*** Двумя неделями ранее***
— Тебе же говорили, что обращение в период беременности под строгим запретом! — Валери в панике придерживает мои волосы, пока я, скорчившись в три погибели, прочищаю желудок. То злосчастное сообщение вывело меня из равновесия, и последующие два дня я то и дело нервничала и дёргалась по любому поводу. А теперь ещё и малыш решил подкинуть мне неприятный сюрприз, в виде побочных эффектов от перекидывания. Заявление о том, что нас всех вызывают на Большой Совет, сначала не вызвало у меня подозрения. Но когда Кастиэль, с большой неохотой объяснил мне в чём дело — я была в ужасе. Большой Совет у оборотней, что-то вроде Международного суда у людей. Представители четырёх самых крупных стай, главы двух Охотничьих домов и, к моему удивлению, двое представителей человеческой расы, один из которых является обращённым. Как объяснил мне мой оборотень, они являлись кем-то вроде судей. Объясняя простым языком — нас собирались судить. Только пока не было понятно за что именно. Но Жан-Луи пообещал, что постарается разузнать подробности. Мой отец, переполненный негодованием, тоже вызвался проводить расследование. Снова началась суета. Причём гораздо более масштабная, чем тогда, когда мы покинули стаю. — Пр…прос…гх! — мои извинения прервались очередным рвотным позывом, от которого неприятно закрутило уже пустой желудок. Страшно болел живот, немели руки и ноги, скакала температура. И это только немногие последствия моей беспечности. — Ну, как ты, милая? — я перевела на маму вымученный взгляд, хрипло втягивая воздух. На большее, чем кивнуть головой меня не хватило, но этого хватило, чтобы мама выдохнула с неким облегчением. — Идём, Кастиэль там с ума сходит.* * *
— Может всё же отвезти её в больницу, — я тяжело дышала, уложив голову на плечо своего оборотня. Кастиэль осторожно придерживал меня за талию, заботливо заправляя мокрую чёлку мне за ухо. Глаза закрывались, а сил оставалось всё меньше, поэтому я прикрыла глаза, слушая разговор наших взволнованных матерей. — Они же сразу отправят её на УЗИ, — тон Валери стал более серьёзным. — И что с того? — в голосе матери слышалось лишь беспокойство и едва скрытая паника. — Моя девочка в ужасном состоянии. Ей нужна помощь медиков, поэтому… — Поэтому стоит отправить её в больницу, а потом объяснять, что происходит с её нерождённым ребёнком? — Кастиэль раздражённо фыркнул, заставляя меня приоткрыть глаза. — Касси прав, нам просто нужно подождать, — Валери посмотрела на меня взглядом, полным сочувствия. — А тебе придётся потерпеть. — С моих губ сорвался страдальческий стон, едва я представила ещё один день таких мучений. Но тем не менее я выдала тихое согласие. Я была единственной, кто виноват в этой ситуации. Как оказалось, моё перевоплощение неоднозначно повлияло на ребёнка. Малыш, чувствуя смену сущности, старался подстроиться под мой организм. Говоря проще, он тоже начинал менять сущность. Именно из-за этого меня и подкосило. Валери объяснила, что беременность в человеческом виде и в волчьей ипостаси имеют много различий. Одно из них — габариты оборотня больше человеческих, поэтому и плод во время беременности соответствует телу матери, а значит, когда я перекинулась во время сражения, малыш попытался подстроиться под ситуацию. Ещё одно различие — сроки. Беременность у оборотней длится пять месяцев, а значит и плод развивается быстрее. Перевоплощение заставило моего ребёнка менять форму. По сути, будучи в волчьей шкуре, я вынашивала настоящего щенка. Но Валери пресекла моё удивление тем, что для плода опасно менять форму в утробе матери. Это может навредить как мне, так и ему. В общем, я не только совершила глупость, но и подвергла опасности себя и своё нерождённое чадо. В который раз…* * *
