Змеи в траве

      Несмотря на то, что уже было далеко за полдень, а Хогвартс располагался не в самой жаркой части земного шара, на улице было тепло. Светило солнце, которое еще не успело зайти за внушающие ночью страх, но сейчас не вызывающие никаких особенных эмоций деревья Запретного леса; дул сентябрьский ветерок, с легким шелестом колышущий листья.       И — да. Было очень тепло.       Серена вышла из замка и неторопливо направилась в сторону Черного озера, которое за прошлый год стало для нее одним из самых любимых мест на территории школы.       Оказавшись у воды, Серена устроилась под большим деревом, упираясь спиной в толстый грубый ствол, и вдохнула полной грудью. Пахло увядающей свежестью. Сентябрь только начался, так что трава и листья были еще зелеными. Только легкий призрак сна витал над природой.       Серена подожгла сигарету и сделала глубокую затяжку, полностью проникаясь табачным дымом и природой. От озера шел запах ила, который смешивался с вишней и табаком, и это сочетание казалось девушке на удивление гармоничным. Как будто так и должно быть.       Сигареты были одной из тех немногих вещей, за которые Серена была благодарна маглам. Просто потому что они действительно помогали: успокаивали, дарили наслаждение и умиротворение хотя бы ненадолго.       Неподалеку от себя Серена увидела небольшую компанию младшекурсников: кто-то листал книгу, кто-то валялся на траве, кто-то играл в догонялки — в общем, дети весело проводили время. Они ни о чем не задумывались, их разумы были чисты, а мысли — не обременены. Единственной их проблемой была несделанная домашка по зельям на завтра, ведь «нет ничего страшнее Снейпа в гневе». Хотя в этом году данная фраза уже не была актуальна. Серена завидовала им. В свое время, на самом деле года два-три назад, она точно также весело проводила время в Дурмстранге и Ильверморни и ни о чем в особенности не задумывалась. Она просто наслаждалась жизнью, которая у нее была, и не думала о завтрашнем дне. Она ловила момент и просто жила.       Сейчас было не так.       Сейчас она не могла просто жить.       Сейчас она не могла наслаждаться. Ведь ей нужно было думать и помнить о многом. Ей нужно было строить образ, соответствовать, быть такой, какой ее видят, выполнять то, что от нее ждут, и делать то, что от нее хотят.       Когда она успела потерять контроль над собственной жизнью?       Когда на левом предплечье появился отличительный знак принадлежности. К элите волшебного мира.       Серена никогда не сомневалась в своем выборе. Ведь это было правильно. Такими были ее родители, значит такой должна быть и она. Они не могли ошибиться. И она тоже не ошибалась. Она искренне верила, она была убеждена, что будущее за Темным лордом с его легионом чистокровных волшебников, что пойдет за ним и в огонь, и в воду. Она пойдет за ним. Потому что она верит в его идеалы и видит, каким он хочет сделать мир. И эта модель мира ей нравится.       Ради этого стоит преклониться перед человеком, который рискнул всем, чтобы исполнить свою мечту.       Она слегка потерла в руках пачку и проверила количество целых сигарет (за последние два дня упаковка изрядно износилась, что явно сказалось на качестве и пригодности содержимого). Неопределенно хмыкнув в ответ на какие-то свои мысли, Серена вернула пачку в карман, где ее пальцы вдруг нащупали еще какую-то упаковку.       Серена вытащила предмет и горько усмехнулась.       Точно. Она же обещала Тео, что не забудет про шоколад, который он купил ей вчера в поезде. Он взял это обещание вчера вечером и напомнил о нем сегодня утром.       Гипер-забота и гипер-опека, от которой иногда хотелось повеситься. Ну или она воспринимала это как «гипер-», потому что не хотела принимать чью-либо помощь и желала, чтобы ее просто оставили в покое со всеми ее проблемами. Но Тео… он был слеп и глух к этим ее сигналам, вербальным и невербальным.       Ему буквально было все равно на то, что она говорит и делает для того, чтобы от нее отстали. Это была его отличительная черта: если Тео взялся заботиться, он будет делать это до конца.       Конечно, стоит признать, что в прошлый раз ее это неплохо выручило, но… сейчас все по-другому. Она старше, умнее, опытнее. У нее другое мышление, другие ценности, она на многое смотрит по-другому. И сейчас его помощь ей не нужна.       — Ну, да, попробуй его в этом убедить, — пробормотала она себе под нос и покачала головой.       Тео — не Блейз, который ценит личные границы и не вмешивается, если его об этом не просят. Тео думает, что тот, кто на самом деле нуждается в помощи, никогда этого не признает и навстречу не пойдет, а значит весь контроль Нотт должен взять на себя.       