Сойти с ума

- Маленький мой, хороший… - Артем нежно целовал розовеющее лицо, тихо шепча между касаниями губ. – Любимый. - Артем… Артем, хватит. Нам уже пора, - Костя пытался выпутаться из крепких объятий, но глубокий, сладкий поцелуй свел все его старания к тихому, полному удовольствия стону. Кажется, они опять опоздают. 1. - Артем?.. – серые глаза удивленно распахнулись, а потом наполнились радостью. Костя не ждал его: Артем не позвонил и не предупредил, но тем приятней был его визит. – Артемка, - Костя шагнул вперед и прижался к нему всем телом, вдыхая знакомый аромат табака. Потерся щекой о грубую ткань куртки и счастливо выдохнул. Артем сжал его плечи, Костя вскинул голову и, потянувшись вперед, попытался его поцеловать. Но вместо того, чтобы ответить, Артем лишь позволил ему прикоснуться к своим губам. А потом ресницы дрогнули, и он с силой оттолкнул Костю от себя: - Не прикасайся ко мне, - спокойно произнес Артем и лениво прислонился к косяку, пряча руки в карманы. - Артем?.. – Костя ошарашено смотрел на него, пытаясь успокоить заколотившееся сердце. – Что случилось? - Ничего особенного, - Артем пожал плечами, осматривая маленькую квартирку так, словно видел ее в первый раз. – Как вообще можно жить в этой помойке? Костя вздрогнул: голос Артема показался вдруг чужим и страшным. А еще он не понимал, что происходит. Что нашло на Артема? Не он ли сам говорил, что ему больше нравится бывать здесь, чем в собственной квартире? «Мне уютно здесь, Костя. Потому что здесь есть ты». - Она… нормальная, Артем, - Костя закусил губу. - Это помойка, - отрезал Артем. – Хотя мне все равно: я пришел не для того, чтобы обсуждать твою квартиру, - Артем окинул Костю насмешливым взглядом, и тот невольно сжался. – Я пришел сказать, что между нами все кончено. - Что… ЧТО?! – Костя, не веря, дернулся к Артему, но тот только вскинул руку, раздвигая губы в незнакомой улыбке: - Я же сказал, чтобы ты не прикасался ко мне больше. - Артем, почему? – Косте казалось, что он спит и видит кошмарный сон. Это ведь не правда, да? Артем ведь шутит? Еще вчера все было хорошо! Они стояли ночью под дождем у крыльца подъезда и жарко целовались, не в силах оторваться друг от друга и наплевав, что их может кто-то увидеть. - Потому что ты достал меня. Потому что больше не хочу тебя видеть. Потому что… - лицо Артема словно раскололось, явив на мгновение маску ужаса и паники, а потом губы снова растянулись в оскале, - потому что не люблю тебя. Костя замер. Он еще ничего не чувствовал. Но почему-то ощущение кошмара исчезло. Реальность. - Артем, не уходи, - шепнул он, глядя на любимого с отчаянием и наполняющим его ужасом. – Артем, пожалуйста. - Ты заебал меня, - устало бросил Артем. Так, словно ему не было никакого дела до тех слов, которые он произносил. – У меня есть своя жизнь, но тебе в ней места больше нет. Костя с силой стиснул кулаки, чувствуя, как мир вокруг начинает кружиться. Артем… Как же… - Я не выживу без тебя… - на грани слышимости шепнул он. А потом вдруг крикнул, подаваясь вперед: - Я НЕ ВЫЖИВУ БЕЗ ТЕБЯ!! Ты… Это все, что у меня есть! - О, даже так? – его порыв, похоже, только рассмешил Артема. Ухмыляясь, он отлепился от косяка и шагнул к замершему Косте. Встал вплотную и, сжав пальцами его подбородок, вздернул его вверх, принуждая смотреть в свои глаза. Чужие, не родные. Полные непонятной и страшной ненависти. – В таком случае, я, пожалуй, буду иногда заходить к тебе, - горячая ладонь прошлась вдоль напряженного тела, не оставляя сомнений в том, зачем именно Артем будет приходить. – Мы ведь не хотим, чтобы ты думал о самоубийстве, правда? – ласково, почти нежно пропел Артем. Он провел подушечкой пальца по нежной коже щеки, но как только Костя потянулся к нему, Артем отшвырнул его от себя: - Я же сказал, чтобы ты не смел ко мне прикасаться! - Артем… Артем, что с тобой? Что с тобой случилось? – Костя смотрел на него снизу вверх и даже не пытался подняться с пола, на который упал, не удержавшись на ногах. - Всего лишь прозрел, - Артем усмехнулся, его взгляд скользнул куда-то в сторону и застыл. Бесконечно долгую секунду Костя наблюдал, как меняется выражение лица Артема, а потом Горинский прошел к маленькому столику, взял красивую, безумно дорогую фоторамку в руки и, размахнувшись, ударил об угол стола. Стекло жалобно хрупнуло и разлетелось на осколки. Костя даже не дернулся, когда один из них чиркнул по его щеке: как зачарованный, он смотрел, как Артем спокойно поднимает с пола вылетевшую фотографию и рвет ее на части. А потом разворачивается, подходит к Косте, и осыпает его бумажными клочками. - Артем… - слабый стон. Это все, на что хватило Костю. - Я не хочу больше помнить о тебе. Хочу забыть, что был с тобой. А это тебе мой прощальный поцелуй, - спокойно произнес Артем, и Костю оглушил звук пощечины. Голова мотнулась, и Костя бессильно рухнул на пол, лишь краем сознания отмечая, как горит щека и в висках пульсирует боль. - Нет, не уходи, - перед глазами стояла пелена, говорить было больно, невероятно больно, но он пытался. Пытался… Остановить Артема, спасти себя. Но в ответ раздался лишь стук захлопнувшейся двери. Так странно… Такая тишина. И в ней отчетливо было слышно, как капает кран на кухне, а у соседей мяукает кот. Осколки стекла на полу таинственно мерцали, притягивая взгляд. И Костя смотрел и смотрел на них, пока солнце не передвинулось и волшебное сияние не погасло. Костя медленно моргнул и поморщился, когда начали возвращаться ощущения. Щека тут же засаднила, и Костя бездумно коснулся ее рукой. Провел по чему-то засохшему, а потом поднес пальцы к глазам. Что-то красное. Кровь? Но откуда? Мысли текли медленно и неохотно и на осознание того, что это из-за отлетевшего осколка Косте потребовалось несколько минут. И еще парочка на то, чтобы понять, что он замерз. Костя медленно выдохнул, и попытался встать. Получилось сразу, только тело отозвалось ноющей болью на движения. Выпрямившись, Костя оглядел пустым взглядом устроенный беспорядок и поплелся за веником и совком: осколки надо было убрать. Спустя пару минут кроме разбитого стекла в мусорное ведро отправилась дорогая серебряная рамка и то, что осталось от фотографии. ИХ фотографии. Той, на которой Артем целовал его. Костя вернул ведро и веник с совком на место и застыл посреди комнаты, как робот, программа действий которого закончилась. Потерянный взгляд скользил по обстановке, и все больше казалось, что он видит это все в первый раз. Маленькая квартира, минимум мебели. «Помойка…» Костя всхлипнул и, задрожав, обхватил себя за плечи. Но глаза остались сухими, и боли тоже почему-то не было. Было… никак. И он больше не мерз. Казалось, что ощущения просто исчезли. Как и дрожь, которая владела телом лишь несколько секунд. Костя с выдохом разжал пальцы и выпрямился. Мечущийся взгляд упал на пепельницу, и он обернулся, ища сигареты. Пачка обнаружилась на тумбочке крохотной прихожей. Костя вытащил сигарету и опустился на пол прямо там, устроив стеклянную пепельницу рядом с собой. Прикурил и, краем сознания отмечая, как сквозняк гуляет по ногам и спине, опустил голову, позволяя волосам закрыть лицо. А спустя секунду на колено бессильно легла рука с зажатой между пальцев сигаретой, о которой Костя уже забыл. Обо всем забыл. В голове было восхитительно пусто. Ни мыслей, ни желаний. Самопроизвольной перезагрузки программы не получилось… …Отчаянный, долгий и полный боли крик разорвал тишину квартиры только ночью. Костя метался на кровати, кусая губы и пытаясь заглушить его в подушке, но он все равно пробивал себе