ДВЕНАДЦАТЫЙ СТУЛ МАРГАРИТЫ

… И было Ивану странное видение: в тёплом халате с малиновым подбоем шаркающей стариковской походкой под синий свет ночных ламп выходил в коридор высокий господин. Правая рука его была моляще протянута, был он сгорблен, а сивые усы висели сосульками. Глаза этого могучего старца блестели каким-то странным, голодным блеском. При виде врача или санитара он ещё больше сгибал тощую спину и голос его надтреснуто дребезжал: «Подайте бывшему члену Государственной Думы!» Иван не знал языков и скорее угадывал, что далее старик повторял свои мольбы на крайне дурном французском, а потом и на корявом немецком. Санитар вежливо брал бывшего депутата под локоток и вёл в палату, так что вскоре можно было различить только отдельные слова. Но после сны Ивана становились тревожны и беспокойны — клубящийся свет Луны заливал комнату и в этом свете виделась Ивану дрожащая, неверная, испещрённая старческими веснушками, из грязной манжеты высовывшаяся, худая кисть руки, занёсшая над трепещущим молодым горлом, ржавое лезвие опасной бритвы… И раздавался звериный, но всё же исторгнутый из человеческой груди, полный отчаянья, вой. Последнее же, что представало пред взором Ивана, было, почему-то безжалостно вспоротое сиденье старого венского стула.