Отражение в зеркале

Мы спускались вниз по винтовой лестнице, что огибала дерево множеством колец, пестря белоснежным ступенями. Ни одна из них не скрипнула даже под тяжелой поступью гнома, и стоящая вокруг тишина заставляла волноваться еще больше. Я сжала в руке вылезший из-под жилета край рубашки и несколько раз глубоко вздохнула, чувствуя на себе пристальные и изучающие взгляды. Мне было страшно. Осознание того, что все то, что я пыталась забыть и скрыть от остальных, раскроется, накатывало с каждым шагом на следующую ступень. Проходя мимо небольшого источника, который располагался рядом с отведенных под нашу стоянку местом, я зачерпнула ладонями немного воды, смывая кровь с лица, и пригладила влажными руками волосы, убрав их за уши. Для нас отвели тихое место среди огромных корней деревьев, которые образовывать собой живые шатры, внутри все было готово к нашему приходу. Я подошла ближе к огромному корню, который возвышался над землей, и провела ладонью по шершавой коре, опуская взгляд на землю, покрытую короткой зеленой травой, и собираясь с мыслями. Я аккуратно присела на корень, осматривая расположившись чуть поодаль членов Братства Кольца. Напряженно поведя плечами, я приготовилась наконец заговорить. — Я даже не знаю с чего мне следует начать, — негромко пробормотала я. — С начала, — пробасил гном, устраивая секиру подле себя. Я подняла на него взгляд и, сглотнув, все-таки начала. — Я не из этого мира. Знаю, в это сложно поверить, я сам не могла сначала, — тихо начала я, сложив ладони на коленях. — Там, откуда я родом, все по-другому. Эльфы прячутся по лесам или живут в изолированном от людей квартале города. Я была ученицей старейшины клана, который жил в лесах. Я попала сюда скорее из-за своего упрямства и невезучести, — грустно усмехнувшись, я продолжила говорить. — В своем мире я была магом, а после того, как попала сюда, больше не смогла колдовать. Не так давно, когда мы остановились в лесу, я поняла, что магия начинает возвращаться, и управлять ей крайне опасно. Поэтому, я решила, что не должна подвергать опасности Братство Кольца и ушла. Но была поймана эльфами. Я замолчала, не зная, что добавить, и снова начала перебирать край рубахи. Короткие волосы у виска немного завились и щекотали щеку, я быстро смахнула прядь, стараясь убрать её за ухо, а после осмотрела Братство. — О какого рода магии ты говоришь? — серьезно спросил Арагорн, глядя на меня своими стальными глазами, словно выискивал что-то. Подумав, что вряд ли смогу толком объяснить природу магии чужого для них мира, я подняла ладонь внутренней стороной вверх, и глубоко вдохнув, зажгла на ладони небольшой огненный шарик, который озарил мою ладонь теплым светом и теплом. Хоббиты пораженно застыли, удивленно выдохнув. Но остальные похоже были не очень поражены или просто не показывали этого. — На что ты способна? — вдруг подал голос Леголас, смотря на переливающийся в моей ладони огонек. — Не на так много, как хотелось бы, но несколькими заклинаниями разных стихий и лечением я вполне могу пользоваться сейчас. — Значит вы не врали, когда говорили, что лечили людей! — уже в открытую улыбаясь мне, произнес Сэм. — Я лечила эльфов, но, да, — я немного помедлила, всматриваясь в восхищенное лицо Сэма. — Я не врала. — Ты бы могла оказать нам помощь в походе, — скорее утверждая, чем спрашивая произнес Странник. Я немного помедлила, но все же решила произнести мысль, которая не давала мне покоя ещё с выхода из Мории. — Вы не считает меня виноватой в смерти Гэндальфа? Улыбка с лица Сэма быстро слетела, и он поник, как василек, опустив голову. Мерри ободряюще похлопал его по спине. — А ты считаешь? — странно понизив голос спросил эльф, складывая руки на груди. — Я думала о том, что не будь меня с вами, то он бы не задержался… и успел бы уйти. — То, что случилось, уже не изменишь, но если я хотя бы в половину могу представить твои способности, твоя помощь будет неоценима. Завтра ты покажешь нам то, что ты можешь на тренировочной площадке. — Я все еще плохо могу контролировать эмоциональные всплески… — Думаю, ты не превратишь нас в пепел, — так же серьезно продолжил Арагорн, поднимаясь с места. — А сейчас, я думаю, всем нам стоит отдохнуть. Только лишь Боромир сидел будто сам не свой, побледнев лицом и будто бы осунувшись. Я поднялась с насиженного места и принялась расстилать приготовленную лежанку, под шатром из корней. С вышины деревьев послышалась грустная песнь на непонятном мне языке, но она словно затрагивала что-то в душе, и на глаза навернулись слезы, но я упорно продолжала тормошить набитую пером подушку, отвернувшись ото всех и забравшись в самый дальний угол нашего жилища. Гном уже расстелив свою лежанку, посапывал, чуть ли не с головой укрывшись длинным для него одеялом. Арагорн, прислонившись к коре начищал свой клинок точильным камнем, задумчиво смотря на острие. Леголас, уже переодетый в серебристый камзол, остановился на поляне перед шатром и вслушался в в чарующие звуки высоких голосов. — Плачь по Гэндальфу. — Что они поют о нем? — спросил устроившийся на корнях Мерри, поднимая голову, будто он мог разглядеть певцов в листве. — Мне не хватает сил сказать тебе. Мое горе ещё слишком сильно, — Леголас обернулся на мой тихий всхлип в углу, но я утерла скатившуюся слезу рукавом и уселась сверху на одеяло, стягивая сапоги. — Надо еще придумать песню о том, какие фейерверки он устраивал, — Сэм на секунду замолк, укладывая подушку на место, но продолжил: — А небеса цвели при нем Ракетами, как дивный сад, Где искры, что цветы горят, И как дракон, рокочет гром. Я отвернулась от отряда, пытаясь отрешиться от их разговоров, и вскоре уснула, и мне не снилось ничего, что требовало бы волнений. Поэтому, проснувшись после рассвета, я не чувствовала прежней усталости.