Мир, который без меня.(Альтернативный гей-роман) Книга1.

EPILOGUE.       Нудно и раздражающе звонил телефон, но Стив не мог заставить себя открыть глаза. Он шлепнул по нему рукой и облегченно выдохнул. Покой продлился недолго, и спустя несколько секунд вновь раздались звонки. — Да, — не отрывая от подушки головы, промямлил Шон. — Стив! — едва успела прокричать Ольга, как он понял, что случилось нечто ужасное. — Что случилось?! — он успел догадаться, что времени на приветствие нет. — Ой! Стив, приезжайте скорее! Я не знаю, что тут произошло! Это ужас! — женщина была настолько взволнована, что не могла произнести больше ни слова. Было слышно, она почти задыхается. — Да что стряслось?! — Не знаю! Тут кругом кровь…       Стива вынесло из кровати. Взрыв адреналина вызвал спазм удушья. Он заметался по комнате, беспорядочно вытаскивая какие-то вещи, потом бросал и хватал другие. Наконец он сел в машину и поехал к Рою. Ольга ждала на улице. Он издали видел, как она мечется около двери. — Где Рой?! — крикнул он, подъезжая. — Он… он наверху! Пьяный! — Энди?! — Не зна-а-аю! — Ольга, наконец, разрыдалась. — Господин Стив! Ой!       Гостиная напоминала поле сражения. Перевернутая мебель. Брызги крови, сломанный стул. Скатерть на полу, усеянная осколками посуды. Маккена был наверху. Спал в куртке, распластавшись на кровати. Стив осмотрелся. Сваленная аппаратура, перевернутые зонты. Опять же пятна крови на полу. Телефон Энди зазвонил где-то в гостиной. А, черт! Шон принялся трясти Роя, но тот так и не очнулся. Ольга стояла на месте, закрыв рот ладонями, и безумно повторяла: — Боже мой… мальчик… Боже мой… мальчик… — Я как чувствовал! — кричал Стив, и отчаяние захлестывало его с головой.       Он несколько раз спускался и поднимался по лестнице, опять спускался, с каждым разом делая это все медленнее. — Так. Спокойно, — говорит он сам с себе. — Спокойно. Думай.       На глаза ему попалась разорванная нитка бус. Шон наклонился, поднял ее, рассматривая на ладони. Несколько камушков соскользнули, словно ушли несколько капель жизни мальчишки. Стив набрал номер полицейского участка. Ему безразлично сообщили, что заявлений от соседей или потерпевших не поступало. — Ольга, — Шон почти обрел уверенное спокойствие. — Слушайте внимательно. Я поеду, поищу Энди, а вы, пожалуйста, обзвоните больницы. Если не найдете, — он сделал паузу. Это было трудно произнести вслух, — обзвоните морги. Я буду на связи. Когда очнется Рой, немедленно мне сообщите. Сами ничего не предпринимайте. И еще. Постарайтесь держать себя в руках.       Она закивала головой и снова разрыдалась. — Здесь ничего не трогайте. — Да.       Стив уехал, но тут же вернулся. — Что? — испугалась Ольга. — Решил камеру наружного видеонаблюдения посмотреть. Может, что-нибудь прояснится. — Господи… Мальчик мой…       Шон включил запись. Он мрачнел по мере того, как шло видео. Женщина лишь продолжала заезженно причитать: — Господи… Мальчик мой…       Ком гнева копился внутри него, уплотняясь и тяжелея. Стив медленно качал головой, не в силах поверить тому, что видит. Он остановил кадр и приблизил лицо Энди. — Боже мой! — воскликнула Ольга. — Стив, что же он мог сделать, чтобы заслужить такое?!       Шон взбежал в студию и принялся вновь трясти Роя. Он бил его по щекам, встряхивал, но тот лишь нечленораздельно мычал. — А, черт! Бесполезно! Он еще и обдолбан насмерть! Звоните повсюду, а я поехал искать!       