Серена этого не понимала. Не понимала мотивации, которая движет другом. Ей больше была близка позиция Блейза.       «Я сделаю все, чтобы помочь, но только если меня об этом попросят.»       Это кажется намного более зрелой и адекватной позицией. Никакого лишнего альтруизма, никакого самопожертвования. Здоровый эгоизм и рассудительность. Лезть в чужие дела, чтобы потом получить от ворот поворот и разочароваться? Нет уж, увольте.       В мире и так слишком много вещей, которые заставляют тебя разочаровываться. Не стоит приплетать к этому еще и инициативу дружеской помощи.       Но в словах Тео так или иначе было здравое зерно. Иногда он был так чертовски прав, что спорить с ним значило сомневаться в своем здравомыслии.       Возможно, ей действительно стоит к нему прислушаться и хотя бы попробовать начать решать свои проблемы. А не просто отодвигать их на задний план и ждать, пока они решатся сами собой.       — Ты бы еще у выхода встала и ткнула в лицо старухи пачкой сигарет.       Она дернулась, когда чей-то голос вырвал ее из собственных мыслей, и Серена поняла, что уже долго смотрит в одну и ту же точку, а сигарета нещадно тлеет в руке. Она подняла голову и с удивлением обнаружила, что перед ней в вальяжной позе стоит Малфой. Он выглядел слегка раздраженным, но на лице читалась банальная усталость. Он присел рядом, и его взгляд точно так же, как и взгляд Серены ранее, зацепился за отдыхающих младшекурсников.        — Чем обязана? — Серена проигнорировала его слова и сделала глубокую затяжку. Сладкий фильтр и вишневый привкус делали эти сигареты еще более незаменимыми.       — Ты в курсе, что тебя тут заметить может кто угодно? — он тоже решил не отвечать на ее вопрос и нахмурился, оглядываясь по сторонам.       — Мне, конечно, очень лестна твоя забота, но ты можешь сказать, что ты тут делаешь?       Она еле сдержалась от того, чтобы закатить глаза и громко цокнуть языком. Просто как реакция на его мелькающее перед глазами лицо.       Как будто за время завтрака она на него не насмотрелась.       И, нет, то, что с того момента прошло уже несколько часов, вовсе не значит, что его присутствие — это именно то, чего ей не хватало.       Пусть скажет, что хотел, и проваливает к нарглу.       — Хотел сигарету стрельнуть.       — Ты же терпеть не можешь мои сигареты, — напомнила Серена, и в голове всплыло выражение лица Драко, когда он впервые попробовал то, что курит она. Кто бы мог подумать, что его мимика может быть настолько живой.       — Боги, мне правда нужно объяснять тебе мотивацию каждого моего действия? — в этот шумный вздох он вложил как будто бы всю усталость и все раздражение, накопившиеся за одно утро. Правда, Серена не могла понять, что такого должно было произойти, чтобы к полудню человек был настолько вымотан, но и узнавать ей не особо хотелось.       — Каждого, может, и не нужно, но этого я бы послушала.       — Я вышел с зелий, собрался идти на тренировку по квиддичу, которою Грэхем нам выпросил вчера у Снейпа, — видно было, что Малфою не доставляло никакого удовольствия разжевывать все Серене, но, тем не менее, он продолжал: — Посмотрел на часы, понял, что у меня еще есть время на перекур. Полез в карман за сигаретами, но обнаружил, что, по всей видимости, оставил их в других брюках. Проклял все панталоны Мерлина, какие у него есть, и вдруг заметил тебя. Путем недолгих расчетов вычислил, что дойти до тебя будет быстрее, чем до спальни. И вот я здесь.       В конце своего рассказа Малфой даже театрально отвесил девушке неглубокий поклон и выжидающе посмотрел на нее. Она только пожала плечами и протянула ему пачку. Если честно, ей было все равно на мотивацию Драко Малфоя, но упускать возможности поиздеваться над ним она не хотела.       Серена иногда ловила себя на мысли, что это уже стало буквально неконтролируемым процессом. Поддеть, подколоть, поиздеваться, сострить, вставить свои пять кнатов — это словно стало еще одной потребностью ее организма. Странное чувство. Странное ощущение. Она устала от этого, но это все равно было ей необходимо.       Она пыталась держать себя в руках, показывать себя взрослой, не поддаваться на его провокации и не провоцировать самой, но это… не работало. Или работало очень редко.       Как человек за один год плотного общения может стать причиной подобной привычки? Подобной зависимости?       Насколько сильными должны быть эмоции, что порождают такую реакцию на человека?       Особенно если старательно пытаешься убедить себя в том, что никаких эмоций к человеку не испытываешь.       Впрочем, убеждать себя в подобном — очень опрометчиво. Негативные эмоции — тоже эмоции.       