Tristan

Уже около получаса Тристан пребывал в блаженной эйфории, имевшей поразительное сходство с наркотическим опьянением. Ему было так хорошо! Так хорошо, что совсем не хотелось ни думать, ни говорить, ни двигаться. В голове густая пустота, мышцы предельно расслаблены, глаза полуприкрыты, а дыхание глубокое и ровное, словно у спящего. Сладкая истома то медленно накатывала, лениво заполняя каждую клеточку блестящего от пота тела, то неспешно отступала, чтобы через несколько мгновений вернуться вновь, подобно морской волне. Восхитительные моменты, восхитительные ощущения... Жаль только, что испытывать их удается не так часто, как хотелось бы: не многие любовники оказываются способными утолить столь чудовищный голод одного единственного парня. Одни кончают, едва успев присунуть, а другие, несмотря на все их потуги и старания, выдыхаются после первого же раунда. И как тут насытишься? Но хилые любовники еще полбеды, куда хуже, когда все-таки находится достаточно выносливый мужчина, который подводит Тристана к желанному состоянию, но, в конечном счете, не дает насладиться им в полной мере из-за своей, например, чрезмерной болтливости или не пойми откуда взявшегося порыва стиснуть партнера в пылких объятиях. Не трогать! Не трогать, не говорить, не шевелиться, не мешать! – вот все, чего он жаждет в такие моменты. Благо нынешний любовник по контракту оказался весьма сносным не только в плане сексуальных способностей. Это хорошо, очень хорошо. Тристан тихо выдохнул и позволил себе полностью закрыть глаза. Кайф! Сладкая нега любовно укутывала его невидимым покрывалом, таким мягким и теплым... таким приятным... Сквозь толстую пелену парень почувствовал, что колеблется на грани яви и сна. Малейшая неосторожность – и его поглотит блаженная темнота. Убаюкает, словно любящая мать, а затем унесет в страну далеких грез. Сейчас он желал бы этого больше всего, но... Уголки губ насмешливо дрогнули, и Тристан резко распахнул глаза, насильно вырывая себя из безмятежного состояния. Нет, к сожалению, этого он себе позволить не может, иначе... Перед глазами на миг вновь возник призрак далекого прошлого: осуждающий взгляд пустых глазниц мертвой матери и траншея, бесконечная траншея, заполненная обглоданными трупами и голодными, красноглазыми крысами с мокрыми от крови черными спинами. Надо было вставать, надо было идти. Сначала в душ, а потом... потом туда, где можно будет почувствовать себя в безопасности. К сожалению, не в полной, ибо подобное место навряд ли где-нибудь существует, но хотя бы в частичной. Тристан сделал над собой усилие, и все его тело тут же протестующе заныло, требуя вернуть его в исходное положение. Тоже приятное чувство. Конечно, не такое, как экстаз от оргазма или следующая после него приятная нега, но что-то близкое к этому. Расслабленные мышцы напряглись и с трудом усадили непослушное тело на смятых и перепачканных простынях. Тристан криво улыбнулся, осматривая результаты их с Блэйдом усердного труда. Хотелось бы посмотреть, как будет краснеть горничная, которую пришлют убрать их номер. Преступление совершено, все улики оставлены на местах. Любуйтесь, сколько влезет! Тристан едва не рассмеялся, когда его задремавший любовник, разбуженный движением, приподнял тяжелые веки. Оказывается, выжатый до последней капли, он быстро вырубился, потому и не лез к ненасытному партнеру, пребывающему в послеоргазменной эйфории. Забавно. – Ты куда? – сонным голосом пробормотал Блэйд и, не в силах бороться с навалившейся сонливостью, вновь закрыл глаза. – В душ, – лениво отозвался Тристан, вставая с кровати. Его ноги тут же подогнулись, чуть не сбросив хозяина на пол, но тот все же устоял. На