Гвардия Солнца

      Иланаро пришел в себя. Он стоял перед лежащим на полу Анкано. Гвардеец уже не бился в судорогах, он просто был без сознания. Грудь советника архимага тяжело вздымалась, но хриплое дыхание было размеренным. Его волосы, спутанные и влажные от пота, собрали половину пыли с пола, и талморское одеяние выглядело не намного лучше. Иланаро выдохнул воздух и опустился на колени рядом с Гвардейцем. Но приводить его в чувство сразу же не стал. Сначала стоило хоть немного осмыслить произошедшее.       Он стал Исмиром, когда не справился с ситуацией, и перестал им быть, когда решил проблему «не дать умереть Анкано». Исмир действовал как обычно, жестоко и прямо. К тому же вынудил Анкано дать ему некое обязательство в обмен на его жизнь… неблагородно, зато расчетливо. Но, к сожалению, Иланаро понятия не имел, в чем это обязательство заключается. Было бы неплохо, конечно, чтобы это было что-то глобальное, вроде «подчиняйся любому моему приказу»…       Но как выяснить точно? Спросить Анкано напрямую? Солжет. Если, конечно, сможет. А то вдруг цена его спасения это «никогда не лгать Исмиру»? О, вот это было бы и впрямь великолепно! Впрочем, после того, как Иланаро получит возможность вызнать все секреты Гвардии, и уж тем более, если что-то вызнает, Анкано уберут от него при первой возможности, причем, скорее всего, уберут в весьма конкретном смысле, а самого Иланаро… ну, сначала используют против Алдуина, а потом, во избежание, убьют тоже.       Нет, это не великолепно. Это ужасно.       И, если подумать, «подчиняйся любому моему приказу» означает то же самое, потому что стоит Гвардии заподозрить, что Иланаро нашел способ управлять волей ее сотрудника...       Оставалось надеяться, что Исмир не такой дурак, чтобы назначать подобную цену. Хотя… он и не назначал ее. Анкано знал ее и так, и был в полном отчаянии, согласившись. Проклятие! Вряд ли это что-то безобидное, вроде обязательства покрасить волосы в зеленый цвет.       Иланаро закусил губу. Дела принимали все более скверный оборот.       Так что же делать? Придушить сейчас Анкано и попытаться скрыться?.. Задача для профессионального агента. Даже если у Иланаро хватит решимости и жестокости задушить беспамятного эльфа, даже не зная точно, стоит ли на кону его жизнь, сможет ли он уйти из-под наблюдения Гвардии?       Молчать и делать вид, что ничего не произошло? Но Анкано знает, что произошло. Предан ли он Гвардии настолько, чтобы пожертвовать собой, оберегая ее секреты? Он выбрал «жизнь», это внушает осторожный оптимизм… но это был мгновенный порыв, а что он сделает по здравом размышлении?       Тут Иланаро обозвал себя последними словами за то, что рассказал Гвардейцам честно и в подробностях, как он становился Исмиром. Если бы он догадался сказать, что, принимая форму Коронованного Бурей, он полностью отключается и не запоминает, что говорит и делает… знать бы, где упадешь!       Анкано все еще был без сознания, но на его скулы понемногу возвращалась краска, а дыхание стало чаще. Скоро очнется…       Иланаро никак не мог придумать безопасный вариант начала разговора. Не притвориться ли тоже бесчувственным? Но если Анкано раскусит притворство, он точно уверится, что Иланаро осознал всю опасность своего положения. Прикинуться дурачком, не понявшим ничего из речей Исмира? Неубедительно.       За несколько секунд до того, как Анкано открыл глаза, Иланаро вдруг пришло в голову, что можно прикинуться не настолько круглым дурачком. Можно показать Анкано, что он понятия не имеет о цене, которую запросил Исмир, первым же вопросом. Тот как-нибудь уйдет от ответа, но, возможно, поверит, что Иланаро не знает, о чем речь – что чистая правда. И это незнание обезопасит Иланаро… хотя бы в какой-то мере.       Все зависит от того, насколько всерьез Анкано воспринимает его, насколько высоко оценивает способность просчитывать возможные последствия.       – Анкано, очнитесь! – коснувшись его плеча, быстро сказал Иланаро, чтобы выглядело так, будто бы он не сидел рядом с бесчувственным лже-талморцем битые четверть часа, размышляя обо всем случившемся, а только что вытащил его из Зала. – Анкано!       – О боги… – простонал Гвардеец, открывая – и вновь болезненно зажмуривая глаза. – Что… что произошло?..       Он и вправду не помнит или делает вид, что не помнит? Ладно, идем по худшему варианту.       – Что за цена, о чем он говорил? – спросил Иланаро, будто пропустив мимо ушей слова Гвардейца.       – Кто? – спросил Анкано, пытаясь приподняться. Иланаро помог ему сесть. – Вы о ком?..       – Об Исмире.       – Исмир? Вы стали Исмиром? – он выглядел очень естественно, непонимающе хмуря брови.       – А вы не помните?       – Я… я следил за вашим спектром. И в конце он… что это было, Иланаро? Этот свет меня чуть не сжег.       Хороший вопрос. Отговориться незнанием? Проклятие, пауза и так слишком затянулась... отрицать поздно.       – Вы что-нибудь знаете о Слоге? – осторожно спросил Иланаро.       – Ну конечно, знаю, вы же по всей Коллегии про него выспрашивали… о нет! Я идиот! Над вами сказан Слог! И любовь ваша стала отточена сродни копью…       – Что?!       – Э-э… это цитата. Вы опасны для богов, – он стукнул себя кулаком по лбу.       – Я не очень понимаю…       – Помогите мне сесть в кресло и дайте вина, пожалуйста. Я совершил чудовищную ошибку, попробовав ввести вас в Зал. Надеюсь, не фатальную.       Иланаро помог Гвардейцу перебраться в кресло, налил ему вина, подал бокал.       – Благодарю… и, я так понимаю, за мое спасение тоже. Это ведь вы меня вытащили из Зала?       – Получается, да.       – Я ваш должник.       Иланаро напрягся. Анкано сказал это с потайным смыслом? Как отреагировать? Опять вспомнить свой наивный вопрос про цену или лучше попытаться сделать вид, что случайно проговорился о своем незнании и отыграть назад?       – Сочтемся, – сказал Иланаро, стараясь улыбнуться максимально простодушно. – Так что же все-таки произошло?       – Ваша сущность не подходит для Зала. Какого цвета была последняя часть вашего спектра?       – Белого.       – Все верно. Зал не способен разложить в спектр равнобожественную сущность.       – Я – равнобожественная сущность?!       – Вы в целом – нет. Но Исмир – да. А я, видите, чуть не погиб, просто присутствуя при попытках Зала совершить невозможное. Боюсь, что нам придется отказаться от этого способа самопознания.       – То есть, погодите, Зал – это какое-то божество? Вы сказали, что я опасен для богов, – Иланаро нахмурился, вспоминая слова Сангвина при их последней встрече. Тот сетовал, что им больше вместе не пить. Из-за Слога. Даэдрический Князь вряд ли в сговоре с Гвардией… похоже, в этом Анкано не лжет. Еще этого не хватало...       – Часть владений божества, – неохотно сказал Анкано.       – Какого?       – Не могу вам ответить.       – Но почему?       – Иланаро, вы опять пытаетесь узнать больше. Это же невыгодно вам! Сама по себе эта информация не опасна, но рано или поздно, если вас не одергивать, вы узнаете слишком много. Пожалуйста, не тратьте время на то, чтобы пытаться выудить у меня что-то, что я отказываюсь сообщать.       Ну что ж, похоже, цена за жизнь Анкано не «повиноваться Исмиру во всем», уже легче.       – То есть, мне больше нельзя входить в Зал?       – Это слишком рискованно.       – Более рискованно, чем увеличить шансы Алдуина на победу?       – Да. Вы можете погибнуть. Или может рухнуть Зал. Или и то, и другое. Уж лучше попробовать провести операцию без Посоха, чем так рисковать.       Получается, Исмир запретил Залу смотреть на него не просто из-за спешки или нежелания выдавать свои тайны. Он знал об этой опасности. Интересно, каков источник его сведений, каковы границы его познаний? Драконий язык, Крик «Чистое небо»… и теперь вот меры безопасности при нахождении в Зале Внутреннего Спектра. Недостаточно, чтобы понять систему...       – Так как же вы сумели спасти меня? – спросил Анкано, когда молчание затянулось.       – А вы не помните?       – Нет, – ответил Гвардеец. – Вы говорили что-то про Исмира…       Иланаро не сумел понять, лжет он или нет.       – Я стал им… непроизвольно, как и обычно. Он каким-то образом запомнил ключ от входа в Зал. Нашел там вас… дальше я сам не очень понял, как, но он вас вытащил. Потом я попытался привести вас в чувство – и вот…       – Спасибо.       Иланаро подумал, не предложить ли Анкано не говорить никому о его просчете в обмен на что-либо, но отбросил эту мысль. Он еще никогда никого не шантажировал… и был уверен, что тренироваться следует не на агенте тайной службы.       – Есть еще какой-то способ научить меня становиться Исмиром? – вместо этого спросил он.       – Возможно, – Анкано вздохнул, допил вино и отставил бокал. – Но сегодня я уже не в силах его изобретать. Иланаро… мне нужно привести себя в порядок. Вы были бы очень любезны, если бы пошли сейчас спать. Простите, что я так прямолинейно выпроваживаю вас…       – Не беспокойтесь. На сегодня мне тоже хватило. Э-э… а как… – он, поднявшись с кресла, понял, что не знает, как открывать дверь из потайной комнаты.       – Вон тот держатель для факела, потяните его на себя.       – А если бы вы погибли, как бы я отсюда выбрался?! – вдруг осознал Иланаро еще одну минувшую его сегодня опасность.       Анкано поморщился:       – Рагаш заглянула бы сюда завтра, если бы не получила условный сигнал от меня. Поверьте, выбраться отсюда стало бы меньшей из ваших проблем в случае моей смерти.       Иланаро уже понял, что зря вспылил.       – Завтра в то же время, в том же месте, – сказал Анкано, когда тот уже протянул руку к потайному рычагу. – Послезавтра тоже, и так далее.       – А спать мне когда?! – снова озлился Иланаро.       – Знаете что, я не представляю, как спасать мир, не пожертвовав даже комфортом, простите! – Анкано тоже было повысил голос, но сразу же взял себя в руки. – Мы заплатим вам в качестве компенсации за неудобства, но это все, что мы можем сделать.       – Мне, помнится, обещали титул тана, вот только что-то я до сих пор им не являюсь, – Иланаро подавил в себе ложную скромность. Да, возможно, и мелочно с его стороны перед лицом конца света требовать себе титулы. Но с другой – ему нужен этот титул, и нужен не ради тщеславия. Он только что понял, зачем, придумал еще один способ обезопасить себя. Ему нужна известность – и чем больше известности, тем лучше, пусть как можно больше жителей империи уяснят себе, что Довакин и Иланаро из Чейдинала – одно и то же лицо, и весьма конкретное лицо. Если он станет публичной персоной, его сложнее будет тихо, без огласки убить. Сейчас, исчезни Иланаро с лица Нирна, мало кто озаботится причинами. Но если он станет знатен, известен, а в лучшем случае – и полезен влиятельным особам…       – Рагаш уже решает этот вопрос. Вы им станете, Иланаро.       – Рано или поздно, ну да, – проговорил Иланаро скептически.       – Не позже, чем через три дня. А деньги могу вручить хоть сейчас.       Иланаро подавил в себе порыв сказать что-то вроде «ой, что вы, не стоит». От подобных проявлений псевдопорядочности его отучили годы Великой войны, но внутренняя неловкость все же осталась. Похоже, он переслушал в детстве сказок и перечитал в отрочестве героических романов: где-то в глубине души у него прочно сидело убеждение, что он обязан совершать подвиги бескорыстно, раз уж он герой древнего пророчества. В сказках и популярных книгах именно так они и поступали.       – С удовольствием приму.       Анкано с усилием поднялся, подошел к сундуку, и, порывшись там, выудил кошель, туго набитый монетами.       – Тут три тысячи.       – Спасибо, – сказал Иланаро, принимая деньги.       Уже на выходе из Миддена его осенило, кто такой Старый Маг и Глава Ушедших.       Магнус.