Хотя в последнее время Серена действительно стала замечать, что ее пассивная (и не очень) агрессия в сторону Малфоя — это скорее машинальное, чем обдуманное. И ведь это страшно. Страшно понимать, что многие вещи ты делаешь машинально, на многое реагируешь машинально. Словно ты машина, а не живой человек с характерным для него ростом, развитием и способностью к переосмыслению убеждений и отношений.       — Может, хватит уже на меня так смотреть? — он чуть приподнял брови и затянулся, когда Серена наконец среагировала на голос и моргнула, возвращаясь из мира собственных размышлений в реальность. — Еще успеешь налюбоваться.       — Было бы чем, — хмыкнула Серена и перевела взгляд с юноши на стеклянную гладь озера. Ее сигарета уже давно стлела в руках до самого фильтра, но девушка даже не обратила на это внимания, все еще сжимая окурок пальцами.       — Спроси у Пэнси, она тебе в подробностях расскажет.       — Фу. Я, пожалуй, обойдусь.       — А зря, — он пожал плечами и потушил окурок о землю. — Впрочем, неважно. Все равно тебе предстоит это узнать.       — Надеюсь, нет, — если бы Серена разделяла веру маглов в бога, то наверняка сейчас бы перекрестилась. Как говорится, от греха подальше.       — С тобой что, никогда не проводили беседы насчет пестиков и тычинок? — с издевкой произнес Драко, от нечего делать начав вырывать мелкие травинки из земли. — Знаешь, первая брачная ночь, наследники, супружеский долг…       — Супружеский долг? Наследники? Малфой, ты в каком веке застрял?       Серену едва не передернуло от подобных определений. Возможно, то, что она росла без родителей и не видела подобной модели семьи, стало причиной других жизненных убеждений. Возможно, из-за того, что тетушка Моника с самого детства воспитывала ее хоть и как аристократку, но все-таки не приложение к мужчине, такие паттерны казались Серене какими-то дикими. Грубыми пережитками ужасного прошлого, где царила полная дискриминация.       Да и не только тетя Моника была в ее жизни демонстрацией исключения из этого правила. Мать Блейза — сильная, независимая женщина, прошедшая по головам до своей цели, но сделавшая это собственными усилиями. Пусть обманом, пусть манипуляциями, пусть… убийствами. Но она никогда не пресмыкалась перед мужчинами, никогда не играла роль послушной куклы, красивого аксессуара при статном «хозяине».       Или же отец Тео. Мистер Нотт, который после смерти жены вполне мог бросить ребенка на попечение гувернанток, ссылаясь на свою работу, сохранение состояния и поддержание семейного статуса, сам стал заботиться о своем сыне, воспитывать его так, как это сделала бы мать. Не отстранился от него, не играл роль холодного, вечно занятого родителя, который якобы старается на благо своего дитя, хотя на самом деле просто использует эту отмазку, чтобы не заниматься «не мужским делом».       Серена никогда не придавала значение этим фактам. Она никогда не сталкивалась с таким проявлением консерватизма, но как только Драко произнес эти слова, ее как будто молния ударила.       — Я пошутил, дура, — он закатил глаза. И даже как будто расстроился, что его юмор не был оценен.       — А-а, — с иронией протянула Серена. — Ну, ты в следующий раз предупреждай. И еще, желательно, говори, когда надо будет смеяться.       — Сука.       — Мудак.       Его присутствие начинало напрягать. Она вообще уже не понимала, что происходит и почему он все еще сидит рядом с ней и рвет эти чертовы травинки. Он давно докурил, их диалог себя исчерпал.       Да и тренировка у него уже должна скоро начаться. А ведь ему еще тащиться до поля и переодеваться.       А он сидел и как будто специально тянул время.       — Так, — произнесла Серена после нескольких минут в полном молчании. Она встала и сделала несколько неторопливых шагов в сторону замка. — Было приятно поболтать, но…       — Ага, — Драко лишь небрежно кивнул, давая понять, что информацию принял и задерживать девушку не собирается.       Она открыла рот, чтобы как-то подытожить эту встречу глупым «увидимся» или чем-то подобным, но вовремя остановила себя и, мотнув головой в ответ на промелькнувшую в голове мысль, окончательно отвернулась от юноши, собираясь сделать уже более уверенный шаг от Драко, как вдруг увидела впереди в нескольких десятках метров идущую в их сторону Пэнси.       Прекрасно, подумала Серена. Она понадеялась на то, что Паркинсон идет именно по душу Серены, чтобы захватить ту с собой и пойти на квиддичное поле. Если честно, Серене уже не особо хотелось смотреть на тренирующихся спортсменов, но до вечера им все равно было нечего делать, так что как вариант скоротать время — почему нет.       И она уверенно поспешила навстречу Пэнси.