Стив перерыл весь город, несколько раз объехал вокзалы, был на мосту, но парня нигде не было. Он тысячу раз позвонил Ольге, но она не могла сообщить ничего нового. Вечерело. Мгла опускалась на город, в то время как в душе Стива уже разлилась глубокая беспросветная ночь. Шон съездил даже в полицейский участок, но заявление о розыске не приняли. Он почти выл от безысходности, но был бессилен. Вызывать полицейских бесполезно, пока Рой не проснется и не даст хоть какие-нибудь объяснения. Опустошенный, уставший и расстроенный, Шон вернулся в студию. — Нет ни среди мертвых, ни среди живых, — упавшим голосом произнес он, опускаясь на диван. — Не знаю, что делать. — Я дам вам чаю? Или кофе? — Спасибо. Не просыпался?       Ольга отрицательно покачала головой. — Что бы вы сделали на его месте? — Умерла бы. Не знаю, как жить после такого. — Вот и я не знаю.       Рой очнулся ближе к полуночи. Причем сразу, словно вышел из комы. Стив бросился к нему, но тот не помнил ничего, кроме жалких обрывков событий. Надежды зашли в тупик. Уперлись там. Размазались и угасли. Уже к утру Стив отвез женщину домой. Она выглядела постаревшей и уставшей. — Я вернусь в студию, а вы выспитесь как следует, а после подумаем вместе, что делать. Я надеюсь, что Рой все-таки вспомнит хоть что-нибудь. — Спасибо, Стив. Я приду утром, но если узнаете что-нибудь новое, прошу, позвоните мне в любое время. — Да, конечно. Не беспокойтесь.       Она окликнула его уже возле машины. — Ведь все будет хорошо? — Конечно, — уверенно ответил мужчина, хотя сам был уже ни в чем не уверен.       Вернувшись, Шон застал Роя спящим. Он обреченно опустился на стул, достал из кармана бусы Энди и замер, уставившись на них. Время еле двигалось, и наконец Стив задремал. Его разбудил шум воды. Рой был мрачнее грозового неба. Он жадно пил воду с выражением ненависти к миру на лице. — Ты, надеюсь, в состоянии дать мне объяснения?! — начал Шон. — А почему я должен их тебе давать?! — Маккена даже не взглянул в его сторону. — Хотя бы по той причине, что я имею право знать, что тут произошло?! И хочется тебе или нет, но придется! Поэтому давай оставим в стороне прелюдию, я готов тебя выслушать! Где Энди?! — Эн-н-ди, — Рой вскинул голову. — Ты хочешь знать, где Энди?! Иди, найди! Вот и узнаешь! Я не знаю, где он, и знать не хочу! — Не хочешь?! Скажи хотя бы, жив он или нет?! — Это его проблемы! — Это мои проблемы! Нравится тебе или нет! Моли бога, чтобы я нашел его, иначе… — Что иначе?! Ты убьешь меня?! Валяй! Так я хотя бы перестану чувствовать себя идиотом! Что такого в этом мелком куске дерьма, что даже ты не устоял?! А?! Открой мне! Я с удовольствием послушаю! — Рой, — Шон снизил голос. — Давай разберем это позже. Неужели тебе все равно?! Ответь мне, ты бил его? — Лучше ты скажи спасибо, что не убил. Дерьмо не тонет! Всплывет! Не сомневайся! — Почему же ты не сказал, когда прилетел? Ведь ты уже тогда что-то задумал?! А?! — Тебе?! А почему я должен был говорить тебе?! Разве это ты мне обещал что-то? — Хорошо. Пусть так. Что ты сделал? Я хочу услышать. — Странно. По-моему это я готов тебя выслушать! Так что, Стив, сам расскажешь или предоставишь мне живописать, как мило вы проводили время, занимаясь танцами?! Полгода, кажется?! А ты еще спрашиваешь, что я сделал! Вот что ты сделал?! — Мне следовало догадаться! Спрашивай! Я отвечу на твои вопросы! — Шон предпринял нечеловеческие усилия, чтобы обуздать гнев. — Хорошо, — Рой снизил голос. — Начинай. — Изволь, раз уж это ничего не меняет. Полгода назад Энди пришел ко мне и попросил научить… — Научить чему? — Как стать лучшим, чтобы превзойти всех… — Класс! Я сейчас сойду с ума от восторга! А почему же он попросил тебя, а не меня?! — По той только причине, что хотел сделать это для тебя! Не для меня, Рой! Для тебя! Потому что и любил он тебя! Не мне говорить это тебе! — И ты научил, не так ли?! — Так! — Стив гневно поднялся. — И ты сам это знаешь! Но он хотел больше! Он бросил мне вызов! Сказал, что превзойдет меня…       Рой резко поставил стакан. Он смотрел на друга, почти ненавидя его. — Говоришь, хотел превзойти?! Хочешь правду?! Посмеемся вместе! Он превзошел тебя!       