Гвардия Солнца

      Окончательно убедившись, что это снова Клавикус Вайл, Иланаро ощутил какую-то опустошающую усталость. Божественного внимания ему уже хватило на годы вперед. Что опять?..       – Какая кислая у тебя мина, драконорожденный… поссорился с пьянчугой, да? Из-за меня? Ну прости. Хотя милые бранятся – только тешатся…       Иланаро был уже не в том состоянии, чтобы как-то реагировать на плоские шутки. Вряд ли бог явился только чтобы позубоскалить. Иланаро ждал, пока тот перейдет к делу. Но Клавикус Вайл продолжал болтать:       – Но даже твоя рожа не портит мне настроение. У меня сегодня отличный день, и я пришел поделиться с вами радостью, смертные! Смотрите, что у меня есть, – бог лениво поднял левую руку, и вокруг его щуплой фигурки, словно лента вокруг акробатки, заструилась призрачно-желтая энергия. Иланаро ощутил знакомую голодную тягу – это была душа дракона – вперемешку с горьким разочарованием. Они с полковником не успели: Морилиан уже убил Партурнакса! Но почему его душа в распоряжении Клавикуса Вайла? Если Иланаро правильно понимал механизм его сделок, бог не мог просто подобрать душу убитого существа и взять себе, ему нужно было заключить с жертвой какой-то договор.       – Хочешь ее, верно? – Князь Даэдра неприятно усмехнулся. – Я чую твое стремление. Тяга так сильна…       – Никаких сделок, – отрезал Иланаро. Вокруг полно драконов, чьими душами он может насытиться, это не последняя драконья душа на Нирне. Он еще может возобладать над этой жаждой, слава богам.       – Да я и не предлагал! О Падомай, зачем? Мне хватит и предыдущей.       А ведь Иланаро так и не успел рассказать полковнику о том, что Исмир заключил с Князем Договоров сделку. Сейчас Занумму узнала об этом – и вряд ли это добавило Иланаро очков в ее глазах. Теперь все его объяснения будут выглядеть оправданиями. Как неудачно. Явись бог на полчаса позже…       Иланаро скосился в сторону данмерки. Его опасения оправдались: женщина смотрела на него весьма строго. Хотя скорее оценивающе, чем гневно или удивленно.       – А вот ты, полковник Гвардии, женщина со множеством имен, все еще сторонишься величайших возможностей, которые я могу тебе предложить. Так трусливо! Недостойно офицера столь славного ордена.       Иланаро быстро удалось сообразить, что разумно будет показать некое изумление званием данмерки. Что ж, бог предал гласности не только его секреты. Зато теперь можно не бояться сболтнуть «полковник» в ее сторону или в разговоре о ней с тем же Белрандом.       Полковник молча ждала продолжения речи Клавикуса Вайла.       – Неужели ты сомневаешься в своем великолепном уме? Или в моей честности? Ты же знаешь, что для меня святы свобода выбора и воли каждого из вас.       Разглагольствуя, он продолжал дразнить Иланаро душой Партурнакса… впрочем, вдруг сообразил Иланаро, пока никаких доказательств, что это именно его душа, бог не предоставил. Это душа дракона, да, но какого именно, неизвестно. Присутствие рядом драконьей души все же серьезно отвлекало. Желание поглотить ее было не невыносимым, но достаточно сильным. Определенно, мерзавец делает это специально…       – Я расскажу тебе о сделке с драконом, чтобы ты видела перспективу.       Все даэдрологи, труды которых читал Иланаро, утверждали однозначно, что Клавикус Вайл не способен допустить прямой лжи, когда обсуждает со смертным условия сделки – что не мешает ему умалчивать, играть словами и так далее. Но относится ли это к обсуждению любой сделки? Может ли бог прямо лгать им о сделке с Партурнаксом? На этом авторы тех книг не заостряли внимания…       – Я поклялся не возвращать в мир душу Партурнакса, пока Алдуин не будет повержен драконорожденным. Я поклялся защищать его душу от Алдуина, как бы тот ни стремился заполучить ее, любой ценой. Признаюсь, это будет непросто даже для меня, особенно если Алдуин успеет поглотить Совнгард, так что тебе, драконорожденный, следует поторопиться. Я поклялся вернуть ее после поражения Алдуина, воскресив Партурнакса во плоти. И если он за определенный срок не выполнит определенное условие, кое я поклялся хранить в тайне, он навеки останется в моей власти, живой или мертвый.       – Это Морилиан заставил его пойти на сделку с вами? – спросила полковник.       – Верно.       – То есть, он выполнил условия своей сделки и добыл для вас душу дракона?       – Я же говорил, что у тебя великолепный ум!       Иланаро нахмурился: это не было ответом «да». Кажется, полковник тоже поняла это, продолжив расспросы:       – Сейчас Морилиан не связан с вами сделкой?       Клавикус Вайл рассмеялся:       – Любишь точные формулировки, а? Нет, не связан. Этот хитровыделанный мертвяк нынче абсолютно свободен в своей воле. И знаете, на что он свою свободу употребил? Поднял нежить из скелета бедолаги Партурнакса! И улетел на нем в закат. Вернее, в рассвет. Удивительно цинично.       – Может ли душа дракона вернуться в тело, если оно поднято как нежить? – тут же спросил Иланаро.       – Уместный вопрос. Чем ты заплатишь за честный ответ, мой друг?       – Я знаю ответ, – сказала полковник. – Брюн изучила скелет дракона из Лабиринтиана. Нет, пока нежить под контролем некроманта. Да, если тот упокоит останки сам или это сделает кто-то иной. Важнее другой вопрос: зачем Алдуину душа Партурнакса?       – Это еще более уместный вопрос! Твоя цена за истину, полковник?       – Сделки не будет.       – Я… отчасти знаю ответ и именно об этом хотел рассказать вам сегодня, Занумму, – Иланаро замешкался, пытаясь понять, безопасно ли рассказывать секрет при боге.       – Рассказывайте, – помогла ему принять решение полковник.       – Жизни Алдуина и Партурнакса каким-то образом связаны. Алдуину не вредит смерть брата как таковая, он сам убивал его не раз, но он почему-то вынужден тут же воскрешать его. Даже зная, что Партурнакс предал его и планирует сам взять власть над драконьим родом.       – А я знаю, в чем дело, – Клавикус Вайл ухмылялся, поводя рукой – душа Партурнакса послушно следовала за его жестами, меняя темп и направление вращения. – Одна маленькая сделка, ну! Смелее!       – Уверен, Исмир неслучайно дал Морилиану информацию о том, что жизни Алдуина и Партурнакса связаны, – продолжал Иланаро. Он не позволял себе облизнуть губы, хотя они горели, а вот не следить глазами за вожделенной душой не мог. И он понимал, что бог видит, как ему тяжело сдерживаться. Это было унизительно. Но Иланаро все еще мог здраво мыслить, и это было важнее. – А Исмира интересует лишь исполнение предопределенного. В том числе смерть Алдуина. Возможно, смерть Партурнакса каким-то образом делает Алдуина уязвимым?       Полковник подняла ладонь, останавливая его:       – Теперь все сходится. Неуязвимость Алдуина происходит из-за того, что его душа неотделима от тела. Разделение души и тела белого дракона приводит к тому же у черного. Одна из расшифрованных надписей в Храме Повелителя Облаков: «пока свет неделим, неделима тьма». Похоже, правильный перевод: «пока белый не разделен, черный неразделим».       – Великолепная догадка! – не без раздражения воскликнул Клавикус Вайл. – Ладно, полковник, это все ерунда. Лучше подумай о том, что будет после того, как Довакин повергнет Алдуина.       Иланаро даже отвлекся от души Партурнакса, гипнотически кружащей вокруг бога. Страх с легкостью убил желание поглотить ее. Сейчас Клавикус Вайл расскажет полковнику о пророчестве Воина, Вора и Мага!       Горящие глаза бога посмотрели прямо на него. На Иланаро накатил краткий приступ головокружения, а потом он услышал голос Принца Договоров прямо у себя в голове:       «Ну что, Маг, пришедший на Нирн, чтобы замкнуть круг, мне продолжать свой рассказ? Узнав о пророчестве Воина, Вора и Мага, Гвардия, несомненно, примет меры… подтверди, что согласен на сделку – просто кивни. Тогда я не буду сообщать Гвардии об этом пророчестве сейчас и впредь. Это выгодная сделка, Довакин: цена молчания – молчание. Однажды, когда я прикажу тебе промолчать, ты промолчишь. И все! Такая мелочь. Соглашайся…»       Если бы Клавикус Вайл предложил Иланаро то же самое еще недавно… он бы задумался. Он начал бы прикидывать, чем именно его молчание может обернуться, в каких ситуациях оно может стать фатальным. Стал бы торговаться. И возможно, страх побудил бы его пойти на эту сделку. Но сейчас…       Этот бессмертный ублюдок явился не с добром. Отпускал скабрезности о его связи с Сангвином. Выдавал его секреты. Глумился над его природой драконорожденного, крутя перед его носом душой дракона. И вот втихую предложил сделку, хотя только что вслух утверждал, что одной ему хватит за глаза. Причем в столь расплывчатых выражениях, что невооруженным глазом видно, что в условиях есть подвох. Да пошел он.       – Никаких сделок, – вслух сказал Иланаро. Это оказалось неожиданно просто. И неожиданно великолепно, будто сбросить с плеч опостылевший груз. Он и так был почти готов рассказать полковнику о пророчестве, и вот теперь решился окончательно.       Резкий приступ головной боли – даже глаза заслезились. Иланаро посмотрел на полковника: она кивнула ему, давая знак, что поняла ситуацию – ведь он сказал эти слова совершенно не к месту на первый взгляд.       – Слушай же, полковник. Перед всеми Седобородыми Исмиром было произнесено пророчество, которое до этого уже не раз звучало в Мундусе. Пророчество Воина, Вора и Мага…       Иланаро слушал вместе с ней. Принц Договоров в своем пересказе пророчества был совершенно точен.       – Он говорит правду, – подтвердил Иланаро, когда тот закончил, и полковник снова кивнула ему. Но уже отрывисто, и глаза ее потемнели. Точно ли он не ошибся, позволив ей узнать все это? Впрочем, уже поздно сомневаться.       – Итак, дорогая моя, эта ситуация посерьезней заварушки с амбициями двух братцев-дракончиков, верно? Вы-то уже губу раскатали на нового драконорожденного императора, который будет плясать под вашу дудку… Увы. Планы придется поменять. Но не все так плохо. Я предлагаю тебе великую сделку, полковник Гвардии – величайшую из тех, что видел мир. Я помогу исполнить пророчество так, что мир сохранится. А вы – Гвардия Солнца – приложите все усилия, чтобы мой культ поднялся из нынешнего прозябания и превозмог все остальные. Или все ваши души перейдут ко мне. Гвардия Клавикуса Вайла – звучит даже лучше, нет? И возможностей будет куда как больше, поверь!       – Я лишь полковник скайримского отделения. Почему же вы предлагаете эту сделку мне? Потому что выше вам уже отказали, верно? – голос женщины звучал напряженно, но без страха.       Князь Даэдра состроил обиженную гримасу.       – Может, они считают, что можно просто ликвидировать объект Зир после смерти Алдуина? И что это решит все проблемы? Но эти штабные крысы и денежные мешки пока не видят всей ситуации. И еще у них какое-то странное предубеждение против меня… Думаю, твой следующий доклад может убедить их. Подумай, полковник. Подумай хорошенько.       Бог исчез. Полковник выдохнула воздух, словно задерживала дыхание все это время.       – Он только что обещал мне молчать об этом пророчестве взамен на вторую сделку со мной, – Иланаро сжал кулак, пытаясь контролировать эмоции. – «Молчать сейчас и впредь». Ну естественно, ведь он уже выдал мою тайну вашему начальству!       – Вы поступили правильно, отказавшись. Но что же убедило вас согласиться на сделку с ним в первый раз, господин Иланаро? – разочарование все же просочилось в ее голос. – Зачем?       – Исмир сам желал этой сделки. Он трижды вызывал Клавикуса Вайла, прежде чем тот откликнулся. Не заключив ее, он мог стать Лженареченным Королем, – это была всего лишь догадка, но из всех соображений, побудивших Иланаро не мешать Исмиру, это казалось ему наиболее убедительным.       – Понятно, – устало сказала полковник.       – Очевидно, Клавикус Вайл не желает нашего союза. Он не просто так заговорил о сделке с вами в моем присутствии, выдал ваше звание и планы вашего начальства относительно моей персоны. Он специально противопоставляет нас друг другу.       – Я все это понимаю, господин Иланаро.       Иланаро сказал это скорее для того, чтобы полковнику стало ясно, что он сам это понимает.       – Также я хотел подчеркнуть, что сознательно не пошел на сделку с ним сейчас, полковник, еще не зная, что Гвардия и так в курсе пророчества. Да, я хранил эту тайну несколько месяцев, опасаясь за свою жизнь, но я все более склонялся к мысли предупредить вас об опасности, которую я несу. Я понимаю, что мое устранение – одно из возможных решений, я сам думал об этом не раз. Но хочется верить, что не единственное и не наилучшее. Не могу обещать, что просто позволю вам убить себя или совершу самоубийство – но я понимаю, что это может быть выходом.       – Я ценю вашу храбрость. Давайте присядем и обсудим все. Спешить уже некуда.