тонких губах появилась какая-то пьяная улыбка. Мощно. Это на самом деле было мощно. Даже ноги отказываются держать, а задница болит так, словно его всю ночь напролет страстно имела половина города. Давно такого не было, пару месяцев точно. – Возвращайся скорее, – едва слышно промычал проваливающийся в сон киллер. Перед тем, как тронуться с места, Тристан бросил взгляд на развалившегося на кровати мужчину. Обнаженный, измотанный и абсолютно беззащитный. Что он сможет сделать, если сюда внезапно ворвется вооруженный наемник? Наверняка даже не успеет открыть глаза, когда выпущенная пуля или удачно брошенный нож отправят беспечного безумца на тот свет. Если, конечно, тот свет вообще существует. Взгляд карих глаз скользнул по мерно вздымающейся широкой груди, поднялся чуть выше и остановился на крепкой шее. Одно лишь движение остро отточенным лезвием – и на чистой коже появится тонкая красная полоса, которая начнет стремительно расширяться, раскрывая свой чудовищный багряный рот. Темная кровь хлынет фонтаном, забрызгивая светлую кожу и сливаясь с багровыми простынями, глаза широко распахнутся, из горла вырвется предсмертный хрип, а тело забьется в агонии. Это будет так... так будоражаще... так возбуждающе... так... От представшей перед глазами яркой картины зверь внутри Тристана оживился и принялся широко раздувать ноздри, чуя запах крови. После секса ему всегда хотелось убивать, а после убийства – заниматься сексом. Тристан прикрыл глаза и глухо рассмеялся от столь забавной иронии. Нет, он не будет его убивать. По крайней мере, пока. Приструнив своего кровожадного зверя, парень неуверенным шагом направился к ванной комнате. Ноги все еще плохо его держали, каждая мышца в теле не переставала ныть, а по внутренней стороне бедра обильно стекала чужая сперма. Обычные пассивы не слишком любили это ощущение, но Тристан... Тристан его обожал. Для него это был своего рода щедрый комплимент, такой же, как крепкий стояк или жадный, раздевающий взгляд. Он шел, а белые капли, извиваясь, прокладывали себе путь вниз. Они лениво капали на ковер, на кремовую плитку, оставляя неопровержимое свидетельство грешных игр, которые творились в этих стенах, пока никто не видел. Хотя почему никто? Тот милый клерк, дрожащий, словно зайчонок. Он непременно зайдет в номер после того, как мистер Харрис и мистер Смит покинут это место. Тристан не удержался от сдавленного смешка, когда представил бедняжку клерка, с упоением нюхающего грязные простыни. Наверняка в этот момент он не удержится и начнет дрочить себе, представляя то, что увидел, когда первый раз заглянул в номер. Может быть, стоило позвать его третьим? Любовник из клерка вышел бы, конечно, неважный, но он, по крайней мере, мог бы отсосать Тристану, пока Блэйд обслуживал его сзади. Тихо ступая по мокрому полу, парень зашел в душевую кабинку, но дверь, как и в прошлый раз, закрывать не стал. Так ему будет легче услышать незваного гостя или начать действовать, если тот бесшумно прокрадется в ванную. Датчик на потолке сработал, и из маленьких отверстий вниз хлынули теплые струйки. Хорошее изобретение. Полезное и удобное. Тристан провел пальцем по притаившейся на стене панели управления и сделал воду немного прохладнее, так, чтобы та больше напоминала редкие дожди на Свалке. Да, вот так. Именно такими они там и были. Тристан прикрыл глаза и подставил лицо под льющиеся с потолка струйки. Чуть теплые. Прорезающие знойный воздух ледяные капли нагревались и тоже становились чуть теплыми. Почти такими же, как сейчас. Дожди, редкие дожди на Свалке – величайший праздник для ее обитателей. О да, это были удивительные моменты! Он ценил их, ценил больше всего. Жизнь, падающая