путь. Раздирал грудь, горло и пенил кровь. А когда сил больше не осталось, Костя затих. Крупная дрожь сотрясала тело, пальцы судорожно комкали сбившуюся простынь, по лицу черными разводами расползлась кровь из открывшейся ранки на щеке. Сухие глаза невыносимо жгло, и единственное, о чем Костя сейчас мечтал – это хотя бы об одной слезе. О маленькой соленой капельке, которая – он был в этом так уверен – облегчила, уняла бы этот огонь в глазах. Но ее не было. Как и сил на то, чтобы доползти до воды и умыться. Костя медленно закрыл глаза, и под веками тут же встал Артем, смотрящий на него с нежностью и теплом. Костя улыбнулся ему и тут же провалился в тяжелый, полуобморочный сон. 2. Казалось, что тело просто пропиталось дымом. От него кружилась голова, но теперь только дрожащие пальцы выдавали недавнюю истерику. Он… опять кричал. Почти выл. Долго, отчаянно, захлебываясь воздухом и даже не пытаясь остановиться. Лишь зажимал рот рукой, чтобы не перепугать соседей. Словно только так он мог избавиться от накатывающей на него боли. И снова не было слез. А сейчас… Были только стремительно заканчивающиеся сигареты и попытка найти ответ на вопрос. Что он сделал не так? В чем провинился, чтобы заслужить такую ненависть Артема? Что? Еще накануне было все в порядке. Может… Может, Артему кто-нибудь что-нибудь сказал? Он же такой доверчивый. Пальцы с силой стиснули очередную сигарету, и она сломалась. Костя проследил, как падают на пол крошки табака, но мысли были далеко. Артем… За то время, пока они были вместе, они ссорились, даже расходились. Но никогда, никогда не было такого. Почему Артем ничего не объяснил? Не кинул обвинения в лицо, ничего не рассказал? Он просто… запретил к себе прикасаться. Костя втянул воздух сквозь стиснутые зубы: показалось, что сердце свело судорогой от боли. Почему?.. ПОЧЕМУ?! - Артем… - Костя смотрел на свои руки, а перед глазами были пальцы Артема, которые не так давно нежно ласкали его ладони. «Котя… У тебя такие красивые руки». Костя глухо застонал и вскочил. Ему нужно знать!! Но перед дверью квартиры Артема Костя затормозил. Сердце вдруг заныло, почти завыло, словно предчувствуя новую боль, а инстинкт самосохранения потребовал уйти. Но ведь там Артем… За этой дверью. Он дома – Костя отчетливо слышал звук работающего телевизора. Так почему же так трудно поднять руку и нажать на звонок? Но ему НУЖНО знать! И потом… вдруг Артем передумал? Стараясь не обращать внимания на вспыхнувшую ярким пламенем надежду, Костя решительно нажал на кнопку звонка. Дверь открылась через несколько секунд, показавшихся часами, и Артем замер на пороге, глядя на Костю. И на мгновение тому показалось, что не было этого вчерашнего разговора. Что это прежний Артем, ЕГО Артем. И все это было лишь кошмарным сном. - Ты? – голубые глаза вспыхнули яростным огнем, а потом все покрылось коркой льда. – Что ты здесь делаешь? Я ведь ясно сказал, что не желаю тебя видеть. Ты что-то не понял? - спокойный голос. Равнодушный. Взметнувшаяся ярким пламенем гордость на мгновение вытеснила даже ударившую в самое сердце боль. - Ты не объяснил почему. Я хочу знать, - Костя смотрел на Артема и тихо умирал. Красивый, какой же он красивый. Любимый… - Потому что ты мне надоел, - без раздумий ответил Артем. – Потому что я никогда не любил тебя. Костя дернулся и тут же застыл, глядя во все глаза за плечо Артема. «Костя, любимый мой, она всего лишь моя подруга детства. Прекрати ревновать». - У нас гости? – Даша вышла из-за Артема, и тот обнял ее за плечи. – Костя? Как я рада тебя видеть, - она смеялась ему в лицо. Костя напрягся, пытаясь сдержать готовую сорваться с языка грубость. Что она здесь делает? Да еще в домашнем костюме и тапочках? - Артемка, - пока Костя изучал ее наряд, она повернулась к Горинскому и, заглянув ему в глаза, пропела: - Любимый, я хочу с ним поговорить. Ты оставишь нас? Костя тряхнул головой, ему все больше казалось, что он сходит с ума. Или находится на каком-нибудь спектакле. Эти ужимки, тон… Даша устроила театр одного актера. Для него. Вот только игра была бездарна. - Конечно, все, что захочешь, - Артем, легко коснулся ее губ и, даже не посмотрев на Костю, вернулся в квартиру. Даша переступила порог, прикрыла дверь за спиной и, окинув Костю долгим, презрительным взглядом, небрежно бросила: - Хреново выглядишь. Бессонная ночка была? - Даже после бессонной ночки я выгляжу лучше, чем ты в свои лучшие дни, - огрызнулся Костя. Значит, Артем теперь с ней... - Возможно, - усмехнулась она. – Вот только Артем предпочел меня. Хотя о чем я, ты был для него всего лишь игрушкой. Необычной, и поэтому интересной. Но рано или поздно даже самая красивая игрушка надоедает. Так и ты ему надоел. Мне жаль, - Даша скривила губы, даже не пытаясь скрыть торжество в глазах и голосе. – Да, кстати, - она подняла руку, и Костя только сейчас заметил, что она что-то держит. Что-то? Фотографии. Их, Кости с Артемом, фотографии. – Это ему больше не понадобится. Поэтому можешь забрать, - она разжала пальцы и фотографии с мягким шелестом опустились на грязный бетонный пол подъезда. Костя, как зачарованный, проследил их падение, чувствуя, как погружается в вязкий, серый туман. Который не смог разогнать даже голос Артема: - Вы закончили? – он появился на пороге квартиры, окинул взглядом сильно побледневшего Костю, цветной ворох фотографий и, повернувшись к Даше, нежно улыбнулся. – Спасибо, любимая, что позаботилась об этом мусоре. Костя медленно опустил взгляд, не в силах смотреть на Артема. Коротко вздрогнул от грубого: «Если у тебя больше нет вопросов, то проваливай» и сорвался на бег, стремясь поскорее уйти. Костя летел вниз, видя перед собой только ступеньки, и когда они вдруг закончились, не смог остановиться. С размаху влетел в открывающуюся дверь подъезда, и с коротким болезненным вскриком рухнул на пол. - Костя?.. – испуганный, смутно знакомый голос пробился сквозь вату, которой, как казалось, были забиты уши. Он попытался разглядеть того, кто сейчас, обхватив его за плечи, пытался поднять на ноги, но увидел только черное пятно. – Кость, с тобой все в порядке? - Все в полном порядке, - прохрипел он, а потом вывернулся из державших его рук и шагнул к подъездной двери. Этот дом сводит его с ума. Прочь отсюда. Даня проводил его сгорбленную фигуру растерянным, недоумевающим взглядом, а потом, решив, что все узнает у Горинского, нажал кнопку, вызывая лифт. Почему у него были такие глаза? Столько боли и пустоты… 3. - Эй, Сокол, правду говорят, что ты со своим парнем разошелся? – вечеринка была в самом разгаре, и Даня уже давно перестал следить за тем, кто подходит к их столику. Сегодня алкоголь на него почему-то не действовал, а смотреть на упившихся людей и, тем более, слушать пьяные разговоры ему было лень. Поэтому все внимание Дани было устремлено на сцену, где вокруг шеста вполне профессионально крутилась стриптизерша. Но когда до него дошло, о чем зашла речь за столиком, Даня мгновенно обернулся. - Отъебись от меня, пацан, - Артем был уже безбожно пьян. – Тебе какое дело? - Значит, есть дело, - его собеседник был гораздо трезвее. Даня окинул его внимательным взглядом, пытаясь вспомнить, кто это такой, но память упорно не желала выдавать требуемую информацию. Даня знал только, что эти волосы непонятного цвета и водянистые глаза он уже где-то видел. – Если ты с ним разошелся, то, значит, он свободен. - А? – Артем оторвал голову от спинки дивана и с легким интересом посмотрел на парня. – Запал на него, что ли? - А если и так, то что? – с вызовом ответил тот. - Да ничего, - Артем