***
«Без стука не входить! Иначе на вас разгневается сам великий Я — Дэй Сантино». — Именно так гласила надпись на двери, напротив которой стоял Карри. В очередной раз улыбнувшись, стоило это лишь прочитать, омега постучал, не надеясь на быстрый ответ. Его друг отличался особой энергичностью и вместе с тем — невнимательностью. Поэтому Карри совсем не удивился, когда ему не открыли ни через минуту, ни через две и даже три. Парень постучал еще, в этот раз сильнее, и позвал друга по имени. Сначала, как и до этого, ничего не происходило, но наконец за дверью послышалась возня, и спустя несколько секунд она отворилась, представив взору омеги бету-погодку — Дэя. — Карри! Сколько раз я тебе говорил, что ты не должен стучаться! Давай, входи, — на одном дыхании произнес курносый мальчишка, за руку втянув друга в комнату. — Я не могу. На двери ведь написано, что стучать должны все, а я чем-то отличаюсь? — смущенно улыбнувшись, ответил омега и присел на край незаправленной кровати. — Карри, знаешь, что иногда ты, — ткнув пальцем тому в грудь, строго произнес Дэй, — настоящий зануда? Никто, кроме тебя, и не стучится, когда заходит. А жаль, — пожал плечами бета. Но в ту же секунду его лицо преобразилось, парень счастливо улыбнулся и подбежал к своему письменному столу, ища на ном что-то. — Дэй, что ты делаешь? — удивленно поинтересовался Карри, но в ответ услышал лишь неразборчивое бормотание. — Нашел! — спустя несколько минут радостно закричал хозяин комнаты и показал другу синий маркер. Затем направился к двери, открыл ее нараспашку и начал что-то писать на обратной стороне, приговаривая: — Если тебе так нужно письменное подтверждение, то вот! Ну же, иди посмотри, чего сидишь? — добавил он через минуту, когда так и не дождался ответной реакции от омеги. Тот послушно подошел к двери и замер, удивленно выдохнув. Потому что теперь к предыдущей надписи добавилась новая: «На моего лучшего друга Карри Девина это правило не распространяется». — С-спасибо, но не надо было, — смущенно пробормотал Карри. Он уже очень давно был знаком с Дэем, но никогда не знал, что тому придет в голову в следующий миг, и этот раз не был исключением. Его друг на это лишь задорно улыбнулся, тряхнул головой, еще сильнее разметав иссиня-черные волосы по плечам, и захлопнул дверь. — Да не за что. Можешь меня подождать немного? Папа сказал убраться в комнате, прежде чем гулять идти. Ты не бойся, я быстро! — уже собирая вещи, воскликнул мальчишка, на что Карри лишь улыбнулся. Мог бы и не предупреждать — уж к чему, а к тому, что его друг делает все в самый последний момент, он давно привык. Девин-младший очень ценил этого взбалмошного бету, ведь он всегда был рядом с ним, что бы не случилось. Даже когда умер папа четыре года назад, Дэй помог ему преодолеть это, всеми силами стараясь отвлекать от печальных мыслей и даря улыбку заново. Характер Дея был непростым, поведение подчас не поддавалось объяснению, но этот человек был открытым и добрым, ярким, как солнышко, и очень энергичным, будто небольшой ураган. Карри даже представить не мог, какой бы скучной и однообразной была его жизнь, если бы в нее каждый раз не врывался соседский мальчишка с серыми, но оттого не менее яркими глазами, как и он сам. «Убраться» в понимании Дэя означало просто застелить постель, сложить все разбросанные вещи и закинуть их в шкаф, с чем он управился за четверть часа и, встав посреди комнаты, гордо осмотрел видимый порядок. Удовлетворенно кинув проделанному труду, парень взял небольшой рюкзак, с которым почти никогда не расставался, и направился прочь из комнаты, позвав с собой Карри. Когда они уходили, омега обернулся и еще раз глянул на странную надпись — она была наглядным подтверждением их дружбы. Спустившись вниз, ребята попрощались с родителями Дэя и вышли из дома. У них было прекрасное настроение, солнце приятно грело, и эта погода была идеальной для похода на речку, куда друзья собрались. Идти предстояло около получаса, но за веселой болтовней и дерашествами это время