***
Судьи приступили к допросу близнецов на удивление разлажено. Большинство из них попросту пожимали плечами, когда приходил их черёд говорить. Видимо, они попросту не понимали, о чём можно расспрашивать обычных щенков, которых прежде никогда не пускали на место свидетелей. Неловкости не испытывали только четверо: Дикси, Тирней, Мэриан и Ричард, которые и взяли на себя должность настоящих судей. И если кто-то делал скидку на то, что перед ними дети — объяснялся проще, не повышал голос, не оказывал давление, то… Я уже не столько боялась главу Северной стаи, сколько люто ненавидела за его несдержанность и грубость. Он не переставая повышал голос и задавал каверзные и сложные вопросы, не обращая внимания на то, что перед ним маленькие дети. Другие судьи не вмешивались, хотя та же Мэриан недовольно качала головой на едва ли не каждое слово Тирнея. — То есть вы утверждаете, что эта обращённая действительно спасла вашего брата из плена охотников? — Недоверчиво выделив слово «действительно», поинтересовался оборотень. Когда об этом упоминали родители Кастиэля, им, мягко говоря, не особо поверили, хотя Тесса и не подавала знака о том, что Валери или Жан-Луи говорили неправду. А всё оттого, что в то время я была человеком. И маловероятно, что я смогла бы убедить охотников отпустить Каса со мной. Как не верилось и в то, что я могла как-то бороться с ними. Но, в общем-то, только некоторым было известно, что кроме одного охотника в доме никого не было. Однако мне не дали вставить слово, а во время собственных показаний я как-то разнервничалась и забыла добавить этот факт в общую копилку. — Да. Сестрёнка вытащила брата из логова охотников… — А после они наткнулись на поисковый отряд. Близнецы, несмотря на давление и малую толику нервозности, отвечали слаженно и точно. Я в который раз удивлялась тому, насколько же они умны и развиты для своих лет. Даже я едва могла подобрать слова при показаниях. Отвечала коротко, лишь бы не ляпнуть чего-нибудь лишнего. — И как же мы можем быть уверены в сказанном, если «поисковый отряд» был сформирован сплошь из свидетелей со стороны обвиняемой? — Мы с Кастиэлем удивлённо уставились на Дикси, которая с добродушной улыбкой и хитрым прищуром взглянула на детей. Алистер и Эмили ненадолго замолчали, что дало мне новый повод для беспокойства. Неужели они распинались зря? — Если вам нечего добавить, то вернитесь на свои места. Мы итак потратили много лишнего времени… — Грэгори подал голос, громко вздыхая и указывая детям в сторону зала. Туда, где находились обеспокоенные родители близнецов. — Мы не можем доказать правдивость своих слов… — прикрыв глаза протянул Алистер. — Но у нас есть незаинтересованное лицо, которое может подтвердить, что Вэл действительно освободила братика, — легко и победно улыбнувшись, закончила Эмили. Все судьи на мгновенье затихли, после чего с места подскочил Глава Северной стаи. Громкий хлопок ладоней о поверхность стола, и дети вздрагивают, непонимающе смотря на взрослого оборотня. Я и сама пугаюсь его жуткого взгляда, но прихожу в негодование, когда он качает головой. — Мы попросту потеряем драгоценное время! Сколько ещё я должен выслушивать этот бред?! — Громкий голос вервольфа перекрыл волну шёпота по залу. Я запоздало заметила, что кое-кого взбесило столь хамское поведение. — Раз уж ты усадил задницу в кресло судьи, будь добр-заткнись, и займись своей работой! Нет времени выслушивать, проваливай, тебя никто не держит! — Кастиэль надрывал голос, даже не морщась от рычания со стороны более старшего оборотня. Я боязливо потянула его за рукав, молясь, чтобы вспыльчивость этих двоих не обернулась неприятностью. — А если ты ещё раз попытаешься надавить на моих мелких, я не посмотрю, на то, кем ты являешься и на ленточки тебя располосую! — В зале снова возникло молчание, которое теперь не нервировало, а приводило в ужас. Я ожидала любой реакции… кроме громкого смеха со стороны Дикси, Мэриан и Ричарда. — Оу, дорогой, кажется этот парень только что морально тебя обыграл, — сквозь короткие смешки протянула Мэриан. Боже мой, я вообще перестаю понимать, что это за суд такой…***