безразлично пожал плечами. Пару мгновений он просто сидел молча, глядя куда-то прямо перед собой, а потом его губы раздвинулись в незнакомой Дане ухмылке. – А, хочешь, я вызову его сюда? Парень с сомнением оглядел зал и веселящихся людей: - А ты не будешь против? - Мне плевать, - бросил Артем и полез за телефоном. Вытащил, пару секунд смотрел на дисплей, словно что-то вспоминая, и набрал номер. Даня замер, почему-то надеясь, что Костя не ответит. - Костя? – голос Артема стал приторно-сладким, до тошноты. – Здравствуй, хороший мой, - от его тона передернуло даже Даню. – Уже спишь? А как же сладкий поцелуй на ночь? Хочешь, я пожелаю тебе спокойной ночи? - Артем, хватит, - Даня уже понял, к чему клонит Горинский. Но тот даже не услышал его: - Приезжай, Костя. И я скажу, что ты можешь сделать для меня, чтобы получить его, - Артем отключился, и недовольно посмотрел на Даню: - Не лезь не в свои дела. Тот отвернулся, сжимая бокал с коктейлем. Все правильно. Это не его дела. Но смотреть на это… Костя ему никогда особо не нравился. Но и ненависти к нему Даня не испытывал. Артем был счастлив с ним, и этого Дане было достаточно. А теперь все изменилось так резко, что Даня до сих пор не мог поверить в это. Артем и Костя больше не вместе, Горинский теперь живет с подругой детства, которая давно положила на него глаз, а Костя… Даня до сих пор помнил его глаза. Мертвые. Бесцветные. Словно выгоревшие изнутри. Артем ничего объяснить не пожелал, только рыкнул, чтобы его все оставили в покое, но Даня почему-то не мог найти себе места. Горинский… изменился. Он и раньше подарком не был, но сейчас это переходило все границы. И Костя… Неужели он придет? Он ведь слышал, не мог не различить насмешку в голосе Артема. Но перед глазами вдруг ясно встала картина торопливо собирающегося Кости. Пуговицы не слушаются, шнурки кроссовок путаются, а лезущие в глаза волосы только еще больше раздражают. Даня тряхнул головой, отгоняя от себя слишком яркую картинку. Слишком правдоподобную. Костя любил Артема. Любил сильно, неистово, безрассудно. И это так бросалось в глаза, что сомнений не было ни у кого. Рядом с Артемом он был таким счастливым… И теперь Дане даже было страшно подумать, что стало с ним после такого разрыва. «Не приходи, Костя, не надо». Но Костя пришел. Он просто появился перед их столиком и, лаская Артема взглядом, в котором ярким пламенем горела надежда, тихо позвал его: - Артем, я здесь. Горинский повернулся, и Даня невольно напрягся, увидев его улыбку. Страшную. Чужую. - Ты быстро, - Артем медленно выпрямился, а потом вдруг подался вперед. Вцепился пальцами в запястье Кости и, явно причиняя боль, потянул на себя, принуждая склониться. – Пришел за поцелуем? - Артем, - выдохнул Костя, которого от близости Артема просто «повело». Забывшись, он потянулся вперед, и Горинский тут же оттолкнул его. - Не дотрагивайся до меня! Костя побледнел и отвел взгляд, судорожно сжимая кулаки: - Что тебе нужно? - Мне? Ничего, - Артем откинулся на спинку дивана с таким видом, словно пришел в кинотеатр и приготовился к просмотру хорошего фильма. – Просто захотелось сделать приятное одному человеку. Видишь ли, он на тебя запал, и я решил облегчить ему задачу, - Артем кивнул на замершего в шоке то ли от неожиданности, то ли от близости объекта симпатии парня, и Костя медленно повернулся в его сторону. От уже превратившейся в пепел надежды в его глазах Даня зарычал про себя. Какого черта Горинский творит?! - Все просто, Костя, - а тот явно наслаждался ситуацией. – Поцелуешь его – я поцелую тебя. Костя дернулся, белея на глазах. Рванулся, было, в сторону и застыл, остановленный обманчиво-ласковым голосом Артема: - Костя… Он будет сладким. Обещаю. И вдруг стало тихо. В клубе грохотала музыка, но сейчас почему-то вокруг них возник звуконепроницаемый барьер. И в этой тишине Костя с явным усилием заставил себя расслабиться и разжать пальцы. Ни на кого не глядя, он развернулся и приблизился к вставшему ему навстречу парню, имя которого Даня так и не вспомнил. Встал вплотную и вскинул голову. Заглянул в широко распахнутые глаза, а потом приник к приоткрытым губам. На мгновение Дане показалось, что парень оттолкнет его, но тот с тихим стоном стиснул Костину талию и уже сам вломился в покорно открывшийся рот. Даня застыл, борясь с наваливающимся ощущением кошмара. А Артем… рассмеялся: - Какое шоу. А вы отлично смотритесь вместе. Даня ошарашено повернулся к нему и тут же отвел взгляд. Сглотнул, и вдруг все вернулось. Звук, ощущения… Костя отпрянул, отчаянно краснея, а парень с потрясенным выражением лица осел на диван, чуть не промахнувшись. - Неплохо, - мурлыкнул Артем, и Костя тут же повернулся к нему, глядя с отчаянием и мольбой. Поймав его взгляд, Артем усмехнулся и поманил его пальцем. «Не ходи!» – Даня был готов сорваться с места, чтобы остановить похожего на марионетку Костю, но почему-то не смог ни пошевелиться, ни открыть рот. А Костя уже стоял перед Артемом. Горинский медленно, словно нехотя встал, вытягиваясь перед ним, и дернул на себя. Сжал подбородок и вздернул вверх. Облил Костю нечитаемым взглядом, а потом прижался к его приоткрытым, словно приглашающим губам. И Даня, словно в замедленной съемке увидел, как опускаются ресницы Кости, пряча удовольствие и дикое, безмерное счастье в глазах. Словно Костя забыл обо всем, что произошло. Обо всем, кроме губ Артема, которые безжалостно насиловали его рот. Горинский обманул – его поцелуй вовсе не был сладок. Но, кажется, Косте было все равно. Все закончилось, когда Костя застонал и подался вперед в попытке прижаться к Артему. - Я же сказал, чтобы ты не смел прикасаться ко мне!! – тот с мгновенно перекосившимся от ярости лицом оттолкнул его от себя, и Костя, не удержавшись, опрокинулся назад. Проехался спиной по столешнице, роняя бокалы и бутылки, и рухнул на пол с другой стороны. Даня вскочил, но Артем оказался рядом с ним первым. Потянул за волосы, вынуждая посмотреть на себя: – А ты у нас, оказывается, шлюха, Костя. Готов с первым встречным… Не ожидал, - протянул Артем, улыбаясь мягко и страшно. - Артем, хватит! Ему же больно! – Даня не выдержал. К его удивлению, Артем послушался и отпустил Костю. Брезгливо скривился и ушел, растворившись в темноте клуба. Даня выругался ему вслед и кинулся к Косте. - Кость, ты как? – он осторожно коснулся его плеча, но Костя только сильнее сжался, пряча лицо. - Вызови… такси… пожалуйста, - он говорил с трудом, тихо постанывая от боли, и Даня поспешно полез за телефоном, грязно ругаясь. 