-Ты поздно, — зевая, протянула я. Кастиэль замер возле кресла, после чего издал смешок, стягивая футболку. Он ушёл на встречу с Лизандром и Натаниэлем около часа дня, а вернулся уже за полночь. — Да, обсуждение затянулось. Мы просчитывали все варианты развития событий, — тон оборотня с головой выдавал его усталость. Мой возлюбленный рухнул на кровать как подкошенный, громко вздыхая. Я снова зевнула, и осторожно устроилась у него под боком, улыбаясь на новый смешок и ответные объятия. — Какие мы сегодня нежные, — Кастиэль потрепал меня по голове. Я же промолчала, прикусив нижнюю губу. — Прости, что снова доставляю проблемы, я… — Детка, ты не доставляешь мне проблемы. Всё нормально. — Нет, не нормально! — я и сама не заметила, как повысила голос, но промолчать я тоже не могла. Я прекрасно осознавала свою вину, и была готова услышать от оборотня любой упрёк. — Твои приступы самоистязания ничем не помогут. Перестань винить себя за то, в чём ты не виновата. Ты подаёшь плохой пример нашему малышу, — я замерла, на секунду переставая дышать. Только сейчас, лежа в обнимку со своим любимым оборотнем, я поняла, как мало подобных моментов было в последнее время. Мне очень не хватало таких умиротворяющих ночей, как эта. — Хорошо, я отложу самобичевание в сторону. Но только на сегодня, — я тихо хихикнула, шестым чувством улавливая настроение любимого. Мгновение, и оборотень нависает сверху, хитро оскалившись. — Надо же, какие мы сегодня послушные, — я шумно выдыхаю, когда оборотень проводит языком по моей шее. Несмотря на лёгкое смущение от неожиданной «атаки», мне совсем не хочется сопротивляться поползновениям Кастиэля в мою сторону. — Ты хорошо себя чувствуешь? — в голосе моего бойфренда проскальзывает удивление. Я только киваю, не в силах выдавить из себя хоть одно слово. Вместо полноценного ответа я наклоняю голову, предоставляя оборотню более свободный доступ к своей шее. Он понимает мой намёк, и его зубы тут же прокусывают кожу на моей шее, вырывая из моей груди приглушённый стон. В душе теплится какое-то странное удовлетворение. Почему-то казалось, что я скучала по отметинам на моей шее, хотя здравая сторона моей личности продолжала твердить, что подобное поведение всё больше смахивает на мазохизм. Кастиэль отрывается от меня, звучно слизывая со своих губ остатки моей крови. С его стороны слышится довольный смешок, после которого он втягивает меня в поцелуй. Я охотно отвечаю, обнимая его за шею. Всё моё беспокойство, все сомнения, всё это уходит из головы, заменяясь мыслями более светлыми, более приятными. Прерываю поцелуй, и притягиваю вервольфа ближе, приподнимая голову. В голове давно молчит стыд, уступая место инстинктам. И я, повинуясь зову новой природы, смыкаю удлинившиеся и заострённые клыки, на месте соединения шеи и плеча. Оборотень преувеличенно громко рычит, и вибрация заставляет меня сжать челюсть сильнее. Кровь чувствуется на языке почти моментально. Тёплая, но не вызывающая отвращения. Выпускаю любимого из захвата, и провожу языком по образовавшейся ране, зализывая, как делал это Кастиэль, кусая меня. Умиротворённая и довольная, я откидываюсь на подушку, тяжело дыша. — Люблю тебя… — слова слетают с моих губ неожиданно даже для меня самой, что уж говорить про удивлённого оборотня. Я не могу винить его за это. Сегодня я слишком смелая, даже для себя самой. — Подожди, что ты…? — я чувствую, как руки Кастиэля пробираются под мою ночнушку, но не успеваю задать вопрос, как натыкаюсь на горящие мягким янтарным светом глаза любимого. — Я тоже тебя люблю…* * *
Мы продвигались по длинному коридору, едва освещённому настенными лампами. Наши провожатые, скрытые под длинными, чёрными плащами, не издали не звука с тех пор, как мы переступили порог здания. Самым громким звуком были шаги, которые эхом раздавались в почти пустом помещении. Это место пугало своим запустением и тяжёлой атмосферой. Не сдержавшись, я вцепилась в руку идущего рядом оборотня. — М? Что такое? — Кастиэль оторвался от своего наиувлекательнейшего занятия «пялиться в спину сопровождающего злым и недовольным взглядом до тех пор, пока на том не загорится плащ», и вопросительно взглянул на взвинченную меня. Почему-то стало немного неловко. Мы всего лишь идём по коридору, а я уже напугана. Представить не могу, что будет, когда мы предстанем перед Советом. — Мне некомфортно, — коротко бросила я, отводя взгляд. Со стороны вервольфа послышалось фырканье, после чего мою ладонь выпустили