***

      — Ита-ак, — с энтузиазмом протянула Пэнси, как только девушки устроились на одной из скамей на трибунах.       Они пришли раньше, чем собралась вся команда (несложно догадаться, из-за кого) и подтянулись их ребята, и Пэнси, видимо, решила использовать это время наедине с Сереной, чтобы поболтать. Они не были подругами, Серена точно не могла назвать их взаимоотношения дружбой, но это были вполне спокойное и устраивающее ее общение.       Наедине с Пэнси она оставалась нечасто (да почти никогда, если честно), а в компании разговор у них складывался обычно приятный, не раздражающий. У Серены не было никаких причин плохо относиться к Паркинсон, и наоборот.       — Итак, — повторила Серена более спокойным тоном.       — Что-то Драко не спешит. У него что-то случилось?       — Откуда мне знать? — вопрос Пэнси был явно адресован не в пустоту, а именно Серене, что вызвало у девушки недоумение. Она не сразу сообразила, на что именно намекает Пэнси.       — Ну, ты же разговаривала с ним только что, — продолжила Паркинсон. Возникло ощущение, что она осторожно подбирает слова, стараясь построить свое предложение наиболее… безопасно, что ли.       Если честно, Серене не очень хотелось играть в эту игру. Они же обе прекрасно понимают, что происходит, но упорно продолжают делать вид, что все в порядке. Серена часто наблюдала такое поведение при разговоре взрослых: тетушка Моника говорила так со своими знакомыми и коллегами; такие речи звучали из уст взрослых на приемах, куда Блэкторн часто попадала в детстве, — представители волшебной (и, она была уверена, магловской) аристократии приняли эту манеру общения за обыденность.       Так что не было ничего удивительного, что это передалось и их детям. Серена это понимала. Серена это принимала.       Но сейчас у нее не было никакого желания подыгрывать. Они были одни.       В этом не было смысла.       — Пэнси, он всего лишь попросил у меня сигарету, — сказала Серена, стараясь тоном показать свою незаинтересованность в обсуждении этой темы более подробно.       — И все? — допытывалась девушка.       — И все. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Как новый препод по зельям?       Возможно, голос Серены звучал уверенно. Возможно, Пэнси не хотелось копаться, и она успокоилась, не получив подтверждение каким-то своим опасениям. Так или иначе девушка переключилась на новую тему и пустилась в подробный рассказ о прошедшей паре зельеварения.       Она рассказала о зельях, показанных профессором Слизнортом; о задании, которое они получили. И так же о неожиданном исходе занятия.       Серена слушала ее внимательно. Ей было интересно узнать хоть немного о новом лице в этой школе. Если не лично, то хотя бы по рассказам однокурсников (сама ведь она на курс зельеварения не попала). Но стоило ей услышать, что Поттер обошел на уроке даже зубрилку-Грейнджер, Серена не смогла сдержать эмоции удивления, и она тут же отразилась на ее обычно непроницаемом лице.       Пэнси была явно довольна произведенном на однокурсницу эффектом, потому как после этой реакции продолжила рассказ, еще больше углубляясь в детали, словно наслаждаясь прикованным к себе вниманием.       Однако мозг Серены зацепился за одну-единственную мысль, вычлененную из всего монолога Паркинсон, и начал судорожно обдумывать ее.       Поттер получил пузырек Феликс Фелицис? То есть, вы хотите сказать, что у Гарри Поттера теперь хранится пузырек с Жидкой, мать ее, удачей?       Это заставило девушку недовольно сжать зубы, но досада быстро прошла. В конце концов, подумала Серена, Поттер слишком глуп и недальновиден, чтобы воспользоваться этим зельем правильно. При правильном использовании оно могло бы стать для него неплохим союзником в борьбе против Лорда, но… вряд ли он догадается до этого.       Скорее всего, истратит его на что-то абсолютно идиотское. Серена была в этом уверена. На сто процентов.       — О, и мне показалось, что Драко сильно расстроился, что не получил зелье, — добавила Пэнси в конце своего рассказа. — Ну, нет, я понимаю, что мы все хотели его получить, и все расстроились, когда оно досталось Поттеру, но Драко выглядел каким-то особенно расстроенным.       Особенно расстроенным?       Драко Малфой не из тех, кто может быть крайне раздосадованным. Он и без всяких зелий может получить почти все, что он захочет, и добиться всего, чего пожелает. Была ли его досада связана с тем, что победителем оказался его ненавистный гриффиндорец? Была ли это зависть?       Даже если так, зная Малфоя, он вполне мог нацепить эту свою маску самодовольного снисхождения и убедить всех окружающих в том, что он проиграл лишь потому, что сам приз был ему не так уж интересен. Но если все так, как говорит Пэнси, то почему он этого не сделал?       Почему показал себя уязвленным и расстроенным?       Если только есть что-то, в чем, как он убежден, ему не помешало бы немного удачи…       — Вот вы где, — большая крепкая рука мягко опустилась ей на плечо, и Серена чуть более резко, чем хотелось, повернула голову на источник звука. Блейз и Тео как раз уселись на скамье ровно за девушками.       — Долго вы, — заметила Пэнси, переключая свое внимание с Серены на мальчиков.       — Мы просто чувствовали, что Драко опоздает, — небрежно оправдался Тео и кивнул на поле: — И, видишь, не прогадали.       