Тёмное солнышко и светлая темнота

Леви стояла перед Люси в белоснежном платье и лучезарно улыбалась. Её карие глаза сверкали столь явной радостью, что блондинка отвела взгляд. Всё вновь было как обычно. Всё было так, как должно было быть всегда. Кругом ободряющие кивки и слова поддержки, кругом вера в лучшее будущее. — Кажется, я выхожу замуж, — задорно произнесла невеста, щёки её слегка окрасило пунцой. Светловолосая охнула и осела на деревянный стул. Её взгляд переспрашивал МакГарден снова и снова, а невеста всё терпимо кивала. Блондинка никак не могла поверить в то, что подруга венчается раньше, чем она. Но ключница улыбнулась девушке. Ведь Гажил — единственный человек, кому она добровольно вручит Леви. Хартфилия несильно сжала руки девушки. Пожалуй, синеволосая заслужила семейное счастье. — А... вы? — спросила Люсьена, поворачиваясь к двум другим присутствующим. Ответом ей были покрасневшие лица молодой пары — Грея и Джувии. «Им очень идут парные футболки» — улыбаясь, подметила Люси. Девушка-дождь тем временем наклонилась к уху «соперницы» и пробормотала: — Грей-сама предпочитает сначала, — она понизила голос до горячего шёпота, — завести детей. Черноволосый поперхнулся и спешно отвернулся, а Локсар, выкатив пухлые губки вперёд, с торжествующим видом уставилась на блондинку. Кареглазая искренне рассмеялась и, попрощавшись с друзьями, пошла по коридору. Ощущения её были странными — Люси плыла по пространству, будто в молоке, и не чувствовала ничего более, помимо запредельного счастья. В процессе блужданий Люси несколько раз замечала розоволосую макушку, но порывом ветра девушку вновь и вновь относило подальше от её обладателя. Когда в конце коридора показалась озеро, ключница не удивилась, а наоборот присела подле берега. Красный солнечный диск медленно исчезал в спокойной воде, оставляя в глуши лишь аромат свежепожаренного мяса. Девушкой овладела сонливость, она опустила голову на мягкую подушку из травы и через некоторое время засопела. Люси очнулась лишь в полночь. Она лежала на покрывале и иногда подрагивала от холода. Деревья, как и всё в округе, тонули в ночном мраке, а единственным освещением неизвестного были лишь яркие всполохи костра, отражавшиеся в озере. Волшебница, прищуриваясь оглядела местность, но не нашла ни одного упоминания ни о длинном коридоре, ни о Леви, Джувии или Грее.       — Очнулась? Для светловолосой голос прозвучал, словно гром среди ясного неба. Сухой и жёсткий — он был немногим отличен от голоса её отца. Девушка приподнялась на локтях и открыла прищуренные доселе глаза. Недалеко от неё стоял темноволосый парень. Он то и дело подносил тушку неизвестного животного, подвешенную на палке, к костру и посматривал на Люси. Блондинка кивнула. Зереф освободил зажаренную тушку, оторвал от неё кусок ноги и кинул его ключнице. Горячее мясо прилетело Хартфилии в голую лодыжку. Она закусила губу и, сев, скрестив ноги, стала рассматривать еду. Брюнет смерил девушку равнодушным взглядом, когда она в третий раз с сомнением посмотрел на неё. Люси, жадно чавкая и глотая мясо, не замечала ничего вокруг. Она не ела ничего целый день, и теперь неизвестный зверёк, пожаренный, как казалось девушке, с душой, казался ей самым вкусным в Фиоре.       — Доела? — Зереф лениво потянулся, и странный его балахон потянулся вверх за ним. — Вставай. Хартфилия недоумённо взглянула на него. Неужели ей куда-то нужно идти? Ведь она так устала, — блондинка вгляделась в лицо спутника, — а в мимике парня не было ни толики раскаяния или, хотя бы, жалости.       — З-з-з, — прожужжала ключница, словно вновь обретая умение говорить, — зачем? Драгнил вопрошающе выгнул бровь и, пожав плечами, направился в сторону дальних деревьев, растворяясь в ночной мгле. С каждым его движением Люси чувствовала, что теряет некую возможность для... чего-то. Правда, чего именно — девушка не понимала.       — Со-... со-...— бормотала она, медленно поднимаясь с покрывала в на трясущихся конечностях и всё же надеясь, что черноволосый её всё ещё слышит. — Стоять! Где-то невдалеке, от крика девушки, испуганно встрепенулись несколько птиц. Люсьена не могла увидеть их, но она отчётливо слышала шелест крыльев. Ноги подгибались под весом тела блондинки, но волшебница всё равно шла на звук кратких, с длительным перерывом, смешков. Великий маг руководил ей, как марионеткой. Вёл медленно, не спеша, с долей иронии комментируя каждый удар Хартфилии о землю. Но это лишь вновь и вновь раззадоривало Люси всё больше. Она уже не шла, а неслась на еле слышные звуки шагов и... Едва не оказавшись в воде, девушка вскрикнула. Поодаль сверху величественно возвышался водопад, а под ним — озеро, заканчивающееся небольшим ручейком. Аристократке вдруг показалось, что вода в озере — расплавленный лунный свет. Рядом сидел Зереф, то и дело пропуская сквозь пальцы лунные струи.       — Кажется, ты хотела научиться магии? — неожиданно спросил он и повернулся к светловолосой. Блондинка конфуженно кивнула и села немногим дальше парня, приготовившись слушать.       — Для начала, подумай о чём-нибудь. Приятном или нет — неважно...       — Даже не спросишь, чему я хочу учиться? — спросила кареглазая, растянув губы в лёгкой улыбке. Увидеть тот взгляд, каким её смерил брюнет, девушка не пожелала бы даже врагу. Она нахмурила брови и задумалась. Первым, кто пришёл ей в голову, был отец.       — Развивай мысль дальше. Отец и... Нацу! Нацу, который всегда спасал Люси. Блондинка зажмурилась, и в мыслях она слишком чётко увидела Макарова. Старый добрый старичок.       — А теперь открой глаза, — Зереф цокнул языком. Люси сиюминутно послушалась. Над озёрной водой нависала небольшая, короткая и прозрачная фигура. В бледных очертаниях волос, формы лица и подбородка Хартфилия увидела своего отца, но, тем не менее, иллюзия смотрела на девушку вызывающими глазами Нацу. Лицо его украшали маленькие, еле видные, усы. Ключница активно заморгала и, когда вновь ясно открыла глаза, её фигура рассыпалась на мелкие лунные частички.       — Совершенно никакой концентрации. Маг поднялся и, больно схватив волшебницу за руку, отчего она ойкнула, повёл к водопаду. Он придирчиво оглядел одежду девушки и, не найдя повода не осуществлять свои намерения, подтолкнул Люсьену к плоскому камню, на который, словно из душа, лилась вода. Аристократка поёжилась. Зереф в ответ кивнул в сторону камня и скрестил руки на груди.       — Камень холодный, вода холодная, а ещё тут холодно, — раздражённо буркнула девушка. — Тебе ещё причины перечислить?       — Не такой уж и холодный, — сухо сказал парень, смотря на Люси беспрекословным взглядом. — Я могу столкнуть тебя в озеро. Тогда и посмотрим, где холоднее. Или, может, ты передумала обучаться у меня? Спиной ощущая усмешку, светловолосая подчинилась и полезла на камень. В первую же секунду она чуть не взвыла от ледяной воды, за мгновение вымочившую девушку до нитки. Аристократка прикусила губу и, кажется, прокусила её вовсе, но осталась сидеть на своём месте, сев в позу лотоса. Поза лотоса, правда, получилась более ущербной, ежели ожидала Люсьена.       — Что, — вода заливалась ей в рот, — дальше?       — Будешь сидеть здесь, пока я не посчитаю это достаточным и, — Зереф растянулся в иронической улыбке, — думай о чём-нибудь приятном. Девушка представляла, как душит черноволосого собственными руками и лишь потому всю ночь улыбалась себе дрожащими губами.