ocean.

— Никто не хочет любить в нас обычного человека. — Чехов.

Люди очень мелочны по отношению к тем, кто не похож на общую серую массу. Если кто-то хоть каплю отличается ото всех, он становиться грушей для битья. Не стоит это отрицать, ведь вы тоже косо смотрите на тех, кто не похож на остальных. И не важно в чем будет выражаться эта непохожесть. Может излишнее наличие тату на теле или какие-то внешние отклонения. Согласитесь, вы хотя бы раз в жизни обсуждали тех, кто "другой". Именно таким человеком являюсь я. Если попросить меня описать себя, то я, наверное, скажу, что я груша для битья, всеобщий изгой и т.д. Вы не подумайте, я не урод, или еще что. Просто я, скажем так, немного другой. Лучше бы я родился уродом, чем таким. * - Луи, милый, вставай, скоро самолет, - мама аккуратно треплет меня по плечу, и я сонно разлепляю глаза. Уже утро? - Эм.. Сколько сейчас? - я протираю глаза ладонями, кое-как приподнимаясь на локтях. Мама кидает короткий взгляд на настенные часы. - 6:40, милый, - улыбается она, присаживаясь на край моей кровати. Мама поправляет одеяло, что сползло за ночь на пол, смотрит на меня. - Мои вещи уже внизу, так? - интересуюсь я, хотя мне не особо есть до этого дело. Просто чисто из вежливости. - Да, - коротко отвечает мать, отводя взгляд на пол. - Где моя повязка? - сухо спрашиваю я, и мать протягивает мне черный клочок ткани. Я мну его в руках, оглядывая вновь и вновь. - Это новый? - я поднимаю глаза на мать, и она коротко кивает. - Твоя предыдущая уже изрядно потрепалась, по этому я решила купить новую, - она улыбается, а я улыбаюсь ей в ответ, как бы говоря "ничего страшного". Хотя я привык к своей старой повязке.. Мама встает с кровати, так как слышит, что ее зовет Лотс. Она кивает в сторону сложенных в стопку вещей и выходит из моей комнаты. Походу, мне и вправду пора вставать. Я слышу заливистый смех своих младших сестер, когда они проходят мимо моей комнаты. Белая дверь со скрипом открывается, и в проеме показывается светлая макушка Лотти. Она застенчиво улыбается мне, махая своей маленькой ладошкой. - Утро, - тихо произносит она, входя в комнату. Я вижу, она уже оделась. Мама постаралась подобрать для нее лучшее платье, что только было в том магазине. Шарлотте очень идет нежно-розовый оттенок. Он придает ей некую легкость. - Утро, милашка, - я махаю ей рукой, жестом приглашая ее на кровать. Она маленькими шажками приближается ко мне, после чего буквально запрыгивая мне на шею, зарываясь носиком в отросшие волосы. - Я не хочу уезжать, - шепчет она куда то в место, где соединяются плечо с шеей. - Прости, - я целую девчушку в блондинистую макушку, прекрасно понимая, что это из-за меня нам надо уехать. - Ты не виноват, Лу, - хмыкает Лотс, поднимая голову и смотря своими огромными серо-зелеными глазами на меня. Она опять накрасилась, хотя мать говорила ей, чтобы она больше никогда не воровала ее тушь. - Ох, ну раз ты так думаешь, - я улыбаясь, легонько постукивая пальцами по выделяющимся ребрам сестры. - Даже не думай, - сквозь поступающий смех шипит она, сжимая губы. - О-о-о, милая, о чем ты? - я начинаю щекотать Лотти, а она в свою очередь заливисто смеется, ударяя маленькими кулачками меня в грудь. - Все! Все, Лу, хватит! - Лотс визжит, громко смеясь. Она размахивает своими маленькими ручками, попадая мне случайно то по носу, то по голове. Но мне не больно, ведь она не может причинить мне боль. - Хорошо, ладно, - я обиженно хмыкая, ослабляя объятия. Сестра все еще посмеивается, но потом успокаивается. - Лу-у, - тянет она. - Ну чего ты-ы-ы... - Ничего, - я все еще делаю вид, будто обиделся. Боже, из меня вышел бы неплохой актер.. - Ну Лу, - Лотс смущенно чмокает меня в щеку, сползая с кровати, становясь ножками на холодный пол. - Хорошо, ты