Маккена смотрел прямо ему в глаза, и Стив видел, сколько отчаяния утоплено в них. Он нервно кусал губы, сжимая их, словно заставлял себя не сказать большего. Не друзья уже стояли друг против друга как два великолепных самца оленя, готовых вот-вот броситься в поединок за первенство. — Это не меняет ничего! — Шон нашел в себе силы. — К несчастью. — Это меняет все! Я предупреждал его! Весь мир, кроме тебя! Кто угодно, но не ты! Я и тебе говорил! Будешь отрицать?! — Почему не я?! — Потому что не ты! — Но он выбрал меня! Каково мне было делать это, когда я сам чуть не сдыхал?! Ты ведь не знаешь, каково это! — Почему же ты не отказал?! — Не смог! Представляешь?! Не с-м-о-г! Я, наверное, должен тебя убить… — Давай! Хочешь увидеть мой труп?! Не трудись! Он перед тобой! — Почему же ты скрыл, когда прилетел?! — Я хотел посмотреть ему в глаза, потому что любил его! — Любил?! И я его любил! И люблю! Не знал?! Удивлен?! Но это так! И это не меняло ничего! А он любил тебя! Не меня! Тебя! Он был твой до мозга костей! Весь! Без остатка!       Рой хотел что-то сказать, возразить, но так и застыл с открытым ртом. Он вдруг перестал дышать, словно никогда и не умел. Стив. Как он мог не видеть этого? Даже не почувствовал ни разу… — Я не знал, — начал Маккена, и голос его потерялся в хриплых низких тонах. — Теперь знаешь! Только вот несколько поздно! Счастлив?! Идем! — Шон отвернулся и пошел к лестнице. — Ты хотел посмотреть ему в глаза?! Я покажу тебе! Посмотришь в них, и если захочешь после этого жить, попробуй! Я бы не смог! Но я не ты! И он не ты! К несчастью!       Время шло. Оно растягивалось в бесконечность. Энди исчез. Стив поднял на ноги всю полицию города, но мальчишки, словно никогда и не было. Рой не жил. Он перестал в то мгновение, когда взглянул парню в лицо. Взглянул и не узнал. Он почернел, не ел, не спал. Он даже не мог пить. Время остановилось для него. Его шкала исчезла, как полуденная тень под ногами. Шли минуты, часы, дни, а он оставался в том миге, когда Энди посмотрел на него с экрана монитора. Тебе не хватало страдания, Рой, чтобы закончить выставку? Вот оно! Так, как ты хотел! Ты дал ему судьбу, а он принял ее! Не спорил, потому что считал, что грех того стоил. И крылья не спасли. Как ты и думал! И падал он жестко, ломая свою жизнь, а за ней и твою!       Стив приехал в семь. Рой даже не повернулся в его сторону. Отношений между ними не было, и лишь эти чудовищные обстоятельства заставляли существовать совместно. Не соприкасаясь. — С днем рождения, Рой, — бросил Шон монотонно.       Рой вздрогнул. Он забыл. Он ни разу даже не вспомнил об этом. Тридцать семь. Сегодня день его рождения. — Пожелай себе что-нибудь сам, ибо мне нечего добавить.       Стив обошел стол и швырнул Маккене коробочку. Пенал, обтянутый черной замшей, на крышке которого золотом вытеснены три буквы. Р. Г. М. Рой Гейл Маккена. — Что это? — Он хотел подарить тебе сам. Просил меня спрятать, чтобы ты не нашел случайно. Думаю, он был бы рад, зная, что ты получил это в срок.       