Расскажи мне о звёздах

      Карло Алвиз       Начиная с того дня, как я очнулся в больнице, вся моя жизнь стала похожа на попытки сдвинуть скалу с места. Прилагая все усилия, но не получая никакого результата. В какой-то момент действительно стало казаться, что прежняя жизнь потеряна безвозвратно. Конечно, врач дал благоприятный прогноз, говоря, что травматическая амнезия, которую я получил из-за удара головой во время падения, чаще всего временная, и никаких серьезных нарушений головного мозга при обследовании не обнаружилось, поэтому шансов больше половины. Он предложил так же посещать психотерапевта, убеждая, что после случившегося требуется пройти несколько сеансов, чтобы уравновесить психическое состояние. Но я отказался, потому что совершенно не верю подобным приемчикам, чаще всего это лишь бессмысленная болтовня с зазря потраченным временем.       Теперь каждый день я заново учился жизни, погружаясь в мир, которым успел окружить себя за забытые восемь лет. Как оказалось, я много посвящал себя работе в фирме покойного отца, успел обзавестись немалым количеством партнеров, среди которых самым выгодным, судя по нашим общим планам, оказался Бернард, уйма коллег и подчиненных, которых я, к сожалению, не помнил ни в лицо, ни по имени. Как рассказал мне Рич, что через два года после смерти отца я кардинально прошелся по списку работников, сократив всех и набрав новый, более молодой и креативный персонал. Я оставил лишь несколько человек на их предыдущих должностях, и сейчас, изредка встречая их, понимал, зачем тогда так поступил.       Мой отец на все имел свое мнение, предпочитал риску и новым идеям надежность и проверенных временем людей, поэтому не торопился что-то менять. Возможно, это в итоге и стало одной из причин практически гибели компании. Старые сотрудники были стары во всех смыслах. Долго отработавшие на своем месте, пожилые альфы и беты — консерваторы, ко всему новому относящиеся с презрением и недоверием. Они не желали принимать тот факт, что прогресс не стоит на месте, и нам необходимо идти в ногу со временем, чтобы так же занимать лидирующие позиции в стране. И уволить их — было верным решением.       В лифте и коридорах со мной здоровались разные люди, а я только мог коротко кивать в ответ, вглядываясь в их бейджики с именем и должностью. Часто ко мне в кабинет заглядывали работники с отчетами и предложениями. В работу удалось влиться почти без труда, достаточно было изучить десяток документов и переговорить с коллегами, к тому же полученные в университете знания никуда не исчезли, что значительно облегчило задачу. Со временем стало и проще в плане запоминания лиц, и кем они являлись в моей фирме. Пару раз мне уже довелось встретиться с Бернардом за обсуждением некоторых вопросов. Удивительно, он помогал мне быстрее влиться в работу, спрашивал о моем самочувствии, не вспомнил ли я что-либо, однако ни разу не обмолвился о сыне.       Однажды я сам завел разговор о Карри, мол он сторонится меня, но его отец лишь отмахнулся, всем видом показывая, что ему это неинтересно. Я пытался хоть немного разговорить его, подтверждая тем, что незнание сбивает с толку и порой приводит к абсурдным ситуациям, но старик был непреклонен, лишь в конце бросив, что после нападения я и правда сильно изменился, но в правильное ли русло.       — О чем ты? — я тут же ухватился за странную фразу, как утопающий за соломинку, в надежде узнать что-то если не о Карри, то хотя бы немного о своей прошлой жизни.       — О том, что ты стал проводить слишком много времени с мальчишкой. Раньше тебе было все равно, — даже не глядя на меня, произнес старик и тут же переключился на другую тему, указывая мне на план будущего проекта: — Я думаю, он должен быть прибыльным, если все пойдет согласно расчетам.       