Гвардия Солнца

      Выстроившиеся перед границей тумана войска Совнгарда выглядели впечатляюще, хотя и весьма разношерстно. Серых мантий Седобородых было мало, так как в основном нужные Крики знали Языки – а они были снаряжены кто во что горазд. Доспехи и вооружение разных эпох могли бы порадовать любого историка, окажись он здесь. Некоторые воины выглядели сущими дикарями: в шкурах, амулетах и татуировках, другие были одеты старомодно, но вполне изящно. Женщин среди Языков было немного, но все же они были – тогда как Седобородые могли быть только мужчинами. Партурнакс, несомненно, с момента явления Первого из Троих более не хотел, чтобы мастерство ту’ума могло передаваться в семьях, чтобы сохранялись династии мастеров Голоса, отсюда и ограничение по полу, и обет целомудрия для членов ордена… Среди женщин-Языков была и уже знакомая Иланаро Гормлейт, но он не стал привлекать ее внимание.       Кроме знатоков Голоса, Исграмор собрал также по небольшому подразделению лучников и магов – для поддержки. Их снаряжение было еще более пестрым. Среди лучников больше половины были, похоже, современниками Иланаро – в форменных доспехах Братьев Бури и Легиона в том числе. А вот магов, одетых по нынешней моде, было мало. Означало ли это, что искусство стрельбы расцветает, а магии – угасает? Во всяком случае, среди нордов могло быть так. Упадок Коллегии Винтерхолда – событие того же ряда.       Воины Совнгарда обязательно попытаются убить Алдуина сами, не дожидаясь Довакина, как объяснил Иланаро Олаф Одноглазый. Хотя командующие и понимали, что им это вряд ли удастся, но расхолаживать своих бойцов смысла не видели.       Вскоре к Иланаро подошел Юрген – они с Феллдиром по плану должны будут своими Криками помочь Довакину приблизиться к обезвреженному «Драконобоем» Алдуину. Чтобы самому не попасть под действие этого Крика, Иланаро должен был оставаться в глубоком арьергарде армии до нужного момента. Потом он планировал перенести дракона на Смертный План, где в игру уже сможет вступить Исмир. Воевод Совнгарда этот расклад вполне устроил.       С помощью «пустого сигнала» Иланаро уже убедился, что полковник – или, возможно, кто-то еще из Гвардии – готова в любой момент воспользоваться Оком. Но удастся ли вернуть Алдуина на Нирн, ведь в прошлый раз черный дракон каким-то образом сумел перенаправить свое перемещение? Оставалось надеяться, что, ослабленный смертью Партурнакса и после нескольких десятков «Драконобоев», Алдуин не будет способен на столь сложную и тонкую магию.       Вскоре явился Стун. Приветственные возгласы героически павших нордов, казалось, сотрясли небо Совнгарда. Иланаро машинально распрямился, увидев, что бог размеренным шагом идет к нему.       – Мой король, – огромный воин остановился в двух шагах, – я жду твоего приказа.       – Благодарю тебя, Стендарр, – почти шепотом сказал Иланаро, а потом возвысил голос: – Я благословляю тебя на битву с Алдуином, доблестный Стун! Яви свою силу и избавь Совнгард от его морока!       Поняли ли собравшиеся здесь мертвые, что означает их диалог? Многие ли задумались, почему тан Шора назвал своим королем пришлого драконорожденного альтмера? Но даже если кто-то обратил на это внимание, в следующий миг это стало уже не важным. Раздались новые крики – не то восторга, не то ужаса, не то всего этого вместе.       Стун воздел свой молот над головой – и вдруг вырос под облака. Хотя нет, не совсем: на самом деле бог все еще стоял в паре шагов от Иланаро и был того же роста, но теперь его фигура будто бы вписывалась в саму материю Совнгарда, впечатывалась в нее, искажая – и искажаясь сама. Теперь небо на самом деле зашаталось, осыпаясь северным сиянием, дождем, снегом, солнцем, что-то менялось в самой природе Плана Шора… сильно ли? навсегда ли? И не зря ли Иланаро позволил Стендарру помочь?..       