пролетало незаметно. Так же было и в этот раз — друзья, полные энергии и предвкушая отличный отдых, без проблем добрались до облюбованного ими места под плакучей ивой, где редко можно было кого-то встретить. Карри уже собирался удобно устроиться под деревом, как чуть поодаль заметил табличку, которой совсем недавно на том месте еще не было. Он подошел к ней и начал внимательно читать то, что там написано. По мере чтения его лицо становилось все мрачнее и мрачнее, а в конце парень обреченно произнес: — Дэй, похоже купание отменяется. Это объявление от спасательной службы города, тут сказано, что течение в реке усилилось в несколько раз, также стали встречаться крупные водовороты, поэтому теперь плавать здесь запрещено. — Карри, ты сам-то в это веришь? — легкомысленно произнес бета, подойдя ближе. — Посмотри на реку, она совсем спокойная, как и раньше, а этого здесь раньше не было. Откуда нам знать, может, это кто-то просто так поставил, ради шутки, — пожал он плечами. — Нет же! — возмутился омега. — Посмотри вниз, там стоит печать и подпись начальника службы спасения, это не подделка. — Карри, я ведь уже говорил, что ты зануда? Они как всегда все преувеличивают, расслабься! — всплеснул руками Дэй и направился к кромке берега. Он разулся, снял майку с шортами и без опаски шагнул в воду. — Спорим, что я доплыву до противоположного берега, и ничего со мной не случится, а? — парень упер руки в боки и вызывающе посмотрел на друга. — Я не думаю, что это хорошая идея, да и до того берега не так уж близко… Дэй, стой! — крикнул мальчишка, когда бета уже был по пояс в воде, но тот его будто не слышал. Он шел все дальше и дальше, даже не оборачивался и не обращал внимания на оклики Карри, лишь изредка притормаживал, восстанавливая равновесие, когда течение почти сбивало его с ног. Омега видел, как с каждым шагом Дэю становится идти все тяжелее. Чем дальше от берега, тем глубже, тем сильнее течение. Вот ноги беты уже не достают до дна, и он поплыл вперед. Парень хорошо плавал, занимался в бассейне, но все равно это было слишком трудно. Его постоянно сносило с одной линии, приходилось выравниваться, и на это уходили драгоценные силы. Иногда он даже нырял и некоторое время плыл под водой, но это не сильно помогало. Сначала Карри хотел, чтобы Дэй вернулся обратно, звал его, но тот удалялся все дальше и дальше, когда же доплыл до середины реки, это стало бессмысленно — противоположный берег оказался ближе. Тяжело вздохнув, омега присел у самой кромки воды, так и не дотронувшись до нее, обнял себя за колени. Теперь оставалось только ждать, пока его друг доберется до того берега. Дэю оставалось переплыть около четверти всего расстояния, как что-то пошло не так. Он выбился из сил, тяжело дышал и держался уже скорее из-за собственного упрямства, и именно в этот момент мальчишку начало засасывать в водоворот. Сначала он не понял, что происходит, из-за чего потерял драгоценные секунды, затем начал кричать, звать на помощь, бить руками по воде. Карри видел, что с другом происходит что-то неладное, но не мог понять, что именно — тот был слишком далеко. Когда же он понял, что Дэй тонет, просто растерялся… Омега плохо плавал и не смог бы быстро добраться до друга, но и оставлять так его было нельзя! Карри был в растерянности, он смотрел, как Дэя все ближе и ближе подтаскивает к самому эпицентру воронки, как тот барахтается в воде, в беспомощности бьет по ней руками, как его накрывает с головой, и с каждым разом проходит все больше времени, прежде чем он снова покажется на поверхности. Вспомнив, что читал на том самом стенде, как в случае чего правильно выбраться из водоворота, Карри стал кричать об этом Дэю. «Сильно вдохнуть, глубоко нырнуть, ближе к центру, и резко отплыть в сторону» — только так, и никак иначе можно было спастись. Вода заливала и глаза, и уши, и горло. Тело устало окончательно, сопротивление было все слабее. Сделав вдох в последний раз, мальчишка погрузился в воду и больше не показывался. У омеги бешено стучало сердце, слезы