Бескровный союз

"Ни одна капля крови не коснется клыка и языка твоего, оскверненный родом и Братством изгнанник..."

"Закон и Воля" Первая книга веления Верховного и законописания Братства

Тучи медленно уползают и рассеиваются по звездному небу, словно поднятый занавес. Лунный свет скользит по стенам домов, ища своих главных действующих лиц. Лабиринты улиц превращаются в джунгли, где каждый может стать жертвой или охотником. Из пляски смерти здесь выйдет только одна тень, быстро поглощая более слабую, уничтожая свою добычу. Они начинают свой дикий танец где-то в закоулках и высокими чудовищами потянутся по стенам домов друг за другом. Отчетливые шаги за спиной девушки в миг развеяли иллюзию защищенности, возникавшую в душе каждый раз, когда город застывал в ночной тишине. Эти звуки, проникая в её мысли и сердце, порождают страх и панику. Она почувствовала, что стала жертвой в чьей-то охоте. Не знает почему, зачем, для кого, но весь ее разум охватила обреченность. Пытаясь бороться с этим чувством, девушка побежала прочь, не оглядываясь. Это - излюбленная забава многих охотников. Можно было бы и не выдавать своего присутствия, можно было бы не давать возможности убежать, но тогда не интересно наконец насытиться и перейти грань дозволенного, прочерченную будто специально, чтоб ее нарушали каждую дикую ночь. Даже не пытаясь приглушить зов, который окутывал жертву страхом, давая призрачную надежду спастись, охотник продолжает свое стремительное шествие в направлении убегающей добычи. Его скорость выдает непреодолимую жажду: будто более у него не будет шанса утолить ее, сейчас охотник вкладывал в погоню всю свою силу. Вампир - неумолимый дьявол, действующий на цепи Братства. Он лишь охотник, ничтожный пес Верховного. Но в ночи голода каждый может обратиться в жертву. Каждый может ощутить, как пахнет своя кровь, как приближается смерть, как замирает сердце. Изгнанник - лишенный права на кровь и жизнь вне Братства. Я - убийца, разорвавший цепи и не видящий преград в мраке голода. Мои методы не терпят Братских границ. Я не жду, когда мне найдут замену и сотрут с лица земли по велению Верховного. В моих руках - моя судьба, для меня не существует больше линии запретов и дозволения Братства. И никогда я не опущусь до подачек псевдо-чистокровных родов. Но никто не сказал, что я не могу забирать их добычу. Несколько бесшумных движений, и я уже за спиной вампира. Мои пальцы смыкаются на шее вампира, сидящего около умирающей девушки. Кажется, он уже сломал ей позвоночник. Не давая себе времени рассмотреть будущий ужин, а вампиру - обернуться, я вонзаю в его кожу когти и ударяю лицом о землю, оставляя с первым же ударом следы крови на асфальте. Приглушенный рык с его стороны оповещает о крайнем недовольстве из-за прерванной трапезы. Он вырывается из моей хватки, бешено скаля окровавленные клыки; кажется, вот-вот его волосы станут дыбом, словно у озверевшей собаки. Неразборчиво кряхтя проклятья и вытирая кровь с разбитого носа, он настигает меня, но я успеваю перехватить удар в скулу и вывернуть его руку, снова раздирая плоть до крови. Эта игра нисколько не утомляет, но раздражает. Выдыхая носом, я успеваю увернуться от последующего удара и припечатываю вампира лицом к стене, вновь оставляя красные следы. Второй рукой я ударяю его кинжалом в шею, слыша приятный хруст кости, и впиваясь в рану когтями. Кровь псевдо-чистокровки воняла испорченным мясом, но нельзя останавливаться. Из-за серебреного лезвия он становился более уязвимым, я слышу, как проклятия переходят в мольбы. Надо же, он ещё способен говорить. Может, я немного и недооценил его. Но теперь уже думать об этом было поздно. Хватило нескольких ударов, чтобы тело вампира перестало сопротивляться и издавать хоть какие-то звуки, кроме тихого шипения кожи в местах соприкосновения с серебром. Я с улыбкой закрываю его широко распахнутые глаза и доламываю шею, убеждаясь, чтоб никакая регенерация вампира его ранга не справиться с подобным ранением. Глядя теперь на бездыханное тело, я подтверждаю свои догадки. Ему было не больше полугода от обращения. Мне же лучше. Его слабость и глупость - мои сила и утоление жажды. Пав на колени около девушки, я приподнимаю ее с земли, и все мои мысли о вампиреныше тут же улетучиваются - на их место приходит сладкий запах крови, стекающей тонкой струйкой из ранок на шее. Я облизал их, и по моему телу будто прошел разряд тока, приносящий невозможное наслаждение. Кажется, что вены на лице и руках порвут кожу от перевозбуждения, если я сделаю хоть глоток. Мое выражение лица остается невозмутимо равнодушным, но, более не сумев сдержать победоносной ухмылки, я жадно впиваюсь в плоть, поглощая обжигающую глотку жидкость. Я изгнанник. Я тот, кто нарушает закон. Я тот, кто перешел дорогу собратьям. Я тот, за кем извечно будут идти ви-хантеры. Я Леви Аккерман. Я вампир. И я не отступлю от своей вечной борьбы за выживание, пока во мне есть хоть одна капля крови.