с небес. Живительная влага, спасительная водица. Расставив по местам все имеющиеся емкости, Тристан сбрасывал с себя одежду и обнаженным выходил на крышу своего убежища, отдаваясь желанному дождю, как своему возлюбленному. Он стоял там так же, как стоит сейчас, в этой маленькой, душной комнатке, закрытой со всех сторон. Только... только эта жалкая имитация, дождь, который можно включить в любой момент, никогда и близко не сравнится с теми невероятными ощущениями, когда ты стоишь на плоской крыше в безлюдном районе Свалки, позволяя падающим с почерневших небес каплям любовно ласкать твое грязное и измученное тело. Только тогда ты в полной мере способен осознать ценность влаги, ценность воды, которая позволяет тебе двигаться, позволяет тебе дышать, позволяет тебе жить. Все эти люди, с рождения не знающие настоящей жажды, не знают и ценности воды, потому что могут получить ее в любой момент, когда только пожелают. Стоит всего лишь повернуть ручку крана, зайти в душевую кабинку с датчиком, опустить железную монетку в автомат с газировкой – и вот вода уже у них в руках. Нет, им никогда не понять... Они безнадежны, они обречены. Они просто жалкое мясо, не способное оказать сопротивление даже самому слабому убийце, потому что не знают цену своей жизни и принимают ее как должное. Как они вообще еще только живы? Тристан поднял руку с зажатым в ней небольшим тюбиком красящей жидкости для волос, который прихватил, когда проходил мимо своей ветровки. Краска-однодневка – как раз то, что ему сейчас нужно. На подставленную ладонь выплеснулось немного красной жидкости. Не такой яркой, как кровь, но близкой к этому. Красивый цвет. Раньше он никогда не красил волосы – не было нужды. Хотя, признаться, попробовать все же хотел, даже несколько разноцветных тюбиков купил. Но дальше дело как-то не пошло. Впрочем, это даже хорошо: никто не будет ожидать от него столь безрассудного поступка. Преследуемая жертва должна прятаться, стремиться стать как можно более незаметной, чтобы рыскающие по городу охотники не обратили на нее внимания. Только вот Тристан никогда не был жертвой. Парень криво усмехнулся, разглядывая свое отражение в растекающейся по ладони лужице. Красные волосы отвлекут от лица и на несколько секунд собьют преследователя с толку, а этого времени ему вполне хватит, чтобы получить преимущество. Но пойдет ли ему подобный цвет? Не испортит ли привлекательность? Ладно, он смоет ее, если результат окажется отвратительным. Тристан запустил пятерню в намокшие волосы и принялся тщательно размазывать по ним красную жидкость. Жетон военного, неизменно болтающийся на запястье, легонько шлепнул его по лбу. Это простое и, казалось бы, незначительное прикосновение всколыхнуло что-то внутри, ковырнуло старую, незаживающую болячку. Сэм... Дождь, окровавленные руки четырнадцатилетнего подростка раз за разом безжалостно впиваются в скользкую, размокшую землю, продолжая вырывать из нее клочок за клочком... Тристан на миг замер и опустил глаза. Эх, Сэм, старина Сэм... Этого ли ты так страстно желал? Парень выдавил остатки краски и отбросил опустевший тюбик в сторону. Руки с удвоенным рвением принялись втирать красную краску в мокрые волосы. Он ведь здесь из-за него, из-за его дурацкого желания. Если бы не это, Тристан не полез бы в город. Ему было хорошо на Свалке. Он любил ее, по-своему любил. Хотя... хотя, возможно, он бы и без желания Сэма решил заглянуть за стену, так, чисто из интереса. Но это только возможно. На самом деле он бы давно вернулся обратно, если бы мог. Город Тристану не нравился: слишком шумно, слишком много людей, слишком много непонятных и часто меняющихся правил. Да, здесь