Рой почувствовал, как окаменели его руки. Он просто не мог себя заставить прикоснуться к подарку. Там внутри, приколотая изящной булавкой лежала цепочка с кулоном. На прямоугольном полупрозрачном камне в обрамлении золотой рамки располагалась крохотная фигурка. В кресле, запрокинув голову и прикрыв глаза рукой, полулежит обнаженный мужчина. Камень светился, словно внутри него живут маленькие лампочки с желтоватым свечением. Картина. Там. Наверху. В студии. Он сам. Через продолговатое колечко пропущена изящная цепочка, замысловатого ручного плетения… — Внутри кольца есть надпись, — сказал Стив, выждав время. — Там написано: «Я люблю тебя, Рой».       Неожиданно на улице раздались выстрелы. Рой обернулся. За окном, у него на газоне забили фонтаны фейерверков. Веселые, шумные, они взлетали вверх разноцветными праздничными искрами. Маккена вскочил, даже не заметив, как опрокинул стул. Он не ожидал. Он не мог поверить. Энди… — Чуть не забыл, — спохватился Стив. — Минуту. Праздник так праздник!       Он сбежал по лестнице в подвал, вернувшись с пакетом. — Здесь должны были быть шары. Здесь. И здесь. И здесь. А еще растяжка. Здесь. Шарики в гостиной, на лестнице и в студии. Везде. Смотри, как их много.       Шон ходил по гостиной, разбрасывая везде ненадутые шарики. Он что-то говорил, но Рой не слышал. Он смотрел на подвеску, и каждый хлопок фейерверка выбивал из него кусочек души. — А еще должны были появиться мальчики в стрингах со стразами, но здесь не прибрано. Было как-то неудобно, и я их отменил. Ты спрашивал, что он купил на десять тысяч? Он купил тебе праздник, Рой. И еще, — Стив сделал паузу, — там наверху моя камера. Танец для тебя. Сможешь после этого жить - живи! А еще вот это.       Он бросил на стол бусы, а после развернулся и быстро покинул дом. Хлопнула дверь, и все стихло. Разорванная нить связана узлом. Из него нелепо торчат концы. Их по-другому и не соединить. Уцелевшие бусины. Из них уже ушло тепло человеческого тела. Маккена вдруг вспомнил все, словно что-то щелкнуло, открывая темные потайные комнаты его души. Слова Ольги, старухи, Стива наложились друг на друга и поверх них вдруг: «Моя жизнь, видно, подорожала, раз ей можно оплатить две столь бесценные вещи». Выходит, Энди оплатил. Аппаратура и Стив. Рой взял с него плату. Он вспомнил, как бил мальчишку. Ногой, рукой, этот хруст стула о ребра, вспомнил, как вытолкнул… Просто взял и вышвырнул из дома. Грубо. Разорвал тонкую нить с камнями жизни, словно нить самой жизни, и они рассыпались по полу ему под ноги.       Жизнь Роя обвалилась. Все, что у него было, лежало теперь грудой обломков. Аппаратура, Энди, Стив, он сам. Маккена включил камеру. Мальчишка смеется, переговаривается с Шоном, шутит. «Во всяком случае, — такой знакомый голос, — если со мной что-то случится, ты хотя бы увидишь то, чего лишишься. Я еще не профи, но, Рой, сделай скидку. Стив и так выжал из меня все, что мог и не мог. Я говорю это сейчас, потому что знаю, когда-нибудь, глядя на все это, мы посмеемся вдвоем над моей неуклюжестью. Обещаю не обижаться». Маккена почувствовал, как в груди задребезжало что-то холодное. Прошло волнами. Опустилось и отдалось дрожью в коленях.       