Tristan

Стоило только клубам дыма сомкнуться над головой, как Тристан тут же принялся действовать. В тот раз он снял штаны с солдата Альянса вместе с поясом, на котором висели небольшие метательные ножи, один большой боевой нож, кобура с пистолетом, сумка с патронами и две встроенные крюк-кошки. Конечно, использовать их в такой ситуации было самоубийственно. Он набрал слишком большую скорость, его если и не разорвет пополам, то хребет уж точно сломает. Однако… Тристан видел, что во время их беседы сделал клон, и решил рискнуть. Преобразовать только руки. Сильные звериные руки-лапы вполне могли удержать стальные тросы. Без повреждений наверняка не обойдется, но повышенная регенерация должна справиться. Риски высоки, но Тристан решился сделать ставку. Это был единственный выход. Конечно, он мог бы согласиться на предложение Альянса, но вряд ли ему позволили бы сбежать. Обкололи бы транквилизаторами, а после впихнули бы в голову взрывное устройство, превратив Тристана в своего пса на коротком поводке. Поставив его в то же положение, в каком до недавнего времени пребывал его клон. Он не мог этого позволить. Свобода… больше всего Тристан ценил свободу. Потому и пошел на риск. Уже знакомая чужеродная сила заворочалась внутри, потревоженная, недовольная. Потянулась невидимыми пальцами, готовясь впиться в Тристана и начать выворачивать. Однако тот не позволил, резко отбил ее, как летящий в него нож, и грубо толкнул вниз, направил в руки. Как и ожидалось, изменения не заставили себя долго ждать. Нужно было лишь подгадать момент и прервать мутацию, не позволив полузвериным рукам превратиться в бесполезные лапки. Едва преобразование завершилось, как когтистые пальцы решительно надавили на тугие кнопки активации устройства. Из установленных по бокам коробочек тут же выстрелили крюки-кошки. Прошили дымовую завесу и впились в стену, пробив бетон и прочно в нем завязнув. Тристан успел среагировать вовремя, схватился за тросы, не позволяя резкому натяжению переломить себе хребет. Стиснул зубы, чувствуя, как невыносимый жар обжигает ладони. Словно он не за трос схватился, а за раскаленные добела пруты. Лишь бы не остаться без рук… Инерция бросила его на пока еще целое стекло одного из нижних этажей. Тристан успел отцепить тросы и сгруппироваться, когда его тело на приличной скорости врезалось в преграду. Стекло со звоном разлетелось на множество осколков, а сам Тристан покатился по полу, прижимая локти к лицу, защищая голову. Благо помещение оказалось достаточно просторным. Пытавшиеся спастись ученые сдвинули все столы к дверям, возведя хлипкую преграду. Хоть это им и не помогло, зато освободило место для удачно ворвавшегося Тристана. Некоторые из осколков все же прорвали плотную ткань, впились в ногу, вгрызлись в плечо, но не задели ничего критически важного. Все тело дико ломило, кажется, в нем не осталось ни одного уголка, где бы не поселилась боль. Тристан стиснул зубы, заставляя себя подняться. Сначала на четвереньки, а потом, держась за стену, и на обе ноги. На нижних этажах вовсю бушевали пожары, дым заполнял помещения, настойчиво лез в нос, щипал глаза. Легкие конвульсивно сжались, и Тристан закашлялся. Надо убираться. Как можно скорее… Он быстро глянул за застрявшее в бедре стекло, оценил рану и, схватившись за него, резко выдернул. Отбросил в сторону. Осколки – пустяк, а вот… Он опустил взгляд на ладони, все в крови, стертые до мяса. Жуткое зрелище. Но регенерация работала, понемногу останавливая кровотечение и стягивая поврежденные ткани. Придется на некоторое время оставить руки в таком виде. Пока не заживут. А теперь… Он снова закашлялся. Дым становился гуще, настырнее. Нет, вовсе не для того он проделал столь рискованный маневр, чтобы после задохнуться от угарного газа. Игнорируя терзающую тело боль, Тристан поспешил убраться прочь. Он проходил по этому этажу, он помнил, где лестница. Сделав несколько нетвердых шагов, Тристан собрал волю в кулак, отпустил поддерживающую его стену и сорвался на бег, прикрывая рот и нос рукавом. Помогало плохо, но ничего иного у него, к сожалению, не имелось. Дым не намеревался его щадить, зло щипля глаза, находя лазейки, забиваясь в нос. Тристан продолжал бежать, огибая рухнувшие балки, перепрыгивая разметанные взрывами обломки. Кое-где огонь бушевал так сильно, что приходилось менять маршрут. Когда Тристан-таки добрался до лестницы, его голова раскалывалась. Каждый шаг набатом отдавался в черепной коробке. Глаза жгло, в висках стучало, а кашель сделался куда более частым, чем хотелось бы. Он бежал вниз, перемахивая через десять ступенек разом. Когда лестница закончилась, снова вылетел на этаж. Едва соображая, выбрал знакомый маршрут и побежал к другой. Вроде