есть удобства, которых лишена Свалка, здесь чище, меньше зловонных запахов, доступней еда и прочие вещи. Есть развлечения и деревья. Деревья с травой можно даже потрогать, понюхать, залезть на самую вершину крепких стволов. В Пустынных землях растительность вообще являлась очень редким явлением, поэтому деревья для Тристана были подобны чуду света. Однако, несмотря на все преимущества огромного города, Свалка парню все равно была роднее и ближе. Он знал ее вдоль и поперек, заучил каждое ее правило, каждый закон, он был ее неотъемлемой частью, а она – его. Только там он чувствовал себя по-настоящему свободным и живым. Проклятье! Как же он по ней скучал! Плюнуть бы сейчас на все и вернуться. Но... Холодный металл снова коснулся запястья. Взгляд карих глаз вдруг вмиг ожесточился. Печаль, сожаление, грусть – ненужные чувства, мешающие. Он должен быть в городе, и он здесь будет. Не важно, сколько на него спустят охотников, как долго будут травить и пытаться извести, он все равно выживет, выживет любой ценой, как делал это раньше. Потому что... потому что он – Тристан. Через несколько минут звук воды в кабинке стих, и по мокрому кафелю зашлепали босые ступни. Ноги слушались уже лучше, но вот тело продолжало бастовать, требуя заслуженного отдыха. Однако Тристан не спешил выполнять какие-либо требования. Для начала ему необходимо было оценить результат своей работы. Он не мог позволить себе потерять хотя бы толику привлекательности, ведь она была его вторым оружием. Желанным, необходимо всегда быть до одури желанным, чтобы в случае непредвиденной неудачи желание трахнуть у противника пересилило желание убить. Наскоро высушив волосы феном, Тристан покрутился перед зеркалом, оценивая свои труды. Недурно, весьма недурно. А ему, оказывается, идет красный цвет. Есть в нем какая-то изюминка. Парень улыбнулся и сексуально тряхнул пышной гривой. Хорош. Чертовски хорош. Если бы мог, то сам бы себя трахнул. От этой мысли он тихо рассмеялся. Интересно, как отреагирует на перемену Блэйд? Если, конечно, успеет проснуться. Еще немного покрутившись перед зеркалом, Тристан вышел из ванной и направился в гостиную, где его любовник, который, как и ожидалось, не проснулся, оставил утренние покупки. Он собирался быстренько одеться и отправиться отсыпаться в одно из своих временных убежищ. Конечно, в том, чтобы сейчас тащиться куда-то через весь город, не было ни капли привлекательности, но оставаться здесь... Нет, в отсутствии опасности парень был почти уверен: пассия Огавы, которую тот так боится прогневать, потерявший голову клерк с приличной суммой на руках. Никто не сообщит о нем, никто не сунется проверить. Просто Тристан привык уже спать в своих грязных, но весьма уютных убежищах, так сильно напоминающих ему о родной Свалке. Он всегда возвращался туда, даже если в этом и не было особой нужды. Старая привычка. Парень застегнул молнию ветровки и вернулся в ванную, чтобы вытащить из карманов сброшенной одежды оставшиеся там вещи. – Ты куда? – из спальни донесся хриплый голос Блэйда. Проснулся все-таки? Тристан усмехнулся, бережно опуская в карман голубоватые ампулы "Забвения". Значит, все же не такой безнадежный, каким казался изначально. – А что? Хочешь присоединиться? – насмешливо ответил красноволосый парень, останавливаясь рядом с кроватью. Он мог бы проскользнуть мимо, но уж очень хотелось посмотреть, как любовник по контракту отреагирует на произошедшие изменения. – Ммм... – Блэйд что-то невнятно промычал, пытаясь выпутаться из цепких пальцев манящего сна, и с трудом разлепил отяжелевшие веки. Он сощурился, загораживаясь рукой от бьющего в глаза света, пару раз моргнул в попытке сфокусироваться