3. - Если через пять минут нам не принесут наше пиво, я разнесу этот трахнутый клуб на кирпичи! – пьяный в хлам Борька стукнул пустым стаканом по столу. Попытался, было встать, но покачнулся и снова сел. Девчонки захихикали, а Даня только поморщился. За все это время он выпил всего полбутылки пива: больше просто не лезло. Он был возмутительно трезв и поэтому зол. Компания подобралась большая и шумная, кажется, они праздновали чей-то день рождения, но всеобщего веселья Даня разделить не мог. А наблюдать за пьяными друзьями… Да и настроение было не очень: последняя выходка Артема, так и не пожелавшего объяснить, что на него нашло, оказывается, здорово выбила его из колеи. Даня и сам не знал, с чего это вдруг он так реагирует, но факт оставался фактом. В тот вечер он довез Костю на такси до дома, довел до квартиры и ушел только, когда убедился, что с тем все в порядке и падение на пол обошлось без серьезных последствий. Позже, думая об этом, он только в недоумении пожимал плечами. Ведь Костя ему, в общем-то, никто. Даже не друг. Так, знакомый. Но когда он увидел, КАК обращается с ним Артем… - Данька, ты чего грузишься? – кто-то из друзей хлопнул его по плечу и, не дожидаясь ответа, направился, покачиваясь, в туалет. Даня только хмыкнул вслед и принялся оглядывать зал. Пробежался быстрым взглядом по лицам, коротко улыбнулся сидящему за дальним столиком Максиму, а потом… - Тееема, а помнишь, ты мне рассказывал, что Костя когда-то работал официантом? Давай его позовем, пусть он нас обслужит, - уже пьяная Даша прилипла к Артему и, поглаживая его по плечам, улыбалась. Даня замер, не веря своим ушам, а Артем довольно ухмыльнулся: - Хорошая идея. Довольная Даша отстала, а Артем полез за телефоном. Даня отвел глаза и сжал бутылку, борясь с желанием подойти и выбить трубку из рук Горинского. Черт, опоздал… - Костя, красивый мой… - голос Артема стал мягким, вкрадчивым. – Еще не спишь? Вот и хорошо. Почему? Потому что ты нужен мне здесь. Что? В клубе, Костя, в клубе. Здесь такие официанты… Вот я и подумал, что ты можешь нам помочь. Почему ты молчишь? Ах, да, забыл сказать тебе о твоей награде. Обслужишь нас по высшему разряду, получишь поцелуй, - Артем успокаивающе улыбнулся дернувшейся было Даше. – Ну что, Костя, ты приедешь? – Артем отдернул трубку от уха, недовольно морщась, а Даня облегченно выдохнул. Похоже, Костя отключился, не ответив. Вот и хорошо. - Он приедет, - Артем вернул телефон в карман и повернулся к Даше. - Безнадежно влюбленный дурак, - та, казалось, светилась от удовольствия и предвкушения. – Это будет интересно. Даня нахмурился, чувствуя, как глубоко внутри зреет злость, почти ненависть к этой парочке. Что сделал им Костя? За что они так с ним? - Ты переходишь все границы, Артем, - попытался он образумить друга. - Отъебись, Данька, - огрызнулся тот, кинув на него полный непонятного, какого-то неправильного бешенства взгляд. Даня только стиснул бутылку и отвернулся. Все правильно – это его не касается. Вот только единственное, о чем он сейчас мог думать, так это о том, чтобы у Кости хватило ума остаться дома. Но надежда оказалась напрасной. Костя появился перед ними спустя почти час. Бесшумно возник рядом со столиком, и у Дани перехватило дыхание, когда он заметил, что через руку у него была перекинута салфетка, а пальцы сжимали блокнот и ручку. И… кажется, он даже был одет в униформу здешних официантов. Даня только скрипнул зубами. Неужели у него совсем нет гордости?! - О, Костя, - Артем заметил его последним. Оторвавшись от Даши, он кивнул на стоящие на столе бутылки из-под пива: - Повторить. А это убрать. Костяшки Костиных пальцев побелели, но голос был профессионально-вежливым: - Еще что-нибудь? - Да, - Даша выдвинулась из тени, подхватила со стола стакан с недопитым коктейлем и выплеснула остатки на белоснежный фартук Кости. – У этого пойла отвратный вкус. Принеси мне другой, - она невинно улыбнулась, и на мгновение Дане показалось, что сейчас случится что-то страшное. Но Костя только медленно выдохнул и, опустив ресницы, произнес: - Хорошо, - и под последовавший за этой выходкой смех растворился в полумраке клуба. Даня откинулся назад, судорожно глотая воздух. Он никогда не считал себя хорошим, но это… И Костя… Почему он молчит?! А Костя… Они требовали его к столику каждые пять минут, но он, похоже, не видел никого, кроме Артема. Смотрел только на него, слушал только его. Казалось, что никого другого в мире просто нет. «Любит, - подумал Даня, чувствуя во рту горечь. – Просто любит». Даня отвернулся, не в силах смотреть, как отвечает Костя улыбкой на очередное унижение. А потом… Костя подошел к ним с новой порцией пива, когда погрузившийся вдруг в молчание Артем, потянулся к нему и, схватив за запястье, дернул к себе. - Артем?.. – почти черные в тусклом свете клуба глаза Кости расширились от удивления и страха. - Я видел, как тот мужик пристает к тебе, - он кивнул головой куда-то в сторону, не сводя с Кости страшного взгляда. – Обслужи его. - ЧТО?! – Костя попытался отдернуться, но пальцы Артема с такой силой сжали запястье, что он вскрикнул. - А в чем дело? Тебе ведь будет не в первой. Думаю, ты даже заработаешь немного. - Артем, отпусти, - тихо и отчаянно выдохнул Костя. Но тот только фыркнул, глядя на то, какой нечеловеческой болью наполняются смотрящие на него серые глаза. Потянул Костю на себя, принуждая почти лечь на стол, и громко шепнул на ухо: - Ублажишь его – я пересплю с тобой. Ты ведь об этом так мечтаешь, Костя. Давай, родной, поработай немного язычком, и твоя награда тебе понравится. Обещаю. - Артем! – Даша возмущенно дернулась, но Горинский даже не услышал ее. Он смотрел только на Костю и, по мере того, как пустота заполняла серые глаза, улыбался все шире. А потом отпустил руку Кости и откинулся на спинку дивана. Сидящая за столом компания испуганно притихла, кто-то из девчонок слабо ойкнул. Костя постоял, не двигаясь и, кажется, даже не дыша несколько секунд, а затем развернулся и ушел куда-то в темноту зала. На мгновение Даня потерял его из вида, а когда нашел снова, то застыл, не веря своим глазам. Костя направлялся в туалет, а за ним, облизываясь и пожирая его глазами, шел какой-то шкафоподобный мужик. И сомнений в том, зачем именно они шли в туалет, не было никаких. Закрывшаяся за ними дверь сорвала все тормоза, и от ярости, затопившей Даню с головой, зашумело в ушах. Он очень аккуратно поставил стакан на стол, встал, подошел к Артему и, отмечая краем сознания воцарившуюся за их столиком тишину, со всей силы ударил. Артема откинуло назад, а Даня дернулся следом и ударил снова. Даша завизжала, Артем захрипел, давясь собственной кровью, но Даня уже забыл о нем. Он шел к туалету и прикидывал свои шансы против мужика, который сейчас развлекался с Костей. Никаких. Этот бугай просто размажет его по стенке. Но отступать Даня не собирался. Он уже добрался до туалета и потянулся к двери, когда на его плечо легла чья-то рука. Даня дернулся, обернулся и застыл, встретившись с почти диким взглядом Максима. - Я с тобой, - его слова Даня скорее угадал, чем услышал. Он кивнул и толкнул дверь. А дальше все потонуло в вязком, адреналиновом тумане. Разодранная Костина одежда, его волосы на грязном кафельном полу, пустой взгляд и недовольный рык только-только собравшегося приступить к делу мужика. Даня не стал разговаривать. Он ударил сразу, целясь в переносицу, и только удовлетворенно выдохнул, когда почувствовал, как она хрупнула. Крик мужика он не слышал, только видел его открытый рот. Реальность вернулась с полным отчаяния выдохом: - Костя… Максим стоял на полу на коленях и дрожащими руками пытался прикрыть лежащего и смотрящего в потолок Костю. Даня мгновенно забыл о воющем от боли мужике и тоже опустился рядом с ним. - Макс, его нужно увезти, - тихо, но твердо произнес он, смотря на Костю с жалостью и болью. Максим вскинул голову, глядя на Даню злыми, отчаянными глазами: - Я заберу его. Ему нельзя сейчас оставаться одному. - Я помогу, - Даня кивнул, принимая решение Максима, и встал. - Я вызову такси. - Нет, у меня здесь машина, - Макс порылся в кармане и сунул Дане ключи. – Черная «Королла». - Ты донесешь его? – Даня с сомнением смотрел на то, как Максим поднимает на руки безвольного и безучастно смотрящего куда-то внутрь себя Костю. - Он легкий. Похоже, он вообще не ел в последние дни, - Максим покачал головой. Даня проглотил ругательство и вышел из туалета, придержав дверь. Пробираться через толпу было трудно, и Даня иногда срывался, пуская в ход кулаки, чтобы очистить дорогу, и когда они наконец выбрались на улицу, он