прощена, - улыбаюсь я. - А теперь кыш! Лотти смеется, выбегая из комнаты, громко хлопнув при этом дверью. Я все еще улыбаюсь, смотря туда, где только что стояла моя маленькая сестренка, и только после этого встаю с кровати, окончательно проснувшись. Я потягиваюсь, ищу повязку взглядом. Она лежит на полу, около письменного стола. Сгибаясь в три погибели, я дотягиваюсь до нее, поднимая с пола, ложа на стул. Ненавижу черный. Подойдя к стопке одежды, смотрю, что же мне подобрала мать. Все как обычно. Темно-синие зауженные штаны, серое и слишком большое худи и черные Вансы. Мне нравится, что у моей мамы есть чувство стиля и вкуса. Это что-то вроде плюса. Большинство мам мои бывших друзей не имели ни того, ни другого. Это заставляло чувствовать себя лучше, мол "Смотрите, моя мама лучше, у нее есть стиль." Пусть я никогда не говорил этого вслух, но я часто так думал, потому что моя мать - великая женщина, таких еще нужно поискать.. Одевшись, я окидываю последний раз свою комнату взглядом. Я смотрю на белые, перепачканные красной краской, обои. Смотрю на окно, что заменяли хренову кучу раз. Я смотрю на все это, и мне кажется это все таким важным и родным, что невольно наворачиваются слезы от осознания того, что это все. Я больше не смогу проснуться и увидеть ту перепачканную стену, или многострадальный шкаф, или запекшеюся кровь над моим столом. Наконец выхожу из комнаты, запирая за собой дверь. Спускаясь по лестнице, я смотрю на следы от висевших здесь ранее картин и фотографий. Думаю, я буду скучать по этому месту. - Луи! - меня окликает Марк. Я понимаю, что остановился на лестнице, смотря на эту пустующею стену. Одернув себя, я помахал всем, спускаясь на первый этаж. На полу стояли коробки, что поочередно выносил накаченные мужчины. Я посмотрел на одного из них, что решил взять коробку, стоящую ближе всего ко мне. Тот поднимает глаза, и коробка летит обратно на пол. - Боже мой, - выдыхает мужчина, снимая шляпу, оглядывая меня. - Господи, - он выбегает из дома, но прежде кричит мне в лицо что-то вроде "урод" или "изгой". Марк закусывает губу, сестры жмутся друг к другу, мелко вздрагивая, а мать подходит ко мне. - Ты можешь надеть повязку, милый? - нежно спрашивает она, дабы не причинить мне еще большую боль. Она мягко гладит меня по волосам, стирая большим пальцем слезы. - Конечно, мам, - я выдыхаю, сжимая повязку в руке. Как только ткань касается моей кожи, я вздрагиваю, покрываясь мурашками. Мать аккуратно завязывает сзади узелок, отходя на шаг от меня. - Прости нас, дорогой, - шепчет она, и я чувствую в ее голосе дрожь. Еще чуть-чуть и мама заплачет. - Все в норме, - отвечаю я, улыбаясь. Потому что все действительно было в норме, ведь я привык к такому обращению. * Наши вещи погрузили в грузовую машину. Единственное, что я успел вытащить из одной из коробок - мой личный дневник. Я не знаю, зачем он мне, да и зачем я его веду, но это мне помогало. К тому же в самолете будет скучно, а так будет что почитать. Помниться, я не писал туда уже больше месяца. - Луи, идем, быстрее, - мать подгоняет меня, тихо говоря на ухо куда идти, ведь из-за повязки я ничего не вижу. Вокруг крутились сестры, и кто-то из них держал меня за руку. Скорее всего это была Физзи, ведь помимо этого она тоже что-то говорила, и я узнал ее голос. - Да, мам, я иду так быстро, как только могу, - выдыхаю я, опуская голову, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь через эту повязку. Мы садимся в машину и я могу снять этот клочок ткани. Медленно оглядываюсь по сторонам. Рядом со мной сидит Лотс и Физзи, около окна кое-как поместились близняшки. Марк сидел за рулем и уже что-то начал обсуждать с мамой. Скорее всего они говорят о новом доме, в который мы решили заселиться. Я особо не вслушиваюсь, так