лились из глаз, он беспрерывно звал своего друга, но тот все не выныривал. Бросив все, Карри кинулся звать кого-нибудь на помощь, но как назло никого поблизости не было. Он метался и плакал, пока случайный прохожий не обратил на него внимание. Тот сразу же вызвал спасателей, но уже было слишком поздно — тело Дэя пошло ко дну. Водолазы нашли его лишь на третьи сутки в полутора километрах от места утопления. Они сказали, что у мальчика не было ни единого шанса на спасение — даже взрослый мужчина вряд ли смог бы выбраться, что уж говорить о тринадцатилетнем подростке, и правильно, что Карри не бросился не к нему, ведь погибли бы оба. Только омеге от этого было не легче: он считал виновным себя в смерти Дэя, видел, как его убитые горем родители смотрят на него с осуждением и презрением, хоть ничего и не говорят. В груди щемило и болело точно так же, как и после смерти папы, только в этот раз никто не пришел на помощь. Он чувствовал, как другие мальчишки теперь его сторонятся и глядят с опаской, отчего еще сильнее стал замыкаться в себе. Весь мир будто посерел, везде виделся образ Дэя или иной раз слышался его голос, зовущий на помощь. И в следующий миг все перерезала фраза «Это из-за тебя». Карри не был на похоронах, весь тот день он пролежал на кровати, обняв подушку и глядя в одну точку. Нет, он уже не плакал — слезы к тому времени закончились, но в груди зияла пустота. Вместо него плакала природа, ледяным ливнем обрушившись на головы людей, будто омывая все беды и печали. Дэй погиб, и Карри винил в этом себя: он мог, он должен был прийти к нему на помощь, пусть бы и погиб сам, но друзья поступают именно так. Разве друг он после этого? .. Все, что осталось в память о взбалмошном бете — это несколько совместных фотографий и та нелепая табличка с двери, которую позже омеге отдали родители Дэя. Карри редко доставал их из ящика, но стоило это сделать, как время неумолимо перематывалось назад, возвращая его к реке и заставляя вновь и вновь переживать смерть одного из самых близких и дорогих на свете людей.***
Все это за несколько секунд пронеслось в моей голове, и в следующий миг я вновь оказался в реальности — стоял напротив Карло, который так же крепко сжимал мою руку. В тот самый момент мне как никогда захотелось, чтобы кто-то просто был рядом, отвлек от тревожных мыслей, обнял и сказал, что все в прошлом. Но это ведь… невозможно. Кроме мужа, рядом никого не было, а с ним у нас не те отношения, чтобы изливать душу. И все равно я неосознанно потянулся к нему, чтобы хоть на секунду ощутить тепло другого человека… Помог встать и довел до комнаты. В ту ночь я так и не смог уснуть — одолевали воспоминания и тяжелые мысли, не прекращающийся дождь будто был напоминаем о дне похорон, на которые я так и не пришел. Хотелось кричать. От досады. От безысходности. От до сих пор терзающего чувства всепоглощающей вины. Я даже не обратил внимание на то, что к Карло начала возвращаться память, и вскоре он мог стать прежним. Только под утро, когда усталость все-таки взяла свое, и я стал погружаться в глубокий, укрывающий от прошлого сон, на краю сознания скользнула странная мысль: если у альфы есть похожие воспоминания, хочет ли он их возвращать? На следующий день я чувствовал себя ужасно: голова раскалывалась, все ощущалось будто сквозь пелену тумана, ничего не хотелось, и время текло неумолимо медленно. Я почти не выходил из комнаты, только днем Эльза вытянула меня на кухню, чтобы хоть немного поел, но тогда я к еде так и не притронулся. Ни на чем не получалось сосредоточиться, все валилось из рук, наступила апатия. Я часами лежал на кровати и невидящим взором глядел в потолок, просто ждал, когда день закончится. Мое состояние улучшилось лишь к вечеру; я принял душ и лег спать с нерадостными мыслями о том, что давно не проводил время так бесполезно. Но и следующие дни тоже плодотворностью не отличались: меня еще раз вызвал к себе следователь и снова непонятно зачем — он задавал все те же вопросы, что-то записывал и ничего толком