облегченно перевел дух. Найти машину было гораздо легче, и спустя минуту Даня уже отключал сигнализацию. Максим со всей осторожностью уложил Костю на сидение, прикрыл валявшимся тут же старым пледом и, аккуратно закрыв дверцу, тяжело привалился к ней. Трясущимися руками прикурил, сделал пару жадных затяжек, и грязно выматерился. Даня, уже успевший успокоиться, только оскалился, вытаскивая свои сигареты. Несколько минут прошло в полном молчании, наполненном сигаретным дымом, а потом Даня спросил: - Куда ты его? - К себе, - не задумываясь, ответил Максим. – Его действительно нельзя оставлять одного. Даня молча с ним согласился, а потом поинтересовался: - Почему? Максим криво усмехнулся: - Если я скажу, что он мне всегда нравился, ты сильно удивишься? Даня только головой покачал: - Нет. Он многим нравился. - Но сам он видел только… - Максим оборвал себя и сжал кулаки. Даня хлопнул его по плечу, действительно все понимая. - Ладно. Спасибо, что помог. И если понадобится вдруг помощь – звони. Максим кивнул, и в его темных глазах промелькнуло любопытство: - А ты? Почему ты это делаешь? Вы ведь никогда не были друзьями. - Артем перешел все границы, - глухо отозвался Даня. - А Костя… Он не заслужил этого. Максим покусал губы, а потом выдохнул: - Спасибо. Но нам пора. Костю надо осмотреть. Кто знает, что успел сделать с ним тот урод. - Валите, - с усталой улыбкой ответил Даня и, пожав Максу руку, отошел от машины. Вот и все. Он сделал все, что мог. И теперь от него ничего не зависит. 4. - Отпусти… Просто открой эту чертову дверь и дай мне уйти! – Костя сорвался на крик, и Максим вздрогнул. - Он опять позвал тебя, да? – он покосился на телефон, который Костя сжимал в руке. Хотя он мог бы и не спрашивать: только звонки Артема были способны разорвать ту апатию, в которой Костя находился. Сколько раз Максим порывался выбросить Костину симку, но тот, словно угадав его мысли, не расставался с телефоном даже во сне. А применять силу… Ему нужно было Костино доверие, а не страх. Но ключи от входной двери Максим носил с собой все равно. - Тебя это не касается! Это не мой дом, ты не имеешь права держать меня здесь! – Костю уже начало потряхивать. Отчаяние и что-то еще, глубокое и темное, высекло злые слезы из его глаз. - Час назад тебе было все равно, где ты находишься, - отозвался Максим, усталым жестом потирая лоб: голова в последние дни напоминала о себе не резкой, но противной ноющей болью. - Макс, мне нужно уйти, - Костя пытался взять себя в руки. Но Максим только покачал головой, глядя на его потуги изобразить спокойствие. - И куда ты пойдешь? К нему? Чтобы он снова вытер о тебя ноги? Неужели тебе нравится быть посмешищем? - Мне все равно. Если это нравится ему, то пусть. Так, по крайней мере, я снова могу видеть его, - безразлично произнес Костя. – Открой дверь. - Нет, - Максим выпрямился, готовый к очередной истерике. Которая не замедлила последовать, и на пол полетела посуда, которую Максим не успел убрать в шкаф. Привалихин только поморщился от грохота и звона. - Открой, - Костя не сводил с него глаз. - Ты похож на бабу. Истеричную, базарную бабу, - Максим судорожно пытался найти выход. Но ничего другого, кроме как скрутить Костю и закрыть рот кляпом, в голову не приходило. - Думаешь, я не вижу, как ты на меня смотришь? – вдруг насмешливо протянул Костя. – Ты ведь тоже меня хочешь, да, Максимка? Хочешь, как все они. Как Артем хотел. А хочешь, я заплачу тебе? Трахни меня и открой дверь. - Заткнись! – Максим сорвался мгновенно. Да, он хотел Костю, даже, наверное, любил, боясь признаться в этом даже самому себе, но… - В чем дело, Максим? – упавшим до шепота голосом спросил Костя и подался вперед. Вытянулся перед ним, прижимаясь всем телом и похабно облизывая губы. – Не хочешь? А здесь? - его рука метнулась вниз, и ладонь накрыла пах, заставив Максима невольно податься навстречу. – Хооочешь… - протянул Костя, прижимаясь еще сильнее. Максим выдохнул сквозь стиснутые зубы, а потом с силой оттолкнул Костю от себя: - Убирайся!! - Откроешь мне дверь? – спокойно спросил Костя, даже не поморщившись от удара о край стола. Макс дернулся и вылетел из кухни в коридор, вытаскивая из кармана электронные ключи. Нажал кнопку и замок, загудев, щелкнул. Максим распахнул дверь и, глядя на вышедшего следом Костю полными ярости глазами, прошипел: - Уходи. Заебал ты меня уже своими истериками. Катись, куда хочешь и позволь ему превратить тебя в тряпку. - Тебя это не касается, - глухо произнес Костя, делая шаг к двери. - Конечно, не касается, - ехидно обронил Максим. – Это твоя жизнь. Можешь делать с ней все, что хочешь. Только вот ЕГО это не вернет. Костя дернулся, обжег Максима злым взглядом и, оттолкнув его, вылетел из квартиры. Максим с силой захлопнул дверь и вернулся на кухню. Вытянул сигарету из пачки, сломал, грязно выругался и достал новую. Он успел сделать три затяжки, когда до него дошло, что Костя так и не вышел из подъезда, хотя за это время уже можно было добежать до метро. Мгновенно забыв обо всем, Максим кинулся назад к двери. Рванул ее на себя и вылетел на площадку. Замер, прислушиваясь, и метнулся вниз по лестнице. Он пролетел два этажа и… Костя сидел прямо на грязном бетонном полу и, забившись в уголок, беззвучно плакал, уткнувшись лицом в ладони. Максим зло выругался вполголоса, медленно подошел к Косте и осторожно потянул его за плечо. И сдавленно охнул, когда мгновенно развернувшийся Костя приник к нему, судорожно комкая домашнюю рубашку и пряча лицо на его груди. - Костя… - потрясенно выдохнул Максим, обнимая его и прижимая к себе. – Костя. - Помоги… Пожалуйста, помоги, - полный боли и отчаянной, почти безумной мольбы срывающийся шепот заставил сердце Макса сжаться. – Помоги. Я так хочу его забыть… Хочу снова жить! Пожалуйста… - судорожный вдох закончился слабым стоном, и Костя обмяк в его руках, потеряв сознание. Привалихин медленно закрыл глаза, кусая губы и рыча про себя. Прижавшись щекой к когда-то роскошным, а теперь висящим неопрятными лохмами волосам и попытался встать с Костей на руках. Получилось. Сделав пару шагов до лифта и невообразимо извернувшись, нажал кнопку вызова. Лифт приехал почти сразу, но на этот раз Максиму пришлось прижать Костю к стене своим телом, чтобы освободить одну руку. Два этажа… Десяток секунд, но Максу показалось, что они ехали несколько часов: столько мыслей промелькнуло в его голове за это время… Квартира встретила его распахнутой дверью, осколками на кухне и сигаретным дымом от еще тлевшей сигареты. Максим донес Костю до кровати и с облегченным выдохом опустил его на нее. Откинул с его почти белого лица прядку и только покачал головой. Костя спал. Спал глубоко, почти мертво, не реагируя ни на звук, ни на движение. Похоже, измотанный за это время мозг дошел до своего предела и просто отключился. Максим аккуратно раздел Костю и укрыл одеялом. А потом, не в силах заставить себя уйти, присел рядом на край кровати, глядя на изможденное лицо и залегшие под глазами почти черные тени усталости и боли. - Что он с тобой сделал… - Максим потянулся и сжал холодные пальцы. Артем стал для Кости настоящим наркотиком. А то, что происходило сейчас… Ломка. Настоящая ломка наркомана. Но, кажется, самый ее пик они пережили. - Все будет хорошо, - Максим погладил маленькую ладошку. – Обязательно. 