Мощь бога в полной славе ломала линии, цвета и звуки. Создавала новые формы и мелодии из осколков. Ломала снова, не справляясь с хаосом – и вновь создавала с неистовым упорством. Многие попадали на колени… хотя Исграмор остался на ногах, это Иланаро еще смог различить. И сам он пока держался. Альтмер не понимал, что происходит, а что-то глубоко в нем – осколок души Лорхана, скованный и усмиренный силой звезд – одновременно билось в агонии, будто пожираемое заживо, и пело от счастья созидания нового.       Совнгард перевоплощался, переписывался заново, где-то в Древних Свитках сами собой менялись символы…       Стун ринулся вперед с боевым кличем, и морок Алдуина, словно живой, отступил от него, съеживаясь – или нет, это сам Совнгард, безжалостно сминая собственную реальность, выталкивал из себя чуждую магию. Совнгард подчинялся воле Стуна... неестественно, через боль, и раня бога в ответ, но подчинялся.       – За ним! – громовой голос Исграмора каким-то образом пробился сквозь творящуюся какофонию. – В бо-о-о-ой! Ура-а-а!       Это был еще не бой: Алдуин пока еще скрывался где-то в мороке. Но войска мертвых поднялись вслед за Стуном в атаку, будто туман был отступающей вражеской армией. Многие Кричали «Чистое небо», хотя непонятно было, помогают ли они этим Стуну хоть на сколько-то…       Туман Алдуина смывало, сметало с лица Совнгарда. Но какой ценой?..       – Он разрушает Совнгард! – Юрген вцепился в предплечье Иланаро. – Почему?! Останови его, если можешь!       – Идем, – а вот Феллдир не потерял присутствия духа. – Будем следовать плану. Скоро Алдуину придется принять бой.       – Но…       – Идем, – сказал Иланаро. – Иначе все это будет еще и напрасно.       Они двинулись вслед за армией.       Идти было на удивление легко, будто творящийся хаос был просто иллюзией. Земля под ногами оставалась ровной, воздухом можно было дышать. Иланаро шел, больше прислушиваясь к себе, чем глядя по сторонам – ответы были не вовне, а внутри его сердца. Он, воплощение Лорхана, позволил другому богу явить свою силу в Совнгарде. Это было опасно и для Стендарра, и для самого Шора… но иначе у Стуна не хватило бы силы развеять туман Алдуина: в чужих Планах могущество богов ограничено, в этом теологи не ошибались.       И вдруг что-то изменилось. Стун, идущий впереди (глаза все так же видели его одновременно подпирающим макушкой небо и вполне сравнимым с человеческим ростом, и от этого болела голова), запнулся, пошатнулся, словно впервые ощутив сопротивление. Мир вздрогнул, все краски на миг выцвели, ватная тишина надавила на уши. Многие воины схватились за головы.       Алдуин, похоже, контратаковал какой-то магией. Туман извивался, цепляясь за землю, чуть ли не шипел, как огромный бесформенный кот, загнанный в угол стаей псов…       – Вперед! За Совнгард! Кричите вместе! – скомандовал Исграмор.       – ЛОК-ВА-КОР! – а вот теперь Крики героических духов явно помогли. Стун снова двинулся вперед, уже медленнее, но морок вновь стал отступать и рассеиваться…       Шаг, еще шаг…       И бог, словно разом обессилев, опустился на одно колено, опираясь на свой молот.       – К нему! – скомандовал Иланаро. – ВУЛД!       Юрген и Феллдир помогли ему собственными Криками, и буквально через секунду он оказался рядом со Стендарром.       – Прости, мой король… он слишком силен. Слишком долго был здесь… – проговорил Стун, тяжело дыша. – Алдуин пожрал множество душ, которые ныне часть Совнгарда – и тем присвоил его силу. Он властен здесь более, чем я думал. Я больше не могу. Зови ее…       – Ее? – Иланаро схватился за амулет Дальнего Взгляда, хотя уже понял, что речь не о полковнике.       – Кин… твою жену.       – Кинарет… – Иланаро с молодости не слишком часто молился богине неба и ветров, жизни и целительства. Нет, он воздавал должное всем Девяти богам, и некоторым иным аэдра, которым поклонялись его родители – Сирабейну, Ксаркесу, Финастеру, но духовную склонность испытывал лишь к некоторым. Иланаро не был ни мореходом, ни охотником, ни лекарем, чтобы искать особой благосклонности Кинарет, в этом разрезе ему был ближе Зенитар. А уж когда он узнал, что Лиорна погибла в кораблекрушении из-за шторма, и вовсе затаил на Кинарет обиду. Теперь же ему пришла в голову и вообще пугающая мысль: не ревность ли богини погубила его возлюбленную? Если Кинарет знала, что Иланаро – воплощение ее мужа, если она не желала делить его со смертной… да нет, вряд ли, ведь тому же Тайберу Септиму она вовсе не мешала ни жениться, ни заводить любовниц…       – Да. Воззови к ней, Иланаро. Назови своей королевой – королевой Совнгарда, тогда эта земля примет ее, как владычицу, и она сможет окончательно развеять морок Алдуина.       А вдруг Кинарет оскорблена его небрежением в последние годы? Вдруг не явится на его зов? Вот уж знать бы, где упасть…       Вокруг то хором, то вразнобой войска Совнгарда Кричали «Чистое небо». Пока что им удавалось сдерживать туман Алдуина. К Стуну, так и не сумевшему вновь подняться на ноги, подошел Исграмор.       – Мы продержимся не более четверти часа без божественной помощи, – отрывисто сказал он, в упор глядя на Иланаро. – Скажи, если мы можем чем-то помочь тебе или Стуну, а если нет – просто поторопись, драконорожденный.       К его чести, хотя предводитель мертвых героев явно уловил подоплеку происходящего, он не стал возмущаться или устраивать допрос, правда ли Иланаро – воплощение Шора.       – У кого-нибудь есть амулет Кин? – Иланаро было бы проще обратиться к богине, видя перед собой ее символ.       – У меня, мой король, – Юрген снял с шеи амулет и почтительно протянул его Иланаро. Тот никогда раньше не видел таких: амулет не был похож на современные каменные, в форме летящей птицы, он был в два раз больше, из кости, с резьбой в виде стилизованной женской фигуры.       Держа амулет в левой руке, Иланаро прижал правую руку к сердцу и, преодолев привычное нежелание обращаться к Кинарет, прошептал краткую молитву богине ветров. Он не был уверен, что это сработает. Если бы Кинарет хотела прийти, она бы пришла сама, как Стендарр, разве нет?..       И тут подул ветер. Холодный и резкий, неумолимо усиливающийся с каждым мигом. Иланаро вдруг почувствовал, что отрывается от земли. Он взмывал к переливающимся небесам. Это не было похоже на полет на драконе – не было ни ощущения нагрузки, ни сопротивления воздуха. Иланаро просто оказывался все выше, выше… Альтмер вспомнил о зелье замедления падения, но не решился достать его – Кинарет может счесть такое недоверие неуважением. Нет, лучше он просто крикнет «Файм» в случае чего… Ветер обвил его, будто руки, тонкие, но сильные. Что-то коснулось и губ – легкий, невесомый поцелуй.       – О Кинарет, – проговорил Иланаро, – моя королева…       Ему становилось все холоднее. Каким-то наитием он понял, что ответа словами не услышит и воплощаться телесно богиня не собирается. Лишь этот холод, что обжигал сейчас его кожу, был в какой-то мере ответом. Возможно, Исмир понял бы послание, но Исмир не мог прийти сейчас.       – Как владычица Совнгарда, – дышать морозным воздухом было почти больно, – яви свою силу… и развей туман Алдуина.       Иланаро трясло от холода. Пальцы уже онемели. Еще немного, и он просто замерзнет насмерть...       И вдруг огромные серо-бурые крылья распахнулись над ним, заслоняя переливающийся свет неба. Раздался ликующий крик ястреба, увидевшего добычу. Взмах!       Горизонт скрутило в спираль. А когда Иланаро снова смог видеть – он стоял на земле, в окружении изумленных нордов. Морок Алдуина исчез.       И только сыпались с неба ястребиные перья, превращаясь на лету в соленый теплый дождь.