не объяснял; один раз встретился с ребятами, знакомыми мне с занятий по астрономии; также пришлось заехать к отцу в офис — он уже отошел после той статьи в газете, но как всегда был обеспокоен репутацией компании и своей собственной, — думал, как лучше перевернуть это в глазах общественности в свою сторону, но пока к однозначному решению не пришел и быстро отпустил меня. Только к концу недели мое настроение было удивительно хорошим — наконец-то удалось встретиться с Иннисом, однако там тоже все было не так гладко… Обычно мы прогуливались и говорили на всякие разные темы, но чем холоднее становилось на улице, тем короче становились прогулки, так что эту встречу было решено провести в кафе. Сначала все было как обычно, затем я рассказал о реакции отца на статью. Друг выслушал меня, даже толком ничего возражать или добавлять не стал, что никак не вязалось с присущей ему эмоциональностью, а потом и вовсе замолчал. Я не торопил его, так как сам был озадачен такой сменой поведения, в итоге Иннис осторожно начал разговор: — Карри… — он замялся, подбирая слова, а я лишь вопросительно взглянул. — У меня, точнее у моего отца, есть к тебе одно предложение. — Уверен, альфа предполагал похожую реакцию с моей стороны, потому и не начинал так долго разговор, ибо мое лицо вытянулось от удивления, а я сам я просто хлопал глазами, не зная, чего ожидать в следующий момент. — И… какое же? — немного погодя и придя в себя, задал я ему вопрос. — В общем, там такая история… — Иннис неопределенно пожал плечами, вздохнул и наконец спокойно начал рассказ: — Ты же знаешь, что мой отец — директор школы? Так вот, у них там приключилась одна весьма занятная история с учителем литературы, и его уволили. А сейчас середина семестра, сам понимаешь, дети без учителя, заменить его некому, начинается отставание от программы, а в конце года экзамен. Проще говоря… Мой отец хочет предложить эту должность тебе и попросил меня поговорить с тобой об этом, что я сейчас, собственно, и делаю, — последнее предложение альфа буквально протараторил и в завершение облегченно выдохнул. Теперь наступила моя очередь надолго замолчать, задумавшись над услышанным. — А что там за история?.. С прошлым учителем? — в итоге спросил я, так как молчание затягивалось, а прийти к определенному решению мне пока не удалось. — Ну, если вкратце, то это был тридцатилетний альфа. И он спутался со старшеклассником-омегой, представляешь? Наверное, об этом бы никто и не узнал, они хорошо скрывали свои отношения, но мальчишка не вовремя забеременел, сначала начался токсикоз, а затем уже и живот появился. Естественно, это заметили и в школе, и его родители, выпытали, узнали, кто отец ребенка… Ну, а дальше разборки, скандалы, слезы и страдания обоих. Альфу привлекли к уголовной ответственности за связь с несовершеннолетним, родители забрали омегу из школы, перевели на дистанционное обучение, а отец остался без преподавателя литературы. Вот так, — в конце Иннис театрально развел руками и посмотрел на меня. — Ничего себе… Жалко их, — отстраненно произнес я. Но и на предложение нужно было что-то ответить, поэтому решил еще уточнить некоторые интересующие меня вопросы: — Иннис, а если я соглашусь… Почему твой отец так уверен в том, что я справлюсь? В смысле, с чего он вообще решил взять меня учителем? У меня же нет ни опыта, ни даже соответствующего образования! — сбивчиво и через чур возбужденно излагал я. — Так, стоп! — вскинув руки, изрек друг. — Давай по порядку. Во-первых: отец не сможет найти быстро замену прошлому учителю, а время уходит. Во-вторых: Карри, у тебя филологическое образование, ты идеально подходишь! До конца семестра будешь на испытательном сроке, а потом пройдешь курсы квалификации для молодых специалистов, и все. Ну, и в-третьих: опыт — дело наживное, а мой отец с тобой знаком и доверяет тебе, поэтому не видит причин НЕ брать тебя на эту должность. Понятно? — Понятно… Но, Иннис, у меня есть время подумать? — вздохнул я. Мне действительно требовалось все тщательно