5. … -Максим… - Костя? Неуверенная и какая-то жалкая улыбка: - Я… есть хочу. От удивления и радости, промелькнувшей в темных глазах Привалихина, Костя сжался и отчаянно покраснел. А спустя минуту, сидя на кухонной табуретке, уже смотрел, как летает Максим от плиты к холодильнику и что-то напевает себе под нос… … - Коть, я собираюсь в магазин, - Максим застыл перед шкафом, выбирая что бы надеть. – Тебе что-нибудь купить? - А можно с тобой? – Костя появился на пороге, застенчиво глядя в глаза. Привалихин нахмурился: слишком сильным был страх, что Костя сбежит от него, как только выйдет за порог. А потом он отбросил все сомнения: - Хорошо, собирайся. Зайдем по дороге в книжный. А то моя библиотека имеет все шансы тебя разочаровать… … - Максим? - Да? - Я хочу тебя попросить. - Что? - Выброси это. Пожалуйста. Максим с мгновение смотрел на протянутую ему руку, и молча сгреб с ладони телефонную сим-карту и сунул в карман. Вечером он хорошенько подпортит ее ножом для верности, а потом выкинет подальше… … - Максим, я не могу сидеть у тебя на шее, - по тому, как сильно сжимал Костя подол рубашки, Макс понял, что предстоящий разговор тому очень не нравится. – У меня есть свой дом. Ты просто мог бы навещать меня. - Интересная мысль, Костя. Но глупая, - Максим снова вернулся к компьютеру. – Может, ты и «сидишь у меня на шее», но мне так проще. Так, по крайней мере, я не волнуюсь из-за того, что ты голодный или снова начал выкуривать по пачке в день. А мне мои нервы дороги. Так что расслабься. - А твоя работа? – Костя удивленно смотрел на него, даже не подозревая, какой радостью отозвалось сердце Максима на этот взгляд: наконец-то в серых глазах появился отблеск хоть какой-то эмоции. - Я взял отпуск. За два года контора мне нехило задолжала. А над срочными проектами я работаю дома. - Макс… - Я отпущу тебя только, когда пойму, что ты действительно готов к этому, - тихо произнес Максим, и Костя неслышно вышел из комнаты... … - Это… МНЕ?! – таким ошарашенным Максим Костю еще никогда не видел. - Тебе, - просто ответил Максим и переступил наконец порог квартиры. Сунул небольшой, но очень красивый букет белых роз в руки Кости и принялся раздеваться. – Нравятся? - Очень, - выдохнул Костя, пряча в лепестках заалевшее лицо. – Мне никто никогда не дарил цветов. Максим спрятал улыбку, опустив голову. Выражение глаз Кости стоило того, чтобы делать такой крюк в поисках нормального цветочного магазина. И даже привычная уже боль не видна за пеленой восторга. - Их надо в воду, - мягко напомнил Максим, и Костя метнулся на кухню, прижимая к груди несчастный букет. Привалихин проводил его взглядом, и прислонился к стене, чувствуя, как подкашиваются ноги. Костя… Но почему ему-то так больно смотреть на сияющее лицо Кости? Как мало тому, оказывается, надо для счастья… … - Сегодня выходной, - Максим, потягиваясь, появился на кухне и с удивлением обнаружил суетящегося там Костю, готовящего нехитрый завтрак. - У тебя каждый день выходной, - отозвался тот. - Это другое, - благодушно улыбнулся Максим, усаживаясь на табуретку. – Сегодня выходной официальный. - И что? – Костя включил чайник. - А пойдем в Луна-парк? На «американских горках» покатаемся… …Напряженное до звона тело, зажмуренные глаза и скорбно опущенные уголки губ. - Костя… - Максим коснулся коротким поцелуем скулы, заставив Костю вздрогнуть и сжаться еще сильнее. - Я не могу, - отчаянно шепнул он. – Прости, но не могу. - Я… понимаю, - Максим с трудом заставил себя опустить руки и отпустить Костю. – Это ты прости меня. Не знаю, что на меня нашло, - отступил на шаг, поймал благодарный взгляд Кости и, коротко вздохнув, почти бегом направился в ванну. Ему нужен душ. Ледяной… … - Максим? - Да? - Спасибо. За все… 6. - Что за гадость? – Артем окинул холодным взглядом стоящую перед ним девушку, и отодвинул от себя чашку с чаем. – Почему он холодный? А это что? – он брезгливо потыкал пальцем в стоящий перед ним омлет. – Откуда здесь вода? - Артем, это молоко… - Даша смотрела на него с испугом и недоумением. - Это сопли, а не молоко. И я это есть не собираюсь, - Артем встал из-за стола. – Спасибо, дорогая, что оставила меня голодным. - Я могу сделать бутерброды, - растерянно пролепетала ему вслед Даша, но он только передернул плечом и вышел на балкон, вытаскивая сигареты. Закурил и оперся о перила, рассматривая суетящихся во дворе малышей и их мамаш. И кто сказал, что дети – это хорошо? Вечно орущие, капризные, грязные и сопливые… Гадость. А их мамаши? Похожие на наседок расплывшиеся бабы. - Ненавижу… - прошептал он себе под нос уже привычную мантру. Он ненавидел весь мир. От созерцания чужих улыбок тянуло блевать. От чужой любви несло лицемерием и фальшью. И с каждым часом ненависть к людям только росла. Собственно, кроме нее у него ничего не осталось. Она заполняла его сущность и душу до краев, не давая и шанса пустоте, заявившей, было, на него права. Ненависть была везде. На губах, в мыслях, даже в воздухе, которым он дышал. Артем уже даже не помнил, было ли когда-нибудь по-другому. Все, что касалось прошлой жизни, его ненависть хорошенько спрятала. Только во сне… Артем иногда просыпался и чувствовал, как стягивает кожу от высохших ночных слез. Он не помнил своих снов, не знал, что ему снится. Он знал только, что плачет, и одного этого ему хватало для того, чтобы ненавидеть и свои сны тоже. Только находясь в одиночестве, он был спокоен. Без друзей (он просто послал их подальше, когда понял, что они не хотят принимать его таким, какой он есть), родителей (они достали своей притворной заботой еще раньше) ему было действительно хорошо. Только Даша… Он бы выкинул из своей жизни и ее, но ему было лень самому заниматься своим хозяйством и вести дела. А еще ему было смешно. Наблюдать за ней, за тем, как она пытается угодить ему во всем, послушно выполняя все его прихоти. Это действительно было забавно. Иначе он давно бы избавился от нее. Хотя, в последнее время даже это перестало быть смешным. Изо дня в день повторяющиеся капризы, истерики на тему «ты меня совсем не любишь!» и крокодильи слезы. Недавно он попытался вспомнить, как вообще она оказалась в его жизни, и не смог. Кажется, он выбрал ее только потому, что она первая попалась ему под руку, когда он решил обзавестись «прикроватным ковриком». Дурак. Хотя какая разница. Он никого не любил в этом мире. Так, действительно, какая разница? Лиза, Юля или Даша? - Артемка… - к спине прижалось теплое тело, а дрожащий голос заставил его недовольно поморщиться: - Чего тебе? - Артем, прости. Пойдем, я сделала бутерброды и сварила кофе. - Не хочу, - Артем небрежным жестом скинул девичьи пальцы со своих плеч. Развернулся, насмешливо глядя на растерянное лицо и дрожащие губы «своей серой мышки». – Почему бы тебе не оставить меня в покое? - Артем? – она вскинула на него испуганный взгляд, и он рассмеялся. Выкинул окурок в стоявшую в углу балконных перил жестяную банку из-под консервов и вернулся в комнату. По дороге в гостиную пнул корзину с грязным бельем, почему-то стоящую в коридоре, и устроился за компьютером, предвкушая очередное «мясо». В последнее время он мог играть только в жесткие игрушки с досконально прописанными фонтанами крови, отрубленными головами и с полным отсутствием сюжета. Артем включил компьютер, вспоминая вчерашние «бои» и какой из уже пройденных уровней он бы прошел еще раз в качестве разминки. Но посторонние пронзительные звуки постоянно отвлекали, и Артем раздраженно тряхнул головой, прислушиваясь. -…и не собираюсь ничего понимать! Вы сказали, что это у него пройдет! Но с каждым днем становится все хуже, - похоже, Дашка забылась, раз позволяет себе разговаривать так громко по телефону. – А? Да ничего в постели!! Как робот! Навалился, вставил и отвалился. Все! А два дня назад вообще пошел после блевать