Взгляды всей компании почти синхронно обратились к полю, где только что все семь игроков оседлали свои метлы и взмыли в воздух. Раздался громкий голос Грэхэма, отдающего команды, и метлы буквально засвистели, носясь по полю с огромной скоростью.       Они молча стали наблюдать за парящими в воздухе игроками. Как они отрабатывают передачу квофла друг другу, как ловко маневрируют в воздухе. Разве что загонщикам тут делать было особо нечего, ведь бладжеров на тренировке нет.       Серена вспомнила, как очень удивилась, когда в прошлом году узнала об этой особенности тренировок по квиддичу в Хогвартсе. В Дурмстранге было по-другому: у них бладжеры являлись неотъемлемой частью каждой тренировки. Без этих мячей-вышибал тренировка считалась детской, ненастоящей, вообще не стоящей потраченного времени и усилий. А тут, в Хогвартсе, это воспринимается как само собой разумеющееся.       Бладжеры же могут покалечить.       Пф-ф. А как вы тогда воспитаете дисциплину на поле и отточите свои рефлексы, идиоты?       Тогда это действительно было похоже на детский сад. И детским садом оставалось до сих пор. Прошел уже целый год, но мнение Серены насчет хогвартского квиддича практически не изменилось. Она все также считала, что тренировки должны быть жестче, что капитан должен быть жестче. Но что зависело от ее мнения? Правильно, ничего.       Поэтому в какой-то момент она перестала высказывать его и оставила наивность этого вида спорта в школе на совести игроков и преподавателей.       Впрочем, несмотря на недостаточную жесткость Грэхэма, Серена не могла не отметить его серьезность и ответственность в вопросах, касающихся квиддича.       За примером далеко ходить не надо: сегодня только второй день нового учебного года, тренировки вообще еще не должны были проводиться, но как только Грэхэм узнал, что после обеда и до самого вечера у всех студентов Хогвартса будет свободное время, то сразу же побежал к Снейпу уговаривать его дать им поле. И, как можно догадаться, у него получилось это сделать. Был это врожденный талант к убеждению или что-то еще, Серена не знала. Но что бы это ни было, это сработало, и у Слизерина появилась дополнительная возможность отточить свои навыки перед предстоящим школьным турниром.       А из головы все не шел рассказ Пэнси. Серена упорно старалась сосредоточиться на том, что происходит на поле, но эта треклятая мысль навязчивой пчелой жужжала как будто буквально у нее над ухом. Ему нужен Феликс. Он расстроен. Он устал. Эта усталость появилась в нем совсем недавно, — Серена заметила ее в поезде, — и все никак не отпускала Малфоя. Весь его вид показывал, что на его плечи как будто взвалили неподъемный для него груз. Он явно старался это скрыть.       Ему удавалось. Возможно, даже Серена не заметила бы ничего особенного, если бы не знала с самого начала, что именно изменилось. Что стало катализатором, запустило цепь непонятных ей событий. Непонятных. Событий.       Зачем ему нужен Феликс? Что, черт возьми, происходит с ним? Это связано с Лордом? Или же с арестом мистера Малфоя?       Почему он рассеян? Почему вял?       Столько вопросов, а у Серены не было ни одного ответа. Ее это раздражало. Бесило. Выводило из себя. И, нет, до душевного состояния Драко Малфоя ей не было никакого дела. Но цепочку «получение метки — изнуренность — желание получить Феликс — потерянность» она не могла не выстроить. Не могла не сопоставить события и факты.       Тут явно было что-то не так. И если это связано с Лордом, то ей очень хотелось быть в курсе. Нет ничего хуже, чем находиться в неведении, если вдруг Повелитель запустил какой-то механизм, приближающий их к цели.       «Боги, мне правда нужно объяснять тебе мотивацию каждого моего действия?»       Объяснил бы он лучше причину, по которой ведет себя, как придурок.       Серена шумно вздохнула и в бессилии откинулась назад, падая прямиком на колени сидевшего за ней Блейза. Юноша, беседовавший с друзьями, незамедлительно отреагировал на это ее действие широкой улыбкой, и девушка почувствовала, как он погладил ее по голове, а затем взял за руку и вернулся к разговору.       Теплая улыбка сама собой озарила ее лицо. Серена наблюдала за перевернутым вверх тормашками лицом увлеченного диалогом Блейза на фоне голубого неба и не могла поверить, что две такие разные эмоции могут идти рука об руку в ее жизни. Раздражение и непредсказуемость, что дарил ей Малфой. И уверенность и спокойствие, что дарили ей Блейз и Тео. Он ведь даже ничего не спросил, не удивился — лишь улыбнулся и сжал ее ладонь.       Забини знал, что если она захочет — она скажет. Не захочет — не скажет. Но ее нежелание чем-то делиться не означает, что он не подставит свое мощное мужское плечо в трудную для нее минуту. Она была уверена, что если однажды она придет к нему вся в слезах, то он не будет допрашивать ее, что случилось. Он просто обнимет ее и позволит выплеснуть все эмоции. Потому что готов дать свою поддержку. Потому что доверяет ее выбору. Потому что он просто такой… Блейз.       Неужели Малфоя он поддерживает точно так же?..       …По полю прокатился громкий свисток, означающий окончание тренировки, и игроки постепенно стали спускаться на землю. Как только все слезли с метел, Грэхэм собрал команду вокруг себя и начал что-то говорить им. Однако в этот раз у него не было необходимости использовать Сонорус, и Серена уже не могла слышать его слов.       Впрочем, ей это было не нужно.       — Пойдем, подождем Драко внизу, — предложил Блейз, поднимаясь со скамьи.       