – вернувшееся осознание того, что он сам в другом месте, вызвало легкое головокружение.       – Ладно, мастер Эйнарт, время. На первый раз хватит. Может быть, если дать ему в одиночестве осознать все произошедшее, он будет потом более сговорчив. Переведите это: «К тому времени, как я вернусь, надеюсь, ты уже внемлешь голосу разума…» А, впрочем даэдра с ним. Не поймет. Просто: «Что ж, оставайся моим пленником, если так желаешь, Одавинг».       В ответ на это полился, судя по всему, новый поток угроз, там было, во всяком случае, что-то про йорре, «смертных». Эйнарт, к которому Иланаро подвел двойника, подтвердил, что Одавинг действительно обещал всех убить и все разломать.       – Похоже, Балгруфу и горожанам придется потерпеть эти вопли еще какое-то время. Даже неловко.       Эйнарт похлопал голема по плечу:       – Все образуется.       Когда голем дошел до подвала, Иланаро уложил его на спину, прервал чары и устало откинулся в кресле. Его двойник застыл, все еще сохраняя облик альтмера – Белранд рассчитал время с запасом.       – Я так понимаю, не вышло? – уточнил Гвардеец.       Иланаро мотнул головой.       – Тогда переходим к запасному плану, – жизнерадостно сказал норд.       – Он – полный идиот, – проговорил Иланаро, встав с кресла – и тут же упав туда снова (голова все еще кружилась). – Почему именно с ним мне придется связать свою жизнь?.. Мне мало проблем?       – Да не переживай. В вашей паре он будет красивый, а ты – умный, вот и все.       Гвардеец, похоже, злорадствовал.       Иланаро закрыл лицо руками.