После того короткого разговора я серьезно задумался о том, что же все-таки происходит. Мои настоящие отношения с Карри не были тайной ни для его отца, ни для Рича. Меня насторожило то, что о моей личной жизни другие люди знали больше меня самого. Интересно, была ли известна правда кому-то еще, и если да, то кому именно? Почему-то этот вопрос казался мне необычайно важным, и нужно было найти на него ответ как можно скорее.       К сожалению, сколько бы не пытался, но я не мог понять, почему относился к Карри так плохо раньше. Такое отношение не могло появиться из ниоткуда, и единственная догадка, пришедшая мне на ум, заключалась в том, что омега чем-то сильно провинился передо мной. Но это был абсурд. Сейчас, глядя на тихого и хрупкого парня, то предположение казалось сущим бредом. Что он мог сделать? В голове подобное совсем не укладывалось, и вскоре я об этом просто забыл.       На следующий после встречи на мосту день я приехал домой довольно рано. Невольно возник вопрос: что же я делал в такое время обычно? Еще со студенческой поры любил спорт, часто посещал тренажерный зал, но не думаю, что занимался этим постоянно, к тому же сейчас мне была категорически противопоказана нагрузка. Решив просто отдохнуть за чтением книги, я стал подниматься к себе, как остановился на полпути — напротив двери в комнату Карри. Да, любопытство до добра не доводит, но нестерпимо хотелось узнать, чем же живет этот омега. Он сам не торопился впускать меня в свой мир, а не воспользоваться выпавшей возможностью было бы крайне глупо, поэтому я решительно толкнул дверь.       Я осторожно шагнул внутрь и огляделся по сторонам. Удивительно, как много жилище может рассказать о его хозяине. В комнате чувствовались тепло и уют, несмотря на преобладающие светлые и даже белые тона. По полу стелился мягкий бежевый ковер, а стены были интересно выкрашены причудливыми узорами светло-зеленого, голубого, серебряного и серого цветов. На первый взгляд все было настолько гармонично, что казалось похожим на рекламную фотографию, но стоило немного осмотреться, как в глаза сразу же бросались милые мелочи, делающие комнату особенной.       Например, покрывало на кровати было примято и лежало слегка неровно, будто его накинули впопыхах; на спинке кресла, стоящего рядом, висели домашние штаны и майка, в которых парень скорее всего спал; из приоткрытой двери ванной доносился свет; створки шкафа закрыты не до конца; а на столе рядом с ноутбуком находились кружка и только открытая плитка шоколада, которым там явно было не место. Я усмехнулся, подойдя ближе и отломив небольшой квадратик лакомства, закинул его себе в рот. Карри не был похож на сладкоежку, но слабость к темному горькому шоколаду явно питал.       Мое внимание привлекли несколько фоторамок, стоящих на комоде, которых я так и не увидел в собственной спальне. Но и на этих меня не было. Одна фотография была общей — на ней было изображено около двадцати человек в парадной форме, держащих в руках дипломы, судя по всему по окончанию университета, — Карри я нашел в середине нижнего ряда. А вот вторая была гораздо интересней для меня — на фоне волнующейся морской глади и ярко-голубого неба стояли три человека — маленький мальчик и двое взрослых. В том, что бережно обнимал за плечи своего супруга, я узнал Бернарда. Да, он сильно изменился за прошедшее время, но взгляд остался таким же спокойным, немного с прищуром, и губы были сжаты в тонкую полоску, без намека на улыбку. Зато омеги на снимке сияли от счастья — маленький Карри обнимал родителей за ноги и улыбался во весь рот, легкая улыбка трогала и губы его папы. Они действительно были сильно похожи, как однажды сказал мне парень — те же волосы, глаза, веснушки на щеках и светлая кожа. Все будто под копирку, если бы сейчас в лице омеги не были видны некоторые черты его отца — острые скулы и прямой нос.       