Серена ничего не ответила, но тоже встала вслед за Забини. Если честно, ей хотелось держаться от Малфоя подальше. Он вызывал у нее эмоции, от которых ей хотелось избавиться. Но он ее однокурсник, он друг ее друзей, и, как Драко сегодня вскользь напомнил, он все еще ее суженый.       И как бы сильно ей ни хотелось выбросить это из головы, у нее не получалось. Он был одним огромным ходячим напоминанием, которое вызывало дикое желание зажмуриться, отвернуться, заткнуть уши и убежать. Куда-нибудь далеко-далеко.       Блейз любезно предложил ей руку, чтобы аккуратно спуститься по деревянным ступенькам, и Серена с удовольствием ее приняла. Они спустились с трибун вслед за Тео и Пэнси и направились в сторону выхода из раздевалки слизеринской команды. Разумеется, внутрь они не пошли. Будь мальчики одни, то, скорее всего, они бы ждали своего друга внутри, но в команде Слизерина не было ни одной девочки, а смотреть на то, как семеро парней полуголые ходят туда-сюда по раздевалке, у Серены (за Пэнси она не ручается) не было никакого желания. Более того, они провели несколько часов на поле, и запах от них, значит, был соответствующий.       Потихоньку из раздевалки начинали выходить игроки, уже принявшие душ и переодевшиеся, увлеченно о чем-то беседующие. Они кивали компании в знак приветствия, но не останавливались для непродолжительной беседы, а шли прямиком к замку. Наконец в дверях показался и капитан команды, который, наоборот, завидев ребят, направился именно к ним.       — Здорóво, — губы Грэхэма растянулись в неком подобии улыбки, и капитан по очереди поздоровался с мальчиками за руку, девочкам лишь обворожительно улыбнулся. — Че как?       — Да, вроде, ничего, — Блейз пожал плечами и отвел взгляд в сторону. — А ты, смотрю, сегодня в настроении поорать.       — А кто виноват, что они играют, как калеки? Я все понимаю: начало года, еще не пришли в себя после каникул, — но, черт, если мы опять будем раскачиваться целый месяц, то будет та же ситуация, что при Маркусе. Я его очень уважаю, но руководить командой он никогда не умел. Я и так весь прошлый год пытался выбить из них его дисциплину, но чет пока не очень успешно.       — Ну, я в этом не разбираюсь, так что спорить не буду, — ответил Блейз. — Где там Драко шатается?       — Да он, как обычно, в душ залез на полчаса, — усмехнулся Грэхэм, — ты ж его знаешь. Как сами? Вечером собираетесь идти?       — Да зачем? — ответил Тео, пожав плечами. — Как будто мы на них за год не насмотримся.       — Дафна сказала, что ей пришло письмо от Астории, — в разговор влезла и Пэнси. — Интересно даже узнать ее впечатления.       Серена же спокойно стояла в сторонке, не пытаясь стать частью обсуждения ближайшего вечера. Грэхэм заметил это.       — А ты что думаешь, Серена? Ты же, вроде как, училась в Ильверморни, — он чуть нахмурился, словно вспоминая. — Что можешь сказать?       — Это было три года назад, — девушка пожала плечами. — Так что не думаю, что мои воспоминания об их студентах еще актуальны. Согласись, ведь между двенадцатилетним ребенком и шестнадцатилетним подростком есть существенная разница.       — Ладно, красавица, — Грэхэм поднял руки, как бы показывая, что настаивать он не собирается. — Не буду тебя донимать.       — Мерлин, наконец-то! — Блейз чуть ли не возвел руки к небу, заметив, как в дверном проеме показалась светлая голова старосты Слизерина. Возглас Забини прервал диалог между студентами, заставив их обратить внимание на сокурсника, а затем туда, куда был направлен его взгляд.       Малфой выглядел слегка вымотанным, его волосы еще были влажными, и Серена поймала себя на мысли, что считает Драко весьма безответственным, раз он позволил себе выйти на улицу с мокрой головой. Даже несмотря на то, что сегодня погода была достаточно хорошая и теплая.       Один порыв хотя бы слегка прохладного ветра, и парень может слечь с простудой на недельку. Ведь его гордость не позволит ему пойти в больничное крыло за лекарством, которое в один миг поставит его на ноги. Все ведь пройдет само.       Хотя, может, она и ошибается.       — Что, Грэхэм, достаешь ребят жалобами о том, какие мы все бездарности? — молодой человек подошел к однокурсникам с кривой усмешкой и метлой наперевес. Он прошелся взглядом по всем присутствующим, только лишь на мгновение споткнувшись о Серену. Но виду, конечно, не подал.       Он не был удивлен, она это знала. Хотя бы потому, что она просидела на трибунах всю тренировку, и хоть раз, но он мог скользнуть по ней глазами. Позлиться, выругаться, проклясть ее или же равнодушно хмыкнуть своим мыслям. Но он не мог не заметить ее за несколько часов на поле.       И то, что сейчас он старался не смотреть на нее, выглядело так… по-детски.       Мерлин, Малфой, ты так смешон.       — Конечно, — подтвердил Грэхэм, — особенно ты сегодня отличился: твое внимание явно было сосредоточено не на снитче.       В этот момент, Серена заметила, капитан бросил быстрый, короткий, едва уловимый взгляд на нее и, кажется, еле сдержался, чтобы не усмехнуться с таким… снисходительным пониманием.       Но она сыграет дурочку и сделает вид, что пропустила все мимо ушей и глаз.       — Да, ты орал так, что я просто не мог отвлечься от твоего голоса, — язвительно отозвался Малфой, стараясь перевести акцент на что-то другое. — Может, мы пойдем уже? Ты с нами, Грэхэм?       — Не, идите, — небрежно бросил Монтегю, и ребята без лишних слов отделились от него и направились в сторону замка.