в туалет! Что? Нет, ЕГО он больше не вспоминает. Да, похоже, это действует. Да, согласна. Я понимаю, что дорого, но если результат гарантирован… Напомните адрес, пожалуйста. Да, записала. Поеду прямо сейчас. Артем? Нет, уверена, что он не заметит моего отсутствия. Да, обязательно расскажу. До свидания, - Дашка замолчала в тот же момент, как загрузилась игра, но Артем внезапно потерял к ней весь интерес. - Артемка, я уеду ненадолго, - дверь приоткрылась, и на пороге возникла Даша. Артем, сделав вид, что весь поглощен игрой, только махнул рукой. Но как только хлопнула входная дверь, он мгновенно взвился с места. Вылетел в коридор, поискал глазами тоненькую записную книжечку Даши, которую та берегла, как зеницу ока и всюду таскала с собой, и, не найдя ее, метнулся на кухню. Отлично зная, что записанные на бумажках и салфетках адреса и телефоны в течение пары минут переписываются в эту самую книжку, а бумажки отправляются в мусор, Артем вытащил на свет мусорное ведро. Криво усмехнулся и, подцепив двумя пальцами небрежно смятый листочек отрывного календаря, кинул его на пол. С помощью салфетки, стянутой со стола, развернул бумажку и прочитал адрес, написанный неровным почерком. Запомнил и выкинул листочек. Вернулся к компьютеру, отключил игрушку, запустил браузер и забил адрес в строку поиска. «Заговоры, привороты, венец безбрачия, верну мужа в семью…» - все страницы, которые выкинул поисковик, имели одно и тоже содержание и один и тот же адрес «ясновидящей». Артем нахмурился и, чувствуя, как медленно, но верно закипает в нем бешенство и ненависть, встал из-за стола. Неужели милая Дашенька решила его приворожить? Как интересно… Очень-очень интересно… Артем заметался по квартире, даже не чувствуя, как губы сами собой растягиваются в оскал, а пальцы сжимаются в кулаки. Значит, его «прикроватному коврику» не нравится, как его трахают… И, да, позавчера его действительно стошнило после. И пусть скажет «спасибо», что он решил все-таки дойти до туалета, а не вывернуть содержимое своего желудка на нее. Потому что, блядь, он не виноват, что только от одного влажного чмокающего звука ее тела его мутит! Противно… Даже дотрагиваться до нее стало противно. И она хочет его приворожить. Чтобы ходил за ней, как привязанный, смотрел преданными щенячьими глазами и робко подавал голос. Сучка… Артем на мгновение застыл на месте, и принялся лихорадочно собираться. Если он поторопится, то сможет стать свидетелем самого интересного. Похоже, его вел какой-то счастливый случай, раз он смог доехать, нигде не задержавшись и не попав в пробку. Припарковав машину за углом на всякий случай, Артем прошел несколько десятков метров пешком и уперся в пафосную и дорогую вывеску, сообщающую, что он пришел по адресу и «потомственная ясновидящая» снимет ему порчу, сглаз и вообще сделает все, что он пожелает. Артем только коротко хмыкнул и толкнул дверь салона. Переступил порог и еле сдержал позыв зажать нос и рот ладонью: от слишком сильного неизвестного аромата каких-то благовоний замутило. Перед глазами появилось лицо женщины с приклеенной «радостной» улыбкой: - Вам назначено? Артем только мотнул головой, все еще борясь с рвотными позывами, и женщина скривилась, изображая сожаление: - В таком случае вам надо записаться на прием. Сейчас мадам Глория занята. Артем окинул быстрым взглядом помещение, заметил висящую на вешалке в углу ветровку Даши и решительно шагнул вперед к закрытой двери, за которой, видимо, и совершались все… ритуалы. - Вам туда нельзя! – женщина, о которой он забыл, тут же кинулась вперед, преграждая ему дорогу. Но Артем только усмехнулся и, не церемонясь, оттолкнул ее в сторону. Сбоку раздался грохот и стон, но Артему уже было все равно: путь был свободен. Преодолев в три шага расстояние до двери, он повернул ручку и дернул ее на себя. - Лида? Я же сказала мне не мешать! – раздраженный, визгливый голос Артему не понравился. А потом он просто расхохотался, выходя на свет: - Лида? Я не Лида. Да и ты никакая на хер не ясновидящая. - Артем? – сидевшая к нему спиной Даша вскочила со стула и развернулась, глядя на него испуганными глазами. – Что ты здесь делаешь? - Ничего, - Артем с деланным безразличием пожал плечами, осматриваясь. Свечи, хрустальный шар, только развешанных по стенам засушенных летучих мышей не хватает. – Вот, решил посмотреть, чем ты тут занимаешься. - Я… - начала Даша, но тут взгляд Артема упал на стол, и она захлебнулась воздухом. Артем пару мгновений смотрел на свою фотографию, лежащую на пошлой бархатной красной скатерти, и медленно повернулся к Даше. - Приворожить решила меня, детка? - Артем, я… - Заткнись!! – звук пощечины раскатился по комнате, а Даша еле устояла на ногах, схватившись за щеку. - Артем, не на… - от второго удара, пришедшегося в скулу, она покачнулась и упала на пол с громким, болезненным вскриком. - Как тебе такой приворот, любимая? – насмешливо протянул Артем, глядя на нее сверху вниз. Под его взглядом она сжалась в комочек, но ее слабые попытки защититься лишь рассмешили его. Он шагнул к ней и присел на корточки, отводя от заплаканного лица с кровавыми разводами из разбитой губы прядь волос. Почти нежно погладил по плечу, а потом впился в него пальцами, рванув на себя. Заглянул в расширившиеся от боли и ужаса глаза, и что-то дрогнуло внутри. Мгновение Артем видел ДРУГИЕ глаза, а потом все поглотила тьма. Только угасающее сознание отмечало, как кричит от боли от его сильных, безжалостных ударов девушка, имя которой поглотила ненависть… 7. - У всего должна быть причина, Андрей, - хмурый врач смотрел ему прямо в глаза, и под его тяжелым, пронизывающим взглядом Горинский-старший невольно поежился. – И для того, что он сотворил, эта самая причина должна быть посерьезней, чем попытка приворота. - Я понимаю, - тоскливо выдохнул Андрей, поворачиваясь к окну палаты, в которой лежал его сын, равнодушно глядя в потолок. - Понимаешь? Да ты ни хера не понимаешь! Сотрясение мозга и множественные переломы не появляются из воздуха. Андрей, он почти до полусмерти избил свою девушку, и я хочу знать почему. - У него и раньше были вспышки агрессии. - Судя по тому, что рассказала твоя жена, последнее время вся его жизнь была одной такой «вспышкой». Как вы с ним общались? - Почти никак, - нехотя признал Андрей. Действительно, в последние месяцы он старался даже не разговаривать с сыном, не желая нарываться на грубость или насмешку. - Андрей, я ничем не смогу помочь, если вы не будете откровенны со мной, - врач устало потер висок. Случай был тяжелым, и он впервые не знал, что делать и что думать. – Как часто и на кого еще срывался Артем? - На всех, - выдохнул Андрей. – В последнее время, кажется, он вообще не различал, с кем разговаривает. - Почему? - Я не знаю. Врач только покачал головой, а потом полез в карман за ручкой и клочком бумажки: - Вот, - он быстро написал несколько цифр. – Позвони по этому телефону и скажи, что это я дал тебе номер. Расскажи ситуацию и попроси помочь. Ольга Николаевна уже давно на пенсии и не работает, но иногда помогает, если случай интересный. - А как же ты? – Андрей растерянно смотрел на клочок бумажки в своей руке. - А что я? Кроме Артема у меня еще есть пациенты. К тому же я пока не знаю, как ему помочь. Его показатели в норме, но ни приступы агрессии, ни эту апатию я не могу объяснить. А устраивать вам с женой допрос с пристрастием у меня нет ни желания, ни времени. Ольга Николаевна хороший специалист. И если уж она не сможет помочь, то этого не сделает никто. Андрей сжал губы в полоску, давя готовое