на лице своего своенравного возлюбленного и... Сон будто рукой сняло. Красные?! Сначала киллер подумал, что перед ним стоит кто-то другой, но карие глаза были те же и насмешливый взгляд с задорными искорками, и дразнящая ухмылка на тонких губах. Они просто не могли принадлежать другому человеку. Второй мыслью было: галлюцинации? – Что с твоими волосами? – Блэйд приподнялся на локте, пытаясь получше рассмотреть новый образ своего любовника. – Нравится? – Тристан чуть тряхнул головой, повторяя трюк, использованный ранее в ванной. – Разве в тебе может что-то не нравится? – тихо выдохнул киллер и попытался улыбнуться. Его так измотал этот секс марафон, что даже простая улыбка требовала чертовски много сил. А этот дьяволенок стоит перед ним, как ни в чем не бывало. Да еще и куда-то намылился, собираясь оставить Блэйда одного. Ну уж нет, так не пойдет. Тут мужчина внезапно, без лишних церемоний обхватил Тристана руками за талию и повалил на себя. Тот мог бы спокойно увернуться и избежать падения, но вместо этого почему-то позволил завалить себя на кровать. Это не могло не радовать. Блэйд прижал любовника к себе и зарылся носом в мягкие волосы. – Приятно пахнут, но твой естественный запах намного слаще, – хрипло прошептал он, вдыхая аромат морского бриза. В ответ над его ухом раздался тихий смешок. Жаль, что Тристан оделся, прижимать к себе его обнаженное тело было куда приятней. – Знаешь, – после небольшой паузы вновь заговорил Блэйд, – я вот только никак не пойму: неужели мне на самом деле достался инкуб? После нашего страстного грехопадения я и шевелюсь-то с огромным трудом, а ты вон уже успел принять душ, покрасить волосы и даже оделся. Не удивлюсь, если сейчас сообщишь, что собрался на утреннюю пробежку, – он снова сделал глубокий вдох, наслаждаясь свежим ароматом и мягкостью вымытых волос. – Тебе случайно не говорили, что после бурного секса полагается засыпать? Так что, пожалуйста, будь хорошим мальчиком и ложись баиньки. – Боюсь, я вынужден отклонить столь заманчивое предложение, – тихо промурлыкал на ушко Тристан и мягко выскользнул из объятий, перекатившись на свободную сторону кровати. – Проклятье, – беспомощно выдохнул Блэйд, прикрывая глаза. – Неужели я был настолько плох, что ты решил от меня сбежать? – Отнюдь, – Тристан глухо рассмеялся и нехотя поднялся на ноги. Мягкость кровати манила, нашептывала невысказанные вслух желания, настойчиво звала в свои объятия. Измотанному телу было трудно этому противиться. Хотелось сдаться, уступить, но... но Блэйд был еще нужен ему живым. – Или это потому, что я так и не смог доползти до душа? – Райвал обессилено приподнял руку и попытался понюхать свою подмышку. – От меня, правда, так сильно воняет? Это действие сильно позабавило Тристана, так что он не смог удержаться от новой порции сдавленного смеха. Кажется, ему нравился этот Блэйд. – Я буду на диване в гостиной, – вдруг сообщил парень, направляясь к дверному проему. – Перед тем как зайти туда, настоятельно рекомендую меня позвать. Будет очень прискорбно, если наше знакомство так быстро оборвется. Ничего толком не разъяснив, Тристан покинул комнату, оставив киллера мучиться от непонимания. Мужчина что-то вымученно простонал и потер лицо руками. В гостиной? Позвать? О чем он толкует? Почему нельзя было просто лечь рядом? Неужели от него действительно так сильно воняет? Блэйд еще раз понюхал подмышку, чувствуя, как его вновь начинает неудержимо клонить в сон. Запах вроде терпимый. А, ладно! Лучше разбираться на свежую голову, а сейчас... Он перевернулся на бок, кое-как закутавшись в скомканное одеяло, и наконец-то позволил себе окончательно провалиться в глубокий сон без сновидений.