как не считаю это необходимым. Я знаю, как будет выглядеть моя комната, и более мне не нужно. Кидаю короткий взгляд на сестре. Лотс, так же как и Физзи, копается в телефоне, а близняшки заснули друг на друге. Значит, я могу спокойно прочитать все, что когда то писал в дневнике. Открываю и сразу же вижу надпись: Собственность Луи Томлинсона. Я был таким мелким, когда только-только начал вести это. Сколько мне тогда было? Вроде бы 14, если я правильно помню. День первый. Я думаю, что если буду вести этот дневник, мне будет легче переносить все это. Вроде во всех американских сериалах дневникам дают имя, так что ты будешь Микки. Мне нравится это имя, потому что оно звучит мило и, я не знаю, просто не бери в голову, почему я назвал тебя именно так, ладно? Мне просто показалось это милым... Сегодня пошла первая неделя нового учебного года, но мне уже не хочется ходить в школу. Моя повязка постоянно сползает и мешает мне. Одноклассники перешептываются за спиной. Скорее всего они думаю, что я на самом деле не слепой, а "не такой". Прости, что не говорю тебе, что со мной не так, просто мне кажется, что если я напишу это здесь, то тебя найдут и прочтут это. А я не хочу. Так что, думаю, я напишу об этом позже или вообще не напишу. Я был таким смышленым малым. Смотря на первую заметку в своем дневнике, я понимаю, какой ужасный у меня был почерк. Так не аккуратный, размашистый, с некрасивыми заглавными буквами... Боже, у меня был перелом, когда я это писал? Или может мои руки были связаны и я писал, держа ручку в зубах? День пятый. Прости, я не мог тебе писать некоторое время, потому что у меня были, эм... Проблемы? Да, проблемы. Одна девочка увидела меня без повязки. Я тогда снял ее, чтобы протереть глаза, и она увидела меня. Она так сильно кричала на меня, что я почти что заплакал. Честно. Это глупо, но мне было так чертовски обидно за себя, что... Я не знаю... Она рассказала всем в школе, что я из этих и теперь меня все ненавидят. Я не знаю, что будет, когда я приду туда завтра. Может быть меня убьют, ну или побьют. Или же морально уничтожат. Боже, что я за дурак. О, я помню этот день. Я даже помню имя той девочки. Роза. У нее очень красивое имя. Помню, она даже признавалась мне в любви, но ведь я предупреждал ее. Я говорил ей, что не такой... - Луи, Луи! Подожди! - девочка подбегает ко мне сзади и я поворачиваюсь. В нос ударяет приятный цветочный аромат, вперемешку с ягодами. - Да? Это кто? - я протягиваю руки вперед, пытаясь нащупать девочку, что стоит передо мной. - Это я Луи, Роза, - она обвивает своими маленькими пальчиками мое запястье. - Ты что-то хотела? - улыбаясь спрашиваю я, потрепав ее по кудрявым волосам. - Я... - начинает Роза. - Знаешь, мне... Ну... Ты мне очень нравишься, Луи. Я люблю тебя! - Ох, оу, - я перестаю гладить ее по голове, убирая руку. - Эм, ты хорошая, правда, - начинаю оправдываться я. - Ты мне тоже нравишься, но... Не думаю, что тебе нужен слепой парень... - Мне все равно! - прикрикивает она, тыкая пальчиком мне в грудь. Да, она говорила, что все равно, но ведь это оказалось не так. Всем было "все равно", но потом они резко возненавидели меня. А я их в ответ. Мне после все этого пришлось перейти в другую школу, но я не особо переживал, хотя я много плакал. - Лу, - Лотс кладет свою теплую ладошку мне на плечо, обеспокоенно смотря мне в глаза. - Почему ты плачешь? - Что? - я прикасаюсь пальцами к лицу. Оно действительно влажное от слез. Быстро стираю мокрые дорожки рукавом худи, улыбаясь ей. - Прости милашка, я просто волнуюсь. Лотти кивает, прижимаясь ко мне всем своим маленьким тельцем. Я обвиваю ее руками, и она облегченно выдыхает куда то мне в бок. Я улыбаюсь, зарываясь носом в ее макушку. Дневник остается лежать забытым на моих коленях.