Из размышлений меня вывел звук тарабанящего по стеклу дождя. Ливень совсем разошелся и не думал прекращаться, окно заливало так сильно, что видны были лишь неясные силуэты, начал завывать ветер, срывая последние листья с деревьев и нагибая ветви к земле. В самом доме было прохладно, отчего стекло запотело. Я уже собрался уходить, как в последний раз взглянул на рамку с фотографией — мне Карри еще ни разу так не улыбнулся…       Порой одна минута решает все! Она может определить дальнейшую вашу судьбу, направить ее как в положительное русло, так и в отрицательное. Никогда не знаешь, какая из шестидесяти будет решающей.       Если бы я только не задержался на одну-единственную минуту, то не произошел бы тот конфуз на пороге спальни Карри, на выходе из которой меня и застукал ее хозяин. Но тут всему виной скорее любопытство. Оно, как правило, никогда до добра не доводит, хотя иногда даже помогает, но пока я еще не понимал — окончательно испортил отношения с омегой этим поступком, или все еще обойдется. И вот мы стояли друг напротив друга, я отводил взгляд, ясно чувствуя озадаченность и неодобрение супруга, а затем он как-то резко отпрянул и слегка испуганно, но с нажимом спросил:       — Что ты тут делаешь? — он впервые обратился ко мне неформально, но это было скорее неосознанно. Я не знал, какое оправдание можно придумать так быстро, но стоило лишь взглянуть на парня, как это уже перестало казаться таким важным.       — Да ты вымок до нитки! — наверное, это и было причиной раздражения, исходившего от Карри. Он трясся, как осиновый лист на ветру, губы посинели от холода, и одежда буквально пропиталась водой. Я буквально дотащил его до ванной, быстро отрегулировал воду и хотел уже оставить отогреваться, но так просто уйти тоже было нельзя. Я вломился в его комнату, а теперь еще тут распоряжаюсь, и омега как минимум сильно удивлен. — Ты это… Прогрейся, а я пока заварю имбирный чай… — я слышал, что этот напиток обладает лечебными свойствами, а Карри явно нужно что-то, что поможет ему не заболеть после такого.       Встретив по пути Эльзу, я попросил ее принести сменные вещи для Карри, а сам направился вниз, на кухню. Я никогда раньше не делал имбирный чай и решил, что он заваривается так же, как и обычный. Каким же было мое удивление, когда вернувшаяся женщина вылила мое творение в раковину и начала показывать, как это делается правильно. Оказывается, это был целый ритуал, запомнить последовательность и правильное исполнение которого мне так и не удалось.       Это не укрылось и от вернувшегося омеги, который, после того как я чуть не разлил чай мимо чашек, доделал все сам. Мне было немного неловко из-за этой неуклюжести, к тому же, сидя за столом, парень не торопился начинать разговор первым. В тот момент он выглядел совершенно расслабленным и умиротворенным, наслаждался ароматным напитком и звуками бушующей природы за окном. Может, на него так повлияло пленительное тепло, но Карри с легкостью принял извинения относительно моего пребывания в комнате, и тогда я решился на еще один рискованный шаг.       Как я и думал, он сразу же напрягся, и в глазах заплескалось беспокойство, стоило мне лишь заговорить о каком-то условии. Поэтому поспешил его успокоить, просто попросив не выкать. Мне правда это не нравилось, я и так ощущал себя слепым котенком с этой амнезией, а натянутые отношения с супругом это чувство лишь усиливали. Видимо, омега сам смутился своей реакции, отчего сбивчиво пробормотал извинения, отведя глаза. Тогда мне подумалось, что если когда-то он и начнет мне доверять, на это потребуется много сил и времени. А пока стоило начать с малого — я положил свою руку поверх его, успокаивая и прося снова взглянуть на меня.       И он взглянул. Неуверенно, но уже без страха и опаски, скорее даже изучающе. Как бы я хотел знать, о чем думал в тот момент омега — он выглядел серьезным, будто принимал какое-то решение, а затем и вовсе слабо улыбнулся, напоследок сжав мои пальцы и отняв руку.       — Спасибо за чай, было очень вкусно, — Карри встал из-за стола и убрал пустые чашки в мойку.       — Благодарить нужно не меня, а Эльзу, — ответил я, поднявшись со своего места, — мою попытку что-то сделать она безжалостно уничтожила.       — И ее я тоже поблагодарю, обязательно, — теперь омега весело улыбался, услышав мой честный ответ. И мне вспомнилось то фото из его детства — тогда Карри был по-настоящему счастлив, а я разрушил его жизнь, бесцеремонно ворвавшись в нее, и если возможно исправить еще хоть что-то, я обязательно это сделаю.       — Подожди, не уходи! — окликнул я, когда парень уже почти вышел из кухни. Он вопросительно взглянул, а мне просто не хотелось его отпускать, но то ли это было озарение, что я не додумался до такого раньше, то ли удача наконец решила дать мне шанс. — Скажи, ты знаком со многими сотрудниками на фирме?       — Нет… Только с теми, кто работал еще у отца, но таких осталось немного. Я никогда особо не был приобщен к вашему бизнесу, чтобы водить с кем-то тесные знакомства, — опершись на косяк, пожал он плечами.       — Можешь рассказать мне о тех, кого знаешь? — Подумав пару секунд, Карри кивнул, но незаданный вопрос буквально повис в воздухе. — Меня интересует именно то, что осталось неизменным в компании. Мой отец и его люди с опаской относились к новшествам, и я волнуюсь, как бы такое не повторилось вновь.       — Хорошо… Конечно. Но, думаю, вам… — начал было Карри, как осекся и быстро поправился, — тебе лучше поговорить об этом с отцом. Я мало чем смогу помочь.       — Не думаю, что он будет в восторге от этой идеи. Все же это его люди, — протянул я, на что супруг усмехнулся, отмечая логичность такого предположения. — Так что, пойдем? — Мы направились в приемную, которая была одним из любимых помещений омеги в доме. Карри сразу же устроился на диване, поджав под себя ноги и обняв за колени, я присел рядом, облокотившись на спинку и осторожно наблюдая за парнем.       Весь следующий час он рассказывал мне о людях, с которыми был знаком. Их и правда оказалось немного, кто-то был уже уволен, а кто-то ушел сам. Но та небольшая информация, которой владел Карри об оставшихся сотрудниках Бернарда, была по-истине полезной. К некоторым я решил приглядеться, ведь они могли помочь в некоторых вопросах.       Я бы с удовольствием просидел так еще пару часов, но тема для разговора полностью исчерпала себя, а так явно навязывать омеге свое общество не имел никакого права и желания. Уже собравшись уходить, предварительно поблагодарив Карри за оказанную помощь, я поднялся со своего места и тут же с глухим стоном осел обратно. Сознание будто прошибло яркой вспышкой, на миг все исчезло перед глазами, остались только странные очертания чего-то или кого-то, виски сдавила боль. Омега сразу же подлетел ко мне, спрашивая, что случилось, и не позвать ли врача, а я только растерянно глядел перед собой и тер рукой лоб с глазами, стараясь сфокусировать взгляд. Не увидев от меня никакой реакции, Карри уже собрался идти за доктором, как я схватил его за руку и потерянно спросил:       — Карри, тебе о чем-нибудь говорят буквы «Д» и «С»? — глаз я так и не поднял, поэтому спустя время услышал ответ омеги:       — Нет, я не знаю, что бы это значило. Может, они как-то связаны с работой? Или чьи-то инициалы?.. — он говорил тихо, интонацию разобрать было сложно, и тогда я совсем не обращал на это внимания, просто улавливая общий смысл слов.       — Инициалы… Да, вполне возможно. Спасибо, — так же не поднимая головы, сказал я. И лишь когда Карри сам стал пытаться освободить свою руку из моей, понял, что до сих пор держу его: — Ох, прости! — я тут же отпустил, он подтянул ладонь к себе, но ни на шаг не отступил.       — Все в порядке. Может, все-таки нужна помощь? — поинтересовался парень.       — Нет, еще в больнице врач говорил, что воспоминания могут проявляться спонтанно и неожиданно, думаю, это именно оно. Сейчас мне просто надо отдохнуть. — Я начал вставать, с удивлением обнаружив, что омега бережно поддерживает меня за плечо: — Спасибо. Сейчас просто голова немного кружится, но твоя помощь очень важна. — Он снова смущенно улыбнулся, отчего щеки тронул легкий румянец, сильнее выделяя веснушки на светлой коже. Глядя на них, я подумал кое о чем, но не стал говорить этого вслух — каждый был погружен в свои мысли, и на второй этаж мы поднялись в полной тишине, перебросившись еще парой слов лишь на пороге моей спальни.       На следующий день я все же заехал в больницу — доктор осмотрел мою рану, сказав, что швы можно снять уже через несколько дней, так же заверил, если было первое воспоминание, вскоре их будет больше и больше, пока не сложатся в одну общую картину, но это займет еще время. Конечно, это было радостное известие, ведь память наконец начала понемногу возвращаться, но вместе с тем было и тревожно — что мне предстоит узнать о себе прошлом? А пока все мое внимание забирали эти странные буквы. Я несколько раз пересмотрел все имена в записной книжке, но там не оказалось никого с такими инициалами, Бернард так же не смог мне помочь, а под конец и вовсе стало казаться, что Карри ошибся, и они значат совсем другое…       Я не видел омегу несколько дней подряд после того случая. То мы с ним разминались утром, то вообще вставали в разное время, то я приезжал очень рано, и его дома еще не было, то наоборот слишком поздно. Так я однажды захотел сделать ему небольшой подарок и обнаружил омегу крепко-спящим и явно уставшим — он не стал убирать вещи в шкаф, просто побросал их на кресле, и сам завернулся в одеяло. За этой картиной было мило наблюдать, именно в такие моменты Карри был похож на ребенка с растрепанными волосами, и определение «мальчишка» его отца не казалось таким странным. Тихо пройдя внутрь, чтобы не разбудить его, я аккуратно положил подарок на стол и так же тихо вышел, выключив ночник на стене, который хозяин почему-то оставил гореть.       Очередное утро встретило меня привычным гробовым молчанием. Оно уже стало порядком надоедать, за завтраком было абсолютно нечем заняться, а смотреть телевизор в гостиной совсем не хотелось. Поэтому, когда мимо меня в очередной раз бесшумно пробегал смуглый мальчишка-горничный лет шестнадцати, видимо, на подхвате у Эльзы, я попросил его принести мне каких-нибудь газет, можно даже еще с прошлой недели, все равно я почти ничего не знал о том, что творится вокруг. Паренек кивнул и тут же удалился, а я остался допивать свой кофе, глядя в окно и размышляя о таком странном явлении, как время.       Оно действительно удивительное. Всю жизнь вспять может повернуть одна-единственная секунда, минута предрешит дальнейшую вашу судьбу, за час можно успеть доехать с одного конца города в другой, но его всегда будет мало, если этот час последний в вашей жизни. За день можно уничтожить мир, за месяц — отстроить его заново. И так до бесконечности. Время у всех рано или поздно истекает, но само оно не закончится никогда. Вот и сейчас оно неумолимо отбирало права у осени, отдавая их во власть зиме. С каждым днем светало все позже, температура становилась все ниже, солнце уже не поднималось так высоко и светило не так ярко, утром все покрывалось тонкой коркой льда, и со дня на день уже должен был выпасть первый снег, укрывая землю.       Я совсем забыл о том, что просил принести мне газету, и, наверное, не скоро бы вспомнил об этом, если бы, поднимаясь по лестнице, чтобы взять документы в комнате, не услышал приглушенные голоса у ее основания. Я подошел ближе к перилам, чтобы лучше их разобрать, и стал свидетелем довольно занятного диалога:       — Сколько раз я тебе говорила вовремя выбрасывать старые выпуски и оставлять только свежие?! — это была Эльза и, судя по всему, очень рассерженная. Не завидовал я сейчас этому пацаненку, потому что воспоминание о том, как женщина отчитала меня в детстве за хулиганство (подкарауливали с друзьями поздно вечером прислугу в доме и пугали их до полусмерти) именно сейчас было свежо как никогда.       — Простите, мэм, я правда все выкидывал, эти, наверное, просто пропустил. К тому же они еще с этой недели, поэтому не…       — В сотый раз повторяю, — строго перебила она парня, не дав договорить, — что оставлять разрешено только газеты трехдневной давности, остальное — старый хлам. А эту я вообще видеть не хочу, ужас какой! — что-то громко хлопнуло, видимо, Эльза бросила стопку газет на стол. — Не знаю, что там за история, но чем меньше людей о ней знает, тем лучше. Так что выбрасывай немедленно!       — Да, мэм, — промямлил мальчишка. Дальше я увидел мелькнувшую макушку женщины, она направилась на кухню, и как только звуки стихли, поспешил спуститься вниз. Мне очень редко доводилось видеть ее такой разгневанной, а сейчас горничная явно была не в себе, и стало жутко любопытно, что способно так выбить ее из колеи спокойствия и благоразумия. Парня мне удалось перехватить у самой двери — он уже почти вышел, когда я наконец спустился.       — А, вот ты где? Чего так долго? — невозмутимо произнес я, протягивая руку. — Ну, чего стоишь? Ты ведь мне нес эти газеты, не так ли? — я вопросительно выгнул бровь, всем видом показывая, что жду обещанные газеты и не потерплю промедлений. Сначала парень замешкался, видимо, обдумывая, что лучше — последовать приказу Эльзы или отдать их мне, — затем с тяжелым вздохом протянул стопку. — Отлично. — Я уже почти скрылся за дверью, решив глянуть новости по пути, как остановился на пороге. — Как тебя зовут, кстати?       — А? — выпучив глаза, выдал мальчонок, но затем встрепенулся и сказал так быстро, что я еле смог разобрать: — Алфи, сэр.       — Алфи, значит… — хмыкнул я. Смешное имя, но ему неизменно оно подходит. — Хорошо.       До офиса я добрался быстро, без пробок, что удивительно, и снова на весь день погрузился в работу. После состоявшегося совещания моя голова гудела, нужно было хоть немного времени, чтобы прийти в себя, но мне его не дали — Бернард попросил остаться, чтобы подписать кое-какие бумаги, и опять это затянулось на несколько часов. Все-таки мое отсутствие сказалось на делах фирмы, плюс в дополнение в основным я разрабатывал еще и собственный план относительно работников. Так что смог выйти на свежий воздух лишь на закате.       Выдохнув облачко пара и потерев руки, я проследовал к автомобилю. Не успел я сесть в салон, как в кармане завибрировал телефон. Достав его, увидел сообщение от Рича. Он хотел встретиться, и я тут же согласился. Все-таки в прошлый мы договорились обсудить неразрешенные вопросы потом, и я был рад, что он наконец нашел время для меня. Назначив встречу через полчаса в привычном нам кафе, я быстро сел за руль и бросил телефон на соседнее сидение.       Только сейчас заметив пачку газет, которую утром забрал у Алфи и все еще не смог просмотреть, я взял ее в руки. Пара выпусков были еще с прошлых недель, а вот остальные приходились на начало этой. Быстро просмотрев заголовки, я уже собрался убрать газеты подальше, до лучших времен, но в последний момент взгляд зацепился за одну интересную фотографию. На ней были изображены Карри с каким-то высоким парнем, и они… целовались. Да, об том гласили заголовок и громкое заявление в статье о том, что Девин-младший изменяет своему больному супругу. Подумать только, эти журналисты меня уже в инвалиды записали! Я возмущенно хмыкнул на это заявление. Но если в статье еще можно все переврать, то вряд ли фотография была поддельной. Только подумав об этом, я пришел в ярость! Но от чего именно, я и сам толком не знал… От того, что это может оказаться правдой, и омега не такой невинный, каким мне кажется, или от того, что… я его просто ревную?       С досады стукнув по рулю кулаком, я откинул газету и завел мотор. Не надо делать поспешных выводов! Сначала я обязательно поговорю об этом с Карри, а сейчас меня уже заждался Алан.