***

      Аппетит, который и так был весьма вялым, пропал окончательно. Серена обреченно вздохнула, отодвигая от себя тарелку с пастой, к которой даже не притронулась за все время ужина. Большой зал уже постепенно начинал редеть — студенты заканчивали трапезу и расходились по своим гостиным. Краем глаза Серена заметила, как ее друзья тоже начинали потихоньку собираться. Выбравшись из-за стола, Дафна и Блейз, увлеченно о чем-то беседуя, направились к выходу, периодически оборачиваясь, чтобы проверить, где остальные, однако, ни разу не затормозили, несмотря на то, что Тео еще даже не доел свой пирог.       — Ты идешь? — спросил Тео, вытирая рот от остатков пирога.       — Не, еще посижу, — Серена покачала головой, кивая на нетронутый ужин. Тео понял все и без лишних слов.       — Ладно. Если что, мы будем в гостиной.       Серена снова кивнула, после чего юноша похлопал Серену по руке и побежал догонять своих друзей, которые уже успели покинуть Большой зал.       Она недолго смотрела ему вслед, а затем обвела взглядом студентов, оставшихся в зале. Их было не так уж много, но все еще достаточное количество, а потому в помещении все еще стоял гул голосов, заглушавший собственные мысли Серены, за что она была очень благодарна и из-за чего уходить ей сейчас совсем не хотелось.       Потому что если бы она покинула Большой зал, то оказалась бы в полупустом тихом помещении, где что-то, что почти безмолвно бьется о черепную коробку изнутри, наконец-то обрело бы голос. Громкий, пронзительный, звонкий. Такой, что перепонки выбивает к черту.       Нет, она подумает о том, что крутилось сейчас у нее в голове. Но позже. Просто… позже.       Сейчас ей намного больше улыбалась перспектива понаблюдать за незнакомыми людьми, которые занимались своими делами: вон сидит кучка когтевранок, активно что-то обсуждая, судя по выражениям их лиц, мальчиков или что-то вроде того; в нескольких метрах от них сидит одинокий пуффендуец, его голова опущена, а сам он не отводит глаз от какого-то очень толстого и пыльного фолианта, занимающего в ширину половину стола; а за гриффиндорским столом почти никого нет, только пара-тройка девочек да Поттер со своими прихлебалами, между которыми, кажется, идет какой-то жаркий спор, да только Поттеру он надоел, а потому тот просто сидит и пытается абстрагироваться от всего этого, впиваясь взглядом в Серену.       Стоп.       Что?       Она проморгалась в надежде, что ей показалось. Нет, ни черта ей не показалось. Все так, как есть. Поттер в открытую на нее пялился. От скуки, интереса, гнева — неважно. Его пронзительный взгляд сквозь стекла идиотских круглых очков вызывает легкую неприятную дрожь в теле, и Серена отводит взгляд. Но кожу теперь будто огнем жгло, и безумно захотелось в душ. Просто, чтобы смыть этот взгляд. Он был неуместен, он был странен, он был… черт, она себя накручивает. Наверняка он просто точно так же случайно на нее посмотрел, а не сверлил сочные дыры в ней минут пять. Наверняка это была просто случайность, ведь ему незачем смотреть на нее, тем более, так. А она просто себя накручивает.       Но по спине предательски пробежал легкий холодок. На какую-то долю секунды перед глазами вспыхнул образ его измученного, бездыханного тела, тряпичной куклой валяющегося перед ногами ее Повелителя. Так и будет. Она была в этом полностью уверена.       Потому что добро никогда не побеждает. Ведь у добра не хватает силы воли, силы духа пойти на необходимые меры ради победы, ради лучшей для себя жизни. Добро всегда. Слишком. Нерешительное.       И поэтому Гарри Поттер в скором времени будет похоронен там, где никто его не найдет.       Она полоснула его лицо взглядом, полным презрения, и отвернулась. Не время для таких эмоций. Не время для мыслей о Гарри Поттере. Если она начнет думать еще и о нем, то просто-напросто сойдет с ума.       А ничего нет страшнее, чем потерять контроль над собственным разумом.       Почему она все еще тут сидит? Отказалась от компании друзей, осталась в Большом зале, но так и не притронулась к еде. Впрочем, неудивительно — аппетит так и не появился.       Девушка соскользнула с деревянной скамьи и, бросив еще один быстрый взгляд на Поттера, который уже был увлечен беседой с Уизли и даже не взглянул на нее, поспешила покинуть почти опустевшее помещение.       …Возвращаться в гостиную не было абсолютно никакого желания, а потому Серена просто бесцельно бродила по замку. Возможно, в какой-то степени ей хотелось потеряться. Раствориться в холодном камне и просто исчезнуть, убежать от проблем, которые… по большей части не так уж и ужасны, но подростковое сознание очень любит все гиперболизировать, отчего иногда концом света кажется проблема, решаемая в мгновение ока. Она ненавидела, когда так происходило. Замечала, ненавидела, но никак не могла контролировать.       Чертов пубертат.       Это взросление черти что творит с мозгами. Взгляните на того же Малфоя.       О, Мерлин. Снова. Только-только она выкинула его из головы, как он тут же призрачной серебряной нитью выткал свой образ у нее под веками.       