из хватки. Не успела я занервничать, как оборотень притянул меня к себе, приобнимая. От этого почему-то стало легче и спокойнее. — Тебе не стоит волноваться, — рядом появились Алистер и Эмили, едва заметно улыбаясь. Даже дети решили меня поддержать. И я в очередной раз пожалела, что втянула их в это. Я, моя мама и Валери, изначально были против того, чтобы близнецы участвовали в заседании Большого Совета. Но мужская половина домочадцев выказала своё согласие на упрашивание детей. В итоге, пятеро, против троих. Мы с позором проиграли войну за детское благополучие, и счастливая Эмили с гордой улыбкой потащила брата надевать лучшие костюмы. — Да, всё будет хорошо, — нараспев протянула Эмили, поравнявшись с нами. Мне стало действительно стыдно за своё поведение. Меня успокаивали маленькие дети, которые, по сути, должно быть нервничают больше моего. — Не люблю соглашаться с малявками, но в этот раз они правы. Всё пройдёт гладко. Хотя бы потому, что нам не в чём себя винить. Это дерьмо пошло со стороны стаи, так что вся ответственность на них, — мой бойфренд был настроен на весьма позитивный лад, что очень меня обнадёживало. — А если что-то пойдёт не так… — То братик надерёт им задницы, — внезапно выдала Эмили. Я удивлённо, если не сказать шокировано глянула на улыбающуюся девочку. Так же поступил и Алистер, который, впрочем, быстро понял, откуда у проблемы растут ноги, и перевёл недовольный взгляд на ухмыляющегося Кастиэля. — Моя школа. — И нечем тут гордиться! — Почему нет? Она уже не ребёнок. — Брат, не равняй Эмили с собой… Она никогда не опустится до такой мерзости. — Малолетний ты ушлёпок, что ты вообще понимаешь?! — Перестань оскорблять детей, имей хоть каплю совести. — Чёрт, Вэл, и ты туда же? — Сестрёнка, я бы на твоём месте не доверял брату вашего ребёнка. — Чего?! — Знаешь, я подумаю… — Ах ты, незапланированное недоразумение… — Ты где-то увидел зеркало, брат? — Пошёл ты, недоросток! — несмотря на всю абсурдность ситуации, я улыбнулась. Поверить не могу, но мне нравятся их перепалки. Более того, они меня успокаивают. Судя по тому, как пытается сдерживать смех Эмили, семейные разборки веселят не только мою персону.*** Настоящее время ***
— Мы зададим тебе несколько вопросов. Отвечай честно и как можно более подробно, ясно? — голос этого мужчины был громким и властным. За столом совета он занимал место в самой середине. Если уж на то пошло, он будто бы разделял людей и оборотней. Создавалось ощущение, что он главный в Большом Совете. Я кивнула, опуская голову. Чувствовалось невероятное давление со стороны так называемого судьи. — Не дави на неё, Тирней. Она и без твоих пояснений всё поняла, — я подняла голову, встречаясь взглядом с говорившей женщиной. На вид ей было около сорока, но я всегда лажала с определением возраста у окружающих, поэтому не возьмусь ничего утверждать. Единственное, что было ясно — она человек. — А тебе горе-охотница, вообще не стоит вмешиваться. Эту девчонку судят, и она должна понимать, насколько серьёзны обвинения, которые предъявляет её стая, — грузный мужчина свернул в мою сторону серебристыми глазами, презрительно скалясь. Недавно вставшая на мою защиту женщина выглядела оскорблённой не то обращением к себе, не то тем, что её перебили. — Это тебе, животное, следовало бы вовремя закрывать рот, — даже не повышая голос, в отличие от собеседника, Глава одного из охотничьих домов выглядела недовольной. — Итак, Вайли… — далее последовало знакомство с большим советом: Глава Восточной стаи, Вестер — молодой оборотень, обладающий странным спокойствием для своей расы. Его тёмные волосы коротко острижены, глаза чуть раскосые голубого цвета, а кожа чуть загорелая. Из всех присутствующих, он, пожалуй, выглядел наименее заинтересованным в происходящем, будто бы в суд его затащили путём шантажа. Оборотень постоянно вздыхал изредка, бросая в мою сторону безразличные взгляды. Это не столько задело меня, сколько удивило. С каких пор судьям прощается такая вольность, как безразличие к делу? Глава Южной стаи, Дикси — оборотень, которой на вид чуть больше чем Вестеру. На её губах