Морок

      После разговора, так тяжело давшегося ей, Тауриэль чувствовала себя полностью разбитой. Как мог он так поступить с ней? Он просто ушел. Ушел, не сказав ни слова. Она осталась сидеть там, на берегу, опустошенная и уничтоженная, слезы душили так, что, казалось, ещё минута и она задохнётся от невероятной боли, терзавшей ее душу.       Вдоволь наплакавшись, девушка встала, собрала оружие и решительно направилась в свои покои. Она не могла больше оставаться здесь, свою миссию Тауриэль выполнила и теперь пришло время уйти. Ничего больше не держит ее в замке, король не ответил ей взаимностью и растоптанная гордость не позволяла больше находиться с ним под одной крышей.       Войдя в свою комнату, Тауриэль с яростью пнула стоящий рядом с дверью сундук. Постепенно, боль, терзавшая ее, отступила и сменилась злостью. Не смеет никто, даже король, так обращаться с ней. Она открылась ему, позволила увидеть то самое сокровенное, что хранилось в ее сердце, а он так грубо растоптал ее, как будто она совсем ничего не значит для него.       Девушка презрительно хмыкнула: — А на что вообще ты рассчитывала? Тауриэль остановилась напротив импровизированного зеркала из натертой до блеска большой чаши и стала себя рассматривать. — Что он сразу бросится в твои объятия и вы будете жить долго и счастливо?       Самобичевание приносило ей удовольствие и постепенно отрезвляло. — Кто он и кто ты? — девушка со злостью стукнула кулаком по столику, чаша, стоявшая на нем, опрокинулась и покатилась по полу. Гулкий звук заставил ее вздрогнуть. Она уйдет сейчас же, заново обойдет все Средиземье, и, быть может, сможет отыскать Леголаса. Воспоминание о нем, заставило ее сердце сжаться. Ещё один потерянный, бесконечно любимый, верный и светлый друг.       В дверь постучали. На пороге стоял один из личных стражников короля: — Владыка вызывает тебя к себе. — Эльф стоял и ждал ее ответа. Сердце Тауриэль застучало где-то в ушах, а предательское волнение разлилось ноющей рекой по низу живота. Она не знала, что сказать. Ещё час назад, эльфийка бы с радостью бросилась в его покои, а сейчас, после перенесенного тяжелого разговора, растоптанная гордость не давала ей сделать и шага. — Передай Владыке, что меня нет, — горько прошептала она и, закрыв дверь, без сил опустилась на пол.