Я едва подобрала челюсть с пола, когда развеселённые судьи всё же разрешили пригласить независимого свидетеля. И меня удивило не столько разрешение, сколько личность приглашённого. Широко распахнув глаза, я наблюдала за тем, как гордо выпрямив спину, направлялся к трибуне тот самый охотник, который когда-то невольно помог мне найти Кастиэля. Я чувствовала, что несмотря на внешнюю уверенность, парень нервничал, когда оборотни скалились и рычали за его спиной. Мне и самой на секунду хотелось поморщиться, когда обоняние уловило запах пороха под шлейфом крови и хвои. Кентин действительно оказался независимым свидетелем, поскольку мою невиновность он доказать не спешил. Он просто подробно описал события того самого дня, вгоняя меня в краску стыда. Пусть прошло достаточно много времени, пусть моя ложь была необходимой мерой, пусть я действовала из благих побуждений — стыда не становилось меньше. Напротив, он рос в геометрической прогрессии, сменяясь виной и желанием извиниться. Ведь даже тогда он не показался мне плохим парнем, хотя и знакомство наше трудно назвать странным. Но он любезно предложил помощь и доверился мне, когда оставил в доме одну. Было до жути неловко, ведь я так и не извинилась перед ним. — Я не помню, чтобы оставляла кого-то из своих подопечных следить за стаей Рэйнарда, — задумчиво протянула Мэриан, переведя вопросительный взгляд на Эрнеста. Тот отрицательно покачал головой. — Под опекой какого Дома вы находитесь? — Задала вопрос женщина. Я не совсем понимала, о чём она толкует, но отчего-то внимательно вслушивалась в каждое слово. Кентин пожал плечами. — Мы работаем без опеки, — ответил охотник, на что Мэриан удивлённо вскинула брови. — Одиночки, значит? Это необычно… — женщина задумалась, нахмурившись. Последующий допрос проходил так же однообразно, но был быстро прерван самим Кентином, который любезно попросил не расспрашивать его обо мне. Что, в общем-то не удивительно и весьма логично. В конце концов рассказать что-то значимое он не мог, хотя бы потому, что банально ничего не знал. Мы не были друзьями, или хотя бы хорошими знакомыми. Вместо этого он упомянул мою драку с Деброй. Ту, после которой Кастиэлю пришлось обратить меня, чтобы я не отправилась на тот свет. В тот момент меня интересовал только один вопрос: «Откуда он об этом знает?» На этот же вопрос со стороны Главы Восточной стаи, который неожиданно проявил участливость к данным показаниям, Кентин с усмешкой указал на притихшую Дебру. Та нервно дёрнулась, после чего оскалилась, но отчего-то промолчала на обвинение, заставляя меня недовольно нахмуриться. Последующие десять минут все присутствующие не без удивления слушали то, что рассказывал молодой охотник. Даже Альфа молчал, с недоверием вглядываясь в профиль парня и попеременно бросая взгляд на Тессу. Видимо, оборотень ждал, что девушка опровергнет слова нежеланного в компании волков гостя, но она сидела неподвижно. Кентин рассказал нам, что его Семья — люди, которые являются охотниками и работают под руководством его отца — одиночки. Именно так называли охотников, которые не действовали по приказу главных охотничьих домов. Это были либо те, кто в гордом одиночестве истреблял оборотней, либо небольшая группа людей, следящая за порядком в лесу, который скрывал поселение стаи. В случае с Кентином, имел место именно второй случай. Он объяснил нам, что Кастиэля поймали потому, что мой оборотень подошёл слишком близко к территории, где, находясь в волчьей ипостаси, ему быть не положено. Кастиэль вспылил, как я и предполагала. Оборотень не без недовольства напомнил охотнику, что его Семья без устали качала его лекарствами и держала на цепи. На это заявление Кентин слегка стушевался, отводя взгляд. Никаких объяснений на этот счёт он давать не стал, убедив судей, что при необходимости выскажется по этой теме после заседания. Я была раздражена, но большая часть судей дала положительный ответ, так и не позволив мне узнать причины такого варварского поведения со стороны людей. В голове так не вовремя всплыли названия лекарств и картина заляпанной кровью камеры в подвале. На вопрос Тирнея о том, с чего Кентин вообще взял, что именно я помогла оборотню бежать, парень только