странная, хитрая усмешка, а изумрудные глаза были заметно прищурены, пока она пристально осматривала меня, накручивая на длинные пальцы короткие кудри каштанового цвета. Она хихикнула, когда её представили, и даже махнула мне рукой, чем ввела в нешуточное заблуждение. Её странное дружелюбие, кажется приятным бонусом, учитывая разочарование в предыдущем судье. Но отчего-то моя волчица, делившая со мной подсознание, рычала и скалилась при виде её улыбки. Глава Западной стаи, Грэгори — тот самый, грозный оборотень, который, кажется, руководит всем этим балаганом. Он выглядит гораздо старше, чем все присутствующие оборотни-судьи. Он хмурится, впиваясь в меня холодным и пронзительным взглядом. Его волосы тёмного, почти чёрного цвета, находятся в неком творческом беспорядке. По нему видно, что за его плечами не одно судебное разбирательство, и мной овладевают странные чувства от осознания этого факта. Его слова явно имеют большой вес, потому как его зверь чертовски силён. Даже мне, видящей его впервые, невозможно не отвести взгляд. Глава Северной стаи, Тирней — тот, кто грубо огрызнулся на одну из охотниц. Он обладал, пожалуй, самой запоминающейся внешностью. Серые глаза и волосы, цвета первого снега. Кажется, таких людей называют альбиносами, но я почему-то не уверена, что этому мужчине хоть немного некомфортно с такими отличительными признаками. Он явно не выглядел довольным, то и дело скалясь в мою сторону. Видимо, на его поддержку я могла не рассчитывать, поскольку он сразу дал понять, что к делу относится со всей серьёзностью и наша взбалмошность его явно не обрадовала. Глава Большого Охотничьего дома, Эрнест — мужчина в возрасте, так и не произнёсший ни одного слова с самого начала суда. Тёмные, с пробивающейся сединой волосы были зачёсаны назад, а в прикрытых глазах читалось вселенское спокойствие и усталость. Он едва заметно кивнул мне, когда его представили, но более внимания на мне не задерживал. Я не чувствовала угрозы с его стороны, и могла точно сказать, что этот человек сначала думает, а потом делает. Возможно поэтому я рассматривала его, как основного слушателя. Кажется, этот человек умел принимать верные решения. Глава Скрытого Охотничьего дома, Мэриан — женщина с доброй улыбкой, заступившаяся за меня совсем недавно. Её перепалка с оборотнем открыла способность женщины подстраивать поведение под ситуацию, и указала на некую вспыльчивость. Она сочувствующе смотрела на меня, успокаивающе улыбаясь. Зелёные глаза, и светло-русые волосы достающие, предположительно, до лопаток — всё, что я пока могла сказать о её внешности. Её аура была безмерно успокаивающей, а от самой охотницы веяло неким домашним уютом, что придало мне капельку уверенности. Единственный человек на суде, Тесса — девушка, по виду на пару лет старше меня. Она выглядела куда более напуганной и взволнованной, чем я, когда меня заключили под стражу. Бедняжка даже вздрогнула, когда Грэгори назвал её имя. Она неловко глянула на меня, тут же отводя взгляд в сторону, позволяя блондинистым кудрям скрыть побледневшее лицо. На секунду я стала жалеть запуганную девушку, пока не вспомнила, что она, вообще-то, тоже судья. Меня стали опутывать сомнения, касательно того, как вообще отбирают судей для этого Большого Совета. Представитель Обращённых, Ричард — молодой мужчина, сидящий рядом с Тессой. По его улыбке можно сказать что он общительный и дружелюбный. Он единственный, кто попытался успокоить напуганную соседку. Глядя на меня, парень улыбался во все зубы, склонив голову набок. Меня неимоверно порадовал тот факт, что в судьях есть обращённый. Потому как родственная душа с хорошими связями — незаменимое в нашем случае сочетание. — Теперь приготовься, человек… Тебя ждёт много вопросов. Учти, если ты соврёшь — Тесса тебя вычислит. Надеюсь, ты понимаешь, чем обернётся ложь совету? — я вжимаю голову в плечи, прежде чем сглотнуть слюну, податливо кивая головой. — Отлично, мы начинаем!* * *