вырваться ругательство по поводу отношения некоторых врачей к своим пациентам, но доктор уже был далеко. Горинский повернулся к окну и силой сжал бумажку в руке. На его удивление, Ольга Николаевна помочь согласилась сразу, как только Андрей поведал ей о том, что произошло в салоне. Но, опять-таки к удивлению Андрея, навестить Артема отказалась, затребовав встречу с семьей и Дашей. Андрей только пожал плечами, и теперь они все вместе находились в палате Даши. Девушка была в сознании, но выглядела настолько плохо, что Андрей старался пореже смотреть в ее сторону. - Итак, - после небольшого взаимного изучения Ольга Николаевна подала голос, - я хочу услышать все от самого начала до самого конца. - Что именно вам надо знать? – раздраженно отозвалась Ирина Горинская, которая изначально была против приглашения стороннего человека. - Кто или что довело ребенка до такого состояния, - Ольга Николаевна, оказавшаяся весьма жесткой дамой пенсионного возраста, сверкнула стеклами очков. - Его никто не доводил! - бросилась в защиту Ирина. - Дети его возраста не сходят с ума на пустом месте, - резко осадила ее Ольга Николаевна, не желающая щадить ничьи чувства. – У него не было травм, и головой он не бился. Все люди подвержены эмоциям и могут потерять контроль. Но, судя по тому, что я прочитала в истории болезни, ваш мальчик не был в состоянии аффекта. Свидетельница, та самая мадам Глория, утверждает, что он был абсолютно спокоен и знал, зачем пришел. Это не было неконтролируемой вспышкой. Раньше у него проявлялись склонности к садизму? - Нет, - раздавленная Ирина опустила голову. – Он был милым, озорным и веселым ребенком. Обычным. Любил кошек и собак. И даже мухам не отрывал крылья. - Ясно… - выдохнула Ольга Николаевна и повернулась к Даше: - Какие у вас с ним были отношения? Я понимаю, что вы были его девушкой, но как он к вам относился? - Он… - говорить Даше было трудно, но она упрямо шевелила губами. – Мне казалось, что он меня любит. Но он ненавидел меня. Он весь мир ненавидел. Ольга Николаевна нахмурилась и повернулась к родителям: - Я все еще хочу знать, что произошло. С самого начала. Когда вы заметили, что он начал меняться? Андрей открыл рот, но, заметив предупреждающий взгляд жены, передумал и отвернулся. - Когда расстался с Костей, - еле слышно выдохнула Даша, и Ирина недовольно поджала губы: открывать семейные секреты, а, тем более, такие, она не собиралась. - А почему он расстался с Костей? – мягко, словно известие о том, что ее пациент встречался с парнем, ее нисколько не смутило, спросила Ольга Николаевна. - Даша… - начала, было, Ирина, но Ольга Николаевна оборвала ее: - Помолчите. Надо было говорить, когда я вас спрашивала. Дашенька, ты ведь знаешь об этом больше всех. Расскажи. Тогда я смогу понять, что случилось с Артемом. - Он встречался с парнем. С Костей, - начала Даша. – Он никому не нравился, кроме Артема. И только из-за Артема его все терпели. Я пыталась им помешать, но Артем словно не видел меня. Я была для него только подругой. А потом… Я решила их развести. Сделать отворот. - Отворот? – на лицо Ольги Николаевны легла тень, и Ирина не удержалась: - Только не говорите, что вы верите во всю эту чушь. - Настоящий отворот, вернее, то, что мы называем отворотом, не имеет никакого отношения к магии. Это вмешательство на энергетическом уровне, насильный разрыв имеющихся связей. К тому же, судя по тому, что это вы посоветовали Даше его сделать, вы в эту самую «чушь» верите. Или я не права? – Ольга Николаевна резко повернулась, и Ирина дернулась. Ольга Николаевна хмыкнула и снова обратила внимание на Дашу: - Что было дальше? Отворот подействовал? - Сначала мне показалось, что нет. Артем все также бегал к нему. Тогда я решила, что сделала что-то неправильно и повторила. - Сколько раз вы делали отворот? - Четыре, - тихо выдохнула Даша. – А потом все вдруг резко изменилось. Артем расстался с Костей, а я стала его девушкой. - Что-нибудь необычное в его поведении было? - Да. Я никогда не думала, что он может быть таким, но Артем пользовался любым предлогом, чтобы унизить Костю. Но я сама его ненавидела, поэтому то, что творил Артем, тогда не казалось мне странным. Да и Артем тогда ненавидел его больше всего на свете. А потом… после того случая в клубе, когда Артем заставил Костю ублажать какого-то мужика, что-то опять изменилось. - Что. Артем. Сделал? – Андрею показалось, что он ослышался. - Он обещал, что переспит с ним, если Костя обслужит этого типа, - бесцветным голосом произнесла Даша, глядя в потолок. – И тот согласился. Но вмешался Даня, и Костю увезли. Потом кто-то из друзей посадил Костю под «домашний арест», и Артем больше не мог издеваться над ним. Он был в бешенстве, а потом успокоился. - И начал ненавидеть весь мир? – закончила за Дашу Ольга Николаевна. - Да, - выдохнула девушка. - Вас он тоже начал ненавидеть? - Он начал унижать меня. Да, ненавидеть. Ему это даже доставляло удовольствие. - Он любил Костю? - Да. - Сильно? - Да. Ольга Николаевна немного помолчала, а потом сняла очки. Нервным жестом протерла стекла идеально белым платком, который достала из кармана. - Ну, что ж… Чувство вины, постоянное давление со стороны друзей и семьи, неуверенность, неприятие его выбора другими плюс разрыв связи, который никогда не проходит бесследно для психики… Он возненавидел Костю, потому что решил, что тот виноват во всех его проблемах. Он возненавидел весь мир, когда понял, что этот мир виноват в том, что он не может быть с Костей. Вы сами сделали его таким, - она вскинула голову, глядя на Горинских ясными, колючими глазами. – Это ваша вина. - Да как вы смее… - Он нуждался в вашей поддержке и уважении, - Ольга Николаевна даже не услышала гневный голос Ирины. – А что вы дали ему вместо этого? - Я воспитывал своего сына не для того, чтобы он с мужиками спал! – Андрей вскочил, сжимая кулаки. - О, да, вы воспитывали его для того, чтобы он избил до полусмерти беззащитную девушку и валялся на казенной койке психбольницы, - Ольга Николаевна зло усмехнулась. Андрей побледнел и рухнул на стул, словно из него выпустили весь воздух. – Если это так, то могу вас поздравить – вы своего добились. - Прекратите… - как рассерженная кошка, прошипела Ирина. – Не вам указывать нам, как воспитывать сына. - У вас больше нет сына, - Ольга Николаевна встала. – Даже если врачи смогут вывести его из апатии, агрессия никуда не денется. Когда он поймет, по-настоящему поймет и все осознает, вы перестанете для него существовать. Ирина побледнела, но взгляд не отвела: - Вы нам поможете? - Нет. ВАМ – никогда. Если бы речь не шла о вашем сыне, меня бы здесь уже не было. - На вас свет клином не сошелся… - Вам действительно настолько наплевать на своего сына? Врач, возможно, и подлатает его мозги, но это мало что изменит. Ему нужно лечить душу, а вы, судя по всему, даже не верите в ее существование. - Пожалуйста, - Андрей встал и сделал шаг к Ольге Николаевне, не обращая внимания на сведенные брови жены. – Помогите ему. Ольга Николаевна перевела на него взгляд, и Андрей невольно поежился под его тяжестью и пронзительностью. - Вам придется переступить через свою гордость и предрассудки. Вы сможете? Андрей сжал пальцы в кулаки: - Он мой сын. Ольга Николаевна с нескрываемым сомнением в глазах покачала головой: - Хорошо. Мы можем попробовать, - она повернулась к Даше: - Спасибо, девочка, что не стала ничего скрывать. У тебя все будет хорошо. Выздоравливай. - Спасибо, - шепнула Даша. - Пойдемте, - Ольга Николаевна кивнула в сторону двери. – У нас с вами будет долгий разговор.