недовольно прищурился. Хотя вопрос звучал вполне логично, ведь по словам самого парня, он покинул дом до того, как Кастиэль исчез. Откуда ему знать, я его выпустила, или он сам сбежал? На этот вопрос свидетель ответил коротко: «Моя куртка». И именно после этой фразы я вспомнила, что Кентин действительно одолжил мне свою куртку, чтобы я не продрогла по дороге к дому. На непонимающие взгляды судей парень пояснил, что, уходя из дома, куртку он с собой не брал, позволяя мне отогреться, пока я ждала звонка. А по приходу домой вместе со всей их командой, он обнаружил дверь в подвал незапертой. Недалеко от клетки, где они держали Кастиэля, охотник и нашёл свою одежду. Это было достаточно веским доказательством. В конце концов, куртка не могла спуститься в подвал сама. Как не могла и переворошить вещи на втором этаже, в поисках ключа от двери в подвал. Охотник медленно вышел к сути главного вопроса, который прозвучал в его сторону. Он утверждал, что именно Дебра напала на меня тогда, в лесу. И хотя показания остальных свидетелей учитывались, независимый свидетель всё же имел чуть большее влияние. Когда об этой драке упоминал Кастиэль, кто-то из судей спросил, откуда такая уверенность. Ведь я тогда была человеком и могла банально ошибиться в темноте. Но теперь, когда уже второй человек, к тому же охотник, не имеющий желания и цели оправдать меня, упомянул это, судьи всерьёз задумались. Как оказалось, всё началось после того инцидента с побегом. Вернувшиеся домой охотники быстро обнаружили пропажу и решили попробовать выследить сбежавшего волка. Именно тогда они наткнулись на Дебру. Следующие слова повергли меня в ужас, удивление и ярость — она стала их информатором. Дебра указывала на места, куда водили молодняк, сообщала, когда и куда собираются отправляться покинувшие стаю оборотни. Несколько раз под её опекой в деревню проникали некоторые охотники, чтобы собрать информацию. Девушка посещала их дом стабильно, раз в неделю, делясь информацией о состоянии поселения. Все новости, конфликты, значимые события — охотники знали обо всём, о чём не должны были даже догадываться. — Лживая сука… — с презрением выплюнул Кастиэль, сжимая мою ладонь. Я потёрлась щекой о плечо любимого, прекрасно понимая его злость и недовольство. Несмотря на то, что он больше не принадлежал этой стае, он всё же вырос среди этих оборотней. У него наверняка было много знакомых и друзей среди жителей. И тут он узнаёт, что их жизни подвергались опасности со стороны той, чей отец положил жизнь на то, чтобы обезопасить своих подопечных. По-хорошему, мне всё больше надоедала эта семейка. Что отец, что дочь — оба какие-то отвратительно двуличные. Кентин, тем временем, продолжал своё повествование. В тот день он был тем, кто должен был опросить Дебру о делах в деревне. И именно в тот раз девушка заикнулась о том, что в деревне появился новый оборотень. Обращённая, которой, как оказалось, являлась я. Естественно Кентин задал вопрос о том, с какой радости вервольфы решили обратить кого-то на этот раз. И Дебра, не то желая выговориться, не то просто думая, что это не принесёт вреда, выпалила всё как есть. Девушка недовольно утверждала, что это отчасти её вина, а отчасти вина моих спасителей. Она сетовала на то, что столько медлила, и не убила меня сразу, решив сначала наиграться вдоволь. Кентин так же упомянул о том, что после этого к ним неоднократно поступала информация о состоянии деревни, и лично моём положении. — Есть какая-то причина, по которой вашу группу так волновала эта девушка? — Ричард был явно поражён услышанным, отчего мягкий и дружелюбный голос сменился на более серьёзный и приглушённый. — Информация о жизни Вайли была необходима не столько нам, сколько Томасу, который является давним другом моего отца. Поскольку оба моих родителя были против разглашения информации тем, кто не является охотником, я рассказывал Томасу лишь то, что непосредственно касалось его дочери. Он не был в курсе остальных событий и не знал о том, кто был нашим информатором, — поделился сведениями молодой охотник. Я непроизвольно прикрыла рот ладонью, складывая все кусочки этой головоломки в своей голове. Отец