обдумать, потому что работе правда ничего не препятствовало, все доводы, приведенные альфой, были верными, но, боги, какая же это ответственность! Я не имел ни малейшего представления, смогу ли справиться с этим. — Конечно, есть, но, сам понимаешь, немного, — он сказал это так, будто извинялся, — отец хочет знать твой ответ уже в понедельник. — Да, хорошо, я решу все за выходные. Мы с Иннисом распрощались, и я поехал домой, теперь полностью погруженный в ту идею. Голову посещали самые разные мысли, от банальных до откровенно абсурдных, что меня самого выводило это из себя. Да, иногда я был занудой и нуждался в в доскональном изучении проблемы, этот случай исключением не стал. Так что, придя к себе, я вымотанный и озадаченный, сразу же завернулся в одеяло, только переодевшись, и уснул. Очень надеялся на то, что утро вечера мудренее, и за прошедшее время голова прояснится. И правда, позже эта проблема не стала казаться такой уж глобальной, нужно было взвесить все плюсы и минусы и дать Иннису ответ в понедельник. Тогда, посмеявшись над собственной педантичностью, я решил посмотреть некоторую информацию в интернете, как заметил на столе плитку шоколада. Шоколад был не таким, как я ем обычно, но несомненно очень хорошим — темный горький, сделанный из натурального какао, и от известного производителя. Я улыбнулся, аккуратно распечатывая упаковку. Почему-то даже не возникало сомнений, кто ее оставил, но поверить было сложно. Раньше этот человек никогда не уделял мне внимания, что уж говорить о подарках, но в какой-то момент я одернул себя — мне в привычку вошло постоянно сравнивать, каким был Карло Алвиз до нападения и каким стал после. Если этого делать не надо? Если надо просто постараться забыть прошлое и привыкать к настоящему? Если тот человек никогда больше не вернется? .. Странно, что стал думать об этом именно сейчас, но я чувствовал, как наконец-то должен что-то решить в отношении супруга. Удивительно, как судьба любит все закручивать, ставить тебя в неловкое положение и со стороны наблюдать, как ты будешь из этого выбираться, даже не думая прийти на помощь. Так получилось и в этот раз — ее странные прихоти помогли мне в один момент принять два очень важных решения. Только узнать, верными ли они оказались, я смог намного позже. Вечером, спустя два дня после того разговора, я бегом спускался по лестнице, чтобы забрать телефон из гостиной, который забыл там накануне. Мне оставалась пара ступенек, как буквально из ниоткуда возник Карло, я не успел среагировать и по инерции повалился на него, благо альфа успел ухватиться за перила, так что мы не упали. — Ты куда так торопишься? — он тяжело дышал и прижимал к себе так, будто я исчезну, если выберусь из его объятий — крепко, но бережно. — Я телефон забыл… — пробормотал куда-то ему в ключицу, так как выше просто не доставал. Хотел было уже отстраниться, как болезненно вскрикнул и вцепился Карло в предплечье, стоило лишь облокотиться на ногу. Ее сразу же сковывала тянущая боль. — Что с тобой? — обеспокоенно спросил альфа и заглянул мне в лицо. — Нога… подвернул, кажется, — я поморщился, сильнее взявшись за руку супруга, и с его помощью присел на ступеньку, закатал штанину. Лодыжка уже начинала опухать, и боль не прекращалась. Карло аккуратно осмотрел мою ногу, но лишь пожал плечами, признавая, что ничего в этом не понимает, и спросил, чем может помочь. Я набрался наглости попросить сначала принести мой телефон, а затем сходить в кабинет врача за эластичным бинтом. Только вернулся он лишь спустя четверть часа, когда помощник Эльзы мельтешил рядом со мной, не зная чем помочь. — Нет-нет-нет! Даже не думай за ней идти, — замахал я руками после того, как мальчишка заявил, что отправится за горничной. — Если вы об Эльзе, то она и правда здесь не нужна, — услышал я голос Карло прямо над своей головой. С этим парнем я совсем не заметил, как он вернулся… Или альфа всегда ходит так бесшумно? Я не припоминал такого, но в последнее время и так узнавал очень много нового, а раньше мог