Когда очень сильно не хочешь о чем-то думать, ты думаешь об этом постоянно.       Гребаный парадокс. Как будто сама Вселенная решила поглумиться над человеческим существом.       — …такой романтичный! Предложил встретиться завтра у озера. Думаю, он меня поцелует!       — Только слишком сильно не надейся, а то спугнешь удачу. Но я буду ждать подробностей!       — Обязательно!       Мимо Серены, аккуратно закрыв большие дубовые двери, буквально пролетели две девочки примерно ее возраста. Они не особо смотрели по сторонам, так что не заметили, что в коридоре не одни. Продолжая щебетать, они скрылись за поворотом, откуда только что вышла Серена. Она проследила за ними взглядом, поражаясь тому, что люди действительно могут находить подобные темы интересными для беседы, а затем все-таки обратила внимание, откуда вышли студентки.       Металлическая табличка на дверях гласила: «Библиотека».       Превосходно. Она как раз собиралась в библиотеку сегодня-завтра, чтобы изучить некоторый материал еще перед парами. Ну так. На всякий случай.       Серена не была помешана на знаниях, не считала, что нужно зазубрить все книги наизусть, но и равнодушной к учебе и магическим наукам ее назвать ее было нельзя. Иногда она даже не касалась своих учебников, потому что дисциплина казалась ей «слишком скучной», а иногда — с особым рвением искала дополнительный материал, и все ей было мало.       Недолго думая, Серена толкнула тяжелую дверь, которая послушно отворилась, пуская девушку внутрь.       Тишина и полумрак, в которые была погружена библиотека, обдали Серену каким-то теплым холодом, и она вдохнула поглубже. Тут явно чувствовался запах пергамента — старого и нового, — а еще дерева. Она посмотрела по сторонам, оценивая внешний вид помещения, по которому успела даже соскучиться за прошедшее лето.       — Вам помочь? — голос, раздавшийся откуда-то слева, застал девушку врасплох, и она слегка дернулась. Обернулась на звук.       Из-за высокого стола, на котором собралось очень большое количество книг, выглянула немолодая женщина. Она с недоверием осмотрела Серену и поправила очки, не спуская со студентки пронзительного взгляда. Женщина напомнила Серене гарпию, хоть и была немного симпатичнее.       — Я могу подсказать нужную секцию. Что Вы ищете?       — Спасибо, я сама найду, — Серена покачала головой и постаралась как можно быстрее скрыться за огромными книжными стеллажами, доверху заполненными книгами. Лишь бы убраться из поля зрения библиотекарши. Мадам… Винс, Гринс… как-то так. Надо будет потом уточнить у мальчиков.       Ей пришла на ум мысль, что несмотря на любовь к хогвартской библиотеке, Серене не было никакого дела до женщины, которая всем тут управляет. Настолько, что она даже не посчитала нужным запомнить ее имя за целый учебный год.       Она прошла вдоль одного из стеллажей, проводя пальцами по корешкам старых книг, некоторые из них наверняка находились тут уже тысячу лет, если не больше. И это действительно удивительно: как они могли сохраниться, учитывая, что время не особо щадит бумагу или то, что в то время служило ею. Хотя, возможно, замок никогда особо не страдал, так что для книг и опасности не было. Кто знает.       Судя по названиям на корешках, Серена оказалась в секции травологии. Читать про растения и их свойства ей не особенно хотелось, по крайней мере, сейчас. Возможно, у нее и проснется любовь к данному направлению магической науки хотя бы на шестом курсе, но пока что единственное, что испытывала Серена, глядя на книги о растениях — скука и безразличие.       Вообще, ей бы стоило получше подготовиться к парам по трансфигурации и защите от темных искусств. Достав из сумки выданный ей сегодня утром пергамент с расписанием, Серена удостоверилась, что пара по защите от темных искусств ждет ее уже завтра днем, так что один из вариантов отпал сам собой.       Серена дошла до конца длинного стеллажа и свернула налево. Она едва ли успела сделать шаг, когда почувствовала, как в нее кто-то влетел. Послышался шум, и все книги, что были в руках человека, с которым столкнулась Серена, оказались на полу. Одна из них углом попала на ногу девушки, и та охнула от внезапной боли. Перед глазами мелькнуло пятно темных волос, и Серена неосознанно сделала шаг назад, отстраняясь. И только через секунду, придя в себя, смогла наконец разглядеть придурка, который, черт возьми, не смотрит, куда он, нахер, прет.       — Извини, пожалуйста, — нагнувшись, чтобы поднять с пола упавшие книги, эта неуклюжий идиот принялся лепетать извинения. Но стоило ему наконец поднять глаза, как виноватое выражение лица сменилось удивленным, если даже не шокированным. — …Серена?       — Разве мы… — начала девушка, хмурясь и явно пытаясь отыскать в своей памяти момент, когда она могла столкнуться с этим молодым человеком.       А потом он улыбнулся ей. И изгиб его губ, морщинки в уголках глаз, такой добрый взгляд — все это воскресило в ее памяти давние воспоминания, которые, как ей казалось, уже зарыты глубоко-глубоко, в самых недрах ее сознания.       — О боги… Адриан?