ведь действительно упоминал о том, что он получал информацию от охотников, пока был в отъезде. Он сказал мне об этом на той самой прогулке, сразу после своего возвращения. И с его стороны действительно было упоминание о том, что информация к охотникам поступает от «неизвестного». А оказалось, что Кентину попросту запретили произносить имя доносчика, чтобы поток информации не перекрылся. Так же, Кентин запоздало напомнил о ситуации в подворотне, когда я втайне от Кастиэля умыкнула в город. Поймавший меня человек действительно был охотником, и прибыл за мной по приказу отца Кентина. Как оказалось, папа действительно связывался с охотником, с просьбой приглядеть за мной. Зная, что я не пойду за мучителями своего возлюбленными добровольно, меня попросту лишили выбора. Мужчина, который вырубил меня, не собирался вредить. Он лишь хотел вернуть меня в лес, под присмотр других оборотней. Ведь, если подумать, я на тот момент не контролировала свои силы, была напугана и взвинчена, была одна, и ко всему вышеперечисленному была в розыске. Я отметила, что нам всем предстоит серьёзный и долгий разговор, когда мы вернёмся домой. Если вернёмся… — И буквально за несколько дней до того, как Вайли и семья оборотней, под опекой которых она находилась, покинули деревню, Дебра явилась к нам в последний раз, — парень прокашлялся и глубоко вздохнул. — Она сообщила, что в ближайшее время собирается занять место Альфы, по причине гибели последнего. — По залу пронеслась волна удивлённых возгласов. Неудивительно, ведь нынешний вожак стаи не выглядел больным, слабым, или старым. Поэтому возгласы вскоре стали приобретать недовольный и злой характер. Сама же виновница такого скандала смиренно стояла возле отца. Плечи её поникли, руки тряслись, а взгляд был опущен в пол. Я впервые видела её такой… — Мы услышали достаточно, чтобы вынести вердикт.***
Я довольно улыбаюсь, слушая очередную перепалку между Кастиэлем и близнецами, которые сегодня весь день что-то делят. Последний стакан сока, принесённые Валери сладости, место на диване, пульт от телевизора — и это лишь малая часть имущества, которое каждый пытался приписать себе. — Ты подаёшь плохой пример своему сыну! — Кто из нас подаёт плохой пример, так это вы двое! Близко вы не подойдёте к мелкому, когда он родится! — Да кто тебя спросит-то?! — Братик грубый, а это повлияет на психику малыша! — Так, а ну завалились оба и отдали мне пульт! — Да не дождёшься! И снова вокруг дивана, на котором я так удачно расположилась, началась всемирная погоня. И это уже третья гонка за последние полчаса. Подумать только, я просто предложила посмотреть какой-нибудь фильм, а в итоге безучастно кидаю взгляд на канал новостей, который изредка исчезает за пробегающими детьми и Кастиэлем. Сколько же времени прошло с того страшного суда? Думаю, достаточно, чтобы я перестала постоянно нервничать, ожидая того, что приговор как-то изменят. Кто бы мог подумать, что моя медлительность обернётся такой роскошью, как право на жизнь для всех моих близких. Однако так и получилось. Показания близнецов и Кентина значительно перевесили чашу весов в пользу моей невиновности. Словами не передать, как я благодарна столь неожиданным свидетелям за подобную креативность. С другой стороны, я всегда знала, что Алистер и Эмили особенные дети. Решение было единогласным — меня признали невиновной и позволили покинуть зал суда. А вот Дебре повезло гораздо меньше. За то, что она натворила. Ей придётся отвечать перед стаей. И в отличие от меня, её навряд ли спасёт счастливая случайность. Когда мы шли к выходу, я заметила, сколько холодной ярости плескалось в глазах Рэйнарда. Вот только ярость эта, в коем-то веке была направлена не в нашу сторону, а в сторону его собственной дочери. Кастиэль без тени намёка просветил меня, что за такое предательство, её, скорее всего, ждёт смертный приговор. Последующие пару дней мы медленно приходили в себя, не в силах переварить столько новой информации. Быстрее всех оправилась мужская половина нашего дома, что в общем-то не особо удивительно, а вот последними от шока отошли я и Валери, не то как самые добросердечные, не то как самые впечатлительные. После