просто не замечать. — Извини, что так долго, не мог найти бинт, — он присел рядом и передал все мне. — Да ничего, спасибо, — я улыбнулся и попросил помочь мн перебинтовать ногу. Паренек явно знал, что делать, поэтому быстро со всем управился, а вот альфа просто наблюдал за всем со стороны, и было видно, что он этим не особо доволен. Поэтому, как только со всем было покончено, осторожно поднял меня на руки, аргументировав это тем, что сам я все равно пока не могу идти, поблагодарил Алфи за помощь и направился наверх. На мои возмущения о том, что ему нельзя таскать тяжести, лишь тихо рассмеялся, заверив, что я совсем не тяжелый, а швы с раны снимут через пару дней, и волноваться не о чем. — Благодарю, — улыбаясь, произнес я, когда альфа бережно усадил меня в кресло, а сам присел на край кровати. — Я попрошу завтра доктора зайти ко мне, но скорее всего там ничего серьезного, простое растяжение, скоро все пройдет. — Хорошо, если так. На самом деле, как-то странно это получилось, я тебя даже не заметил, — он сделал неопределенный жест руками и опустил их. Было видно, что альфа хочет сказать что-то еще, но не решается. — Ты ведь что-то хотел? — я совсем не это хотел сказать и не так резко, но разозлился. В последнее время вокруг меня было слишком много недомолвок! Но супруг все равно истолковал мой тон по-своему. — Да, но… Я, наверное, позже зайду, — он не смог скрыть того, что был удивлен и даже слегка расстроен, поэтому поспешил уйти. Я совсем не хотел заканчивать на такой ноте нашу первую встречу практически за неделю, поэтому быстро наклонился и схватил его руку, потревожив собственную ногу. — Извини, я! .. Я не это имел ввиду, — отведя взгляд и не решаясь посмотреть на Карло, я не видел, как он отреагировал на это, однако в следующую секунду почувствовал, как супруг некрепко сжал мои пальцы, совсем как тогда на мосту. — Нет, все хорошо. Я действительно хотел кое о чем у тебя спросить, но не сегодня. Если честно, я вообще не уверен, стоит ли сейчас говорить об этом, просто… — Спрашивай, — перебил его я. То, каким тоном альфа это говорил, уже не предвещало ничего хорошего, но хотелось просто закончить с этим поскорее, да и любопытство тоже имело место быть. — Совсем недавно я наткнулся на одну статью в газете, там говорилось, что… — Господи, опять она! — воскликнул я, схватившись за голову. Ну почему какая-то глупая статья приносит столько проблем?! — Нет, нет и нет! Он не мой любовник, я вообще никогда не изменял тебе. Да о чем я говорю, мы ведь тогда с ним даже не целовались! — я был в ярости, и если бы с ногой было все в нормально, бешено нарезал бы круги по комнате, а так просто с силой ударил рукой по подлокотнику. — Карри, успокойся! Давай, возьми себя в руки и объясни мне все нормально, — супруг присел напротив и взял мое лицо в руки, заставляя посмотреть ему прямо в глаза. — Все в порядке, не волнуйся так. — И я сдался. Ни о чем не думая в тот момент, просто положил голову ему на плечо и рассказал все об Иннисе, начиная с момента знакомства и заканчивая предложением о работе. Надоело. Вся моя привычная жизнь пошла под откос после нападения на Карло. Я не знаю, кто в этом виноват, да и виноват ли, но хотелось, чтобы все наконец наладилось, и я просто понимал, что происходит. Пусть решение рассказать все супругу и было спонтанным, но несомненно верным — мне полегчало, с плеч будто тяжелая ноша свалилась, и дышать стало легче. Прошлое начало отступать под натиском настоящего. Альфа внимательно выслушал меня, извинился за глупые подозрения и сказал, что сам поговорит с отцом насчет статьи. А в конце сделал то, что окончательно укрепило мою надежду, что нынешний Карло Алвиз не исчезнет даже тогда, когда все вспомнит — протянул мне мой телефон и попросил прямо сейчас написать Иннису сообщение с согласием попробовать быть учителем. Да, мне нужна была помощь, чей-то совет и взгляд со стороны, но даже предположить не мог, что самым близким в одночасье станет тот, кто всего пару месяцев назад был так невозможно далек.