Пилон. Поблескивает стальным оскалом. Энди босиком, в рубашке и джинсах. Первые мгновения музыки. Первые движения. Парню явно тяжело. Все дается с трудом. Рой видит, как дрожат в напряжении губы, как сбивается дыхание и натягиваются жилы на шее. Тяжело, но он старается. Стриптиз — жесткая грань эротики, тормозящая на пределе возбуждения. Надо выполнить трюки так, чтобы это было красиво и чувственно. Тело изменилось, подтянулось. Идеальная смесь щенячества и взрослости. Слышно, как Стив что-то подсказывает, шлифует. Энди послушен. Повторяет движения, учитывая ошибку. Дает секундный отдых, не переставая двигаться. Уже и рубашка расстегнута, оставляя пространство для полета фантазии зрителя. Красиво. Копирует Стива. Рой видит в его движениях руку учителя, видит вложенную в мальчишку душу. Стринги. Странно. Разве у Энди были такие? «Ша, — вдруг говорит парень, кокетливо улыбаясь. — На этом точка. Больше не могу, хоть убей. Все, что дальше — при встрече. Всем спасибо. Все свободны».       Маккена отложил камеру. Поднял софит. Этот уцелел. Какой из шестов вращается? Подошел, попробовал. Холодная, безразличная сталь. Такая же безжизненная сталь в груди. Он не чувствует ничего, кроме замерзшего твердого комка. Там, где раньше было сердце. Оно еще сокращается. Мертвое. Капли крови на обоях. Тоже мертвые. И вокруг тишина. Оглушающе мертвая.       Студия. Призрачный мир сквозь пары дурмана. Все вдруг стало просто предметами. Безликими. Бездушными. Словно тело в морге. Рой вдруг отчетливо понял это. Уже остывшее, но еще прекрасное. Немые обездвиженные мышцы. Некогда их движения создавали неповторимость. Маккена стоял посреди этого мертвого тела, и все уже не имело смысла. Он сам убил этот мир, сам отнял у него душу, сам проклял себя. Боже мой. Там в шкафу вещи, и полотенец в ванной еще два, и зубные щетки… Две. В духовке лазанья. Испортилась уже, потому что никто так и не прикоснулся к ней. Он сам лишил смысла все это. А свобода? Да провались она, потому что не нужна! И на ее постаменте осиротевшее одиночество…       Энди стоит спиной. Чуть расставив ноги и запрокинув голову, потом медленно поворачивает ее, смотрит через плечо. Улыбается. Теплый, темно-карий взгляд. Знакомый до боли. Но почему-то далеко. Очень далеко. Рой стремится, но не достать. Никак. Крыло, и Маккена чувствует, как оно касается лица. Скользит по щеке. Легко. Самым краешком пера, а после раскрывается. Медленно. Широко. А вот и второе. Они смыкаются, закрывая лицо. На секунду, а после начинают двигаться, вбирая силу. С днем рождения, Рой! Это шелестит ветер, потому что Энди нет… С днем рождения, Рой! Шепчут капли дождя…       Маккена вскочил. Он отчетливо помнит прикосновение… Энди! Нет! Три пятнадцать ночи. Зеленые числа на циферблате словно замерли. Время остановилось. Секунда длиною в вечность. Три шестнадцать… Через силу… Три семнадцать… Преодолевая ржавчину… восемнадцать… девятнадцать… монотонно, как прямая на осциллографе. С днем рождения, Рой! • * Эпилог. TO BE CONTINUED.       Уважаемые Читатели! Ни для кого не секрет, что любой автор пишет именно для вас и, конечно же, ждет от вас отклика. Любому автору интересно знать ваше мнение, чтобы понять, удалось ли его произведение. Если вы читаете эти строки, я могу быть уверена, что вы добрались до них длинным путем от первой до последней главы. Хотя произведение для вас еще не окончено, думаю, вы уже составили о нем мнение. Рейтинг этого романа очень низкий, что весьма прискорбно для меня, и я определяю тому три мегапричины: либо он вам не нравится, либо он не вызвал у вас сопереживания и каких-либо эмоций, либо он вам нравится, но вы просто забыли поделиться этим с автором. Сейчас самое время определиться и либо промолчать, либо все же нажать на кнопку "нравится", тем самым добавив произведению еще один балл. Выбор, по-любому, останется за вами, а я при любом исходе благодарна вам за то, что выслушали. Спасибо. Автор выражает огромную благодарность CoLandrish за помощь в работе над грамматикой.