бы последней. Однако на полпути-таки остановился, приметив мертвого солдата. Недолго думая стянул с него балаклаву и шлем, который поспешно водрузил себе на голову. Придется выходить через парадные двери. В шлемах все солдаты выглядят одинаково, так что больше шансов себя не выдать. К тому же волосы… Таких длинных у солдат Альянса точно не водится. Когда Тристан все-таки достиг парадных дверей, то едва держался на ногах. Сознание грозилось вот-вот ускользнуть и бросить хозяина в горящем, рушащемся здании. Но он не позволил, цеплялся за него до последнего. Кашель уже сделался непрекращающимся. Легкие горели, конвульсивно сжимаясь и сотрясая саднящую грудную клетку. Воздух… свежий воздух… В ушах звенело, картинка перед глазами плыла. Тристан сделал над собой усилие и вывалился из парадных дверей, однако упасть ему не дали. Чьи-то руки подхватили. Засуетились, потащили прочь. Голоса доносились словно через слой плотной ваты… – Отравление угарным газом, – констатировал врач, проведя быстрый осмотр, пока полуживого пострадавшего тащили к трем десяткам точно таких же, разложенных рядами на асфальте. Солдаты кашляли и стенали, шипели от боли, а врачи и медсестры бегали между ними, оказывая первую помощь. Тристана тоже положили рядом. Очень аккуратно. Сняли шлем, стянули нижнюю часть балаклавы, чтобы приложить к лицу кислородную маску. Он едва видел, едва соображал. Размытый силуэт склонился над ним, закатал рукав и что-то вколол в вену. Благо Тристан уже вернул руки в норму, хоть и плохо помнил этот момент. Ладони зажили, не оставив даже тонкой полоски шрама. – Пусть пока полежит тут, чутка оклемается, – подытожил врач. – Отравление сильное, но не смертельное. Ожогов не вижу, остальные раны могут подождать. Тристана оставили, переключились на других. Что было ему только на руку. Вместе с врывавшимся в измученные легкие кислородом понемногу возвращались и силы. Картинка перестала двоиться, обретая привычные очертания и краски, шум в ушах утихал. Грудь все еще болела, но это ничего, пройдет. Он полежит тут немного, придет в себя, а после подгадает момент и исчезнет, пока никто не сообразил, что он вовсе не солдат Альянса. А дальше… дальше найдет, где отлежаться, восстановиться. Придется залечь на дно. И надолго. Бедняга Блэйд… наверняка переживает. Думает, что его напарник погиб, разбился… Тристан ненадолго прикрыл глаза, продолжая шумно вдыхать спасительный кислород. Если его расчеты окажутся верны… Только бы он не ошибся… Они ведь могут поступить и иначе. И тогда… Взгляд съехал в сторону. Его удачно положили. Если чуть наклонить голову, то можно видеть парадный вход, через который наружу время от времени вываливались потрепанные солдаты. И почти у всех были фильтрующие полумаски, которые значительно упрощали эвакуацию из задымленного здания. Кажется… он облажался. Надо было обыскивать трупы тщательней, наверняка полумаски находились при каждом солдате. Тогда Тристан не отравился бы так сильно. Что ж… даже такие расчетливые люди, как он, допускают ошибки. Из двери вновь вывалились наружу люди. Большая группа. Тристан скользнул взглядом по лицам и… Сердце вдруг пропустило удар. Блэйд. Блэйд был с ними. Его вели под руки, прижимали к лицу полумаску. Он был в сознании, но явно не здесь. Отсутствующий взгляд, убитое выражение лица. Наверняка вновь и вновь переживал падение напарника, бессчетное количество раз прокручивал сцену в голове, отчаянно цепляясь за образ любимого. Но Блэйд был жив. Тристан не просчитался. Губы дрогнули в подобии улыбки. Это хорошо… Очень хорошо. Блэйда довели до большой черной машины, усадили внутрь. Он не сопротивлялся, ему было все равно, что с ним делают и что хотят сделать. От подскочившего было врача, отмахнулись. Закрыли двери, завели мотор и покатили прочь. Тристан проводил машину взглядом, а после прикрыл глаза. С ним все будет в порядке. Наживка для ценного субъекта. Примутся следить, таскаться по пятам, а потом, не добившись результата, оставят в покое. Нет, убивать не станут. К тому моменту в этом не будет никакого смысла. Кажется, Тристан уже второй раз спас ему жизнь. Надо потом стребовать должок. Он тихо усмехнулся. Как бы это не вошло в привычку. Звук сильного взрыва сотряс землю. Что-то рвануло совсем близко к окнам. Этаже на десятом. Стекла вылетели наружу, из разбитого окна повалил густой черный дым с вырывающимися языками яростного пламени. Все задрали головы, устремили взгляд на Научный центр. Все, кроме одного. Парень в форме солдата Альянса, снял кислородную маску и поднялся на дрожащие ноги. Сдерживая рвущийся наружу кашель, пошатываясь, направился в сторону узкого переулка, по дороге прихватив оставленный без присмотра медицинский чемоданчик первой помощи.