Заседание Большого Совета длилось почти три с половиной часа, около часа которых ушло на опрос меня. Они узнали обо мне всё, начиная с имени, и заканчивая взаимоотношениями с оборотнями стаи. Я безумно устала от того, что приходилось подстраиваться под характер каждого судьи… — То есть, кроме вышеперечисленных личностей, конфликтов у вас ни с кем не было? — с мягкой улыбкой уточнила Мэриан, на что я только кивнула. — Благодарю за честный ответ. — Ты напала на дочь Рэйнарда! — Тирней не задавал вопросов, а лишь утверждал выдвинутые против меня обвинения, через раз попадая в цель. — Да, но я… — Это всё, что я хотел услышать, обращённая. — То есть ты признаёшь, что причины навредить Дебре у тебя были? — голос Вестера тихий и почти лишённый интереса. Он без малейшей заинтересованности ждёт ответов на заданные вопросы, смотря куда-то сквозь меня. — Причины были, но не было ни желания, ни возможности. — Вот как… Ясно… — Как вы… Когда с вами… — Как вы встретились с Кастиэлем? — Ричард и Тесса обычно задавали один вопрос. Ну, Ричард задавал, пока его соседка исподлобья смотрела за моей реакцией. Видимо, Тесса испытывала некоторые проблемы с общением, которые усугублялись смешками оборотней в зале. — Нашла его под дверью своей квартиры. Он был без сознания и ранен. Я решила помочь ему. — Вот оно что… Похвально! Опрос свидетелей почти ничего не дал. Мнения разделились ровно напополам. Вынесения вердикта о моей виновности буквально разделило стаю на два оплота. Одни утверждали, что я опасна и своим присутствием принесла в стаю необратимые перемены. Дошло до того, что меня обвинили в заговоре против Альфы. Другие опровергали это, считая меня мирной и спокойной. В конечном итоге мы и впрямь, практически ни к чему не пришли. Они опрашивали моих родителей долго и максимально подробно. Я буквально чувствовала, как волнуется мама, и насколько спокоен мой отец. Впрочем, папа быстро растерял хладнокровие, когда речь зашла об их с Альфой взаимоотношения. Их рассказ о похищении мамы добавил пару плюсов в нашу пользу. Валери и Жан-Луи были на удивление сосредоточены и немногословны. Они с осторожностью подбирали слова в мою защиту, стараясь не сказать чего-то, что судьи поняли бы не так. Жан-Луи отвечал на все каверзные вопросы, предоставляя жене слово в вопросах касаемо моей личности и взаимоотношений с окружающими. Валери даже вспомнила о том, что я вытащила Кастиэля из дома охотников. Джиллиан и Джулия тоже внесли свою лепту. Джули рассержено отвоёвывала мою свободу, приводя в пример различные ситуации, выставляющие меня в выгодном свете. Джил более спокойна, но тоже привела несколько доказательств, которые опровергали обвинения. В конечном итоге обе отвечали на вопросы неохотно, но максимально честно. Кастиэль, которого расспрашивали дольше, чем остальных свидетелей, терпением явно не отличался. Он огрызался и скалился в сторону судей, называя заседание бесполезным балаганом. Однако он отвечал на поставленные перед ним вопросы, не упуская возможности подчеркнуть то, что виновата в конфликте вовсе не я. В конечном итоге его расспрос закончился тем, что меня выпустили из-за решётки, лишь бы бушующий вервольф был спокоен. Дебра поначалу устроила настоящую драму, которую прервал кашель Тессы. Девушка дала знак о том, что дочь Альфы начала историю с вранья. Ей сделали первое и последнее предупреждение, после которого она буквально выпалила весь тот план, который когда-то рассказала и мне. По залу прошла волна шёпота, но судьи даже бровью не повели. Только Тесса поморщилась, прикрывая глаза. Как оказалось, борьба за власть в волчьей стае — обычное дело. Рэйнард держался перед Советом гордо, явно уверенный в праведности своих обвинений в мою сторону. На вопросы он отвечал. Но отвечал расплывчатыми, неоднозначными фразами, которые не все судьи могли понять правильно. Он явно был старше и опытнее, чем я, Кастиэль, или мои подруги. Его высказывания звучали крайне убедительно. — Вайли, — я вздёрнула подбородок, прикусывая губу. — Ты можешь позвать последнего свидетеля, которые смогут подтвердить твою невиновность… — Эрнест вздохнул, потирая переносицу. — … выбирай с умом, — я нахмурилась, прокручивая в голове возможные кандидатуры. Кто же ещё не выступал за трибуной?