этого жизнь пошла мирным чередом, возвращаясь к привычному руслу. Я, Джули и Джиллиан всё же устроили девичьи посиделки, на которых Джули сообщила нам шокирующую новость. Смущаясь и пряча взгляд, подруга обрадовала нас тем, что пополнит наши ряды молодых мам. И пусть с одной стороны нам казалось, что дети в раннем возрасте — поспешное решение, с другой стороны мы понимали, что это больше радует, чем расстраивает. В конце концов, мы всегда можем составить график и ходить в университет. У меня, как минимум две няньки на примете уже имеются. Но реальность тут же вернула нас на землю, готовя к настоящей борьбе с нашими оборотнями за право получать знания. Как нам сообщили позже, стая Рэйнарда распалась. Все живущие в деревне оборотни покинули свои жилища, считая, что находиться там небезопасно. Тирней, Вестер, Дикси и Грэгори предложили беженцам кров. Большая часть согласилась, кто-то предпочёл остаться в одиночестве, а кого-то потянуло в город, поближе к людям. Я несколько раз натыкалась на знакомые лица в толпе, когда таскала детей по кондитерским лавкам. К моему большому сожалению, Алекси и Армин снова покинули город по настоянию своего отца. Я была неимоверно огорчена этим фактом, отчего едва не расплакалась, когда вампиры сообщили о скором прощанье. Близнецы неловко улыбались, силясь успокоить меня. Оба свято поклялись, что вернутся обратно, как только появится возможность. Алекси вспомнил, что так и не протащил меня по магазинам, а Армин с усмешкой напомнил про наш реванш в компьютерной игре. В итоге это растрогало меня ещё больше и всю дорогу до аэропорта я шмыгала носом. Да даже после того, как самолёт скрылся из виду, я около часа страдальчески вздыхала, чем изрядно подбешивала Кастиэля. Но поделать я ничего не могла — мои друзья детства были действительно дороги мне. Кентин исчез сразу после заседания, как-то незаметно растворяясь среди коридоров здания суда. Мне так и не удалось извиниться перед ним лично. И именно поэтому я написала письмо, в котором подробно изложила все свои чувства благодарности и искренне извинилась. Зная, что отец единственный, кто поддерживает связь с охотниками, я попросила его передать эту весточку, на что получила короткий кивок. Буквально через несколько дней папа вручил мне небольшую записку от Кентина, в которой говорилось о том, что всё нормально, и он был рад помочь. Камень вины с души упал. Ну, и последнее весомое изменение — мы переезжаем. Все дружно собираем вещи и перебираемся в небольшой домик на окраине города. Как раз туда, откуда до леса рукой подать. Туда. Где тихо, спокойно и просторно. И пусть больше всех ворчит мой оборотень, я знаю, что он на самом деле рад возможности не делить комнату с близнецами, которым не нравится делить одеяло с родителями. Как только отец разберётся с документами, мы начнём паковать вещи. В общем, всё как нельзя лучше. — Окей, хватит, — я протянула руку, ловко выхватывая пульт у пробегающей мимо Эмили. Несколько раз переключив каналы, я наткнулась на знакомую комедию. — Садитесь уже, — со смехом протянула я. Участники бедлама переглянулись, и тут же заняли свои места. Забавный фильм устроил даже детей, которые яро настаивали на мультфильмах. — А ты хорошо справляешься с мелкими, детка, — Кастиэль приобнял меня, издавая смешок. — Да, тебе бы у меня поучиться, — не осталась я в долгу, устраиваясь под боком вервольфа. Со стороны последнего послышалось недовольное фырканье. — Очень смешно. Ты прям юморист от Бога. — У меня был отличный учитель, дорогой… В моей жизни произошло много странных, пугающих и неприятных событий. Судьба неимоверно часто испытывала меня на прочность, подкидывая проблему за проблемой, заставляя бороться. И сейчас, сидя в объятиях любимого, я как никогда понимаю, что борьба определённо себя оправдала. Возможно будущее преподнесёт мне ещё немало сюрпризов, которые так же станут для меня испытаниями — я не отступлю. Я знаю, что я не одна. Знаю, что есть те, кто поддержат и поймут, независимо от того, насколько серьёзной окажется то, или иное грядущее событие. Пока у меня есть те, кто дорог мне, и кому дорога я — всё будет хорошо. Мне не нужно большего…